Договор

Инцидент в Эдмонтоне стал той чертой, что разделила все существование на «до» и «после». Там, в жизни «до», было как обычно – служба в «Гьяллахорне», семья, дружба, новые встречи, изменившие абсолютно все, вспыхнувшее чувство. «После» – боль, и своя, и чужая, потери, предательство МакГиллиса, почти стоившее жизни. Сейчас, вспоминая прошлое, Гаэлио сожалел, что был столь наивен и доверчив, следуя за любой идеей МакГиллиса будто его верная тень. Он ведь верил всем убедительным словам лучшего друга, не видя, что их всех – и его, и Эйна, и даже Карту, не говоря уж об этих теккаданских мальчишках – используют словно марионеток для достижения своей цели, не жалея ни на мгновение. И вот к чему все это привело. Он не знал, как смог выжить после полученных травм, не умереть еще там, в искореженном доспехе Кимариса. Гаэлио пришел в сознание лишь на четвертые сутки, очнувшись отнюдь не в военном госпитале «Гьяллахорна», но это его тревожило в последнюю очередь. Самым главным, что терзало его, сейчас были вопросы – почему МакГиллис так поступил с ними и что с Эйном? МакГиллис сказал, что пилот гандама убил Эйна, но Гаэлио в тот момент отказывался поверить в это, не желая еще раз потерять его. Сейчас же никто не отвечал на его вопросы, врачам и медсестрам либо было неизвестно, либо приказано молчать. Еще одним ударом оказалось собственное состояние. Когда Гаэлио только в первый раз очнулся, к нему пришли медики – на униформе не было ни единой эмблемы, но можно было и не сомневаться, что они не относятся к представителям военной медицины «Гьяллахорна» – и, убедившись, что он все осознает, озвучили степень полученных травм: переломы правой стороны тела, ушибы, повреждения позвоночника. Тогда, услышав их вердикт, Гаэлио еще держался, не давая волю охватившему его отчаянию. Да, он жив, но теперь можно даже забыть о том, чтобы пилотировать мобильный доспех, не говоря уже просто о возможности нормально двигаться. Да, медицина не стоит на месте, но даже с большинством современных технологий будет тяжело вновь поставить его на ноги, не говоря уж о чем-то большем. Первое время Гаэлио большую часть дня проводил во сне – этому способствовали многочисленные лекарства, вливаемые внутривенно; было проведено несколько операций, судя по реакции медиков – вполне успешно, но самого пациента это радовало не слишком: он все еще не знал, что творится в остальном мире, не говоря уж про его вопросы об Эйне. Почему-то казалось – даже если бы им и было известно, то они бы все равно продолжали молчать, не потому что им так приказали, а из желания не нервировать его лишний раз. Мало-помалу состояние менялось, пусть даже незначительно, но Гаэлио это ощущал и слышал в разговорах медиков; все так же принималось множество лекарств, но день теперь не пролетал в мареве сна, сменяясь такой же ночью, не приносящей ничего, кроме кошмаров и боли. Появилось больше времени, но что делать с ним, Гаэлио не знал – планшет ему никто бы и не дал, и поэтому оставалось лишь смотреть в потолок, уже ставший таким знакомым, и думать. А думать было над чем. Гаэлио искал момент в их жизни, когда МакГиллис впервые начал замышлять поставить своих друзей на кон собственных амбиций и стремлений. Ведь у него все же было, несмотря на проблемы в семье. Неужели это из-за отношения Изнарио МакГиллис возжелал больше власти? Или его подтолкнуло что-то другое? И эта инспекция на Марс – вот она точно стала последней каплей, инцидент с «Теккаданом» и Куделией Бернштайн. МакГиллис ведь уже тогда начал задумываться о пользе подобного союза, возможности использовать этот чертов древний гандам! И теперь он довольствуется своей победой. Все это время МакГиллис разговаривал с ним, был у них дома, виделся с Альмирией, улыбался и шутил, в эти же мгновения уже задумавшись над возможностью действовать столь радикально и устранить, оборвать жизнь друзей, никак не ожидающих такого вероломства. Карта