мятные конфетки

обычно лемону ничего не снится: кромешная гнетущая тьма, абсолютная пустота; хотя порой, в особенно плохие дни, парня посещают кошмары, такие красочные и этим пугающие, что он запоминает их до самого вечера, плохие сны раз за разом всплывают в памяти, как заевшая пластинка. очередным неудачным утром, не предвещающим ровным счётом ничего хорошего, только моральную боль и страдания, лемон встал с кровати. его слегка пошатнуло, но он устоял на ногах. перед глазами всё плыло, сегодняшний кошмар отдавался в голове эхом, со временем жуткие кадры становились всё чётче и ужаснее. лемону снилось, как люди умирают по его вине, он видел свои же руки в чужой крови. и всё из-за глупых сил, что он так старается сдерживать, но выходит плохо. лемон давно оставил надежды найти себе друзей. электричество не поддается контролю, что ставит под опасность любого, кто подходит к блондину ближе. наконец, оклемавшись и придя в себя, лемон тяжко вздыхает. в горле снова встаёт ком. сердце болезненно сжимается, пульсирует, будто его многочисленные раны только что осыпали солью. что ж, к этому чувству парню не привыкать. большую часть его жизни он провёл в попытках избавиться от боли, но каждый день она возвращается, становясь сильнее, бороться с ней просто бессмысленно.

этот день обещает быть сложным и долгим.

заходя в классную комнату, лемон смотрит в пол. ему банально страшно и стыдно встречаться взглядом с кем-либо из своих одноклассников. парень, как всегда, выбирает место в самом конце кабинета. опускается за парту, кидает рядом сумку и, только собравшись отвернуться к окну, замечает что-то неладное. — как, говоришь, тебя зовут? – прислушавшись, лемон отличает звонкий голос рокстара из мешанины голосов одноклассников. — меня зовут херб. хуху! – блондин приподнимает одну бровь, всё ещё прожигая взглядом линолеум. этот голосок он не слышал ранее: такой тонкий, но не режет слух, тихий, мелодичный, напоминает чем-то весеннюю капель и журчание ручья. имя тоже кажется незнакомым, хоть лемон и не общается с классом, не знает их по именам. судя по всему, новенький.. — к нему лучше не лезь.. – вновь говорит беловолосый гитарист, – он не очень разговорчив и приветлив. лемон нервно сглотнул. конечно, он прекрасно понял, о ком идёт речь – о нём самом. слышать подобное было неприятно, мягко говоря. но всё же, парень знал, что сам виноват в том, какое произвёл впечатление, какой образ себе создал. хоть и не хотел этого.. но, может, замечание рокстара приведёт только к лучшему, и новичок не будет донимать лемона с расспросами. однако, по великому закону подлости, всё будет не так, как хочется. — приветик. можно мне сесть здесь? – тот милый голос послышался снова, но уже значительно ближе к лемону, словно источник звука переместился за его спину. лемон обернулся, медленно поднимая голову. его взгляд заскользил по новичку: чуть потрёпанные кеды, белые носочки, свободные брюки, аккуратно заправленная в них и идеально чистая рубашка.. в руках парня – цветочный горшок с маленьким зеленым росточком. лемон, засмотревшись, слегка забылся и посмотрел выше, на лицо херба: тонкие губы растянулись в улыбке, мягкой и нежной, как бережно согревающие лучи утреннего солнца, круглые щеки порозовели, глаза сияли и блестели, да и весь херб в целом словно светился. лемон неловко моргнул и отвернулся. слишком ярко.. — лучше поищи место где-нибудь подальше от меня... – проворчал в ответ блондин. он активно хватал себя за щеки, спешно краснеющие, теряясь в своих же ощущениях и мыслях. предостережение рокстара его не напугало... наверное, он правда такой невинный и доверчивый, каким выглядит. думая об этом, лемон поймал себя на странной мысли, сути которой не уловил, так как в спешке отогнал её, посчитав глупой и бессмысленной. — но в классе нет больше мест... – голос херба прозвучал немного расстроенно, и лемон даже почувствовал некую вину, но быстро переключился на страх. сидеть с кем-то за одной партой, на расстоянии меньше метра.. это действительно пугает сильнее кошмаров. у него нет выхода, кроме как молча коротко кивнуть. зеленоволосый парень опустился на стул, стоящий рядом, и больше ничего не говорил. весь урок лемон не мог сконцентрироваться на задании. его сердце, ещё утром нывшее так, будто вот-вот остановится, сейчас выдавало миллион ударов в минуту. парню приходилось вдыхать больше воздуха, чтобы более-менее держать себя в руках, которые, кстати, он сунул под парту, лишь бы не попасть в кого-нибудь поблизости разрядом электрического тока. своё волнение блондин списывал на обыденный страх навредить, но в смешавшихся болезненных ощущениях было то, что казалось неправильным и лишним, будто кусочек пазла, попавший в неверную коробку. если раньше лемон мог составить небольшой список чувств, его переполняющий, что состоял из сожаления, обиды и желания провалиться под землю, то теперь этот список оказался бы неполным, но новому чувству парень никак не мог дать определение. это не было похоже ни на сожаление, ни на обиду, к которым лемон привык, это больше напоминало что-то приятное и светлое... совершенно непонятное. вернувшись домой, остаток дня и кусок ночи лемон провёл в попытках разобраться в себе. как самый настоящий детектив, он раскладывал детали по полочкам, проводил между ними линии соответствия, путался и распутывался... а ночью ему снились деревья, раскидистые и красивые, шелестящие своими прелестными зелеными листьями. в прохладе теней, что создавали деревья, лемону было спокойно, и он не чувствовал себя таким одиноким, каким обычно.