Твой мир

      Пшеничные колосья переливались золотом, ветер гулял в волосах Кохаку. Босиком по степи, меряя шагами землю; девушка звонко смеялась, убегая от него. Какаши чувствовал запах лета, запах сухой травы, слушал, как бушует море пшеницы. Можно ли быть более счастливым?       Девушка убегала к лесу, прохладная зелень приняла их в свои объятия. То тут, то там между старых деревьев мелькал белый сарафан Кохаку. Босые ступни ощущали под ногами старые сырые листья, которые столетиями устилали землю этого дивного леса. Девушка игралась, останавливаясь в шаге от Какаши, ласково улыбаясь, зазывая идти за собой. Янтарные глаза блестели, будто путеводный маяк, уводя за собой всё дальше и дальше, в глубь леса.       Совершенно неожиданно, между деревьями показался старый дом. Изъеденное жуками, за долгие годы, крыльцо покосилось. Большие окна будто притягивали весь солнечный свет, который только смог проникнуть сквозь густые кроны леса. Небольшой пруд с карпами кои зарос водными лилиями и камышами, громко квакали лимонные лягушки. Кохаку остановилась перед домом, и обернулась к своему мужу. Она была такой счастливой, такой беззаботной.       Резкий вздох, перед глазами пелена. Яркий солнечный свет бил в лицо, отражаясь от поверхности зеркала, которое стояло в углу комнаты. Это был сон, всего лишь сон. Но Какаши испытывал странное чувство сковывающее тело, терзающее разум. Тревожность. Он повернулся на кровати, и обнаружил, что вторая половина постели уже была пуста. Простыни были холодными, а значит Кохаку проснулась давно. Какаши прикрыл глаза и глубоко вдохнул, не будет ли наглостью ещё немного полежать в чужой кровати? Отголоски сна эхом проносились в голове, он был прекрасным, но почему же так тревожно на душе. Почему так сильно стучит сердце?       В воздухе витал аромат чего-то вкусненького, Хатаке открыл глаза и принюхался. К счастью, обоняние у него было отменное, наверное даже лучше, чем у Кибы из клана Инузука, и это помогло учуять тонкий аромат корицы и кардамона. Это был запах выпечки. Какаши прикрыл глаза, впервые в жизни он проснулся, и почувствовал такой приятный запах, так по-домашнему. Глупо, наверное, было надеяться, что это лакомство было для него, возможно, как знак благодарности, за помощь, оказанную прошлым вечером. Но, в такое прекрасное утро можно было и помечтать, легкое одеяло придавило своей тяжестью, и хотелось снова уснуть, и видеть прекрасные сны. Но, сегодня день рождения Мамору-сана, нужно вставать и собираться.       Какаши лениво сполз с постели и надел свои серые тапки. Тяжело шаркая по полу, он вышел из комнаты своей жены, направляясь в свои «покои». Скинув с себя черную футболку и штаны, он залез в свою личную ванную. Всё-таки хорошее поместье им попалось; у каждого члена семьи была своя ванная комната, своя спальная, свой кабинет, и еще несколько комнат оставались свободными. Но, чувство одиночества не покидало, когда ты находился в таком огромном, пустом доме. Хатаке включил душ, и встал под теплые струи воды. Да, как по всем книгам, Какаши стоило бы включить холодный душ, но ведь утром хочется тепла, а вода и так сама по себе бодрит. Парень долго стоял, подставляя горячим струйкам воды своё лицо, и пытался вспомнить свой сон. Послевкусие осталось такое яркое, особенное, но что же именно он видел? Что ему снилось?       