Химическая свадьба

25 ноября 1994 г., раннее утро, Дурмштранг Благородный херес, увы, действовал ничуть не деликатнее, чем плебейская изабелла. Проснувшись на следующее утро, Иванна порадовалась, что не стала усугублять и ушла спать чуть заполночь; чувствовала она себя не то чтобы совсем плохо, но бывало и лучше. Часы показывали восемь утра; Иванна категорически не выспалась, но хотела поскорее привести себя в порядок и отправляться в Хогвартс — она и так тут задержалась. Спустившись после скоростного принятия душа в кухню, она обнаружила там горстку лаборантов, нескольких представителей младшего преподавательского состава, а также слегка хмурых профессоров Вирмаярви и Густаффсона. При виде Иванны те попытались принять бодрый деловой вид, однако быстро сдулись. Очевидно, в отсутствие начальства они не преминули отметить вчерашние успехи Виктора. Филантропично не став комментировать их поведение (тем более, имея собственное рыльце в пушку), Иванна принялась варить кофе и за сим занятием едва не проморгала, как в сонной утренней атмосфере кухни разлилась весна в аромате цветущей сирени и соловьиных трелях. Решив, что кто-то из преподавателей бодрит себя эликсиром Глоток майского утра, она не придала этому особого значения, однако ощущение нарастало, вызывая лёгкое головокружение и душевный трепет, словно после бокала шампанского. Курьёз состоял в том, что, кроме Иванны, похоже, никто больше не ощущал ничего примечательного. На секунду оторвавшись от закипающей джезвы, она огляделась в поисках источника тревоги и обнаружила приближающуюся доцента Королёву в плотном облаке романтического флёра. — Так-так-так! — уличающе присвистнула Иванна; тут кофе булькнул, вскипел и предпринял попытку к бегству, перехлестнув через край джезвы и устремившись на чугунное полотно раскалённой плиты. — Чёрт! — она подхватила посудину и переставила её на каменную столешницу. — М-м… Доброе утро, — рассеянно поприветствовала Ярослава и сладко потянулась; то ли оттого, что она села неподалёку, то ли просто воспоминания нахлынули, но распространяемая ею аура благостности стала почти осязаема. — Кофе будешь? — предложила оглушённая Иванна вместо того, чтобы продолжить подкалывать находящуюся явно где-то далеко отсюда барышню. — М-м-м… Нет… то есть, я сама сварю, — туманно отозвалась Ярослава, поднимаясь с табуретки. — Только мне надо кофейник найти большой… — она подошла к одному из буфетов, раскрыла дверцы и сосредоточенно принялась изучать его содержимое. — А ты случайно не видела зёрна и мельничку? — спросила она, рассеянно накручивая на пальчик прядь волос. Иванна, поспешно выстроив ментальную блокаду, решительно велела ей сесть на место и принялась варить новую порцию кофе, ехидно заметив, что, вообще-то, порядочные мужчины и сами могут сходить за кофе для себя и для девушки. Ярослава лирично отмахнулась, заявив, что ничего-то Иванна не понимает, тем более, у Идальго с половины десятого практические занятия, а у неё коллоквиум только второй парой по расписанию. Убедившись, что говорить с доцентом Королёвой сейчас весьма непросто, Иванна молча доварила кофе, выдала Ярославе кофейник и отправила её туда, откуда пришла, а сама вернулась к своей чашке, с отвращением обнаружив, что напиток в ней разве что льдом не покрылся. Глядя вслед удалившейся Ярославе, Иванна шлёпнула себя ладонью по лбу, вспомнив возникшую перед сном гениальную мысль о том, как можно подшутить над отдельными личностями по прибытии, а заодно погулять по Хогвартсу, не привлекая лишнего внимания. Для реализации гениальной мысли ей требовалось Многосущное зелье в промышленных масштабах. Жалея, что не сообразила раньше, Иванна проверила свои скудные запасы (где обнаружился флакон ровно на один раз), после чего сбегала на кафедру Алхимических дисциплин и убедилась, что там ловить и вовсе нечего. Страшного в этом, по совести говоря, ничего не было, так как особых предубеждений против готовых зелий Иванна не имела. Главное было знать проверенные места, где эти готовые зелья покупать, а такие места она знала. 