*
21 марта 2020 г. в 01:22
До города оставалось сорок миль, когда у Карателя лопнул ремень.
Анджелину-2 сильно тряхнуло на попавшем под колесо камне (последние миль двадцать вместо сплошного песка пошла каменистая земля), Николас на самой грани слышимости уловил подозрительный треск, успел подумать: «…А хорошая всё-таки система», — и придремавшего в коляске Ежа накрыло ворохом пропылённого насквозь брезента.
Николас выругался, ударил по тормозу, заставив свою бедную девочку взвизгнуть и содрогнуться до последней металлической жилки, резво спрыгнул и почти даже без задержки извлёк из-под брезента кашляющего и чихающего Паникёра.
— Ты убить меня хотел, Вульфвуд?! — завопил тот, едва отдышавшись, и снова согнулся в приступе кашля.
— Когда орёшь — кашлять сильнее хочется, — назидательно заметил Николас, изучая обрывки износившегося на сгибе ремня.
Связать не получится — длины не хватит, застёжки не сойдутся. И без чехла дальше не поедешь: как назло, задувал ветер, сыпал мелкими песчинками, которые скрипели на зубах. Выковыривай потом отовсюду превратившуюся в абразив смазку…
— Помочь? — сунул было любопытный нос Паникёр, наконец выплюнувший всю попавшую в глотку пыль.
Николас отступил на шаг и оглядел его с головы до ног — особенно задержав взгляд на ногах. Под алым плащом, как помнилось, скрывался изумительно дикий кожаный костюм, богатый на ремешки и пряжки.
Правда, он подозревал, что после фразы: «А сними-ка ты штаны» — Паникёр подумает что-то совершенно неправильное, никакие объяснения не помогут.
— Вульфвуд?.. — забеспокоился тот.
— Сам справлюсь, — буркнул Николас и полез в коляску мотоцикла — посмотреть, что там завалялось.
Нашлось не бог весть что: несколько обрезков ремней, оставленных про запас из-за привитой в приюте бережливости, остаток от мотка вощёной бечёвки, проволочный крючок и короткое шило. Тупое.
Пришлось точить о подобранный камень.
Ёж, не иначе оскорблённый в лучших чувствах из-за отвергнутой помощи, уселся задом в песок и внимательно разглядывал Каратель.
Но руки к нему не тянул, молодец.
— Чего? — не выдержал в конце концов Николас, устав бдительно коситься, пока собирал временную обвязку. — Сказать что-то хочешь?
— Считаю, — сообщил Вэш.
— Считаешь что?
Это определённо было опасно; что бы там Паникёр ни считал, у него талант имелся: иногда как скажет — хоть стой, хоть падай.
— В твоей ленте сколько патронов, сто пятьдесят?
— Ну, — неопределённо отозвался Вульфвуд, пока не понимая, к чему тот клонит.
— И ракета одна?
— Одна, — уже осторожнее: Паникёр точно умел считать опасные вещи.
— А когда боезапас закончится, что ты будешь с Карателем делать? — Вэш повернулся, и взгляд у него был обеспокоенный.
Что он успел?..
«По башке им тебя ударю», — чуть было не брякнул Николас, но вовремя прикусил язык, сообразив, что и так выдал всё, что можно и что нельзя.
А ведь если бы Паникёр напоследок спросил, сколько патронов в магазине его пистолета, — и на это он ответил бы, наверное.
Идиот. Расслабился.
«И на что ты после такого годишься?» — буквально услышал Николас голос Мастера Капеллы за спиной: наставник никогда не упускал шанса ткнуть носом в неудачу — давай-давай, понюхай, чем пахнет, сопляк.
Я много на что гожусь, хмуро подумал он. Могу врать. Могу говорить правду.
— Использую как щит…
— О! — оживился Вэш.
— …вспомню, что я священник, — добросовестно включился в игру Николас.
Про пистолет в наплечной кобуре его ведь так и не спросили.
Ни одна гансмоукская церковь не запрещала своим служителям использовать оружие для самообороны — только стреляй не на поражение и не забудь сразу же позвать доктора к незадачливому ганфайтеру.
Самооборона — понятие растяжимое.
Но Вэш Паникёр с его поразительным умением что-нибудь считать, кажется, понял вообще не то.