Три туза

Слэш
R
Завершён
268
автор
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
268 Нравится 21 Отзывы 30 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
— Что у тебя там? Три туза? — магическим образом угадывает Рохан. Иначе никак, его взгляд плывёт, он явно перебрал, как и Джоске, решив, что сегодня бы самый момент прийти к нему отыгрываться. Чёрт его знает, что у этих художников в голове, особенно у Рохана, который и на трезвую голову не особо дружит со своим сознанием, а на пьяную так совсем не умеет себя контролировать. Он устало вздыхает, пока Джоске удивляется его пьяной проницательности, роняет свои карты на стол, видимо, надоело ему всё это действо. Встаёт, почти не шатаясь, подходит слишком близко. Джоске пытается спрятать карты от его глаз, но Рохану, кажется, совсем не интересно угадал он или нет. Может, он так уверен в себе, а может ему правда надоело, и он даже не смотрит на то, что от него прячут. — Знаешь, где четвёртый? Лежит на столе, среди его карт? Или прячется где-то в колоде? Что за глупые вопросы? Откуда бы Джоске это знать? Шулер из него так себе. Так себе… Наверное, худший в Морио, если поскромничать. — Где? — всё-таки интересуется Джоске, только бы не слушать эту давящую тишину. Рохан пьяно улыбается, в трезвом состоянии от него даже такой улыбки не добьёшься. — Прямо здесь. Он садится к Джоске на колени, а тот всё прижимает карты к себе, хотя смысла в этом уже нет никакого, игра окончена, и он как всегда проиграл. Сколько не старайся, а выиграть у Рохана у него нет ни шанса. Никогда не было. На удивление, Рохан достаточно ловко вырывает у него трёх тузов и тройку и кидает их куда-то на пол. Джоске не жалко, карты не его, комната тоже, можно хоть раскидать всю колоду по полу, выложить из них звезду, пентаграмму, имя «Р О Х А Н», собирать всё равно не ему. Хотя, такого исключать тоже нельзя. — Ты мне никогда не нравился. Рохан хмурится. Джоске вспоминает, сколько раз он это слышал, и сколько раз Рохан всё равно пускал его в дом, сколько раз он так хмурился, говоря об обычных делах. Видимо, нужно хоть как-то показывать, что «ты мне никогда не нравился». Но Джоске всегда верил в это. Верил, даже когда Рохан каким-то случайным образом оказывался возле школы, после того, как у Джоске заканчивались уроки. Верил, когда они абсолютно случайно сталкивались где-то, куда Рохану от своего дома путь ну совсем не близкий. Верит даже сейчас, когда он сидит на коленях, цепляется за плечи и смотрит глаза в глаза. Джоске не в состоянии сказать и слова, его разум сломался, и не может понять, чего Рохан, в конце концов, хочет. Кажется, что говорит он автоматически то, что привык, а делает совсем другое. И не факт, что делает именно то, что действительно хочет. — Никогда, — повторяет Рохан и ещё сильнее хмурится. — А что сейчас? Объясни мне, что изменилось? Ещё ближе, ещё теснее, Рохан толкается вперёд, и Джоске чувствует, что тот возбуждён, но понятия не имеет, что делать, и почему именно он, именно сейчас, именно здесь. Всё, что он может — развести руки в стороны, будто он здесь не причём и ещё сильнее покраснеть. — Объясни мне! Если бы он только знал, как и что объяснить, он бы с радостью это сделал, но, опять же, у художников в голове черти, которые под алкоголем начинают устраивать бунт хозяину, а хозяин себя-то не в состоянии понять, что уж говорить о бунтующих. Рохан хватает его руки и кладёт себе на бёдра. Рохан красивый, в каком бы виде не был, и точно знает об этом, пользуется своими достоинствами по максимуму, совсем не стесняется толкнуться ещё раз, чтобы уж точно дать понять, что у него стоит, и он хочет с этим что-то сделать. — Я не понимаю… Так жалобно, почти скулит, но Джоске тоже не понимает. Как и не понимает того, почему у него тоже стоит. И как вообще такая ситуация могла сложиться. Очень сложная ситуация, с какой стороны на неё не посмотри. Зато, с какой стороны не посмотри на Рохана, возбуждение становится только сильнее. — Ты ведь чувствуешь это? — он начинает тереться активнее, тихо стонет, утыкается