Двадцать минут

      Сеанс 34;       13:40;       Ведущий-врач: Ким Юи;       Пациент: Ли Донхун.       Описание: первичный визит пациента на осмотр.       Место действия: место заключения «Тэджон»       Белые отштукатуренные стены, решётчатые узкие окна, прямоугольный блёклый стол и два стула. Это всё, что находилось в этой небольшой комнатке. Интерьер шикарностью не блистал, но на то это и была тюрьма, хоть и посетитель был сегодня весьма известный, но даже таким как он в этих местах не делают поблажек.       Ли Донхун является весьма известным человеком в стране и его арест и последующее лишение свободы вызвали огромный ажиотаж вокруг него, его семьи и их семейного бизнеса — инвестиционной компании «Razor».       В его личном деле сказано, что на момент ареста заключённый был полностью вменяемым и отдавал отчёт всему происходящему, но спустя пару месяцев его поведение обострилось до максимума, заключённый стал проявлять необузданный гнев и жестокость по отношению к своим сокамерникам.       Открываю свою тетрадь и начинаю переписывать в неё основную информацию, но как только по коридору раздаются шаги, приходится прерваться и встретить пациента как полагается.       Дверь со скрипом открылась и в комнату вошёл сначала Ли Донхун, а за ним суровый на вид надсмотрщик. Руки Ли Донхуна были сцеплены наручниками, а вид его был надменным и скучающим.       — Всё в порядке, — киваю на руки бывшего директора, — можете снять их.       Надсмотрщик ничего не говорит, просто расстёгивает их и, забрав с собой, выходит из комнаты. Ли Донхун сразу же задумчиво потирает запястья, а затем, взявшись за спинку стула, усаживается на него, наваливаясь спиной назад и закидывая ногу на ногу.       Закрытая поза с демонстрацией власти.       Легко улыбнувшись, сажусь на стул напротив него и вновь открываю тетрадь.       — Как Я могу обращаться к Вам?       — Господин Ли.       Учтиво кивнув, отмечаю в тетрадке его слова.       — Господин Ли, меня зовут Ким Юи и сегодня Я хотела бы поговорить с Вами, узнать Вас поближе.       — О. Неужели? — Губ касается фальшивая улыбка. — Ну, давайте поговорим.       — Как Вы себя чувствуете? В Вашем деле отмечено, что по прибытию Вы сохраняли эмоциональную стабильность, но в последние дни с Вами что-то произошло.       — В последние дни? — Парень усмехается, нахально смотря на меня. — Как-то ты приукрасила это, док.       — Хорошо, — вздыхаю и поправляюсь, — в последние месяцы. Что произвело на Вас такое воздействие, раз Вы изменились в поведении? Над Вами совершали насилие?       — Скорее, Я над кем-то.       Делаю очередную пометку в тетрадь и снова поднимаю взгляд на парня.       — Можете рассказать, что заставляет Вас испытывать такие эмоции? Одному из сокамерников Вы сломали челюсть. Другого постоянно избиваете. Они чем-то провинились?       — Когда Я попал в это прекрасное, — он улыбнулся, — место, то каждый посчитал своим долгом указать мне на моё место тут. Но знаете, Я ведь бизнесмен, а мы всегда умеем найти выход из любой ситуации. — Донхун облизнул губы и выпрямил спину, оторвав её от спинки стула. — Один из моих друзей решил показать мне, кто там был главным. За это Я сломал ему челюсть, потому что Я знаю своё место, а он нет. Второй поначалу не хотел вставать на колени и за это Я бил его. Он вообще какая-то тряпка. — Губы парня расползлись в улыбке. — А потом, когда он всё же встал на колени, Я уже привык избивать его и это вошло в привычку. — Он безразлично пожимает плечами, словно в его действиях нет ничего такого. — Когда Я пинаю этого отброса, то мне становится легче от своих раздумий и мыслей.       — А о чём Вы думаете?       — У меня сейчас очень много свободного времени и это не очень хорошо. — Ли Донхун хрипло посмеивается и снова отклоняется на спинку стула. — Постоянные мысли о людях, которых Я ненавижу.       — Что это за люди? — Держу наготове ручку, чтобы начать делать пометки в тетрадке. — Расскажите?       На этот момент Ли Донхун выглядел хоть и не расслабленным, но вполне уравновешенным, без агрессии или каких-либо намёков на неё. Слова о побоях и сломанной челюсти также не принесли ему никакого удовлетворения или же раздражения, он рассказал про них без каких-либо ярко выраженных эмоций.       — Ну, док, Я даже не знаю, с кого начать. — Шутливо произнёс он и вновь хрипло посмеялся. — Пожалуй, начну с Ким Пёнквана. — Парень бросил на меня внимательный взгляд оценивая по лицу реакцию. — Ты ведь знаешь его, Юи?       Отмечаю про себя, что пациент не соблюдает рамки приличия и ведёт себя весьма вольно по отношению к собеседнику, но к себе требует особого почёта и уважения невзирая на статус «заключённый».       — Ну так вот, — не дожидаясь моего ответа произносит он. — Пёнкван весьма хорош, чертёнок. Красив, богат, но не очень умён. Всем сердцем люблю этого уёбка, всё бы отдал за то, чтобы он помер в той аварии. — Донхун невинно улыбается, перекинув ногу на ногу. — Хоть аварию подстроил не Я, но его гибель была бы мне на руку. Он совершенно не понимает, чего творит и куда катится из-за него «Razor»! Пока Я был главным и замещал его, дела у нас пошли в гору и суд мы выиграли и денег поимели. Но с этим глупым мальчишкой у руля снова пойдёт всё ко дну. — В голосе парня появились нотки раздражения. — Из-за того, что его водитель был имбецилом, осуждают меня. Ха! — Парень издал смешок, склонив голову набок. — Я даже в своём рабочем компьютере плохо разбирался, а мне говорят, что Я беспилотник угнал, представляешь? На самом деле в его аварии виновен не Я, а Ким Сэюн. О-о-о, вот этот парень настоящий преступник. — Он медленно закивал с ухмылкой на лице. — Они долго планировали всё это, а затем он вернулся в Корею и план стал реальностью, где пострадал мой драгоценный братишка. Когда Я ещё не знал об этом, то позволил бедняге работать у нас, выделил ему место, взял на должность секретаря. Я ничего не подозревал, но на деле он оказался такой крысой. — Донхун раздражённо закусил губу, после облизнув её же. — Этот уёбок подставил меня, подкинув папку. Он одурачил моего личного менеджера, пробрался ко мне в кабинет, обшарил его. — Поза парня приобрела напряжённый вид, правую кисть руки он сжал в кулак, но лицо по-прежнему оставалось невозмутимым. — Из-за Сэюна все мои планы полетели к чертям собачьим. Из-за грёбанного Сэюна Я потерял абсолютно всё! Этот сукин сын сделал всё возможное для того, чтобы скинуть меня с Олимпа! — Донхун стиснул зубы и сильнее сжал кулак руки. Голос его стал твёрже и злее, постепенно переходил на повышенные тона. — Трудно быть Богом, да, Я знаю, но не такому, как он покушаться на моё место и если он думает, что это победа, то он очень, очень глубоко ошибается. Это не конец, это лишь начало. Я сброшу его с мнимого пьедестала и укажу на его место! — Глядя в одну точку, парень на эмоциях ударяет сжатым кулаком руки по столешнице, отчего та аж как-то скрипнула. Донхун на глазах меняется в лице, его зрачки расширяются, губы плотно сомкнуты, а грудь быстро вздымается и опускается. Парень гневно вбирает в себя воздух и слишком медленно для такого состояния закрывает глаза на пару секунд, после устремляет взгляд на меня. — Есть ещё один, ещё одна моя головная боль. Пак Джунхи. — Он усмехается, но усмешка больше походит на грустную, нежели агрессивную. Снова отводит взгляд в сторону, словно вспоминая что-то. — Он был моим личным менеджером, моим личным секретарём. Обычно, начальники трахают своих секретарш, но перед этим проделывают долгий путь, чтобы завоевать их доверие. Я же поступил куда проще, нанял на эту должность обычную шлюху и время от времени потрахивал. Например, когда было