*****
Назир держит бумажный стаканчик с кофе в одной руке и ключи в другой, когда чувствует, как кто-то крепко сжимает его плечо. Он знает это прикосновение. Думает об этом постоянно. Очевидно, что это Агрон решил удивить его по дороге на работу. Оборачиваясь с широкой улыбкой, его приветствие умирает на языке, как только он видит человека перед собой. — Привет, детка. — Голубые глаза Цезаря скрыты за дорогими солнцезащитными очками, но Назир чувствует, как они сужаются, глядя на него. — Что ты здесь делаешь? — Голос дрожит, и хочется побыстрее открыть салон. — Я скучал по тебе. Ты не ответил ни на один из моих звонков. — Цезарь недовольно кривится, сунув руки в карманы джинсов. На нем темно-синий свитер, элегантно облегающий плечи, напоминая Назиру о силе, которая в них скрывается. — Не понравились цветы, что я послал? Назир вспоминает о пожаре, когда последний раз видел Цезаря. Агрон унес его, перекинув через плечо, и он даже не думал о Цезаре, хватаясь за Агрона и отказываясь отпускать его, даже когда врачам пришлось подключить его к кислороду. — Я был занят, — бормочет сириец, снова чувствуя себя маленьким и бессильным. — Слишком занят, чтобы позвонить своему парню? Это не очень мило с твоей стороны, Назир. — Цезарь делает шаг вперед, прикасаясь к щеке Назира. — Мне не нравится, когда ты так себя ведешь. Это знакомое прикосновение, но не когда его делает Цезарь. Этот нежный, интимный жест Агрон использует, чтобы разбудить Назира, целуя его плечи и прижимаясь к груди. В момент, когда Назир все еще может чувствовать призрачную боль от члена Агрона внутри него — обволакивающее убежище именно от этого — проклятых воспоминаний о Цезаре. — Я не… — Назир должен сглотнуть. — Я не хочу больше быть с тобой. У меня есть другой. Назир мысленно аплодирует себе за попытку. — О, да, твой милый пожарный. Как его зовут? Арон? Алекс? — Цезарь ухмыляется. Он прижимает парня к двери, не давая ему сбежать. — Агрон, — Назир отвечает, снова возясь с ключами. Если бы он мог просто открыть дверь, он смог бы сбежать. — Ах, да, Агрон. А что Агрон думает о твоем, менее достойном восхищения, прошлом? Знает ли он, как мы встретились? — Улыбка Цезаря совершенно очаровательна. — Я не… Не было необходимости… — Назир хватается за соломинку. — Ему будет все равно. — Все равно? Ты думаешь, что он захочет тебя после того, как узнает? Что, когда мы встретились, ты брал пятьдесят баксов за то, чтобы мой член оказался у тебя в глотке? Думаешь, он будет относиться к тебе лучше меня? — Цезарь усмехается, наклонившись вперед, уперев руку рядом с головой Назира. — Даже если он и останется с тобой, все, что он когда-либо увидит — это шлюху. Назир чувствует слезы на глазах. У него нет ответа. — Прими это, детка. Я — лучшее, что ты когда-либо получишь. Сердце Назира стучит в груди. Конечно, Цезарь прав, конечно. Агрон никогда бы не понял прошлое Назира, тех вещей, которые приходилось делать. Агрон намного лучше, сильнее Назира и заслуживает лучшего. Парень чувствует боль в горле, острую и жгучую. — Все в порядке, малыш. — Ухмыляется Цезарь, наклонившись вперед и прикасаясь лбом к парню. Он припечатывается к дрожащим губам, медленно проводя по ним языком. — Я смогу простить с правильным стимулом. — Прости, — шепчет Назир, наклонив голову. — Ммм... — Цезарь качает головой. — Не достаточно хорошо. Попробуй еще раз. — Прости, Цезарь. Пожалуйста, позволь мне… — Назир чуть не плачет от слов, не желая ничего, кроме как закричать: — Позволь мне загладить свою вину. — Уже лучше. — Тот злобно ухмыляется. — Давай войдем внутрь, и ты сможешь доказать, насколько ты сожалеешь. Он отступает на достаточное расстояние, чтобы Назир смог развернуться. Руки дрожат, когда он пытается открыть дверь. Назир знает, что скоро придет Актус, но если они прокрадутся в офис, он их не услышит. Тем не менее, мысль о том, что Цезарь прикоснется к нему снова, подступает к горлу желчью. Ему удается наконец открыть дверь и, пробравшись внутрь, он чуть не роняет кофе на стойку регистрации. Глаза мечутся, ища выход, но Назир уже знает ответ. Здесь никого