Окрылённые

      В детстве Кэти не очень-то ладила с хищными ханетори. В её классе учились один жутко задиристый воронёнок, такой же приставучий белый совёнок и девчонка на год старше — с крыльями изящной птицы-секретаря. Тревис был верховодом местного хулиганья, и единственной голубке на всех тридцать человек пару раз досталось за «крошечность» и угрюмость.       Таким образом, средняя школа стала периодом постоянной самозащиты, ибо глупый представитель совиных ханетори избрал её персональной добычей, которую можно было задирать по поводу и без. А Стейси... Стейси невзлюбила Кэти просто за то, что та составляла ей конкуренцию в рейтинге успеваемости.       Учиться среди обычных детей и так было не всегда легко — то за крылья треплют, стараясь выдернуть перья, то жалуются на аллергию или несуществующий запах. Конечно, когда все в семье — птицы, тебя обласкают и научат не обращать внимание на придирки, но Кэти больно задевали эти нападки. Первой (и единственной) её школьной подругой стала Анна, соседка по парте, которая в шестом классе вылила на обидчика голубки полную тарелку супа-лапши и получила жуткий нагоняй. А потом Пидж внезапно сошлась с мальчишками-ханетори из радиотнехнического кружка, но все они были не хищниками, к большой её радости.       В институте за ней ухаживал огромный и весьма популярный парень курсом старше с крыльями неясыти. И Кэти допустила мысль, что хоть на этот раз ей повезет, но... Как оказалось, красавчик хотел затащить её в постель по ряду причин, ни одна из которых не являлась результатом сильных чувств. На протяжении следующих двух курсов Холт лишь однажды согласилась начать отношения, уже с человеком. И продлились они ровно до момента, когда ей сказали, что раз она в двадцать два девственница, значит, жеманная, закомплексованная и скучная.       Это было более чем достаточно, чтобы сделать железобетонные выводы. Пидж, окончательно разочаровавшись в сильном поле, целый вечер прорыдала на плече у Анны, которая, в обход мрачных отмашек подруги, устроила шибко умному студенту редкой изящности пакость, после которой Кэти и добавить было нечего, кроме как наигранно повозмущаться слишком деятельной натуре Миллер. На этом невесёлые приключения девушки на личном фронте подошли к концу, и она зареклась когда-либо вестись на медовые речи и приторно-сладкие обещания всякого, кто не пройдет строжайший фейс-контроль.       Словом, в жизни Пидж наблюдалось два неприятных субъекта: парни и хищные ханетори, которых она по возможности сторонилась. И девушка абсолютно не собиралась менять свои мнение и принципы только потому, что ей «не повезло». Более того, она отнюдь не оказалась в восторге от открытия, что Лэнс, прекрасно обо всём осведомлённый, столкнул её тет-а-тет с беркутом, написав воистину подлое сообщение: мол, Широ знает, где они встречаются, так что он её подхватит по дороге и приведёт.       Пидж в тот день попомнила с десяток ругательных слов разной степени приторности, и фонтан возмущения превратился в настоящий кислотный гейзер, когда некий Широ предстал пред ней во всей неописуемой красе. До остановки она шла на подчёркнуто солидном расстоянии и избегала лишний раз смотреть в сторону ширококрылого спутника, который был просто непомерно огромен. Но кажется, тот несильно печалился по поводу столь вопиющей холодности, ибо любовался скучнейшими городскими пейзажами и орущими от весеннего счастья детьми на площадке.       Вообще-то, ханетори крайне редко пользуются общественным транспортом, имея свой собственный, но Широ, улыбаясь и потирая затылок, с виноватым видом признался, что у него проблемы со здоровьем, и он сидит на лекарстве, которое не позволяет полноценно использовать силу крыльев. В тот момент Пидж едва не вылупилась на него, готовая саркастически выплюнуть, в каком это месте он так смертельно болен, но вовремя заткнула эту свою беспардонную личность, состроив сдержанно-кислую гримасу.       Кажется, даже перестаралась, ибо её невольный спутник достал из кармана записную книжечку с небольшой ручкой.       — Я могу дать тебе указания и адрес, если хочешь. Но сам буду добираться на автобусе.       Кэти тогда нахмурилась и прикусила губу. Затея толкаться в душном транспорте её не прельщала от слова совсем, но бросать навязанного Лэнсом попутчика казалось... невежливым. Хоть он и хищник, но с первого момента встречи вёл себя крайне мирно и скромно, ни разу не дав повода распушить перья. Таким образом, повести себя, как последняя стерва, Кэти не могла, ибо на плечах висело бремя хорошего воспитания.       «Не все хищные ханетори — отморозки, ты же знаешь».       Спасибо, Лэнс, а то она без тебя не в курсе, что многомиллионное население людей-птиц не чешут под одну гребёнку. Однако Пидж была слишком умудрена опытом, чтобы терять бдительность от внешней галантности и уж тем более таять при виде (ладно, здесь не попишешь) смазливой мужской мордашки.       И в автобусе они, кстати, оказались аккурат в час-пик.       Птицы не любят замкнутых пространств. Пуще птицы не любят грубого вторжения в границы, которые считают личными. Надо сказать, переполненный транспорт не способствовал их сохранению, и на очередном повороте Кэти, поверхностно дышавшая в спину какого-то мужчины, вдруг ойкнула и поняла, что кто-то смачно наступил ей на кончик крыла. А дёрнув им, ощутила знакомое болезненное чувство выскочившего здорового пера.       Добро пожаловать во вьетнамские флешбеки золотого детства! Насладитесь и поностальгируйте от впечатлений, которые не сравнятся с переломом руки, но вполне неприятны, чтобы стиснуть зубы, глухо шипя.       «Чёрт бы побрал этого беркута с его болячками. За десять минут бы уже по воздуху добралась, а нет, надо мне было согласиться трястись с ним тут. Хоть бы макушкой в потолок вписался...»       И почти одновременно с неозвученным проклятием Кэти почувствовала, как под негодующие возгласы пары ближайших пассажиров вокруг тела оборачивается огромное крыло. Когтистая рука прихватила её за плечо, и она по инерции упёрлась спиной в крепкое тело.       Из груди в горло поднялся заклокотавший гнев, смешанный с безотчётным омерзением. Да что он себе позволяет?!       — Какие-то проблемы? — послышался сверху глухой, абсолютно чужой голос, и Пидж вскинула голову, не веря ушам. На пару секунд она даже забыла про ранее отмеченную нежность смазливой мордашки.       Широ смотрел грозно, аж перья дыбом вставали, и так неудачно наступивший ей на крыло мужчина мигом стушевался, отворачиваясь и бормоча что-то вроде: «Скоро везде пролезете». По телу снова прошла дрожь, уже от близости хищника: шестое чувство проснулось, вопя о потенциальной опасности. Как-никак, забитые социализацией инстинкты никуда не денешь, и откровенная властность жеста пробудила защитную реакцию вплоть до отчаянного «делать ноги». Пидж шумно втянула воздух, приподнимая плечи и прикрывая глаза.       «Раз. Два. Спокойно, здесь и без драки толкучка... Семь, восемь...»       От Широ пахло хищником. Ярко, едва ли не сквозь парфюм, хотя чёрт знает, почему ей в нос било ароматом, который обычно ощущается подсознательно. Наверное, дико волновало ощущение чужих сильных рук, которые могут впиться в плечо запиленными когтями.       Слава богу, конфликт исчерпался, не успев начаться, и какое счастье, что им было выходить на этой остановке, иначе замученные духотой и собственными проблемами пассажиры не преминули бы разлинчевать обоих ханетори прямо тут. Когда автобус, тряхнувшись, замер, Кэти, даже не дослушивая голос из динамика, буквально выскочила на воздух, уже не обращая внимание на гражданские возбухания. Да отстаньте, ради всего! Она сама знает, что неудобно с крыльями в узком транспорте!       На неё пахнуло свежестью относительно тихой улицы, и девушка вся встряхнулась, громко выдыхая. Плечи опустились, крылья коснулись асфальта, блаженно растягиваясь. Но почти сразу вздёрнулись, резко хлопая. Пидж рыкнула сквозь плотно скрипнувшие зубы, оборачиваясь к своему нежеланному спутнику, шаги которого раздались прямо за спиной.       — Да как так вообще можно?       Такаши, однако, задумчиво провожал взглядом автобус, явно игнорируя её вспышку и определённо не принимая ту на свой счёт.       — Ты в порядке? Кажется, он вырвал у тебя перо... — лишь когда тот отъехал футов на тридцать, раскосые, серые с жёлтым глаза медленно устремились на девушку, и мужчина неопределённо шевельнул рукой, указывая на заметную прореху в плотном ряде сизого оперения.       Пидж среагировала молниеносно, даже не дожидаясь реальных действий — не пропьешь много лет ментальной тренировки.       — Не трогай!       И махнула крылом, грозясь залепить по лицу или рукам. Благо беркут шустро отступил на шаг, приподнимая ладони в защитном жесте, так что не получил по самое не балуйся от разозлённой маленькой птицы. Изумление на его лице смешалось с хорошо скрываемой опаской: Лэнс, конечно, предупредил, что Пидж крайне подозрительна с хищниками, но Такаши до сего момента даже не представлял, насколько.       