Проводить больше времени в раздумьях он не мог себе позволить, поэтому, ступив ногами на холодный кафельный пол он обвязал полотенце на поясе, и вышел из ванной комнаты. Пошарив в шкафу, он вытянул черное кимоно, в нём он точно не будет выделять в толпе членов клана Кума. Просунув руки в широкие рукава, он подвязался широким поясом, и натянул уже привычную чёрную маску на лицо. Иногда так хотелось сорвать плотную ткань, и пойти гулять по деревне, не задумываясь о том, что же подумают другие. Не наносить странный макияж, не надевать парик, чтобы скрыть свою личность. Если бы Хатаке мог вернуться обратно в детство, когда только начал носить маску, избавился бы ли он от этой привычки? Однозначно нет, удобства удобствами, но он шиноби, смысл его существования уметь хорошо маскироваться, скрываться, и быть незаметным. И у него это, пока что, очень хорошо получается.       С кухни, всё так же заманчиво, расплывался аромат выпечки, Какаши медленно спустился по лестнице на первый этаж, и прошел на кухню. Его жена стояла в забавном фартушке, который принадлежал Хатаке. Он был намного больше и длиннее, чем требовалось, а сзади, на месте левой ягодицы, виднелся смазанный отпечаток муки, оставленный маленькой ладошкой девушки. Кохаку посыпала свой пирог сахарной пудрой, не замечая, или делая вид, что не замечает, Какаши. — Доброе утро, — он поздоровался и прошёл к столешнице, чтобы взять чайник. — Привет. Я заварила тебе чай, — девушка кивнула на большую прозрачную чашку и тарелку с рисовыми булочками. — Спасибо, —улыбнулся парень, на его маске появились складки.       Они сели за стол, друг напротив друга, Какаши придвинул к себе тарелку с булочками; чашка с чаем была горячая, несмотря на то, что поверхность воды уже покрылась плёнкой бергамотового масла. Он коснулся указательным пальцем своей маски, чтобы стянуть её, когда почувствовал на себе пристальный взгляд. Какаши поднял глаза и взглянул на жену, она смотрела на него, ожидая, когда же он снимет маску, смотрела как-то просто, даже наивно. Он вопросительно поднял брови, девушка непонимающе округлила глаза и метнула взгляд к булочкам. С ними что-то не так? Снова подняла взгляд к лицу мужа. — Что? —спросила она.       И как ей сказать, чтобы она отвернулась? Это, наверное, будет не самой лучшей идеей, да и звучит довольно-таки странно. Но, пока что, Какаши не был готов открываться и показывать своё лицо. Пол минуты они играли в гляделки, пока наконец-то девушка не поняла, что же происходит, и не совсем деликатно отвернулась к окну. Как-то всё было скомканно, неловкость так и висела в воздухе.       Какаши откусил булочку и отхлебнул горячего чая. Этот чай был крепче, чем он привык пить, но, что-то в этом было. Он окинул взглядом кухню, в раковине стояла грязная ёмкость из-под теста. Перевёл взгляд на пирог. К черту эти рисовые булки, Какаши хотел пирог, тот так заманчиво стоял в паре шагов от него, лёгкий пар аппетитно вился к потолку, а посыпанная сахарной пудрой корочка так и манила.       Как жаль… это лакомство было приготовлено не для него. Может попросить кусочек? И как тогда они появятся на празднике с пирогом с дыркой. Но можно ведь сразу разрезать пирог на части, и разложить так, чтобы между кусочками было свободное место. Тогда никто ничего не заметит. Какаши грустно перевёл взгляд обратно на свою чашку: никто так делать не будет.       Парень натянул маску обратно на нос, и встав из-за стола подошел с тарелкой к раковине. Он закатал рукава, что бы вымыть посуду, ведь это не дело, оставлять грязные тарелки до их позднего прихода, когда Кохаку подала голос: — Не трогай. Нам уже пора выходить, вернусь и потом помою.       