носом в шею. — Это всё из-за тебя… От его горячего дыхания только сильнее хочется стянуть то, что Рохан называет одеждой. А затем сделать то, что можно сделать в этом положении. Нерешительность мешает, и, как некстати, она проявляется именно сейчас, когда избежать близости уже не получится, да и не сильно-то хочется. — Рохан… — говорит Джоске, чтобы сказать хоть что-то. — Замолчи! Просто замолчи! Он чуть отстраняется, снова смотрит в глаза, теперь как-то требовательно. И требует он точно не разговоров. Джоске спускает руки до его ягодиц, щупает аккуратно, но даже это считает смелой победой, за которую получает сдавленный стон и очередной толчок, от которого хочется зашипеть, но слишком страшно испортить момент. А вот Рохан совсем не боится положить руки на его грудь и пальцами сжать соски. Джоске скулит, опускает голову, но его тут же вздёргивают за подбородок, заставляя смотреть. — Это отвратительно, ты так не думаешь? Нет смысла отвечать, Рохан снова скажет заткнуться, поэтому ответа нет. Зато есть возможность перехватить его руку и потянуть на себя, чтобы быть ближе. Сейчас другого не нужно. Джоске ловит хмурый взгляд, но уже плевать. Хотел действий — получил действия. Джоске впивается в его губы: слишком жёстко для первого раза, слишком мягко для пьяного Рохана. Он сразу углубляет поцелуй, сплетая языки. Хоть в чём-то получилось ему угодить. По крайней мере, хочется верить, что получилось. Но то, что он не вскочил и не убежал — уже хороший знак. Но это же Рохан. Есть вероятность, что, даже если ему всё понравится, он вскочит и заверещит о том, что «ты придурок, заткнись и выйди вон». Его невозможно понять. Он отвечает на поцелуй. Охотно, даже слишком. Всё время пытается перетянуть инициативу, но Джоске не думает ему уступать, только не сейчас. Наверняка, Рохана это злит, но именно этого он и хочет. Да, у него не просто черти в голове, а что-то похуже. Он хочет и не хочет чего-то одновременно. Он действует иррационально, под эмоциями. Но, при этом точно знает свои желания, хоть иногда и не может признаться в этом самому себе. А Джоске… а что Джоске? Ему лишь остаётся брести наугад и действовать так, как чувствует. И чувствует он, видимо, неплохо, раз Рохан перестаёт противиться и отдаётся ласке, как прирученный кот. Его можно погладить по плечам, по спине, вернуться к упругим ягодицам и бёдрам. Он разрешает делать это с собой и почти мурчит в ответ, но нет, это больше похоже на что-то другое. Он прижимается, безмолвно просит ещё и сильнее, но нельзя быть так сразу и грубым. Джоске остаётся аккуратным и нежным, как бы настойчиво его не просили. Он готов гладить, готов целовать, готов почти на всё, что сейчас попросит и потребует от него Рохан. Но не готов для того, о чём они думают, но никак не могут решиться. Не сейчас, не в таком состоянии. И приходится отстраниться, пока всё не зашло так далеко, что повернуть будет невозможно. — Так нельзя, — говорит Джоске, немного жалея об этом. Совсем чуть-чуть. — Нельзя? — Рохан удивляется. Хмурится. Злится. — Что значит «нельзя»?! Его лицо полно недовольства. И это понятно. Его обломали по полной. Ему отказали. Буквально сказали «справляйся с этим как-нибудь сам». И это, отчасти, оказывается даже приятным. Джоске хочет улыбнуться, даже посмеяться, но сдерживает себя. Всё-таки, отсюда он хочет уйти с целым лицом. — То и значит. — Он встаёт и поднимает Рохана вместе с собой, садит его на стол, наклоняется над его лицом и чмокает в губы. — Я подожду, пока ты протрезвеешь. И уходит. Просто потому что не хочет делать что-то серьёзное настолько не подумав. Ну и ещё потому, что очень уж ему хотелось увидеть лицо Рохана после того, как ему откажут. Картина маслом, ну или чем там ещё рисуют художники. Кажется, все черти взбунтовались вместе с хозяином: вслед летели и карты, и пепельница, и стаканы. Ничего не попало прямо в цель. Потому что вряд ли Рохан действительно хорошо целился и вряд ли хотел попасть. А разбитые вещи Джоске соберёт по частям. Завтра.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.