25 ноября 1994 г., Хогвартс Сумрак тесной портальной каюты рассеивал маленький иллюминатор с видом на свинцовые воды Чёрного озера. Иванна, поискав глазами, бросила использованный портключ в обнаруженную в углу корзину и, поправив висящую на плече торбу с одеждой, вышла в коридор. Увы, она гораздо лучше ориентировалась в подвалах алхимической кафедры, чем в трюмах «Орла», на котором за всю свою жизнь была всего лишь в восьмой раз. Аппарировать внутри корабля было нельзя, потому, следуя ясной логике, Иванна отправилась искать путь наверх и, немного поплутав, вышла в коридор с ученическими каютами. Судя по пражскому времени на момент её отбытия, в Великобритании сейчас было между пятью и шестью утра, и какой бы то ни было активности вокруг пока не наблюдалось. Тыкаться во все каюты подряд в поисках разумной жизни было, всё-таки, не совсем этично, и Иванна собралась уже воспользоваться для добычи разведданных двусторонним зеркалом, но тут одна из дальних дверей полутёмного коридора отворилась, выпуская позёвывающего Виктора, облачённого в берцы и лёгкий спортивный костюм. — Доброе утро! Это ты рано встаёшь или все встают поздно? — шёпотом поприветствовала она его. — Доктор Мачкевич! — расплылся в улыбке при виде неё Виктор. — Как хорошо, что вы приехали! — воскликнул он с глубочайшей искренностью, вызвав у Иванны смешок: похоже, кое-кто тут основательно всех допёк. — …Да нет, я не рано, у меня просто режим тренировок. — Ясно, квиддич, чемпионство, все дела, — кивнула Иванна. — Подскажи, где каюта Федоры? — прекрасно понимая, что от Ади в столь ранний час ничего толкового не добиться, спросила она. — Идёмте, провожу, — вызвался Виктор. Разбуженная Федора разразилась радостными приветственными воплями, так что Иванна вынуждена была поспешно сотворить звукоизоляцию. Василиса, продрав глаза и разобравшись в ситуации, тоже бросилась радостно приветствовать Иванну, едва не придушив её. За неполные пять минут Федора успела рассказать в подробностях о первом Испытании, пожаловаться, что директор тут никому житья не даёт, и выразить надежду, что с появлением Иванны всё наладится. Иванна, будучи исполненной сомнений, пообещала, что сделает всё от неё зависящее, и рассказала о своей идее. Дело было в том, что, плотно заинтересовавшись зельями, она, Янко и Адя в качестве эксперимента стали ежегодно запасать по пряди собственных волос. Через четыре года (для большей репрезентативности они хотели выждать пять лет, но терпения не хватило) после первой заготовки они смогли подтвердить свою гипотезу: материал, используемый для воссоздания облика, полностью копирует вид, каким обладал донор материала, включая такие нюансы, как длину волос или ногтей, наличие синяков или ссадин и тому подобное. Таким образом, Иванна решила, что, выпив Многосущное зелье с волосом образца восемьдесят первого года, она сможет гораздо легче слиться с толпой. А то, что это даст славную возможность немного пошутить, есть просто приятный бонус. — Вообще, тема гениальная! — отсмеявшись, оценила Федора. — Прямо хоть самой начать запасаться… хм… — она задумчиво погладила себя по затылку. — Из бровей надёргай, — посоветовала ехидная Василиса; её идея позабавила не меньше федориного, но выразить недовольство тем, что в очередной раз ей не дали выспаться, нужно было обязательно. — Вот ты смеёшься, а мы с тобой в одной отдельно взятой каюте создали наглядную модель закона вселенского равновесия, — назидательно заметила Федора. — Если где-то чего-то не хватает, значит где-то ещё чего-то в избытке! — Ничего не в избытке, — надменно возразила Василиса, усевшись обратно на свой рундук, чтобы не создавать тесноту в помещении, и пробежав пальцами по волосам. — Просто кое-кто слишком ленив и рассеян, чтобы методично сосредотачиваться на чём-то. — Вот и нет, просто кое-кто не считает возню с патлами чем-то стоящим таких адовых усилий, — подбоченилась Федора. — И вообще… ой… Пока девушки спорили на тему причёсок, Иванна, аккуратно пристроившись на уголке федориного рундука, активировала первую порцию Многосущного зелья и глотнула из флакончика. Помимо того, что номинально она стала выглядеть плюс-минус ровесницей присутствующих при эксперименте девиц, произошедшие с Иванной изменения