столько лет смотрела на МакГиллиса влюбленной кошкой – используя это, ей оказалось так легко манипулировать, а сам Гаэлио – он просто доверял всем словам МакГиллиса, даже не спрашивая ничего. Эйн же… А Эйн просто попался под руку, оказалось так просто сломать его жизнь, а затем еще делать вид, будто стремление искренне помочь подтолкнуло сделать с Эйном такое – дать ему Алайя-Вижнанскую систему, отправив на смерть. Что еще сделает МакГиллис, повлияв на выборы в Арбрау? Потребует долг с Куделии или «Теккадана»? Возможно, усилит свои позиции в «Гьяллахорне»? Впрочем… сейчас Гаэлио припомнил одну фразу, на которую до этого не обращал внимания, о встрече Изнарио с кем-то из политиков. А не попытается ли сейчас МакГиллис выставить его виновным? Такое вполне возможно, и тогда он сможет заседать среди магистров Семи Звезд, представляя дом Фаридов. Но в любом случае он ведь мог все рассказать, уж без поддержки бы Гаэлио точно не оставил, а был бы рядом. Почему же МакГиллис так поступил? Ответа на этот вопрос не было.

***

Прошло уже два месяца с того момента, когда Гаэлио очнулся. Состояние его улучшалось, и это было заметно: Гаэлио уже не засыпал от усталости, читая книгу на планшете. Кости на правой руке срослись, но пока было рано говорить о том, чтобы сесть на постели, не говоря уже о возможности встать на ноги. Впрочем, медики заверяли, что все это лишь вопрос времени: теперь, когда его жизни ничего не угрожает, нужно лишь набраться терпения и выполнять все предписанные процедуры, включающие в себя ежедневную разминку пострадавшей руки. Об Эйне никто так и не говорил. Гаэлио боялся, что тогда МакГиллис все же сказал правду, и пилот того чертова гандама убил его. Осознавать это было больно, и не хотелось смириться, и разве что злости – на бывшего друга, на этот проклятый «Теккадан», на собственную доверчивость – становилось все больше и больше. Но понимание того, что сейчас или в ближайшее время вряд ли что-либо получится сделать, остужало пыл, оставляя лишь сожаление и чувство собственной вины. Этот день с самого утра казался копией вчерашнего, но где-то около полудня в коридоре послышались оживленные голоса, заставившие Гаэлио насторожиться, и затем в палату зашел сам магистр Элион в сопровождении лечащего врача. О магистре Рустале Элионе, главе «Арианрода», самого крупного флота внешних сфер, ходили разные слухи. Кто-то утверждал, что власти у него куда больше, чем у всего совета Семи Звезд и что он на самом деле контролирует всех, другие говорили о том, что Элиону дела нет до интриг остальных и обеспокоен он только лишь своей лунной базой. Чему тут верить, а чему – нет, сложный вопрос, Гаэлио разве что несколько раз встречал магистра Элиона на некоторых мероприятиях «Гьяллахорна», где полагалось присутствовать всем, и запомнилась только вежливость магистра Элиона и то, что отец всегда мрачнел, стоило ему оказаться поблизости. — Магистр Элион? — Гаэлио чуть нахмурился. — Так это вы? — Смотря что именно ты понимаешь под этой фразой, — ответил магистр. — Тебя перевезли из госпиталя «Гьяллахорна» по моему приказу, а также я распорядился забрать поврежденные доспехи. Но сейчас меня волнует другое – как твое состояние? — Полагаю, врачи вам все озвучили уже. — Да, но я хочу услышать это от тебя. — Зачем вам все это, магистр Элион? — прямо спросил Гаэлио. — И что с Эйном? — На первую часть твоего вопроса пока я не отвечу, — произнес Рустал Элион. — А что касается младшего лейтенанта Далтона… Официально – он потерял контроль над собой и был обезврежен. А то, что случилось на самом деле – обычно при таких травмах не живут. Но младший лейтенант Далтон оказался настолько же везучий, насколько и упрямый. Его личность сохранена, он осознает происходящие события и не потерял памяти. Услышав эти слова, Гаэлио выдохнул: он и в самом деле едва дышал, пока магистр Элион говорил об Эйне. — Он… Я знаю, что с ним сделали, но сейчас?.. — Признаться, состояние, в