нет. Цезарь прав, он победил, и Назир ничего не может сделать. Цезарь идет за ним по пятам, подталкивая в сторону кабинета. Его ногти впиваются в локоть Назира, когда он поворачивает его, чтобы прижать к двери. Его поцелуй совсем не похож на поцелуи Агрона: он небрежный и грубый, зубы больно цепляют язык. Назир с трудом сдерживает желание оттолкнуться, плотно закрыв глаза, когда чувствует вкус Цезаря во рту. — Заходи. — Цезарь сжимает руки на заднице парня. Кивнув все еще с зубами, вцепленными в его нижнюю губу, Назир поворачивается и открывает дверь. Это довольно крошечная комната с письменным столом в углу, над которым висит лампа и книжная полка. На противоположной стене есть еще одна полка с фотографиями сотрудников в первый день ее открытия. Петрос и Назир выглядят такими крошечными рядом с Актусом, светлые волосы Чадары ярко сверкают на летнем солнце. Назир не может отвести глаз от картины, даже когда Цезарь закрывает дверь. Оказывается, есть вещи, которые он раньше не замечал. Он одет в толстовку с капюшоном, прикрывающую синяки, оставленные Цезарем. Его волосы заплетены в косу, но это не скрывает порезов на шее от ногтей, полученных накануне, когда Цезарь бил его за то, что Назир поздно вернулся домой. Оглядываясь назад, он удивляется, как смог так долго терпеть неугасимую ярость Цезаря? — Давай! — Цезарь опирается на стол и раздвигает ноги. — Покажи, как сильно ты скучал по мне. — Цезарь, пожалуйста, — умоляет Назир, по его лицу текут слезы. — Пожалуйста, не сейчас. Мы можем сделать это позже, я обещаю. Цезарь щелкает языком, качая головой: — Не усложняй, малыш. — Мне нужно время, пожалуйста. — Тот отступает, направляясь к двери, но Цезарь слишком быстр. Он хватает парня за волосы и бросает на пол. Назир чувствует, как колени трескаются, боль пронзает ноги. Он знает, что у него уже синяк, но это ничто по сравнению с болью, которую может причинить Цезарь, если захочет. — Ты будешь сосать мой член, как шлюха, и если мне понравится, я не буду наказывать тебя так сильно, как ты этого заслуживаешь, — ухмыляется Цезарь, протягивая руку к ширинке. Назир вытирает щеки тыльной стороной ладони, пытаясь выровнять дыхание. Единственный способ, который позволит ему выбраться отсюда, не получив при этом серьезных повреждений, — это сделать то, что хочет Цезарь. Он протягивает руку к члену, когда слышит трезвон звонка входной двери. — Назир! — Агрон рычит на весь салон. Жар выстреливает в груди парня. Он знает, что Агрон заслуживает лучшего, не его, но сейчас он может думать только о своей безопасности — об Агроне. Агрон — это затишье во время шторма, надежное убежище от всего того дерьма, что есть в жизни Назира, и он нуждается в нем. — Агрон! Я здесь! — кричит Назир, отступая от Цезаря, но тот пинает его. Нога толкает его в плечо, отправляя на спину. — Чертова сука, — рычит Цезарь, поворачиваясь к входной двери, но его опережают. Агрон толкает дверь достаточно сильно, чтобы дверная ручка оставила вмятину на стене. Он скалит зубы и смотрит на сцену перед ним, не веря глазам. Назир лежит на спине на темном линолеуме, его волосы в беспорядке. Лицо красное и опухшее от слез, глаза широко раскрыты от страха. Член Цезаря все еще виден из джинсов, но он быстро застегивает ширинку. Агрон никогда не видел Цезаря. Хотя это не совсем правда. Он видел его мельком, когда Донар вытолкнул его из горящего дома, но отвлекся на всхлипывающего на его руках Назира, о котором должен был позаботиться. Да, это он: от злорадной улыбки до прищуренных глаз. Ненависть никогда прежде не вспыхивала так быстро. — Разве ты не знаешь, что нужно стучать? — Цезарь шипит, стоя рядом с Назиром. — Ты сукин сын! — Агрон сжимает кулак и приземляет его на челюсть Цезаря. Сбитый с ног Цезарь отлетает и врезается в книжную полку позади него. Бутылки с чернилами и завернутые иголки с грохотом рассыпаются по полу. Назир вскрикивает, вставая на ноги, чтобы встать между двумя мужчинами. — Агрон, стой! — Руки Назира выглядят такими крошечными, прижавшись к огромным мышцам на груди Агрона. — Я, блядь, убью тебя. — Агрон плюет между