носили в основном колористический характер с некоторыми нюансами. Распущенные волосы удлинились до талии и из ртутно-серых сделались ржаво-соломенными, ресницы с бровями тоже проделали аналогичную цветовую метаморфозу, на лице проступили бледные веснушки, а черты лица слегка смягчились (последнюю мелочь, впрочем, отметила только Федора, и то исключительно ввиду профессиональной деформации). Иванна тем временем достала веер, сотворила зеркало во всю дверь каюты и две светящиеся сферы по обеим сторонам двери, после чего принялась с любопытством себя изучать. — Надо же, а я с тех пор как будто похудела, — удивилась она, отметив, что одежда стала чуть теснее. — Фантастика, так не бывает…Тьфу, дурацкие веснушки. Фе-е-е, я, похоже, вообще волосами не занималась, секутся, как я не знаю что. Н-да, я думала, хоть вид посвежее будет, а так что-то и не понятно. — Ой, Док, кончай прибедняться, — расхохоталась на её страдания Федора. — А вы форму у госпожи Май выпросили? — поинтересовалась практичная Василиса. — Ой, вот я дурында, про форму не подумала, — расстроилась Иванна. — Моя на вас точно не налезет, — критически прикинула более чем субтильная Василиса. — А вот федькину примерить стоит… — Секунду! Сейчас запасной комплект достану, — с готовностью вскочила Федора. Как в старые добрые времена, будто опаздывая на утреннюю лекцию, Иванна переоделась в рекордные сроки. — Ох, чтоб меня… — она покрутилась пред начарованным зеркалом, оценивая результат. — Убиться веником. В ширину одолженный костюм был ей вполне по размеру, однако существовала такая маленькая загвоздка, как разница в росте между Федорой и Иванной. Эти двадцать сантиметров вносили очень серьёзную коррективу в финальный образ. — Как ми-и-и-ило, — протянула Федора и восторженно закудахтала. — Надо бы нам такую длину ввести официально. — Боюсь только, Игорь меня убьёт, если в таком виде появлюсь на людях, — засмеялась Иванна, безуспешно пытаясь стянуть подол к коленям. Если длинные отложные манжеты ещё можно было отвернуть на полную длину, сделав рукав блузы сравнительно полноценным, то длина юбки до середины бедра разом превращала весьма скромную школьную форму в нечто до неприличия фривольное. Масла в огонь добавило то обстоятельство, что буквально через пол-сантиметра ниже края подола начинались кружевные резинки чулок. — Как известно, чрезмерное поборничество нравственности присуще людям, имевшим тенденцию по молодости пускаться во всё тяжкие, — лекторским тоном выдала Федора. — Пойди, скажи это Игорю, — хмыкнула Иванна, соображая, как же можно решить проблему длины. — Нет, спасибо, — твёрдо отказалась Федора. — То, что я всё время ударяюсь, обжигаюсь, падаю и иже с ними, вовсе не есть признак отсутствия у меня инстинкта самосохранения. Примерно минута потребовалась Иванне, чтобы трансфигурировать юбку, добившись баланса между её длиной и толщиной ткани. Теперь подол заканчивался на две ладони выше колена, а прежде плотная шерстяная материя на ощупь стала больше напоминать ситец. — Ладно, я постараюсь аккуратнее, — Иванна повертелась перед зеркалом и признала результат удовлетворительным. — Но для повседневных вылазок мне надо придумать что-то другое. — Идите уже, и так десять минут потеряли на ерунду, — поторопила Василиса. — Вещи потом заберёте. — Да, давай уже, хватит тут вертеться, — поддержала Федора. — А куда, собственно, вы меня так активно выгоняете? — с подозрением уставилась на обеих Иванна. — Ну, ты же над кем-то шутку юмора пошутить собиралась, — невинно похлопала ресницами Федора. Иванна сделала грозное лицо и показала кулак, но должного эффекта не достигла, а только заработала второй укоризненный взгляд со стороны Василисы. Махнув рукой, Иванна покинула непочтительное общество и направилась шутить свою шутку юмора, как обычно, начиная сомневаться, что шутка выйдет достаточно забавная и умная. Путь на квартердек, где располагалась капитанская каюта, к счастью, отыскался легко и, опять-таки к счастью, по дороге туда Иванне никто не встретился. Пусть юбка и обрела условно приличную длину, комфортнее оттого она, увы, не стала. Потоптавшись немного под дверью в безуспешной