Химическая свадьба

30 сентября, четверг. Паб «Кабанья голова». Полупустой зал паба с наступлением темноты стал мрачнее. Бармен разнёс по столикам зажжённые свечи. В их неровном свете помещение стало выглядеть значительно менее убого, чем было на самом деле. Снейп, оценив скорость опустошения графина, заказал ещё один. — А вы зарегистрированный анимаг? — спросил он. — Или для вас, как для международного учёного, и здесь особые привилегии существуют? — Ну, кошку мою рассекретили ещё на третьем курсе, так что она у меня во всей метрике прописана, — хмыкнула Иванна. Она почувствовала, что начинает согреваться, и скинула мантию, перебросив её через спинку своего стула. — Постойте, только не говорите, что у вас ещё одна анимагическая форма, а именно — летучая мышь? — с подозрением уставился на неё Снейп. — О, вы и мою сладкую парочку на лопатках рассмотрели, — поразилась Иванна. — Я так долго была в отключке? — Совсем недолго. У меня хорошая зрительная память. Так что, я верно понял? — Ну, не совсем верно, — слегка смутилась Иванна. — Татуировка не совсем верно передаёт облик моей второй «зверюшки». Это, можно сказать, ошибка молодости. У нас тогда было модно выбирать себе… хм, довольно гротескные фигуры в качестве дополнительных аватар. И, страшно сказать, мы даже соревновались — у кого… э-э-э... самобытнее выйдет. Эту свою форму я вряд ли покажу в приличном обществе. — Иванна пристально изучала опустошённый стакан; она в самом деле слегка смущалась, когда речь заходила об этой её аватаре. — Могу только сказать, что, например, незабвенный Янко превращался в кентавра с оленьими рогами и драконьими крыльями. А наколол в честь этого воплощения себе скромную лошадку. — Боюсь представить, какое самобытное существо символизирует ваша летучая мышь, — усмехнулся Снейп. — А кошка ваша — тоже результат творческого осмысления? — Нет, — возразила Иванна, наполняя стаканы, не дождавшись милости от природы. — Когда мне было десять, папа привёз из Америки котёнка тамошней аборигенной породы, мейн-куна. Моя Табби — «потомок» именно того кота. А что это мы всё обо мне да обо мне? Вы к летучей мыши так прицепились оттого, что это ваша звероформа? — испытующе глянула она на Снейпа. — Я рассчитываю на ваше молчание, — проникновенно ответствовал он. — Я очень долго выбирал между нею и вороном. Иванна так и не поняла, шутит он или серьёзно, и на всякий случай захихикала. Джин, наконец, начинал ощутимо действовать, паб становился всё уютнее, собеседник — всё приятнее, жизнь вроде бы налаживалась. В поддержание разговора Иванна поинтересовалась, где Снейп прячет татуировку, связанную с его анимагической формой, на что тот ответил, что в Хогвартсе никогда такой глупой моды не было и что анимагов здесь гораздо меньше, чем представляет себе Иванна. И вообще, лично он с татуировками давно завязал. После этого заявления Снейп помрачнел и одним махом допил свой джин. Иванна вздохнула, наполнила оба стакана, сделала глоток и подтянула левый рукав водолазки к локтю. — У меня есть одна татуировка, от которой я одно время мечтала избавиться, но позже передумала и смирилась с нею, — сказала она, следя за выражением лица Снейпа. Она поняла, что он имел в виду, и сейчас наступил подходящий момент объяснить, что лично ей глубоко плевать на отдельные факты его биографии. Снейп уставился на её предплечье, выглядя при этом основательно сбитым с толку. То, что почти все поначалу принимали за змею, на самом деле являлось длинным сине-зелёным драконом, обвивающим резной магический посох с набалдашником из крупного синего кристалла. Татуировка была очень бледной, едва различимой. — Из-за неё меня частенько маринуют при пересечении границ. — Что