Какаши завис. С одной стороны ему не хотелось оставлять грязную посуду стоящей на весь день в воде, а с другой стороны ему не хотелось опаздывать на праздник своего тестя. Да и спорить с женой, с которой отношения были, мягко говоря, не из лучших, не хотелось от слова совсем. — Ты уже готов выходить? — девушка встала из-за стола, и развязала фартук. Аккуратно сложила его на краю стола, и смахнула пылинки муки со своего праздничного черного кимоно. — Да, можем идти.       Кохаку накрыла пирог сверху пищевой плёнкой, и вышла из кухни, аккуратно держа его в обеих руках. Она ловко просунула ноги в сандалии, и мельком взглянув на своё отражение в зеркале повернула дверную ручку. — Возьми, пожалуйста, вазу, — Кохаку кивнула на небольшой столик, на котором стояла красивая синяя ваза, обвязанная большим зеленым бантом.       Солнце уже стояло высоко в зените. Долго же спал Хатаке, ведь на душ и завтрак ушло не больше часа. Прохладный ветер приятно ласкал щеки, а солнечные зайчики отскакивали от блестящих поверхностей стекол и слепили глаза.       Какаши с женой вышли из ворот своего имения и направились к дому клана Кума. Они шли в тишине, девушка задумчиво мерила взглядом небо или разглядывала витрины магазинчиков, а Хатаке шёл и думал о том, как же неприятно было носить линзы. Дабы не пугать людей своим шаринганом, который бросался в глаза раньше, чем сам его носитель, парню пришлось надеть серую линзу. Идея была просто замечательная, раз носить повязку было не самой лучшей идеей, для красивого празднества, то линза стала просто спасительным кругом.       Прохожие странно косились на них, никогда еще его, копирующего ниндзя Конохи, не видели в компании девушки. Мало кто из деревни вообще знал об этом брачном союзе, вот же, наверное, слухи пойдут.       Какаши заприметил вдалеке, почти на другом конце улицы, розовое пятно. Его ученица Сакура, с которой они не весть когда в последний раз виделись. Почему-то не хотелось видеться с девчонкой, не при таких обстоятельствах. Придется объяснять ей, кто такая Кохаку, куда они идут. Лишние вопросы, лишние разговоры. Лучше, как-нибудь потом он их познакомит, по крайней мере ему самому нужно было узнать свою жену, прежде, чем знакомить её со своими товарищами. — Мы можем пойти другим путём? Где находится поместье Мамору-сана? — спросил Какаши у своей жены не отрывая взгляда от розового пятна вдалеке. — В конце улицы, слева, — Кохаку посмотрела на парня, а затем проследила за его взглядом. — Можем обойти, время ещё есть, — Кума так и не поняла, куда смотрел Хатаке, может он увидел кого-то, с кем не хотел разговаривать? А если он не хочет говорить с каким-то человеком, то и ей эта беседа будет не в радость.       Но было уже поздно что-либо делать, куда-либо бежать. Розовое пятно стремительно приближалось, закинув руку кверху и приветливо маша ладошкой. — Какаши-сенсей! Здравствуйте, давно мы не виделись, — Сакура остановилась в нескольких шагах от пары. И начала Любопытно разглядывая спутницу своего наставника. — Привет, — Какаши улыбнулся, сощурив глаза. — Позвольте вас представить, это Кохаку, — он указал рукой на свою жену, — а это Сакура, — парень решил обойтись без лишних объяснений, Кохаку и так поняла, что Сакура его ученица, а розоволосая должна была понять, что Какаши не станет разглагольствовать о том, кто же такая Кохаку.       