The Game

      Шмидт в бешенстве, имеет на то полное право, но Лиз спокойна как мраморная статуя самой себе. Пятнадцать миллионов меньше чем за квартал — её личный рекорд. Почему все так вцепились за эти чертовы рамки? Но Слоун хорошо понимала одно — только перешагнув их можно стать непредсказуемой. Поэтому она не проиграет.       Каждое ее слово — пуля, каждый её взгляд — вызов. В одночасье крыша Капитолия рухнула на огонь ее волос оливковой ветвью, и Лиз вдруг осознала, как одинока в своем триумфе. Хотелось сбежать как можно скорее от этих назойливых вспышек камер, что расстреливали каждое её движение. Сбежать, игнорируя хруст разбитых судеб под каблуками, и через заголовки любоваться устроенным землетрясением. Она не проиграла.       Ценой победы было всё. И только она заплатила сполна.