Город его отца

Княжич Альгирдас, сын и наследник князя Гедиминаса, сидит, обхватив руками колени, и бездумно глядит сквозь огонь, в непроглядную тьму ночного леса. Когда костёр начинает затухать, княжич бросает в него пару разлапистых веток, слушает, как потрескивает, прогорая, сухая хвоя. Вокруг тихо, лишь ветер шумит в ветвях деревьев, да изредка прокричит вдалеке ночная птица. Они рассчитывали вернуться с охоты к вечеру, но припозднились, и темнота застигла их в лесу. Отец решил дождаться утра, солнца, не блуждать по незнакомым чащобам наугад. И вот отец спит, закутавшись в любимый плащ, способный укрыть от любой непогоды. Отец спит, а Альгирдас сидит и смотрит на огонь. В лесу нельзя дать потухнуть костру. Ночь стоит тёплая и сухая, несмотря на то, что осень давно и прочно вступила в свои права. Альгирдас опасался дождя, который бы затушил костёр и до нитки вымочил их самих, но дождя, к счастью, нет и не предвидится. ...На улице сегодня холодно. Январь, как-никак. Крупными белыми хлопьями валит снег, кружится в свете фонарей. Таня льёт дымящийся чай в крышку термоса, делает пару глотков и передаёт этот кусочек тепла, такой ценный в ночное дежурство, напарнику. — Куда там мы дальше? — спрашивает Альгирдас между осторожными глотками. — Этой ночью у нас вообще тепло предвидится? — Кажется, да, — кивает Таня. — Улица Скапо, дом два. Там и погреемся. Альгирдас отдаёт ей опустевшую крышку, невольно любуясь напарницей в тусклом фонарном свете: из-под шапки выбилась непослушная прядка, щёки разрумянились на морозе. — Идём, — говорит Таня. — Погоди, — Альгирдас вдруг понимает, что должен сделать что-то важное. Очень-очень важное. Прямо сейчас. Но что именно?.. А, вот! — Погоди. Ветку подброшу в костёр, и пойдём. Таня смотрит на него с недоумением… …И тает в воздухе, в ночном воздухе пустынного леса. Альгирдас сидит, обхватив руками колени, и смотрит на почти прогоревшие угли. Надо же. Вильнюс. Таня. Граничная полиция. Слово какое странное — полиция, неужто потом придумают такое?.. Опомнившись, княжич подкидывает в костёр ещё пару веток, и хвоя тут же занимается с весёлым треском, огоньки пламени освещают лес. Альгирдас укутывается в плащ потеплее и думает, что ночь уже близка к середине, пора будить отца и самому тоже поспать хоть немного. — ...Какой костёр? Эй, ты меня слышишь вообще? Ты что, заснул? — встревоженная Таня трясёт напарника за плечи. — Костёр… — Альгирдас медленно осознаёт происходящее, возвращаясь в ту реальность, где Вильнюс, январь и мороз, и вызов на улицу Скапо, и Таня. — А, да. Неважно. Идём, на Скапо заждались нас уже. Альгирдас, сын и наследник князя Гедиминаса, идёт по городу, который снится его отцу. Идёт рядом с Таней, верной напарницей и другом, и думает, что они, может быть, снятся отцу вместе, потому что именно такую девушку отец хотел бы видеть женой своего сына?.. Альгирдас идёт на улицу Скапо, по важному вызову, а потом будет ещё вызов и ещё — сын князя Гедиминаса хранит снящийся его отцу город от всех бед. Только надо, чтобы не потух костёр. Чтобы не кончилась ночь. Чтобы предрассветный холод не разбудил отца. Иначе кончится весь Вильнюс, с его заснеженными улицами и ежедневно случающимися чудесами. А этого допустить нельзя. Надо вовремя подкидывать ветки в костёр. Пока горит огонь, пока не наступило утро, пока спит отец, Вильнюс жив. И пусть это продлится как можно дольше.