Моя боль в твоих глазах

Знакомо ли вам чувство, будто вы теряете себя? Знаете ли вы, каково это — ощущать, как смерть протягивает свои руки прямо к шее, готовая вот-вот забрать вашу жизнь, но потом, в последний момент, решает посмеяться, поглумиться над вами, и оставляет вас такими: разбитыми и ничтожными, без капли сил и желания продолжать.? Теперь, когда прошло уже столько времени, Локи чётко понимал, что лучше ему тогда было умереть. Знаете, ужасные вещи происходят в самые неприметные дни, когда кажется, что всё наконец устаканилось, пришло в норму. Такие дни спокойствия самые коварные, потому что именно тогда происходит то, что ломает вашу судьбу. Затея Старка с самого начала казалась довольно сомнительной. Его неуёмное желание привнести искру в этот мир, его рвение сделать лучше… Да провалился бы он с этим стремлением. Локи думалось, что всё стало нормально. Воссоединение с братом, жизнь на Земле, новое знакомство со старыми врагами… Всё это было так поэтически красиво, будто кто-то писал историю и хотел устроить героям хэппи-энд. Локи не доверял счастью, которое так зыбко мерцало на горизонте, его свет был столь привлекательным… Но Локи понимал в обмане гораздо больше, чем кто-либо в этом мире, и не верил ему с самого начала. В его голове не укладывалась мысль, что кто-то вроде него мог получить счастье, ощущать его тепло в груди. Но он повёлся, судьба сумела его обмануть, в очередной раз. Жизнь со Мстителями была странной. Когда он вернулся вместе с Тором из полуразрушенного после атаки Тёмных эльфов Асгарда, то думал, что затея априори провальная. Он хотел их всех убить, хотел поработить их дом. Но Мстители не были бы Мстителями, если бы не попробовали быть доброжелательными. Поначалу отношения не складывались. Бартон показательно съехал из Башни Старка, со словами, что с этим психопатом жить в одном здании не собирается. Стив относился к нему с подозрением, хоть и пытался наладить контакт. Наташа и Халк любили поспорить с ним о чём-нибудь незначительном, но они относились к нему как к равному. Тор старательно обучал трикстера жить «по-земному», прививая какие-то мидгардские привычки, такие как кофе с утра или смотреть новости. Локи обучаться особо не хотел, потому что вряд ли ему понадобились бы эти знания, ведь выходить из башни ему было разрешено только в сопровождении Тора и ещё одного Мстителя. Щ.И.Т. всё ещё считал его очень опасным преступником. Фьюри изначально хотел посадить Локи под стражу за его попытку захвата Земли, но Тор очень красочно описал, как брат помог победить тёмных эльфов, да и вообще он был под влиянием камня, когда напал на Мидгард, и выбора у него на тот момент не было. Локи было всё равно. Одна клетка или другая, только названия разные. Никакой свободы по сути у него не было, лишь её блеклая иллюзия. Интереснее всего было смотреть на реакцию Старка, когда на его крыше появился Тор, смотрящий щенячьими глазами прямо в душу. Сначала Тони не понял, в чём собственно причина такого жалостливого вида Громовержца, но, когда из-за его спины вышел Локи, закованный в наручники, но уже без намордника, он всё сразу понял. Впоследствии Тони называл Тора «божком с прицепом», на что больше обижался Локи, чем сам Тор. Его реакцию стоило записать на камеру. Услышав просьбу Тора приютить непутёвого братца, Тони сначала ответил решительное «нет».  — Я чуть не канул в Бездну из-за этого идиота! — кричал Старк, активно жестикулируя. — Ты не понимаешь, о чём просишь меня! А дальше Тор выпалил такую тираду, что даже Локи выпал в осадок. Одинсон во всех красках расписал то, что происходило с ними в последние десять лет, рассказал, как Локи дрейфовал в космосе, как попал в плен к Таносу, как боролся с влиянием камня, как помог в битве за Асгард. Такой пламенной речи позавидовал бы сам Один, который во времена своей молодости любил тешиться подобным. И Старк смягчился, со словами «может перекантоваться здесь пару месяцев, а с Фьюри говори сам» Дальше — лучше. После алкогольной беседы с самим собой Старк решил, что чёрт бы побрал этого Локи, и даже он достоин второго шанса, ведь Тони тоже не всегда был героем. «Торговец смертью», так его, кажется, называли не так давно. Ещё Тони начал решительно искать плюсы в том, что Локи есть. Ведь не будь его, то Мстители вряд ли бы собрались. Знаете, это был тестовый апокалипсис, и к реальному они в случае чего уже более готовы. В общем, всё пошло неплохо. Отношения развивались медленно. Трикстер замкнулся в себе, переживая из-за смерти матери, своего нынешнего положения и вообще всего, что происходило в последние триста лет. Наташа назвала это посттравматическим стрессом.  — У меня не осталось ничего, кроме магии, — однажды сказал Локи, переговариваясь с Наташей. И действительно, ничего другого у него не было. Обстановка в первые дни стояла напряжённая, уход Клинта и истерика Фьюри сыграли свою роль. Наташа и Стив договорились дежурить по ночам, но никто об этом не знал. Трикстер чувствовал себя подавленно, потому что не мог понять, то ли приятно ему такое отношение, то ли отвратительно. И только один человек принял его сразу. Этот мальчишка, ничего не смыслящий в жизни. Питер Паркер. Просто Питер. Он относился к Локи почти любовно.  — Мистер Локи… здравствуйте, — его глаза блестели, когда он смотрел на Локи, потому что тот был загадкой, тайной, которую никто так и не смог разгадать. У него было кое-что, что привлекало Паркера сильнее всего. У Локи была магия. Эта неизвестная, совершенно непонятная и неизученная сила, позволяющая совершать невероятные вещи. Паркер боялся спрашивать про это, считая подобные вопросы неэтичными. Но однажды всё-таки решился. Они разговаривали около двух часов. Лафейсон пытался объяснить какие возможности открывает магия, какие направленности есть, да и что это вообще такое. Старк не видел Паркера таким довольным очень давно. Питер сказал, что Локи отлично разбирается в физике, атомной энергетике и биологии. В общем, всё было хорошо. И у этой истории вполне мог сложиться хэппи-энд, но, увы, жизнь это не роман… Так вот. Затея Старка изначально показалась Локи сомнительной. Тони хотел изучить магию, хотел понять принцип, по которому она работает, и как так вышло, что живое существо может работать, как самая продвинутая из машин. Трикстер видел, как загорелись глаза Старка, когда тот узнал, что Локи умеет с помощью электромагнитных импульсов прощупывать окружающую среду, и поэтому может не использовать зрение в принципе. Трикстер долго колебался. Уж слишком не нравилось ему такое навязчивое желание использовать его, как расходный материал.  — Ну же, Северный Олень, это твой шанс искупить свою вину перед человечеством, — говорил Тони, смотря прямо в глаза Лафейсона, — Только представь, сколько всего станет возможным, если мы научимся использовать магию, если я сумею понять механизм её работы и создать по нему машины. Это может спасти нас всех в какой-то момент.  — Магия не любит, когда к ней относятся, как к технологии, — всё ещё сомневался Локи. Недоброе предчувствие клокотало в груди, — У неё не может быть искусственной природы, это нечто… нечто, что должно быть дано Вселенной, а не производиться на заводах.  — Так давай подарим человечеству эту искру. Чем тебе не дар Вселенной? Старк был гением. Его мозг не знал границ в фантазиях, но, более того, он претворял эти фантазии в жизнь. Локи видел, как далеко он ушёл в своих разработках, как далеко шагнул. В Старке была вера в лучшее, вера в себя и свои силы. Его рвение оказалось довольно-таки заразно. И Локи согласился. Первые тесты прошли успешно. Локи не совсем понимал, что от него требуется. Старк просто попросил «выпустить немного силы в пространство».  — Я настроил Джарвиса, чтобы он просканировал твои… твою магию. Лафейсон расслабился, закрыл глаза, выпуская потоки силы, прощупывая пространство. Он часто делал так во время боя, особенно ночью, когда противника сложно было разглядеть. Он всегда знал, сколько врагов, сколько у них оружия и, более того, сколько из них здоровы, у скольких есть явные болезни. В общем, в бою эта способность давала явное стратегическое преимущество, но в обыденной жизни, как правило, оказывалась бесполезна. Локи почувствовал, как что-то буквально трогает его энергию, анализирует, касается потоков, пытается проникнуть внутрь. Было неприятно, но терпимо. Старк был в восторге.  — Северный Олень, ты ходячий МРТ аппарат! — хмыкнул он, искрящимися глазами глядя в результаты теста. — Это невероятно! Локи молча пошёл пить кофе, потому что Тор подсадил его на этот чёртов напиток. Старк на неделю заперся в лаборатории, Мстители шутили, что «ведьма околдовала нашего гения», на что Локи лишь закатывал глаза. Неприятное ощущение не покидало его. Чутьё подсказывало, что на этом эксперименты Старка явно не закончатся. Так и случилось. Через неделю он заявил, что ему нужен повторный тест. В этот же день прибыл Тор. Локи, будто напуганный предложением Тони, заявил, что у Тора тоже есть магия, и пусть он его поизучает, а он не подопытная крыса, да и вообще сегодня магнитные бури, поэтому лучше воздержаться от подобных экспериментов, а после смылся гулять с Брюсом и Наташей.  — Ты его напугал, — заявил Стив, когда они ушли. Тор ошарашенно посмотрел на товарища.  — Я? Локи? — Старк прыснул. — Мне кажется, у тебя маразм.  — Мой брат кто угодно, но не трус. — вступился за трикстера Одинсон.  — Нет, я не к тому, чтобы его оскорбить. — объяснялся Роджерс. — Просто… Тони, ты уверен, что это безопасно?  — У меня в Башне система безопасности лучше, чем в Пентагоне, — хмыкнул Старк, — А взорваться, вроде, ничего не должно.  — Я имел в виду, безопасно ли это для Локи?  — Есть какой-то риск? — напрягся Громовержец. Он знал Тони и понимал, что осознанно вредить Локи он не посмеет, но этот вопрос его насторожил.  — Нет. — твёрдо ответил Тони. — Я просто сканирую его силу, чтобы понять, смогу ли я её скопировать. Есть некоторая загвоздка: его силы напрямую связаны с ним, то есть без разума его магия довольно-таки бесполезна. Без мозгового центра это просто-напросто энергия, непластичная и непослушная.  — И зачем нужен второй тест?  — Хочу проверить одну теорию… *** Локи вернулся в приподнятом настроении. Наташа умела его развеселить, а Брюс просто любил послушать рассказы трикстера про другие миры. Они пришли почти в одиннадцать часов. В гостиной их ждал Паркер, который уже начинал засыпать, опираясь рукой на подлокотник дивана. Услышав, как три пары ног подошли к двери, он моментально проснулся, начиная активно протирать сонные глаза.  — Ребёнок Паук? — удивился Локи, не понимая, почему всегда называет Питера таким странным прозвищем, — Кажется, на Земле не принято так поздно засиживаться в гостях.  — Здравствуйте, Мистер Локи, — он почему-то сконфузился, — Здравствуйте, мисс Романофф и мистер Беннер.  — Боже, ребёнок, когда ты начнёшь звать меня тётей Нат? — усмехнулась Наташа.  — Я…я могу, если вы хотите.  — Ой, не забивай голову. — улыбнулся трикстер. Почему-то этот мальчишка ему очень нравился, было в его натуре нечто притягательное. — Так почему ты всё ещё здесь? Этот изверг замучил тебя в своей лаборатории?  — Н…нет.  — Ладно, мы пойдём, — сонно сказал Брюс, косясь на Романофф, — А вы тут воркуйте, сколько душе угодно.  — Тебе Старк за «воркуйте» цвет окраса с зелёного на синий поменяет.  — А что вам не нравится в синем окрасе? — возмутился Локи. Он, конечно, не говорил Мстителям о том, что периодически бывает синим, но от чего-то эта фраза его задела.  — Забей. Эту шутку тебе Тор потом объяснит. Спокойной ночи. После ухода Брюса и Наташи в гостиной повисла неловкая пауза, ладно, неловкая только для Питера. Локи умел создавать неловкость одним только своим возвышенным и гордым видом. Трикстер медленно прошёл до барной стойки, доставая себе стакан. Последние дни вымотали его, потому он решил позволить себе выпить этого пойла, которое Старк называл «нектаром гениев». На самом деле, мидгардский алкоголь не особо то действовал на Локи, но его привлекательность от этого не уменьшалась.  — Ты будешь? — разрывая тишину, спросил Лафейсон, доставая открытую бутылку.  — Вы…вы что? Мне ещё нет двадцати одного.  — А, да, этот дурацкий закон. — нахмурился Локи, наливая чего-то там очень дорого себе в стакан. — У вас слишком много глупых законов. Да ещё и разные в каждой стране. Не понимаю, как вы ещё все не поубивали друг друга.  — Мы привыкли.  — Возможно. — он сделал небольшой глоток, даже не поморщившись. — Так что ты тут забыл? И ты явно что-то хочешь мне сказать, потому что слишком долго смотришь вот этим вот своим нерешительно-выжидающим взглядом.  — Я… — Питер был смущён. Он привык к тому, что Локи читает людей, как открытые книги, но ему ещё не приходилось испытывать это на себе. — Я хотел спросить насчёт эксперимента.  — Старк ввёл тебя в курс дела? — удивился Локи, скептически приподняв одну бровь.  — Да. Мы вместе работаем над этим.  — Он доверяет тебе в таких делах? — спросил Лафейсон, будто сам у себя. — Я думал, что Старк довольно ревностно относится к своим разработкам.  — На самом деле-да, но… мне он в этом доверяет.  — Вы довольно близки, не так ли? — Локи медленно уводил тему в сторону.  — Мы…да. — Питер чувствовал себя крайне некомфортно, потому на щеках заалели пятна. — Он мне как отец.  — А где твой настоящий отец? — без раздумий спросил трикстер.  — Мои родители погибли, когда я был ещё маленьким.  — О, понимаю, — слишком весело для подобной темы ответил он, — Я своего родного отца убил, сначала заманил в ловушку, а потом убил. А мать никогда не знал, должно быть он её убил, как только родила меня.  — Мне…жаль. Правда. Очень жаль. — затараторил Питер, явно смущённый такими подробностями.  — А мне нет. — улыбнулся Локи. — Так что ты хотел спросить? — решив больше не мучать бедного подростка, наконец поинтересовался Лафейсон.  — Что за энергию Вы используете?  — Мою. — нахмурившись, ответил трикстер, не доконца поняв суть вопроса. — Она внутри меня, я ниоткуда её не черпаю, я сам себе источник, если ты про это.  — Результаты показали, что это какой-то особый вид… Я хотел узнать, у каждого мага энергия индивидуальна или они одинаковы по структуре?  — И то, и то. — неоднозначно ответил Локи. — Исходник один, а детали разные. Есть определённые критерии, присутствующие в силе каждого мага, но основная… конструкция у всех разная. Кому-то лучше даётся работать с пространством, кому-то с ментальными или астральными проекциями, кто-то больше склонен к провидению.  — То есть каждый маг сам корректирует свои силы? — загорелся Питер.  — Не знаю, как это объяснить, — Бог обмана задумался, пытаясь сформировать мысль. Почему-то ему не нравилось то, как они говорят о магии. — Это как… как… Предположим, у кого-то с рождения есть талант к чтению стихов, ему ничего особо не нужно делать, чтобы хорошо читать стихи. Но, поработав в этом направлении, он может осилить и чтение прозы. А дальше, продолжая работать, он может стать, например, актёром. Основа закладывается природой, а остальное мы развиваем сами. — Трисктер налил себе ещё этого дрянного напитка. — Я не понимаю, чего он хочет добиться. Мне кажется, что с магией нельзя, как со всем, с чем он работал до этого. Он пытается воссоздать то… то что не понимает. Это… это как попробовать передать какое-то личное качество, попытаться наделить им других. Они разговаривали около часа. Питер решил остаться в Башне, предупредив Мэй о том, что ночует у Старка. Лафейсон поражался, как в одном человеке может совмещаться такой одарённый разум, сверхсила и застенчивость. Питер был… особенным. В нём не было злого умысла, не было этого коварства или мании величия. Он был чист. И это немного смущало Локи. Казалось, что он видел перед собой улучшенную версию себя и Старка. А ещё Питер уговорил его на новый эксперимент. Он объяснил Локи суть. На этот раз ему надо будет создать иллюзию и держать её нужное время. У Тони есть теория, что без разума «энергия» бесполезна, что она, как глина — без мастера так и останется просто сгустком чего-то бесполезного. Лафейсон мысленно поддерживал стремление Старка. Он понимал, насколько великим станет его изобретение, как сильно оно поможет человечеству, и как далеко позволит шагнуть в развитии, но что-то внутри отговаривало его, словно внутренний голос, предупреждавший об опасности. И почему-то в этот раз Локи решил его игнорировать.