*****
— Эй, привет. Назир резко останавливается, наблюдая, как Агрон выходит из пожарной машины, мокрый, с прилипшей к животу майкой. Рубашка задралась, обнажая упругую кожу, поблескивающую на умирающем солнечном свете. — Назир, — кажется, рот Агрона невольно растягивается в улыбку, и на щеках появляются ямочки. — Что ты здесь делаешь? — Актус сказал мне, где ты работаешь. — Тот пожимает плечами, сунув руки в карманы. — Ты занят? — Я на дежурстве. — вздыхает Агрон, бросая использованную тряпку в мусорную корзину. — Но я могу сделать перерыв. — Уборка это обязанность или наказание? — Назир дразнит, подходя ближе к Агрону. Сегодня он решил надеть толстовку, хотя она довольно теплая для такой погоды, чтобы скрыть улики. Ничего в выражении лица Агрона не выдает, что он что-то знает. — Немного и того, и другого. — Тот пожимает плечами. — У меня терки со своим помощником. — Аааа, — кивает Назир, слегка шаркая ногами. Он смотрит, как капля воды медленно течет по шее Агрона, желая продолжить путь по груди. А тот подходит ближе, вплетая пальцы в волосы и ласково их поглаживая. Он ухмыляется, затем обхватывает ладонью челюсть Назира, осторожно поднимая его за подбородок вверх. Назир хотел бы, чтобы он всегда мог целовать Агрона. Он хочет замереть, позволить своему языку проникнуть тому в рот, почувствовать его вкус, напиться им, ощутить себя в крепких, надежных руках. Кажется, мир и все его проблемы тают, когда Агрон рядом с ним. — Я скучал по тебе, — выдыхает Назир, прислоняясь к мощной груди. — Я тоже скучал по тебе. Ты в порядке? — Агрон спрашивает, слегка хмуря брови. — Дуро сказал тебе? — Чувствуя, как будто его ударили, Назир отступает на несколько футов. Агрон следует за ним, поглаживая его лицо и целуя в лоб. — Все в порядке. Я просто хочу помочь. Позволь мне помочь тебе, — просит он. Назир не знает, что сказать. Что он может? Он не хочет, чтобы Агрон встречался с Цезарем, и на то есть веская причина. Он также не может объяснить, почему он не может бросить своего бойфренда. — Просто обними меня, хорошо? — шепчет Назир, крепко держа Агрона за талию. А тот целует его в макушку и крепко обнимает. Он не может до конца осознать, насколько он привязался к этому парню. Он едва его знает, но чувствует, что как будто они были вместе всегда. Он хочет, чтобы они были вместе. — Иди за мной. Агрон берет Назира за руку и ведет в гараж, помогая подняться на грузовик. На машине нет лестницы, что позволяет им вместе лежать наверху кабины. Агрон разрешает Назиру использовать его руку как подушку, неоднократно целуя того в висок и поглаживая бок. — Это против правил? — спрашивает Назир, моргая, чтобы взглянуть на Агрона. — Технически, — усмехается тот, — но никто не увидит нас здесь, поэтому я подумал, что это будет неплохой перерыв. — Никто не может видеть нас? — парень ухмыляется, перекатываясь на Агрона. Он седлает его, наклоняясь вперед, чтобы скрестить руки и положить подбородок ему на грудь. А тот вытягивает руки над головой, чтобы использовать их как подушку, с улыбкой глядя на Назира. — Что ты делаешь? — Ничего. — Назир целует гиганта в грудь, прежде чем сесть обратно. Его невероятно заводит вид покорного Агрона, лежащего под ним. Член дергается в штанах. Назир нуждается в этом мужчине. И особенно сейчас. Держа руки на груди Агрона, Назир медленно двигает бедрами, задыхаясь, когда их члены соприкасаются через слои одежды. Напряжение между ними едва сдерживаемое, и Агрон задыхается, открывая рот. Назир продолжает начатое, с удовольствием наблюдая, как кожа любовника краснеет на груди и плечах. Потирая ладони о бедра парня, Агрон забирается руками под толстовку Назира, лаская его спину. Он проклинает эту свою удачу, когда Назир начинает дергать его майку вверх, наклоняясь, чтобы поцеловать его, как только тот снимет ее. — Малыш, — стонет Агрон, зажав нижнюю губу между зубами Назира, — у меня ничего нет с собой. — У меня есть, — выдыхает тот, расстегивая молнию на толстовке и бросая тюбик смазки рядом с ними. — Ты всегда носишь с собой смазку? — Агрон задыхается, помогая стянуть толстовку и отбрасывая ее в сторону. Он подчеркнуто не замечает и не комментирует царапины с синяками, красующиеся на боках парня. — Только когда я иду к тебе. Дыхание затрудняется, когда Агрон садится, поцелуй оставляет мокрый след на груди. Пальцы путаются в волосах, Назир продолжает накатывать бедрами, чувствуя, как член Агрона твердеет. Он чуть не вскрикивает, заглушая это, прикусив губу, когда язык Агрона скользит по одному из его сосков, нежно посасывая. Сосание быстро превращается в покусывание, заставляя член твердеть сильнее, покалывая в болезненном удовольствии. Пальцы сжимают