котором сейчас находится младший лейтенант Далтон, трудно назвать обычным для человека, — магистр Элион внимательно следил за реакцией на озвученные новости. — Но все же именно это и позволило ему выжить, пусть даже в таком виде. — И это сделал с нами МакГиллис Фарид… — вздохнул Гаэлио. — Я стал почти инвалидом, Эйн ни жив, ни мертв. И это только ради исполнения скрытых амбиций МакГиллиса. — Верно, — кивнул магистр Элион. — МакГиллис Фарид затеял игру в интриги и сделал первый ход, убрав наследников нескольких семей. Его же позиции теперь укрепились. Рустал вытащил планшет и положил его рядом с Гаэлио, пояснив: — Думаю, тебе уже не повредит узнать последнюю информацию о некоторых перестановках в «Гьяллахорне» и о том, какую теперь роль играет твой прежний друг. А пока – до следующей встречи, Гаэлио. Покинув палату, Рустал повернулся к медику: — Для лечения майора Бодуина делайте все, что угодно – у вас есть мое разрешение. О любых переменах в его состоянии немедленно докладывать мне. — Да, магистр Элион. … Новости приходилось читать дозировано – пролистывая вкладки с информацией начиная от инцидента в Эдмонтоне и заканчивая заседанием совета Семи звезд в начале этой недели, Гаэлио убирал планшет в сторону, чтобы успокоиться и заодно обдумать все, что стало известно. За два месяца все очень сильно поменялось, от политической обстановки и перемен в «Гьяллахорне» до новости о том, что «новый» премьер-министр Арбрау теперь имеет свое представительство на Марсе через мисс Бернштайн и «Теккадан». Что же касается самого МакГиллиса, то теперь он является новым лордом Фаридом и занял место Изнарио в совете Семи звезд. В теме, посвященной инциденту в Эдмонтоне, было и о том, что майор Бодуин скончался в госпитале «Гьяллахорна» от полученных в сражении ран. Кто именно был его противником, тактично не сообщалось. Про Эйна упоминалось лишь то, что из-за подвергнутой операции по вживлению Алайя-Вижнанской системы младший лейтенант Далтон потерял над собой контроль и был обезврежен силами союзников. Прочитав это, Гаэлио лишь горько усмехнулся: раньше когда-то ему в учебниках попадалась фраза о том, что историю пишут победители, а сейчас он сам буквально является подтверждением этому – нигде нет ни слова ни о действиях «Теккадана», ни о том, кто именно виновен в гибели Карты, ни о том, кто спровоцировал ситуацию в Эдмонтоне. Злодеи стали героями, все враз поменялось местами. И видимо, это тоже часть плана МакГиллиса, вот только основная ли это цель, или же МакГиллис замахнулся на что-то еще? Планшет имел выход в Сеть, но Гаэлио великолепно понимал, что ему нельзя сейчас давать о себе знать даже отцу. Отец, как и Альмирия, доверяют МакГиллису и запросто поделятся известием, а Фарид тут же начнет действовать, чтобы устранить свою ошибку. Нет уж, пусть все будет так, как идет. Неизвестность – даже хорошо, она дает безопасность и защищенность, так необходимую сейчас. Если медики и опасались, что информация о происходящем в мире может вызвать подавленность и депрессию, то все это оказалось напрасно – Гаэлио не собирался предаваться отчаянию, наоборот, новости словно дали ему некую цель, к которой он начал стремиться. Право, в его случае неизвестность была куда хуже правды. Магистр Элион информировался об любых изменениях в состоянии здоровья майора Бодуина и тоже отметил увеличение положительной динамики. Но даже так, с учетом имеющихся в данный момент технологий, период лечения и реабилитации займет не меньше пяти лет. Слишком долго, увы – признаться честно, планы Рустала Элиона включали в себя участие Гаэлио, но пока он не сможет ходить и пилотировать доспех. Что ж, раз от современных технологий толку пока мало, может, стоит обратиться к хорошо забытому? Триста лет назад вспыхнула Катастрофическая война, многие пилоты в той или иной степени получали травмы и ранения, и возможно, способ помочь Гаэлио стоит поискать именно там.

