Славные были времена

      Избавиться от новостей про Хвост Феи было невозможно даже в малонаселенных деревнях. По большей части жители говорили про очередной разнос огромных масштабов, созданный рукой никак иначе как Нацу Драгнила. В такие моменты Лаксус ухмылялся, вспоминая последний бой с этим настырным Убийцей драконов. Арест Джерара и его история, растрепанная во всеуслышание, заставили однажды задуматься на удивление очень сильно. По большей части из-за множественных двойников, которыми Фернандес населил весь Фиор в свое время.       Является ли Мистган очередной иллюзией, созданной Джераром? Пусть Лаксус и видел лицо Мистгана, до нынешних событий он даже не задумывался, что все это может быть подстроено. Вот только с теорией о шпионе не увязывалась одна загвоздка — Акира. В гильдии и за ее пределами все знают, чьей сестрой она является, и никто ни разу не заметил плохого отношения к ней от Мистгана. Стал бы великий Фернандес терпеть ее несносный характер и постоянные выходки? Вряд ли.       В этот день ночь пришлось встретить в лесу под открытым небом. Огонь развести труда не составило. Закинув руки за голову, Дреяр улегся как можно удобнее и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Обычно это помогало спокойно заснуть, но в последнее время сны явно не желали быть спокойными. На третью такую ночь мужчина даже подумал, что сама Акира выучилась какому-то древнему заклятию, больше похожему на проклятье, и теперь мешает бывшему согильдийцу быть отдохнувшим.       Вот только Акире с ее характером такое не нужно. Лаксус — пройденный этап ее жизни, наполненный только разочарованием и ненавистью, и возвращаться к такому прошлому девушка никогда не любила. Вполне вероятно, что о нем вспоминает лишь дед, когда понимает, что скоро придется преемника искать.       Прислушиваясь к треску костра, Дреяр с ухмылкой подумал, что преподнесет ему новый сон. Каждый раз события меняются, как и обстановка, появляются и исчезают старые знакомые, но неизменной деталью остается Акира.       <…>На этот раз была гильдия. Все шумели и галдели, как обычно, и Лаксус не с первого раза отыскал красноволосую девушку. Она сидела на втором этаже, ближе к ограде, чтобы наблюдать за друзьями, и читала очередную принесенную с миссии Мистганом книгу. Слишком домашний образ дополнял небрежный пучок, некоторые пряди которого постоянно падали на глаза.       Взяв у Миры пиво и сок, Дреяр поднялся наверх и спокойно сел напротив. В таких снах нет намека на содеянное в реальности, но, похоже, не в этот раз. Акира подняла взгляд над книгой, хихикнула и снова погрузилась в чтение, даже не притронувшись к принесенному напитку. Говорить без умолку, как обычно, она так же не собиралась.       Пришлось посидеть где-то час в шумной обстановке и понаблюдать за не успевшей разгореться дракой Грея и Нацу, прежде чем Акира отложила книгу и взяла сок в руки. Она выглядела чуть уставшей и с непонятной ссадиной на щеке, которая раньше точно была раной. Делая глоток, девушка не переставая смотрела прямо в глаза парня, от чего стало не по себе.       Этот взгляд был бы у Акиры, встреться ей в реальности Лаксус. Уставший, немного ненавидящий — никто не любит, когда прошлое пытается вернуться — и с примесью чего-то непонятного. Осознания чего-то. — Бикс сказал, к тебе девчонка клеилась на задании, — буднично начинает волшебница, — Надеюсь, это было до поезда, иначе мне ее очень жаль. Впрочем, как и в любое другое время.       Разговор идет так же. Лаксус тоже делает глоток и откидывает голову назад, стараясь унять непонятно откуда взявшийся в голове шум. — Вы бы смогли организовать клуб в мою честь, — ухмыляется. — Не в этой жизни, Дреяр.       Они говорят на привычные темы, подкалывая друг друга. Несколько раз уворачиваются от летящего в их сторону предмета мебели, поскольку на первом этаже драка все же успела разрастись и превратиться в бойню на смерть. Даже Эрза не старается их успокоить, вооружившись метлой и вступив в игру. Хорошо, наверное, что метлой, а не любимыми мечами.       Весь разговор красноволосая волшебница смотрит прямо в глаза, чего никогда не происходило ни во снах, ни в реальности. По большей части, когда они общались на заданиях или в гильдии, девушка смотрела куда-то в другую сторону и старалась отделаться от разговора, если совсем была не в духе. В какой-то момент хвостатая поднялась из-за стола и подошла ближе, оперевшись рукой о деревянную поверхность. — Знаешь, — переведя наконец взгляд на первый этаж, говорит, — это было весело, — улыбается, — Это были славные времена, Дреяр.       За какую-то долю секунды обстановка вокруг меняется, шум мгновенно стихает. Лаксус видит, как на повернутом к гильдии лице проступают знакомые синяки и ссадины, как подставленная вниманию рука так же покрывается маленькими ранами. Такими, какие он оставил собственноручно, когда девушка не захотела идти с ним перед началом Битвы за гильдию. Такие, которые помогли ослабить ее и забрать достаточно энергии для Храма Молний. — Просто чудесные, — продолжает.       Лаксус сглатывает. Голос приобретает тот тон, которым Акира говорила с ним в последний раз.       Девушка поворачивается к нему с любящей улыбкой, которую всегда показывала Нацу или Мире, если тем было плохо. — Времена, когда ты меня убил, Дреяр.       <…>Его выкидывает из сна так же быстро, как закинуло в него. Резко сев, он сжал в руке плащ, которым укрылся, и переместил взгляд на затухший только недавно костер. Ветра почти не слышно, деревья не шумят, и где-то вдали даже не слышно прочую жизнь леса. Откинувшись обратно, Лаксус уставился в небо, звезды на котором, казалось бы, смотрят с той же ненавистью, которую он видел в глазах Акиры, когда он забирал ее энергию.       Что это было? Сознание подкидывает голос совести? Акира все-таки научилась прокрадываться в чужие сновидения и решила поиграть роль кошмаров? Эту ночь определенно можно назвать кошмарной. Спустя несколько недель после изгнания начало приходить осознание, что Акира действительно могла умереть по его вине, и такой грех он точно не смог бы пережить после всего, что она для него сделала.       Но что значат слова «Когда ты меня убил?» Черт. Столько слухов про гильдию было услышано, а про Акиру почти никто и не говорил, словно она действительно… А если помощь Полюшки не смогла предостеречь содеянное Лаксусом? Одно ведь дело, если ты просто сражался, а другое — когда из тебя выкачивали силу.       Волшебник жмурится до ярких пятен перед глазами и решает любым способом узнать, что происходит с Акирой. Если по его вине она пострадала так, что до сих пор отойти не может, то он обязан сделать все возможное, чтобы вернуть ее в прежнее состояние.       Нельзя было так поступать с единственным человеком, который с самого детства был рядом. Идиот.