Carer & Caretaker

— Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть тебя, — уже почти не сдерживая слез, так спокойно, как только хватает сил, произносит Клара, и Доктор ловит себя на том, что он почти ей верит. Он хочет ей верить, он хочет, чтобы она была права. Потому что тогда у него будет причина не делать того, что он сделать просто обязан. Им нельзя путешествовать вместе, и то, что Клара сейчас стоит перед ним почти живая, лишь еще одно подтверждение. Доктор действительно зашел слишком далеко, и Эсхильда (или мэр Я, как ей угодно) очень точно подметила — он готов рискнуть всем пространством и временем, потому что соскучился. Он сделал все, что сделал, потому что ему не хватало Клары, потому что он уже не представлял, что может справиться без нее. Доктор нуждался в этой девушке настолько сильно, что даже после всего совершенного, где-то продолжал надеяться, что получится избежать стирания воспоминаний. Потому что, сменив столько лиц, сколько не менял ни один Таймлорд, он все еще ненавидит концовки. — Клара, — хотел было начать свое прощание Доктор, как вдруг ее сильно покачнуло, и она, испуганно расширив глаза, посмотрела прямо на него. Я не хочу, прошептала Клара одними губами, и Доктор почему-то ощутил себя предателем. Может ей действительно было бы легче, если бы он стер воспоминания о ней себе?.. Нет, это не так. Да, сейчас ей будет больно, и страшно, и плохо, но меньше чем через минуту, ничего этого не останется. И в какой-то мере это будет его наказанием за нарушение собственных правил. Как с Донной, появилась короткая мысль, и Доктор постарался скрыть ее подальше, — у тебя все будет отлично, я обещаю, — как можно мягче сказал он и осторожно взял дрожащую и то и дело покачивающуюся Клару за плечи.       Она в ответ только громко всхлипнула и, как несколько миллиардов лет назад, крепко обняла, заставляя согнуться. Все было почти так же, как и тогда. Тогда ее сердце билось чаще, но Клара не боялась — Доктор это чувствовал. Не боялась по-настоящему, готова была по-геройски принять свою смерть. Но сейчас… сейчас Кларе было страшно. — Эти воспоминания, — с интонациями обиженного ребенка начала она, — они мои. Мои, слышишь? — Доктор услышал ее шумный судорожный вздох и подсознательно зажмурился, в надежде на то, что тогда этот тяжелый, слишком тяжелый, момент закончится сам собой… Или не закончится никогда, — И ты, глупый старик, не смей отбирать их у меня, — дрожащим от слез голосом все-таки закончила Клара и слабо усмехнулась. Да, верно, он глупый старик. Глупый-глупый старик, который зашел слишком далеко, и должен заплатить за это. — Клара, я, — совсем не зная, что хочет сказать, зачем-то заговорил Доктор, и, будто бы в насмешку над ним, именно в этот самый момент Клара в его руках обмякла. Это конец. Теперь уже окончательно и бесповоротно.       Огромных усилий Доктору стоило прекратить просто так стоять, обнимая Клару без сознания и, наконец, приступить к действиям. Он осторожно, почти нежно, подхватил ее под колени и взял на руки. ТАРДИС всегда под его управлением сильно трясется, поэтому нельзя просто положить Клару на пол. К тому же… она ведь совсем не тяжелая с ее-то маленьким ростом. Да, Доктор будет держать ее на руках, пока они не приземлятся в ее квартире в тот же день, когда она… Нет, ничего этого не было — Клара сейчас здесь, живая. Даже если без пульса и сердцебиения, но она жива. И она сможет жить нормально: работать в той же школе, занимаясь любимым делом — командуя и поучая, сможет ходить на сотни таких же дурацких свиданий, какие у нее были с… с Дэнни. Только с Дэнни. То есть… у Клары просто будет полноценная превосходная человеческая жизнь, наполненная самыми нормальными вещами. А Доктор… у него есть ТАРДИС, и он будет проживать «старую добрую жизнь последнего Таймлорда». В одиночестве. Так было и будет всегда.       Эсхильда, к ее чести, все это время молча исполняла такие же молчаливые указания Доктора, ходящего по ТАРДИС с Кларой на руках. Видимо даже она прекрасно понимала, что ему сейчас нужно в некотором роде побыть одному.       Когда Клара наконец очнулась, они сидели в кафе за разными столиками. И она… злилась. Злилась очень сильно. Доктор сглотнул, то и дело посматривая на разъяренную Клару. Да, почему-то он совсем не подумал, что подчистую стереть ее память не получится. Вот только зная характер этой девушки… да, на самом деле, она вполне ожидаемо зла. Не помнит ведь, почему он вообще это сделал, почему ему пришлось заставить ее забыть. — Все бы отдала, лишь бы только его найти, сказать ему все, что я о нем думаю, а потом крепко поцеловать, — раздраженно бормотала Клара, а Доктор ощутил, как мурашки при мысли об их поцелуе, которого уже никогда не произойдет, пробежали по спине, — ну, я же его космическая жена в конце концов, и люблю его. Только бы найти…       И Доктор поймал себя на мысли, которая не должна была возникать в его голове, он не имел права о таком думать, однако… подумал. Он не может вновь путешествовать с Кларой в поисках себя же, он стер ей память, чтобы никогда больше с ней не путешествовать, он пришел в это кафе только чтобы помочь ей прийти в себя после потери такого пласта воспоминаний. Он просто не имеет права вмешиваться в ее жизнь снова, даже если она говорит такие вещи, даже если Доктор против своей воли представляет, что все действительно могло бы быть так, как она сказала… — Хотите, помогу его найти? У меня есть машина, которая может отправить нас в любую точку космоса, — говорит он с улыбкой, отключая разум, который проклинает его за эти слова. Доктор просто не может отпустить Клару. Он никогда не сможет.