***

В конце месяца магистр Элион снова приехал, но на сей раз не один – его сопровождала Ямадзин, старший инженер на личном флагмане магистра. Беседа магистра с медиками затянулась едва ли не на час, но в итоге все сошлись на том, каким станет решение самого майора Бодуина, к тому же имелись опасения из-за возраста: было известно, что подобную операцию могут выдержать лишь дети. Однако магистр Элион заверил, что это отнюдь не так и необходимые данные будут представлены – разумеется, если майор Бодуин ответит согласием. Гаэлио совсем не ожидал подобной делегации, но вежливо произнес: — Здравствуйте. Чем обязан такому вниманию? — Доброе утро, майор Бодуин, — произнес Рустал. — Такое внимание обусловлено кое-чем, что способно повлиять на твое лечение. — Я внимательно слушаю, — отозвался Гаэлио, не отводя взгляда, словно почувствовав надежду. — Тебе должно быть это знакомо, — Элион протянул ему планшет. — Алайя-Вижнанская система, что используется до сих пор на Марсе. — Это? — Гаэлио помнил и спину того мальчишки, и то, как это сделали с Эйном. Столько лет им всем, жителям Земли, внушалось, что подобные операции омерзительны, что они изменяют человека во что-то противоестественное, неприятное. Триста лет слухов, предрассудков и домыслов сделали свое дело, и для большинства людей Алайя-Вижнанская система – это символ всего самого чуждого и мерзкого. А теперь пройти через это предлагают ему самому… — Я слышал, что нагрузки при пилотировании мобильного доспеха слишком велики, — произнес Гаэлио. — Даже если получится увеличить скорость выздоровления, то таких нагрузок мне больше не перенести. — В вашем случае, майор, все будет совсем не так, — в разговор вступила Ямадзин. — Скорее – это псевдо-Алайя-Вижнанская система. Вся нагрузка будет осуществляться на мозг Эйна Далтона, позволяя вам управлять доспехом с той же скоростью реакции, что и пилоту с настоящей Алайя-Вижнанской системой. Эйн в моменты активации будет брать под контроль доспех, действуя через вас, таким образом, нагрузки будут минимальны. К тому же, укрепленная пилотная форма решит часть этих проблем. — Ямадзин права, — кивнул Рустал. — Это позволит тебе встать на ноги, и вдвоем вы сможете отомстить за предательство. Что касается данных… то они получены при обследовании младшего лейтенанта Далтона. Этот метод позволит тебе перенести операцию, несмотря на возраст. — Вы ведь говорили об Эйне, — Гаэлио чуть прищурился. — Что, несмотря на все, его личность не пострадала, так скажите – ему вы вот об этом говорили? — Оставьте нас пока, — попросил Рустал, повернувшись к медику и Ямадзин. — Я хочу сказать пару слов наедине, прежде чем майор Бодуин примет окончательное решение. Ямадзин пожала плечами, уходя первой. Вне зависимости от того, что скажет Бодуин, команде техников под ее руководством придется что-то делать и с тем Грайзом, и с остатками Кимариса. — А еще – есть возможность вернуть Эйна к нормальной жизни, — заговорил Рустал тихим голосом, когда остальные покинули палату. — Но это тоже займет много времени, куда больше, чем твое лечение и реабилитация. — Я понимаю, — кивнул Гаэлио. — Эйн… что решил он сам? — Ради желания вернуться к тебе и отомстить МакГиллису Фариду он готов рискнуть, — ответил Элион. — Если не веришь мне, то через планшет с ним можно связаться, Далтон неплохо освоился в компьютерной сети. — Узнаю его, — Бодуин чуть улыбнулся. — Да. Мы оба согласны. Это же сделка, магистр Элион? — Договор, — уточнил Рустал. — Я помогу вернуть тебя в строй, помогу вернуть Эйна и