Ученица заинтересованно перевела взгляд с Кума на своего сенсея, ожидая деталей, но что-то, будто щелчком переключилось в голове у девчонки, и она замявшимь опустила взгляд. — Была рада вас видеть, сенсей. До встречи, — Сакура поклонилась, и бросила напоследок скользкий взгляд на пару. Да, она всё прекрасно поняла, и, как всегда, никаких объяснений не стала ожидать. Когда Сакура успела так повзрослеть? От её детской бестактности и следа не осталось. Так, бессловно, они разошлись.       Дом Кума был в старой части деревни, им досталось красивое поместье давно исчезнувшего, безымянного клана. Каменный забор, большие деревянные ворота покрашены свежей красной краской. Они зашли в дом, Хатаке прошел по коридору, ведомый своей женой, вскоре, перед ними показалась просторная комната с открытой дверью во внутренний сад. — Здравствуй, папа. С днём рождения, — Кохаку спустилась с небольшого помоста, и пойдя в сад, подошла к отцу. Она вручила ему пирог, и обняв, поцеловала сначала в правую, а затем в левую щеку. — Вы пришли, — Мамору был одет в красивое, черное бархатное кимоно. Его волосы, как всегда, были собраны в тугой пучок на макушке, мужчина был радостный и добродушный. Приняв короткое, по существу, поздравление от зятя, он улыбчиво похлопал парня по плечу, и пригласил ребят угощаться закусками.       Сад был поистине красивый, в центре находился небольшой пруд с аккуратными водными лилиями и карпами кои. Трава была идеально ровно выстрижена, камни поросли мхом, но это только добавляло саду своей изюминки. Пышные, ветвистые деревья магнолии цвели розовым цветом. Внутренний двор был небольшой, но он с лёгкость вмещал в себе всех гостей. Большие оранжевые фонари свисали с деревьев в саду или стояли на пороге дома. Да, выглядело это завораживающе и невероятно атмосферно.       Кохаку прошла к небольшому столику с закусками и шампанским, и поставила свой пирог. Служанка, которую Какаши помнил как их личную помощницу, подошла с ножом и принялась нарезать аппетитный пирог тонкими ломтиками. — Вот, наконец-то я смогу его попробовать, — Какаши очень прельщала эта мысль, такое желанное лакомство скоро станет его. Он решил немного подождать, для приличия, не набрасываться сразу же на еду, как голодный пёс, решил околачиваться возле стола, чтобы в подходящий момент получить свою добычу. Да, выглядело наверное глупо, да и чувствовал он себя нелепо, это всего лишь пирог, обычная пища, к чему весь этот цирк, почему бы просто не взять его сразу и не съесть? Что-то мешало. Манеры, правила приличия? Да на него даже никто не смотрит. — Какаши, привет, — знакомый бас вывел его из раздумий. — Тетсуя, — брат-близнец Кохаку уже успел обхватить парня своими большими ручищами. — Хороший праздник, — Хатаке улыбнулся, в уголках глаз появились морщинки. — Да, спасибо. Как поживаешь? Как семейная жизнь с моей сестрицей? — Тетсуя понизил голос, и повернул их, подальше от лишних ушей, придерживая Какаши за плечи. — Всё нормально, — да, всё было именно нормально. Тетсуя понимал, что его сестре сложно налаживать контакт с новыми людьми, коим и был Хатаке. Но как старший, хоть и на пару минут, брат он искренне переживал за свою милую Кохаку.       Перекинувшись парой фраз с Какаши, близнец поспешил его покинуть, чтобы поговорить со своей сестрой. Когда Хатаке повернулся обратно к столу, он обнаружил пустой разнос из-под пирога. Его разочарованию не было предела, он так жаждал попробовать именно его. Именно этот пирог, почему-то, так запал в сердце несчастному Копирующему Ниндзя. Парень тяжело вздохнул, и отхлебнув из бокала шампанского, принялся рассматривать гостей.