скучно. Или перед заседанием. Иногда после заседания. — На лице промелькнула похотливая улыбка. Парень сузил глаза, продолжая смотреть всё куда-то в одну точку на полу. Его сжатый кулак постепенно разжимался, но рука так и оставалась лежать на столе. — Я разрешил ему жить в моём доме, спать в моей постели. Скажу честно, мне нравилось спать с ним, док. Серьёзно. Я не воспринимал его как личность или человека, он был для меня обычным предметом декора, которым Я всего лишь пользовался, но те чувства, которые Я получал от связи с ним не описать словами. Ни один человек, даже этот отморозок в моей камере, которого Я поставил перед собой на колени, совершенно никто не может сравниться с Пак Джунхи. Он особенный. — Взгляд Донхуна укротился, тело расслабилось. Он грустно рассматривал плитки на полу, бегая по ним глазами. От злости не осталось и следа. — Мне нравилось принимать с ним совместный душ. Нравилось есть приготовленным им утром омлет. Он всегда знал, как успокоить меня, как угодить мне. Знал и делал. Абсолютно всё, совершенно безотказно. А его тело! — Донхун встрепенулся, снова перекинув ногу на ногу. — Оно идеальное! Бледность кожи с многочисленными моими метками, это сводит с ума! Наверное, всё это и заставило меня пересмотреть отношение к нему. И когда Я готов был открыться, поверил в то, что он мой единственный и неповторимый, меня снова предали, снова подставили. — Взгляд Донхуна перестал бегать по полу и снова сконцентрировался на одной точке. — Я понял, что никакой он не единственный, никакой не мой. Он — обычная шлюха, которая работает со мной на работе и проживает в моей квартире за гортанный минет. — Парень презренно усмехнулся, расправив плечи. — Когда Я выйду отсюда, то первым делом найду его и как следует выдеру за предательство. Променять меня, своего хозяина, на какого-то блядского бармена! — Донхун вновь сжал руки в кулаки. Взгляд снова стал чёрствым и колким. Приобретя нотки раздражения, он всё также смотрел в пол, постепенно напрягаясь всем телом. — Блядский Кан мать его Ючан! Я сотру в порошок его блядское кафе, уничтожу, не дам ему больше возможности хоть как-то обустроить себе жизнь! — Сжав зубы прорычал Донхун, сжимая кулаки сильнее. — Я покажу ему, что такое покушаться на то, что принадлежит мне! Они все, — спустя столько времени он вновь посмотрел на меня. Его глаза пылали каким-то безумством, губы были растянуты в презрительной ухмылке — Все поплатятся за то, что перешли мне дорогу! — Ухмылка медленно переросла в хищный оскал. Изогнув бровь, он широко расставил ноги и нагнулся ко мне, не разрывая зрительного контакта. Понизив голос до полушёпота, он улыбнулся безумной улыбкой. — Знаешь, док, что между ними общего? — Он выдержал паузу, продолжая с хищным оскалом смотреть на меня. — То, что по выходу отсюда, Я их всех у-нич-то-жу.       Произнеся по слогам последнее слово, он откинулся с победным видом на спинку стула и скрестил руки на груди постепенно приобретая вновь уравновешенный вид.       — Ким Юи, — в комнату вошёл надзиратель. — Время.       Ли Донхун даже не обернулся в его сторону, продолжая надменно смотреть на меня. Кивнув вошедшему мужчине, Я склонилась к тетрадке, чтобы сделать последние записи. Донхуна подняли со стула и снова нацепили наручники. Дёрнувшись, он склонился ко мне и шёпотом произнёс:       — Боги умирают, когда в них перестают верить. Но в меня верят и боятся, поэтому Я становлюсь только сильнее, док.       Выпрямившись, он последний раз улыбается колкой улыбкой и покидает комнату вместе с охранником.       Ли Донхун был молодым юношей с большим количеством денег, семейным бизнесом и яркой жизнью, но его сила не смогла влиться в рамки дозволенного и задушила собственного хозяина.       Эмоциональная неуравновешенность на фоне мести и агрессия. Тут определённо нужна помощь.