дам шанс отомстить Фариду. А взамен – ты сразишь его. — Большего нам с Эйном и не нужно, — кивнул Гаэлио. — А что же нужно вам, магистр Элион? — Что нужно мне… — Рустал вздохнул. — Сложный вопрос на самом деле. Пожалуй, я не стану лукавить, говоря, что Фарид становится угрозой порядку «Гьяллахорна». Да, он в чем-то прав – что нужны перемены, но подобная буря, что призвал он, может погубить все, что есть сейчас. Поэтому его нужно остановить. Поэтому мне нужны ты и младший лейтенант Далтон. И еще потому, что я должен кое-что твоему отцу. Гаэлио вполне удостоверился этим ответом, он видел, что магистр Элион не лжет ему. Что ж, договор между ними заключен, условия вполне приемлемы, как и озвученная цена. В конце концов, он ведь и сам желает мести, так какая разница, если это окажется полезным и для кого-то другого. «Я согласен на договор с магистром Элионом. Риск оправдан», — на это сообщение, чей адресат был обозначен лишь инициалами, тут же появился ответ: «Знаю. И не хочу упустить шанс. В одиночку мы не справимся, но вдвоем – да».

***

Потребовалось полтора года на выполнение всего задуманного: операция, последующее лечение и восстановление – приходилось учиться заново двигаться и ходить, про бег теперь вообще можно было забыть. Медики советовали Гаэлио ограничивать двигательную активность, по крайней мере, в ближайший год-другой. Специально подготовленная форма флота «Арианрод» отличалась от обычной наличием поддерживающего каркаса, обхватывающего спину, правую руку и плечи. Это позволяло снизить нагрузку, костюм для пилотирования гандама был создан по такому же принципу. Прежнее имя пришлось оставить, а лицо теперь было спрятано под маской – Гаэлио не желал, чтобы кто-нибудь, кроме посвященных, узнал, что он жив, еще слишком рано. Имя он выбрал из скандинавской мифологии, назвавшись Видаром – в честь божества безмолвия и мести. Именно Видар во время Рагнарека одолел Фенрира, а именно этот волк красовался на гербе дома Фарид. «Символично», — как тогда прокомментировал магистр Элион, узнав о смене имени. Эйн тоже оценил всю получившуюся иронию судьбы, с ним первым Гаэлио поделился своими планами. Кимарис тоже получил другое название, аналогично выбранному имени. Да, это неизбежно породит слухи, но Гаэлио был готов к тому, что подчиненные магистра Элиона и так будут проявлять любопытство. Потерпеть это можно, не забывая об осторожности, хотя вряд ли получится встретить тут кого-либо из своих бывших однокурсников или же знакомых. Мобильный доспех был переделан – над этим трудилась личная команда техников Ямадзин. Заменили не только поврежденную броню, гандам теперь полностью приобрел совершенно чужой вид, а дополнительный реактор Охаба маскировал, не позволяя вычислить и найти в базе данных – Барбатоса они тогда определили именно так, используя волну Охаба. И самым главным изменением стало наличие подключения Алайя-Вижнанской системы – для самого Гаэлио и Эйна. У них уже были общие тренировки с подключением Алайя-Вижнанской системы, и подключение всегда приносило с собой боль, но уж что-что, а боль Гаэлио умел терпеть. Гораздо ценнее было совсем другое – возможность снова оказаться рядом с Эйном, в том подпространстве сети, где теперь обитала его личность. В первый раз было страшновато, сейчас же – ничуть, Гаэлио полностью доверялся, зная, что и Эйн делает тоже самое. Во время подключения Далтон мог управлять как гандамом, так и телом Гаэлио, принимая на себя уготованную ему нагрузку. Там, где не справился бы один, вдвоем – совсем другое