***

      День был хороший, члены клана Кума был добрыми и позитивными людьми. Их глаза светились янтарным солнцем, а улыбки не сходили с лиц. Но все до единого, от мала до велика, заставляли тебя вести с ними уважительно, аккуратно. Эта тонкая грань особенно чётко ощущалась у главной ветви клана, у жены Какаши, у ее брата и отца. Кума были действительно кланом медведей. Гордые, величественные, добрые, но не было ни единого сомнения, что этот лик в момент спадет, когда опасность станет у них на пути. Эти широкие жесты, крепкие объятия, громкие голоса и резкие движения. Было ощущение, что Какаши находился в медвежьей берлоге, вот только медведи, ради него, приняли человеческий облик.       Какаши сидел у себя в комнате на, в меру мягкой, постели. Парень уже успел переодеться в свою привычную домашнюю одежду, плотная хлопковая маска лежала на прикроватной тумбочке. Хоть немного можно было побыть собой, без масок, линз и маскировки. Такие моменты Какаши по настоящему научился ценить за долгие годы. Пока что, людей, которым он мог открыться можно было сосчитать на пальцах левой руки.       В дверь тихонько постучались. — Да, — Хатаке не ожидал сегодня больше гостей, он намеревался провести вечер в компании чашки чая и книги великого санина. Он быстро потянулся к маске, и ловко надев её на лицо, повернулся к двери, ожидая пока гостья войдёт. — Есть минута? — Кохаку заглянула в комнату. — Да, проходи. — Я бы хотела с тобой поговорить, — девушка уверенно прошла к кровати, и села на краю, влезая в личное пространство Хатаке. — У меня со следующей недели миссия в Стране Воды. Что ты знаешь о деревне Скрытого Тумана? — Хм, — Какаши задумался. Много воспоминаний было связано с этой деревней, их первое серьезное задание с его малышами; как он, так и его ученики вынесли важный урок из той миссии. — Насколько я знаю, нынешний Мизукаге Ягура славится своим деспотичным правлением. Деревня Скрытого Тумана опасное место, нужно быть предельно осторожным и незаметным.       Кохаку нахмурилась и задумчиво перевела взгляд в сторону. Что-то моментально изменилось во взгляде девушки, она посмотрела на своего мужа и раздула ноздри. — Сейчас ты встанешь, и мы быстро выйдем из комнаты, — предельно строго и четко, будто отдавая приказ, сказала девушка.       Парень удивлённо посмотрел на Кохаку. Он замялся, но всё же потихоньку начал вставать и слегка повернул голову вправо. Резко рука девушки вздернулась и крепко ухватила подбородок Какаши, поворачивая его к себе. — Смотри только в пол, не поднимай глаз пока мы не покинем дом. Ты меня понял?       Хатаке кивнул. Он опустил взгляд в пол и двинулся ко двери. Очень странно, что это на нее нашло? Но, сказать честно, на грани сознания он видел это. В углу комнаты, уже давно видел. Когда он переводил взгляд, всё словно исчезало, это, казалось, была всего навсего визуальная иллюзия. Фантомная тень. Но была ли она фантомной? Какаши повернул ручку двери, и холодок прошел по его спине. Снова, уголком глаза, он увидел движение в углу. — Быстрее, — нетерпеливым, дрожащим голосом прикрикнула Кохаку.       Они спустились по лестнице на первый этаж, и всё так же, не поднимая глаз вышли на улицу. Какаши остановился посередине двора, под широким, раскидистым дубом, и повернулся к жене, которая шла следом. — Что случилось? — спокойно, даже равнодушно спросил Какаши. — Ты же видел это, зачем спрашиваешь, — пожала плечами девушка, но голос её дрожал. — Что я должен был видеть? — Тень, в углу комнаты.       Какаши саркастично поднял бровь. Да, он видел что-то, но можно ли назвать эту тень живой, или угрожающе опасной. Возможно, это были блики, отбрасываемые лунным светом, которые шевелились под дуновением ветра. А странное чувство, что за тобой наблюдают, и мороз по коже, всего лишь самовнушение. Он послушал свою испуганную жену и сам испугался, непонятно чего. Хатаке тяжело вздохнул. Сегодня был не самый легкий день, и хотелось вернуться в свою кровать с чашкой горячего чая и излюбленной книжонкой в руках, и наслаждаться приятным вечером.       