попытке придумать выход поэффектнее, она постучала и после «кого-там-несёт-в-такую-рань-входите!» последовала приглашению. Как Иванна и предполагала, Каркаров уже какое-то время не спал и что-то читал за письменным столом. На звук открывшейся двери он успел отодвинуться на табурете от стола, но встать и повернуться Иванна ему не позволила, в мгновение ока оказавшись позади и закрыв ему глаза руками с до крайности оригинальным вопросом «угадай, кто?». — Наконец-то, — он накрыл её ладони своими и замер. — Я не специально, — успела брякнуть она до того, как от волнения у неё перехватило дыхание, а в ушах оглушающе забился пульс. — И вообще, — немного взяв себя в руки, продолжила она, — эта дурацкая проверка меня просто убила, — разговор на отвлечённую тему немного разрядил атмосферу, но было совершенно очевидно, что ненадолго. — Имею охоту наложить какой-нибудь обидный сглаз на господина юного ябеду. — Много чести, — возразил Каркаров, отнимая от лица её руки и осторожно целуя её ладони. — Главное, что ты здесь. — Угу, — она склонилась, обняв его и потеревшись носом о его макушку. Про свой гениальный розыгрыш она напрочь забыла, но тут Каркарову в поле зрения попали неправильные рукава и опустившиеся на его плечо рыжие пряди. Аккуратно отстранившись, он встал с табуретки и медленно повернулся. Иванна отступила чуть в сторону, чтобы обеспечить лучший обзор, и теперь стояла, отчаянно краснея и кусая губы, чтобы не расхохотаться. Метаморфозы выражения лица её визави, который в первый момент выглядел так, будто увидел привидение, весьма впечатляли. — Ну что, обниматься не будем? — наконец смогла выдавить она с нервным хихиканьем. — Тебе не нравится? — Честно говоря, даже не знаю, — он протёр глаза и встряхнул головой, будто до последнего полагая, что ему показалось. — Я тебя такой уже почти не помню, — он всё же шагнул вперёд, чтобы рассмотреть её ближе. — Это Многосущное зелье или что-то ещё? — Оно, — застенчиво кивнула Иванна; не зная, куда деть руки, она принялась нервно дёргать себя за локон у виска. — Мы с ребятам запаслись прядочками, на интерес… — И из какого года эта? — поинтересовался Каркаров, подойдя ещё чуть-чуть ближе. — Лето восемьдесят первого… — тут Иванна спохватилась и шлёпнула себя по лбу. — Чёрт, вот я идиотка! Напоминать тебе про восемьдесят первый — форменное свинство. Да, я как всегда девочка-гений… Идиотская затея, — разозлилась она на себя. — Ива, поверь, я до сих пор не прикоснулся к тебе вовсе не из-за дурных воспоминаний, — он обескураженно потёр подбородок. — Восемьдесят первый — это тебе шестнадцать исполнилось? — Я не записала месяц, так что, либо шестнадцать, либо пятнадцать, — безразлично пожала плечами Иванна. — Вот не надо только изображать обмороки тут. Фактически, это всё ещё я, твоя доживающая третий десяток лет прибабахнутая приятельница, — подняла указательный палец вверх она. — Это, конечно, глупо, но я просто подумала, что в таком виде не привлеку лишнего внимания, если захочу прогуляться в Хогвартс… — В таком виде?! — расхохотался Каркаров. — Ты себя в зеркало видела? Нет, ты меня порой просто убиваешь, — покачал головой он. — Где ты форму раздобыла? Я слов даже не нахожу, чтобы как-то охарактеризовать это всё. — Я имела в виду — под личиной старшекурсницы! Я не подразумевала, что пойду конкретно в этом комплекте! — возмутилась Иванна. — Его я у Федьки одолжила, если что. А вообще, у меня острый приступ дежавю, — хмыкнула она. На самом деле, в том эпизоде, случившемся в восьмидесятом году, участвовала мэтресса Ангелина: после очередного занятия по шагистике она попросила Иванну с Янко задержаться на внутреннем плацу и принялась возмущённо критиковать обоих за неподобающий внешний вид: Янко тогда рос в высоту гораздо быстрее, чем в ширину, в это же время у Иванны началось активное «смещение центра тяжести». Эстетическое чувство мэтрессы было больно задето торчащими из-под манжет тощими запястьями Янко (если бы не форменные сапоги, её чувство было бы заодно травмировано торчащими из-под штанин щиколотками), а также блузой, мешком сидящей на Иванне — та по итогам примерок поняла, что лучше уж пусть