сжатыми зубами, одной рукой держась за плечо Назира. — Оторву твою чертову голову. — Уверен? — Цезарь смеется. — Ты действительно думаешь, что Назир был бы здесь, если бы не хотел? Если бы он не просил об этом? Назир смотрит на него, затем поворачивая взгляд к Агрону. — Не надо. Пожалуйста, Агрон, пожалуйста, просто пойдем. Я в порядке. Агрон мягко обхватывает подбородок Назира, глядя на него. Он ему совсем не верит, но ему нужно убедить себя в том, что у него имеется причина разорвать Цезаря на части. Назир пытается кивнуть, добавить уверенности, но не может перестать плакать. Агрон оглядывается, рыча на Цезаря. — Да, потому что он действительно чертовски хорошо выглядит. — Разве он не сказал тебе? — Цезарь снова смеется, смазывая кровь со своей нижней губы. — Он всегда возвращается ко мне. Он жаждет этого. Разве не так, детка? — Цезарь, пожалуйста, прекрати. — Назир сжимает руки. Агрон не может все так оставить. А страдающий и безнадежный взгляд Назира только подстегивает его. Отстранив парня со своего пути, он снова бросается на Цезаря и валит его на пол, по ходу ломая деревянное офисное кресло. Кулак врезается в челюсть, и кровь брызжет на него. Назир кричит, пытаясь оторвать мужчин друг от друга, но Агрон взмахом руки цепляет его за ребра и отшвыривает к стене. Тот падает, в висках начинает пульсировать. — Что, черт возьми, здесь происходит? Расфокусированным взглядом Назир видит, как Актус проталкивается в дверь, а за ним Дуро. Им удается схватить Агрона, лицо и рубашка которого забрызганы кровью. Зубы тоже красные — рот кровоточит из-за одного из ударов Цезаря. Глаза Агрона впиваются в Цезаря, на шее пульсирует вена от едва сдерживаемой ярости. Назир встаёт на ноги при помощи Дуро. Ему плохо, желудок скручивает, и тяжело дышать. — Он все рассказал мне о тебе. — Усмехается Цезарь, игнорируя крик Назира. — Или что ему не хватает. Ты думаешь, он ни хрена не думал обо мне, когда был с тобой? — Ты должен уйти. — Мышцы на руках Актуса раздуваются от напряжения, удерживая Агрона. — Сейчас. Пальцы Агрона сжимаются на плече Актуса, зубы скрипят. Он выглядит сумасшедшим, наполовину от ярости. Цезарь небрежно опирается на стену, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Прекрати! Цезарь, просто уходи. Пожалуйста, просто уйди, — умоляет Назир, поворачиваясь к нему. — Не думай, что все кончено. — Цезарь плюет к ногам Агрона, проталкиваясь между парней и бросая недвусмысленный взгляд на Назира. — Назир, ты в порядке? — Дуро осторожно притрагивается к лицу Назира, внимательно глядя в глаза. — Да, только немного не в себе. — Назир прижимает руку к затылку, ощущая последствия удара. — Дайте нам минуту. — Агрон вздыхает, потирая шею. Дуро выглядит так, будто собирается возразить, но Актус хватает его за руку и вытаскивает из кабинета. Он закрывает дверь тихим щелчком, глядя на Агрона так долго, как только может. Назир стоит, замерев в левой части кабинета, осторожно поправляя волосы. Он не знает, что сказать, и это не от того, что он боится Агрона. Просто не знает, как может разрядить ситуацию. Он никогда не видел Агрона таким — яростным зверем, склонным к разрушению. Это пугает его, но где-то глубоко в темных уголках разума таится то, что он пока не может признать — ему это нравится. Нравится ярость Агрона, его сила, его тело как оружие. Ревность и пыл вышли наружу, чтобы защитить его и напомнить ему, кому он принадлежит. Назир встряхивает волосами, собирая их в пучок. Он даже не замечает, что Агрон подошел к нему, пока большие пальцы не обвились вокруг его собственных. — Прости, Назир, правда. Я не хотел выходить из себя и причинять тебе боль. Я просто… — Агрон вздыхает. — Я просто чертовски ненавижу этого ублюдка. Агрон хмурится. Он выглядит таким взволнованным, неуверенно встречая взгляд Назира. Он знает, что его нрав часто побеждает его, но он не мог видеть руки Цезаря на Назире — не снова. Только не после всей боли, которую этот подонок уже причинил Назиру. — Он лгал. — Назир делает шаг ближе, вплетаясь пальцами с Агроном. — Я не думаю о нем, когда я с тобой. На самом деле, в