другой, мягко массируя, пока Назир не начинает всхлипывать, вслепую отыскивая шнурок тренировочных штанов Агрона. Он успевает снять их до колен, крепко обхватив член рукой, прежде чем отстраниться. — Твою мать. Назир в шоке смотрит на него с открытым ртом. Его член длинный, покрасневший и толстый настолько, что Назир уверен, что будет чувствовать его несколько дней. Желание, которое внезапно разгорается, застает его врасплох, заставляя толкнуть Агрона на спину. — Достаточно прелюдий. Я хочу тебя во мне, — шепчет Назир, пытаясь расстегнуть свои штаны одной рукой, а другой — открыть кошелек. — Только не говори, что ты из тех парней, что держат презервативы в кошельке, — дразнится Агрон, выхватывая шуршащий квадратик изо рта Назира. — Старые привычки умирают с трудом? — тот краснеет, изо всех сил пытаясь снять свои узкие джинсы с раздвинутых по бокам Агрона ног. — Ты охуенно восхитителен, — тот легко переворачивает его, меняя местами и поднимая руку, чтобы не дать Назиру удариться о верхнюю часть грузовика. Он целует его в щеку, в губы, скользя языком по шее. Все это время он медленно снимает облегающий материал с ног парня. — Господи, черт возьми, — бормочет Агрон, когда ему удается раздеть его, — ты действительно великолепен. Назиру нужно время, чтобы сделать вдох, глядя на Агрона с обожанием. Даже сейчас, когда оба они полностью обнажены, за исключением спортивных штанов, болтающихся у колен Агрона, Назир никогда не чувствовал себя так безопасно в своей гребаной жизни. — Я сделаю все медленно, хорошо? — Агрон шепчет, руки тянутся к смазке. — Это не мой первый раз. — Назир закатывает глаза, разводя ноги вокруг бедер Агрона. — Я хочу почувствовать это. — Это твой первый раз со мной, — усмехается Агрон, наклоняясь, чтобы поцеловать его, отвлекая, так как одним пальцем медленно ласкает между ягодиц. — Я не хочу, чтобы ты запомнил меня как нетерпеливого и грубого парня. Разговор теряется, когда кончик пальца Агрона проскальзывает внутрь, а за ним быстро следует остальная часть. Назир дергается, пятки волочатся по металлической крыше, когда он пытается толкнуться еще. Однако Агрон не отступает от своего слова, прижимая рот к плечу Назира и медленно, но тщательно растягивая его. Он отстраняется, чтобы открыть презерватив. Волосы у Назира растрепались, рот припух, и он смотрит на Агрона так, как будто тот что-то большее и особенное в его глазах. Одна мысль посещает Назира, когда Агрон надевает презерватив на свой член. Он обманывает. Он действительно обманывает. Сможет ли он сказать Цезарю, когда придет домой сегодня вечером? Будет ли это его вообще волновать? — Эй, ты в порядке? — Агрон целует тыльную сторону руки Назира, соединяя их пальцы вместе. — Да. — Парень делает глубокий вдох, поощряя. Он чувствует сильную дрожь, когда Агрон входит в него, держа зрительный контакт, пальцы сжаты, как будто они любовники. Назир задается вопросом: то, что он испытывает, — это любовь, или, быть может, он просто чувствует, что член Агрона идеально его наполняет? — Ты само совершенство. Черт, Назир, где ты был все это время? — Агрон стонет, начиная медленно, но глубоко толкаться. А тот не может говорить, только шипит, когда член погружается внутрь него. Он даже не уверен, как вмещает такой размер, но это так глубоко, что Назир чувствует, что задыхается от этого. Он изгибается при каждом толчке, руки скользят по спине Агрона, ногти впиваются в кожу. Агрон, похоже, не возражает, поскольку громко стонет, хватая бедра Назира достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Это чудо, что они еще никем не замечены, поскольку Агрон меняет угол, захватывая простату особенно сильным толчком, заставляя того громко кричать. После этого он крепко обнимает парня, насколько хватает сил, чтобы удержать его от удара о грузовик, и толкается так глубоко, что вырывает еще один громкий крик. Агрон балансирует на предплечьях, скорее кусая Назира зубами, чем целуя губами, пытаясь удовлетворить его потребность. Он восхищен тем, как Назир идеально подходит под него, отдавая и забирая все, что ему нужно. Назир неистово дергает свой член и старается не впасть в блаженство. Он хочет кончить вместе с Агроном, пусть это клише и глупая романтика, но он уже слишком близок к краю. Зажав руку между их животами, Назир клянется, что никогда раньше не был так возбужден. — Давай, малыш, — бормочет Агрон, обхватив руками тонкую талию. Сгибая пресс, Агрон поднимает его, держа на коленях. Назир встряхивает головой, волосы падают на спину, когда стон сотрясает его тело. Изменение угла делает его еще ближе к оргазму, и он движется так быстро, насколько может, ненадежно балансируя на мощных