Какаши посмотрел на Кохаку, сложил руки в карман. И что, они так и будут стоять здесь всю ночь? Да, девчонка испугалась, но не нужно доводить всё до крайней точки безумной паники. Боковым зрением он увидел движение в коридоре через открытую входную дверь. Липкий холодок пробежал по позвонку. Чёрт, он становится более внушаемым, это не дело, он ведь шиноби, джонин, уже не ребёнок. Парень всматривался в темный коридор, увидев, куда устремил взгляд Какаши, его жена тоже повернулась и стала всматриваться в широкий дверной проём их поместья. — Видишь? — шёпотом спросила Кохаку.       Какаши молчал. Что он должен говорить, что видит результат своей бурной фантазии, стоящую в центре коридора тень. Чёткую, реальную. Прохладный ветер зашуршал листвой деревьев. Тень будто испарилась в мгновение ока, вот, всё же хорошо, свежий воздух вымел из головы лишние мысли и теперь можно логично думать. Но, оно не отпускало, Хатаке чувствовал этот взгляд на себе, на своей жене. Волоски на всём теле встали дыбом, а мерзкий холодок гулял по спине. Ветер взъерошив волосы на затылке, сорвал листья с дерева, под которым они стояли, закружил их в замысловатом вихре. В ушах зазвенело далекое, глухое «Уууу».       Было бы глупо поддаваться панике, но единственное чего сейчас хотелось, это убежать. Да, ему, взрослому мужчине, хотелось схватить в охапку свою маленькую жену, и бежать аж до самой границы страны Огня, чтобы избавиться от этого ужасного ощущения. — Что это? — он всё же решил сдаться. Кому он врёт, Какаши тоже это видит, и чувствует. А многолетняя сноровка шиноби уже приучила к тому, что своей интуиции стоит доверять, какими бы нелогичными и невозможными не были предположения. — Ты ведь помнишь, какой сегодня день? — обернулась девушка и взглянула на своего мужа. Тени от листьев плясали на ее лице, заставляя еще больше волноваться из-за реальности всего происходящего. Какаши пожал плечами, конечно, хотелось сказать, что сегодня день рождения Мамору-сана, но, скорее всего, это не имеет никакого отношения к тому, что они стоят здесь, на улице, посреди ночи. — Сегодня день, когда духи могут свободно ходить по миру. А у нас, — Кохаку махнула рукой в сторону дома, — не висят фонари. — Фонари? — Хатаке окончательно впал в ступор. Какие духи, какие фонари… ему еще не хватало этих детских сказок. Парень устало потер переносицу. — У нас в саду стоит каменная статуэтка божества, ты не замечал? Я никогда не обращала на него внимания. Если честно, я сама никогда не верила в эти вещи, но мой отец каждый год зажигает фонари, и Тетсуя приносил эти фонари ко мне домой… и я всегда думала, что это просто чудные традиции, не более… — И что, мы так и будем стоять здесь всю ночь? — Хатаке посмотрел на дом. Как же хотелось принять душ и лечь в прохладную постель. — Я не знаю… — растерянно пожала плечами Кохаку. Она и сама никогда не попадала в подобные ситуации, но что можно было сделать? — Давай зажжем эти фонари, — предложил Хатаке. — Уже поздно, оно вошло в дом, — резкий порыв холодного ветра внес в уши гулкое «Ууу». Волосы Кохаку разлетелись, а кимоно в которое была одета девушка взлетело вверх, оголяя ноги. — Давай уйдем отсюда.       Увидев испуг в глазах жены, Хатаке решил не настаивать на том, чтобы остаться и вернуться в дом. Нужно было немного прогуляться, проветриться, успокоиться, и уже потом возвращаться. Они прошли через ворота своего имения, и вышли на широкую улицу. Кохаку, не останавливаясь, двинулась прямо быстрым, уверенным шагом. Какаши не сильно радовала идея бродить всю ночь по деревне, но что поделать? Он сложил руки в карманы и, ссутулившись, пошел вслед за женой. Обернулся, чтобы взглянуть на свой дом, и увидел это: четкая фигура, темная, безликая, стояла посреди проема ворот, будто провожала их взглядом. Холодный пот выступил на лбу, мурашки пробежались по всему телу. Хатаке медленно развернулся, и за несколько широких шагов нагнал жену.