Помилуйте, это не подозрительность, а открытая враждебность!       Смысл реакции дошёл до Кэти с явным опозданием — когда схлынула дикая волна злости на всех и вся. Голубка, резко покраснев, насупилась (смутилась, конечно, но не в её привычках было демонстрировать неловкость), а настороженно-оторопевшая фигура беркута вся подобралась, почему-то зрительно становясь раза в два больше.       «Чёрт. Инстинкты дурацкие».       — Прости, — Кэти натянуто вздохнула и прикусила губу. На языке появился железистый привкус крови (ну вот, и кожу содрала для полного счастья). Угрожающе вздёрнутые крылья мягко опустились, привычно складываясь за спиной. — Я не люблю, когда меня так касаются... хищники.       Сколько раз её трогали за перья. Сколько раз говорили, какие они красивые, а потом смешивали с грязью... Пидж обладала хорошей голубиной памятью, чтобы эти воспоминания потеряли хоть четверть яркости.       — Я не знал, — Широ виновато повёл плечами и посмотрел на свои руки с запиленными когтями. Понимающе кивнул, не выказывая обиды, только уголки губ приподнял в миролюбивой полуулыбке. Проклятье, его добродушие слишком обезоруживало и не давало ни малейшего дюйма для жёсткого маневра, а Кэти ненавидела оставаться крайней в чёрном углу. — Извини. Больше не буду нарушать твои границы, обещаю.       — Ага, хорошее решение.       Да этот мужчина — просто экспонат среди клыкастых тори, ибо его уступчивость граничила с трусливой робостью. Он даже не пытался защищаться, предоставляя Пидж попусту сотрясать воздух. Бесит.       — И обнимать меня не стоит. Этого я тоже не люблю.       — Да, пожалуй. Учту, — его ровный голос зашелестел мягким, грудным смехом с тончайшими нотками хрипотцы. Широ поймал край своего раскинувшегося крыла и потрепал пальцами одно из тёмных перьев. Пидж фыркнула, складывая руки на груди и изгибая брови: ну и мастер этот... этот скрывать хищную личину под маской такой душки. — Я не хотел ломать твои границы, это... — короткая заминка поглотила первую букву последнего слова. Широ явно колебался, заканчивать ли, как намеревался, — привычка.       «Он реально хотел сказать "инстинкт"?..»       Хотя в плечо ей вцепился весьма по-хищнически. Тем не менее, сложно было не признать, что благодаря его заступничеству ей не истрепали крыло, и Пидж сделала над собой титаническое усилие, выдавив ответную улыбку и засунув руки в карманы бридж.       — Забей. Я не предупреждала, так что сама виновата. И... — она замялась, боясь слишком уж расщедриться на оправдания после вспышки, которая осела в душе неприятной горечью. Если честно, ей было неловко за своё поведение, продиктованное подсознанием, но абсолютно нерациональное. По сути, она за полчаса в пух и прах задискредитировала Широ, толком не разобравшись, каков он на поверку. — Спасибо, что заступился. Обычно ваша братия со мной не такая галантная, так что не бери мои реакции на свой счёт.       — Кажется, у меня совсем нет шансов на дружеское общение? — Широ скромно улыбнулся, наклонив голову. Серо-жёлтые глаза блеснули чуть уловимой игривостью. — Я заочно в чёрном списке?       Чёрт, он тоже считает, что судят его более чем превратно. Ну наглец, даже не стесняется потактичнее намекнуть на её (да, правда) излишнюю грубость. Пидж ненавидела, когда смеялись над её принципами, а уж тем более душевными ранами, и тонкий юмор сейчас мог бы привести к новому плевку кислотой, но она осеклась, лишь сильнее нахмурившись. Если верить Лэнсу, у которого чуйка на людей, этот Широ — едва ли не святая доброта. Может быть, и не стоит так кипятиться из-за простого инцидента, особенно когда ноет потревоженное крыло.       «Ладно. Допустим, я поверю твоим рекомендациям, Такаши. Но пеняй на себя, если хоть повод дашь врезать тебе как следует».       — Пока нет, — наконец сухо отозвалась девушка, отводя взгляд, ибо смотреть прямо на эту махину становилось некомфортно. — Но меня не так-то просто задобрить, имей в виду.       — Что ж, я постараюсь быть тактичным и ненавязчивым... — мужчина улыбнулся, закладывая руки за спину и делая шаг к скептически щурившейся голубке, которая сейчас явно не желала идти на абсолютную мировую. — Идём? Нехорошо будет, если опоздаем.       «Это сейчас был флирт, или это у него стиль ухода от конфликтов такой изящный?.. Стоп, Кэти, заверни кран, ты так отхлестала этого красавчика, что на любовь с первого взгяда тут и пяти процентов не наберётся...»       Тем не менее, этот красавчик знал дорогу, поэтому ему можно было простить столь двусмысленную шутку.