последнее время я вообще ни о чем не думаю, кроме тебя. Лицо Агрона медленно расползается в улыбке, он тепло смотрит на парня. — Я бы сделал все, чтобы защитить тебя, ты ведь это знаешь? Назир смотрит на Агрона сквозь ресницы, чувствуя, как жар скапливается в животе. — Я знаю. — Подняв их все еще переплетенные руки, Назир прижимает губы к костяшкам пальцев Агрона в медленном влажном поцелуе. Агрон стонет, свободной рукой обхватывая лицо парня. Он крепко его целует, наклоняясь, чтобы сравняться с более низким ростом Назира. А тот может почувствовать вкус крови на языке, металлический запах, прилипший к его зубам. Это заставляет его вздрогнуть, желая отстраниться, но в тоже время прижаться ближе. — Дерьмо. — Агрон поднимает голову, глядя на часы на стене. — Мне надо идти на работу. — К счастью для меня, я уже здесь. — Назир закатывает глаза, снова придвигаясь, чтобы впиться в шею Агрона. — Встретимся после. Я — о-ох.. — я освобождаюсь в семь. — Агрон должен заставить себя не вплетать руки обратно в темные волосы. — Уверен? — спрашивает Назир, отстраняясь, чтобы взглянуть на Агрона. Иногда он забывает, какой маленький по сравнению с ним. — Конечно. Нам нужно поговорить. — Агрон целует парня в лоб, прежде чем повернуться и направиться к двери. Когда Дуро и Агрон исчезают, Актус со скрещенными руками выходит из-за стола. — Тебе нужно разобраться с этим дерьмом, Назир. Парень может только кивнуть, чувствуя, как приступ паники начинает разгораться в груди. — Я серьезно. — Маячит Актус рядом с Назиром. — На этот раз я не собираюсь лгать для тебя. Также я не собираюсь лгать Дуро. — Я знаю. Извини, — с трудом выдыхает Назир. — Не проси меня сделать это снова. — Голос Актуса прерывист, лишен эмоций, и это только заставляет Назира чувствовать себя хуже. — Хорошо. — В прошлый раз все закончилось больницей. Как я должен справляться с этим? Почему ты становишься таким глупым, когда дело доходит до него? — Я не знаю. — Назир чувствует, как комната вращается, зрение туннелирует. — Просто... — вздыхает Актус, когда входит Петрос и тут же бежит в сторону Назира. — Просто не облажайся на этот раз.*****
— Агрон! — Спартак прислоняется к дверному проему бункера, нахмурившись. — Пожалуйста, скажите мне, что ты ни на кого не нападал сегодня утром, и что треп Барки, который я слышал в коридоре — просто заблуждение. — Я мог бы сказать тебе это, босс, но я не хочу врать. — Агрон не поднимает взгляд, начищая свой шлем. Он весь день был погружен в свои мысли, неспособный сконцентрироваться ни на чем, кроме как на повторяющемся снова и снова образе испуганного лица Назира. — Ты не можешь избивать всех, кто тебя раздражает, Агрон. — Спартак чувствует, что повторяется, дежавю разговора, который он ведет с Агроном уже много лет. — Он не просто разозлил меня. — Пожимает плечами Агрон, без сожаления в голосе. — Он причинял боль. Я защищал. — Это из-за твоего нового парня? — Спартак движется по комнате, чтобы занять место на кровати напротив Агрона. — Назира. — Агрон кивает. — У него проблемы с бывшим. Я позаботился об этом. — Статус самых храбрых в Нью-Йорке вовсе не означает, что ты можешь слепо впадать в буйство, потому что кто-то разозлил Назира… — Спартак замолкает, спотыкаясь о темный взгляд Агрона. — Когда я вошел в ту комнату, Назир лежал на спине, и Цезарь уже собирался протолкнуть свой член ему в горло. Он оскорбляет и угрожает ему. В прошлом году Барка сказал, что был вынужден оторвать Цезаря от Назира на вечеринке, потому что тот душил его. Он вывихнул ему запястье! Агрон встает, нависая над Спартаком. — Что такого в этом мальчике? Ты никогда не действовал так раньше. — Спартак смотрит на Агрона и словно не узнает. — Я не знаю. Я просто чувствую… — Агрон вздыхает, потирая затылок. Он знает, что Спартак желает только хорошего. — Я просто чувствую, что грядет что-то плохое, и я не смогу его спасти. Мне нужно спасти его, Спартак. Мне нужно убедиться, что он в безопасности. Спартак медленно встает, протягивая руку, чтобы схватить Агрона за плечо. — Мы разберемся с этим. Агрон кивает, крепко обнимая босса.