дело. Бывший друг тоже не терял зря времени, усиливая свое влияние: теперь никто не сомневался в правдивости слов, сказанных МакГиллисом Фаридом. Часть совета благоволила ему, но Фарид вел себя осторожно, не привлекая лишнего внимания, не используя имеющуюся теперь власть в личных целях – разумеется, на самом же деле все было совсем не так. И, по крайней мере, утихла тревога за отца и Альмирию: они все еще нужны МакГиллису – еще бы, семья Бодуин имеет достаточное влияние и известность. О Куделии Бернштайн, так называемой Деве Революции, Гаэлио тоже разузнал: сейчас она открыла на Марсе фирму «Адмос» и занята тем, что посредничает между «Теккаданом» и Арбрау, не зря же те договорились о добыче полуметаллов на заранее обозначенной территории. «Теккадан» еще и «Тейваз» поддерживал – это тоже важная информация, она понадобится при учитывании плана действий. Глава «Тейваза» отнюдь не дурак и хорошо понимает, с кем связываться не стоит, но с такой же легкостью, как помощь, он может проинформировать «Гьяллахорн» об интересе, и тогда МакГиллис будет вспугнут. Эйн все еще считал «Теккадан» врагом, и Гаэлио понимал его мотивы. Сам же он не смел осуждать их лидера за доверчивость Фариду – в конце концов, он ведь тоже точно так же доверял МакГиллису. Глупые мальчишки, возомнившие себя королями Марса, не понимающие, что они лишь пушечное мясо в сражениях и интригах. МакГиллису не привыкать жертвовать чужими жизнями, и для своей цели он действительно готов на все. Вот только знать бы – какая все же его настоящая цель… От размышления отвлекло появление Ямадзин. Она хмыкнула: — Все никак не налюбуешься на него, Видар? Ничего, скоро уже первый официальный вылет, хоть успокоишься и перестанешь все дни и ночи торчать тут. Да и он перестанет пугать техников, надоело просить медблок выдавать им успокоительное. — Ты ведь знаешь, что нет, — возразил Гаэлио; маска искажала его голос, делая совершенно чужим, обезличенно-холодным. — Я слышала, что магистр Элион одобрил новый план действий. Надеюсь, что ремонтировать мобильные доспехи после этого плана придется меньше обычного. Гаэлио промолчал. Знал он о приказе магистра – пожалуй, это вполне может сработать, МакГиллис точно не будет ожидать подобного поворота событий. Ямадзин ушла, оставляя Гаэлио в покое. Она хороший специалист, но как человек – обладает скверным характером, поэтому стоит обходить ее, если есть такая возможность. И все же они оба ей благодарны. …Боль при подключении уже почти неощутима, привычна. Гаэлио закрыл глаза, оказываясь «не-здесь», становясь сейчас мысленно одним целым с Эйном и гандамом. «Здесь», в мире, созданном их подсознанием, все было столь же ярко и четко, как в реальности, и здесь Эйн всегда ждет его. — Через полчаса будет наш первый официальный вылет, — Гаэлио подошел к Эйну. Как и у него самого, форма флота «Арианрод» была и на Далтоне. Эйн лишь казался прежним, но случившееся оставило свой след на нем, и не только физические травмы. — Это будет легко. Но я соскучился по возможности просто размяться, — улыбнулся Эйн. — И нас уже завтра отправляют на задание. — Мы работаем по новому приказу магистра Элиона. Сейчас очень подходящий момент, Барбатос снова на ремонте у «Тейваза». Остальные – просто доспехи, справимся. Пленники нужны живыми. — Хорошо, — кивнул Эйн, коснувшись его руки. — Значит, будем прикрывать остальных и явим миру свой лик. — Да, — ответил Гаэлио. — Обойдемся с МакГиллисом точно так же, как он поступил с нами. Пощады не будет. И первый шаг к возмездию уже сделан.