Фантом

— Идеально, — говорит Сальвадор. Майя чувствует, как её внутренности волосатыми гусеницами полезут по глотке вверх. Экстон морщится. — Да пошёл ты, Сальвадор. Это чё за хрень вообще? Ты бы ещё насрал внутри него. — А мне бы нравится! — Заткнись, Гейдж. Чтоб я ещё с вами, психами, согласился куда-то идти. Лучше уж буду сраные поэмы слушать. — Это хайку, — поправляет Майя. — Хуяйку. Меня, думаешь, ебёт? Гиперионский рабочий лежит, распластавшись, на траве. Яица варкидов внутри его туловища подрагивают, и от этого кажется, будто он ещё дышит. Сирена не всматривается, только переферийное зрение улавливает, что ноги переставлены и пальцы сгибаются будто бы не в тех местах. Сальвадор оставил нетронутым только лицо. Именно его Майя мечтала бы не видеть. — Привет, Майя, — говорит Мордекай, когда она кладёт руку ему на плечу. — Присоединюсь? Мордекай кивает, хотя им обоим и не нужно, чтобы согласие было озвучено. Мокси выплывает из подсобки. Майе кажется, что движения Мокси похожи на движения буйка в неспокойной воде, но она не может вспомнить, когда видела буйки. — Флешбэки? — спрашивает Мордекай через две кружки. Майя дёргается. Открывает рот, чтобы ответить, но слова не выходят у неё изо рта. Мордекай уходит быстро: у Лилит нет недостатка в проблемах, с которыми нужно разобраться. Мокси говорит, так даже лучше. Хотя он и доверил ей решать, когда ему хватит, он всегда просит «последнюю кружечку». — Ты знаешь, кого можно попросить порыться для меня в эхонете? Только не Гейдж. — Прости, сладкая, — нежно улыбается Мокси, – к сожалению, Фуджисаки пока нельзя беспокоить. Они с Гейдж — единственные, кому можно доверить что-то серьёзное. А у тебя ведь наверняка оно. Майя чувствует на своей коже материнское тепло, которое излучает Мокси. Думает, как здорово было бы оказаться в её объятиях и никогда не отпускать друг друга. В такие моменты Майя завидует Элли. За её спиной вырастает Зер0. Садится рядом. «Старые раны ноют. Фантомная боль Настоящей кажется» – говорит он и поворачивает к ней свой чёрный шлем. Майя молча опрокидывает в себя бутылку. Глоток звучит выразительней, чем просьба заткнуться. Майя диктует имя по буквам с религиозным страхом, не давая им срастись в своей голове. Было раньше такое поверие: если назвать настоящее имя демона – призовёшь его. – Ну, в общем, – через час эхонетного транса говорит наконец Фуджисаки, – нашёл я твоего жмурика. На Пандоре никогда не был – а вот его брат смылся с Афины и заделался в Гиперионские инженеры. Спокойненько инженерил себе пятнадцать лет, а потом... Похоже на Сальвадора. Можно сказать, от близнецов не осталось и половинки, ха-ха. – Не будешь спрашивать, зачем искала человека, которого сама убила? Фуджисаки гордо улыбается: – Я же всё-таки профессионал.