это? — Снейп по-прежнему был само непонимание. — Эмблема Страшно Секретной Великой Ложи Змия Мудрости, — усмехнулась Иванна. — Не слышали про такую? И ничего удивительного. По сути своей, это сборище чокнутых теоретиков и практиков от магии и таких же чокнутых студентов, которые видят себя таковыми в ближайшем будущем. Я состою в Ложе с шестнадцати лет, и до сих пор, честно говоря, не поняла, что было бы по-другому, если бы я в ней не состояла. У этой татуировки есть только один плюс — она по какому-то недоразумению прекрасно работает как индикатор магического истощения. Обычно она очень яркая и… — Откуда вам известно о моём прошлом? — перебил Снейп; его взгляд стал ледяным. — Ах, ну да. Каркаров. — Ну, — пожала плечами Иванна, слегка понизив голос; конечно, вероятность того, что их тут кто-то станет подслушивать, была ничтожно мала, но предосторожность никогда не бывает излишней. — Нашему дорогому директору вечно неймётся. Случайно узнал, что я с вами переписываюсь и, конечно же, не преминул напеть мне полные уши, какая вы жуткая, насквозь порочная, демоническая личность. Ну ладно, я девушка немного соображающая, да и Игоря знаю — а была бы какая впечатлительная барышня, так поверила бы. — Игорь, значит? — Температура в помещении снизилась ещё на десяток градусов. — О, да, и получил он от меня по первое число, чтобы впредь нос свой не совал куда не просят, — задрала нос Иванна, старательно не замечая его реакцию. — Одно дело — лезть в мои исследования, совсем другое — в личную жизнь, — фыркнула она, задним числом восхитившись, как лихо она причислила к своей личной жизни сидящую напротив жуткую, насквозь порочную, демоническую личность; хороший тут джин, определённо. — Впрочем, я не сомневаюсь, что вы тоже могли бы мне много интересного про него рассказать, будь вы столь же дурно воспитаны. Иванна, чтобы чем-то занять руки, потрогала непочатый графин джина и поморщилась — его явно никто не охлаждал. Она достала веер и сделала два коротких взмаха в сторону графина; стекло покрылось морозными узорами, и Иванна с досадой отметила, что, находясь в некоем волнении, слегка перестаралась. — Я всё же надеюсь, что вы действительно неплохо соображаете, и в бессмысленных историях резона нет, — буркнул Снейп, не обращая внимания на её экзерсисы. — Ваша манера маскировать комплименты просто очаровательна, — рассмеялась Иванна, отмечая про себя, что перефразируя её фразу, он заменил «немного» на «неплохо»; должно быть, он уже почти смирился с её неожиданной «сменой пола». — В конце концов, за годы нашей переписки вы вполне могли составить мнение… — Отдельные ваши мысли я всегда находил излишне экстравагантными, — поспешно сообщил Снейп. — Впрочем, при личном знакомстве всем вашим странностям нашлось логическое объяснение. Иванна зловеще захихикала и многозначительно потрясла пустым стаканом. — Коллега, я понимаю, я для вас прежде всего коллега и уже потом дама, но у меня рука устала графин тягать, — пожаловалась она. — Так вот отчего вы так жаловались на недостаток мужчин в зельеделии у вас на родине. Вам в лаборатории тяжело колбы передвигать, — ядовито заметил Снейп, наполняя её стакан. — Чёрт, вы меня раскусили! — изображая отчаяние, закатила глаза Иванна. — Предлагаю тост — за мужскую проницательность! Снейп невозмутимо поддержал тост и вновь перевёл разговор на Иванну: — Может быть, расскажете мне, что же у вас в итоге взорвалось тогда? Ваше письмо было на редкость сумбурно и эмоционально. Из него я понял только, что вы допустили некую досадную оплошность… — Ой, не сыпьте мне соль на рану! — спрятала лицо в ладонях Иванна. — Это позор на всю мою научную карьеру. Впрочем, вам я расскажу, чего там… На меня