И где вся твоя наглость?

Слэш
G
Завершён
29
автор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
29 Нравится 0 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

Кто Верховенский после гибели Ставрогина? Убийца? Семьянин? Беглец, предатель? Всё ещё бездарность, лавочник-революционер?

***

'И где твоя наглость, Пётр? Сидишь вот, жалко сжав в побелевших руках колени, с беспорядочной головой и снаружи, и изнутри. Где весь твой норов? Всё твоё безумство, твоя одержимость? Неужто вместе с ним ушли? Хватит кокетничать, ответ ты знаешь.'

Ему думается, думается и не такое. Мало ли думы какие приходят, следовал бы им — был бы рядышком со своим идолом, попросил бы закопать поближе. А что теперь? Что, если не следовать? И потускнели глаза, и это не грусть, как когда он боялся его ухода, это, стало быть, госпожа Скорбь собственной персоной. Прошли уже неделя, месяц, два, а он всё никак не может отойти. И с места он уехал, на могиле не раскаешься, не раскланяешься, не попрощаешься, не расплачешься и не постыдишься этого… Что же это такое! С самого начала в жизни его было всё чётко и ясно; контакты разложены на две аккуратные стопочки: те, с кем он умело играет, как с марионетками, и те, кто эту игру понимает и поддерживает. Среди тех, кто поддерживает, была ещё особая подкатегория — те, кто при этом не считает себя его врагом. Стоит ли говорить, что в этой подкатегории числился один лишь Ставрогин. Одному лишь Ставрогину мог он без лукавства и утаённого недовольства говорить комплименты, — да и какие были те комплименты! Не каждой девке скажешь — громкие до баснословности. Даже найдя достойную, запутаешься в собственном языке или голос задрожит. Впрочем, ни одной девки, кому подобные слова адресовались бы, в жизни Петра не было. В жизни Петра был только извечно непостижимый ему друг, кто насмешливо мог смотреть на очевидное актёрство его; даже ставить на место, как ребёнка, указывая на «шутовскую» манеру держаться. Верховенский в такие моменты оторапливался, прищур его трескался, становясь то ли чуть искреннее, то ли безумнее с каждым мигом, улыбка обнажала зубы. Обычную слащавость его лица разбавлял вызов, такой несвойственный ему, открытый вызов без давления, угрозы, без поднятого к чужому виску пистолета. Построенный лишь на азарте, на чистой игре, которой двое заражались, пока не заигрывались, окончательно портя друг другу настроение. Да как сказать — заигрывались. Верховенский и вовсе не знал, было ли хоть одно из испытываемых им чувств в этой дружбе обоюдным. Ставрогин был неизменно холоден и меланхоличен, всё возился — то с людьми, то с бабочками, пытаясь найти красоту в омертвевших крылышках. Возможно, Ставрогин сходил с ума, причём в совершенно противоположной от сумасшествия Верховенского плоскости. Последний в этом всё больше теперь убеждается. Единственное сходство двух этих сумасшествий заключается в том, что оба построены на одержимости: у Верховенского — идеей, у Ставрогина — образом. В вечном поиске красоты Николай немало согрешил, но красоту совершённых Петром преступлений так и не заметил. Настолько увяз в собственной грязи и собственной же вине за эту грязь, что не смог оценить ни искусности работы, ни проявленного при её выполнении мастерства. Верховенский хотел бы, чтоб оценил, да просить уже поздно.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.