блуза болтается на талии, чем не сходится в груди. Разумеется, она и Янко были далеко не единственными студентами с подобными проблемами — просто попали под горячую руку. Так уж совпало, что мимо тогда проходил прежний директор в сопровождении Каркарова, и именно их мэтресса Ангелина попыталась привлечь в качестве арбитров, однако в ответ получила сдержанное предложение не отвлекать занятых людей от важных дел глупыми вопросами. Не успела Алексис прийти в себя после директорских слов, как следом получила отповедь в исполнении Каркарова, который посоветовал мэтрессе Ангелина, коль скоро ту так волнуют запястья и прочие смещённые центры тяжести студентов, сводить обоих к госпоже Май и решить проблему с формой при участии компетентных в этом вопросе людей. — А чего она ожидала? Мы как раз получили не очень приятные новости от наших британских «коллег»… Ты понимаешь, о чём я… А тут она с глупостями лезет, — наконец он решился приблизиться и обнять её. — Да и чёрт с ней… — моментально растаяла Иванна, ответно прильнув к нему, каким-то дальним сознанием смутно понимая, что в каюте довольно прохладно, и что мантию она не накинула весьма опрометчиво. — Расскажи, как себя ведёт Метка? — Да чёрт с ней, обсудим это позже. Дай лучше тебя рассмотреть, — он легко провёл пальцами по её щеке, очерчивая линию скулы. — Нечего меня рассматривать, я в дурацких веснушках, — она попыталась было отвернуться и поспешно вцепилась в ворот блузы, закрывая доступ к верхней пуговице, на которую, впрочем, пока никто и не покушался. — Эй, ты чего, давно комплексами обросла? — удивился он, решительно удержав её подбородок, не давая Иванне спрятать лицо. — Я, между прочим, после того взрыва, очень скучал по твоим веснушкам. И по родинкам. Особенно по некоторым. Договорить он не успел, так как дверь каюты стремительно распахнулась, и на пороге возник зевающий Янко. — Игорь, привет, а от Ивы не слышно… Пардон, зайду попозже, — дверь столь же молниеносно захлопнулась. — Не понял! — глухо раздалось с той стороны, дверь вновь распахнулась, и Янко решительно шагнул внутрь. — Нет, я, конечно… А… Тьфу на вас. Хоть бы запирались! — Янко, признайся, вот как ты это делаешь? Чуешь, что ли? — свирепо уставилась на него Иванна. — Я зашёл спросить, нет ли от тебя вестей! — не менее возмущённо парировал Янко. — Зашёл, а тут Игорь старшекурсницу обжимает. Что я, по-твоему, должен думать? — Никого я не обжимаю, — возразил Каркаров, крепче притиснув к себе Иванну. — И вообще — очки тебе надо подобрать, а не думать! — Ладно, раз всё в порядке — я удаляюсь, — успокоенно зевнул Янко. — И дверь закрой, холодно, — поторопила Иванна. — Погоди, скажи Ертаевой с Айтматовой, пусть сегодня проведут Теорию боевой магии, если скучно — с началами практики. Скажи, что я занят, — вспомнил о своих служебных обязанностях Каркаров. — Не сомневаюсь! — уже из-за двери язвительно откликнулся Янко. Приняв меры к изоляции каюты от внешнего мира, Каркаров вновь устремил всё внимание на Иванну. Обойдя вокруг неё, он сел на табурет и задумчиво вопросил: — И что прикажешь с тобой делать? — До окончания действия зелья минут сорок осталось, — пожала плечами Иванна. — Так стоять прохладно, так что, если не возражаете, профессор, я присяду и погреюсь, — выдвинула предложение она, забравшись к нему на колени. — Честно говоря, я с удовольствием просижу так и больше сорока минут, — отозвался он, уткнувшись лицом в грудь Иванны, одной рукой обняв её за талию и устроив вторую у неё на колене. — Но, говоря ещё честнее и объективнее, такое времяпрепровождение будет крайне глупо и неэффективно, — продолжил он. — Так что, предлагаю вернуться к вопросу о родинках… Кстати, — он поднял на Иванну взгляд, полный внезапного озарения и некоторой обескураженности, — не то чтобы это меня всерьёз беспокоило, но, если зелье восстанавливает облик досконально — это что, получается, мне тебя второй раз от невинности избавлять придётся? — Честно говоря, понятия не имею, — она сняла очки и, дотянувшись, положила их на письменный стол. — Можешь проверить. В любом случае, не вижу проблемы: в тот раз прекрасно справился, и сейчас я в тебя верю.