нашло форменное затмение. Ну, знаете, в любом магическом учебном заведении с традициями есть пласт студенческого фольклора, в основе которого лежат предостережения от определённых действий во время синтеза. Ну, вот я в тот день, видимо, была особенно не в себе и аккуратно проигнорировала одну из основных заповедей алхимика — внимательность, — повела рассказ Иванна, голос которой с каждым словом звучал тише и всё более замогильно. Снейп подался вперёд, чтобы лучше её слышать. — В силу нашей генетики — в восточной Европе каждая вторая… нет, скорее, каждые ноль целых пять десятых женщины в предках имеет либо русалку, либо самовилу, берегиню, навку и так далее... Ну, то есть, они не только у женщин в предках, но у женщин их гены доминантны. Потому в технике безопасности чётко прописано — волосы собирать под головной убор. — Иванна сокрушённо вздохнула и придвинулась ближе к Снейпу. Отчаянно краснея, она заговорила ещё тише. — А я в тот день была где-то на границе реальностей — этому предшествовала неделя бессонных ночей над ретортой — и не только волосы не собрала, но и даже лабораторную мантию не надевала, была в майке и шортах… И вот я, очевидно, проморгала момент, когда в мой синтез попал активный волос… И, когда я стала добавлять порошок свинца — котёл рванул, — подытожила Иванна, откидываясь на спинку стула и залпом опустошая свой стакан. Она была рада, что сейчас её волосы не собраны в пучок: уши горели весьма ощутимо и цветом сейчас наверняка могли посоперничать с гриффиндорскими стягами. В Кабаньей Голове ученики Хогвартса бывают крайне редко, и то, что сегодня ни одного из них там не присутствовало, было для них самих счастьем. В противном случае их психическое здоровье было бы безнадёжно подорвано видом тщетно борющегося со смехом профессора Зелий. Конечно, он очень убедительно делал вид, что прежде всего осуждает вопиющее пренебрежение техникой безопасности, но Иванну было не провести. — Собственно, весь мой синтез оказался равномерно распределён по поверхностям лаборатории. — Иванна, не дожидаясь, пока Снейп успокоится, взбодрила себя свежей порцией джина и подумала, что на самом деле её трагедия, вероятно, не так уж трагична. — Хорошо, что это происходило в Дурмштранге, а не дома — мама меня бы убила на месте. Ну, не убила, но долго припоминала бы. Мой, с позволения сказать, пепельный блонд — результат воздействия продукта того синтеза… Волосы и прочие брови с ресницами обрели такой вот забавный цвет. Пигментные пятна исчезли вообще все — на мне сейчас ни одной родинки, да и веснушки мои непонятные тоже сошли. Поскольку не осталось ни капли того состава, я не могу проанализировать его и понять, что же именно дало такой эффект. Я пробовала повторять синтез с теми же условиями, но тщетно, а жаль — за радикальное средство от веснушек сулят золотые горы. Удивительно, что моя звероформа свой цвет не изменила… — Коллега, знаете, ещё не известно, кто кого в могилу сведёт своими шуточками, — нечеловеческим усилием воли вернув невозмутимое выражение лица, прокомментировал Снейп. — Нет, правда… Я сначала психовала, думала, как вернуть всё как было, но потом как-то привыкла к этому цвету… — развела руками Иванна. — Прямо как со Змием Мудрости. В конце концов, мой рыжий был не так уж и эффектен… Не золото и не медь. Так, выгоревшая солома. — В любом случае в том, что вы не рыжая, я не вижу минусов. От рыжих одни неприятности, — меланхолично заметил Снейп. Иванна от души согласилась с коллегой, отчего-то исполнившись признательности. Проглотив множество банальных признаний на тему «я тебя уважаю», «мы точно сработаемся» и прочие «я думаю, это начало доброй дружбы», она с улыбкой покосилась на Снейпа.