бедрах. — Заставь меня кончить, — шипит Назир тому в ухо, кусая мочку, прежде чем лизнуть внутри. Это все, что нужно Агрону, одна рука запутывается в волосах, а другая заставляет сесть на член, полностью приняв его. Он идеально давит на простату, вызывая визг, затем превращающийся в стон, поскольку это все, что Назир может сделать. Оргазм пронзает парня, заставляя дрожать настолько, что Агрон почти выпускает его из своей хватки. Но все же удерживает его, давая тому возможность скользить по члену, проживая оргазм до конца. Спазмы вокруг члена заставляют его двигаться, заталкиваясь на полную, прежде чем станет невозможным сдерживаться. Агрон кончает практически молча, с открытым ртом, прижавшись к плечу Назира, шипя в конце, когда его член изливается и наполняет презерватив. Ему удается удержать парня, осторожно опустив их обоих к теперь уже теплому металлу грузовика. Мягко целуя, Агрон тихо извиняется, когда выходит, вызывая стон в ответ. Он снимает презерватив, завязывая его, и бросает в сторону, прижимаясь к телу. Назир молчит, глядя в потолок, пока Агрон не прижимает нос к его лицу. — Ты удивительный, — слабо улыбается Назир, целуя Агрона в нос. — Ты тоже не плох, — дразнит Агрон, утыкаясь тому в шею. Какое-то время они лежат молча, обнаженные, наслаждаясь послеоргазменными волнами, искрящимися по телу. Вскоре, однако, момент прерывается воем сирены. — Блядь! — Агрон шипит: — Не двигайся! Назир делает, как ему говорят, слушая крики и беготню людей внизу. Он совершенно уверен, что их поймают, но, что удивительно, все мужчины садятся в передние два грузовика, игнорируя их и вылетая из гаража с медленно исчезающим воплем пожарной сигнализации. — Это было близко, — бормочет Назир, садясь, чтобы осмотреться. — Нет. Эту машину никто никогда не использует. — Агрон небрежно пожимает плечами. — А, ну да, конечно. Конечно, ты знал об этом, — Назир дразнит, но внезапно замолкает, когда оглядывается и видит свою толстовку с капюшоном, прикрепленную к доске объявлений, с приложенной запиской. Кося взглядом, Назир может разобрать написанное. Агрон, Трахаться на казенном оборудовании не является приемлемым на первом свидании. Поэтому, во-первых, позор тебе. Во-вторых, обещаю не рассказывать Спартаку, если возьмешь на себя мои обязанности по кухне на месяц. P.S. Сам пошел. Ганник. Агрон внутренне стонет, но понимает, что оно того стоило.*****
Время движется медленно. День за днем Назир делает одно и то же. Он идет в магазин, принимает клиентов, звонит по телефону и рисует вьющуюся красную змею на полях своего блокнота. Затем он идет домой, играет в домохозяйку с Цезарем, готовит ему обед и позволяет тому немного побить его. Цезарь идет с ним в постель, и Назир хоронит вопли об Агроне в свою подушку. Он притворяется, что ему нравится, когда тот душит его, тянет за волосы и трахает почти на сухую. Затем он ждет, пока Цезарь заснет, чтобы выйти покурить и позвонить Агрону. Каждый день тоска Назира по отношению к другому человеку растет, и с каждым днем терпение Агрона сокращается. Назир занимается этим уже три месяца, и ничто не становится лучше. — Малыш, — стонет Агрон по телефону, и Назир не может не ответить тихим шепотом: «Агрон, пожалуйста.» — Позволь мне прийти к тебе. Я так сильно хочу коснуться тебя. — Голос Агрона грубоват, он шипит сквозь стиснутые зубы. — Я не могу. Он скоро будет дома. — Назир смотрит на часы. У него есть еще пятнадцать минут. — Пошел он. Назир, как долго мы будем это делать? — Пожалуйста, Агрон, не сейчас. — Назир убирает руку со своего члена — настроение разрушено. — Если не сейчас, то когда? Я могу позаботиться об этом. Он никогда не побеспокоит тебя, я обещаю, — Агрон не кричит, но его голос звучит опасно. — Слушай, мне нужно начать ужинать. Я позвоню тебе позже, хорошо? — Назир натягивает джинсы и направляется к кухне. Он слышит затрудненное дыхание Агрона по телефону, тот обдумывает ответ, прежде чем ответить. — Позвони мне, когда он уснет. Ты заслуживаешь лучшего, чем он, а я заслуживаю больше половины твоего времени. — Агрон, я понимаю, прости, хорошо? — Хорошо. Мне тоже жаль. Позвони мне, когда твоего парня не будет рядом. Громкая тишина телефона похожа на удар, и глаза Назира мгновенно наполняются слезами. Он не знает, что еще сделать. Написав короткую записку Цезарю, что ему нехорошо, он ложится в постель. Это не самое лучшее объяснение, но, по крайней мере, Цезарь не сможет сказать, что ему все равно. Зажигая еще одну сигарету, Назир ложится в кровать и, прижимая телефон к груди, совсем не ожидает того, что очнется посреди дыма и увидит в дверях надвигающуюся фигуру Агрона, одетого в полное снаряжение и выкрикивающего его имя.