Злитесь, но продолжайте любить.

      Раннее утро. 6 часов. Сонные, мрачные, не выспавшиеся раммы ползут к самолету. Гурьбой загружаются и размещаются в креслах. До сих пор темно, солнце ещё не встало. Флаке бухается на первое попавшееся сиденье и стягивает куртку. Через минуту он, уже уткнувшись в книгу, отключается от остального мира. Рядом вовсю храпит Тилль. А ведь они ещё даже не взлетели. В соседнем ряду Оливер входит в медитацию.       Рихард тщательно устраивается рядом, приготовившись вздремнуть. Позади них садятся Пауль и Шнайдер, устроившие друг другу бойкот. Вот уже три дня как они поссорились и не разговаривают, но отношения свои не разрывают. Пауль достает из кармана плеер и наушники. Находит нужный, другой протягивает Шнайдеру. Тот молча берёт его и отворачивается к иллюминатору. Пауль хмурится, но тоже молчит. Он включает произвольный выбор и откидывается на спинку, прикрыв глаза.       Кристоф уже лежит и тихо посапывает, упорхнув в царство Морфея. Паулю не спится и он кидает косой взгляд на Криса. Тот такой милый в этот момент: длинные ресницы опущены, почти касаются щёк, на губах еле заметная улыбка, кудряшки разметались, падая на лоб. Хайко невольно улыбается, глядя на родное и любимое лицо. Вот Шнайдер совсем уснул и его голова медленно сползает на плечо к ритм-гитаристу. Пытаясь не разбудить его, Ландерс аккуратно меняет положение, садясь удобнее. Ещё раз смотрит на любимого и тоже закрывает глаза. Наушник выскальзывает, но он этого не замечает, так как уже спит. Он автоматически роняет голову на Шнайдера, который, всё также не просыпаясь, обхватывает руками Пауля. Тот обнимает его в ответ.       Рихард, всё это время наблюдавший за данными метаморфозами, расслаблено откидывается в кресле и улыбается широкой улыбкой. Наконец-то они помирились. — Какие же они, все-таки, ангелы, когда спят, — нечленораздельно бурчит он и закрывает глаза.