Нефилим старшей школы

- Кто посмел? - раздался гневный выкрик босса мафии. - Убивать членов нашей семьи - непростительно! Наримо был мне как брат... Дон семьи Дольчетто, Абиго Дольчетто, сейчас пребывал в ярости, ведь какие-то неизвестные посмели покуситься на святое - похороны капо Траоре были жестоко прерваны кровавой баней, разразившейся посреди белого дня. Больше десятка солдат семьи, консильери и двух капо хладнокровно расстреляли неизвестные наглецы, убив многих членов семьи. Абиго Дольчетти не мог просто так оставить подобный инцидент, тем более что убитые консильери и капо были близки дону, чьё сердце скорбело и по простым солдатам - Абиго, подобно Александру Великому и Юлию Цезарю знал всех подчинённых по имени и в лицо. - Босс... что мы будем делать? Вопрос одного из солдат заставил Абиго взять себя в руки и сосредоточиться на ситуации. Подумав пару секунд, дон произнёс: - Найдите этих ублюдков! Никто не может остаться в живых после такого оскорбления семьи Дольчетто! Снова вспылив, босс со смесью злобы и горя сжал кулак, с силой ударяя им по своему столу. - Приведите мне Гвидо! Приведите мне Зеро! Для этого дела мне нужны лучшие... Спустя несколько минут, искомые мафиози были приведены в кабинет дона. Первым явился Гвидо Версетти - высокий и мускулистый парень в шапке и гавайской рубашке, с пистолетом в кобуре и ухмылкой на лице. Вторым же был Зеро - молодой парень, даже мальчик, с растрёпанными чёрными волосами, в чёрном кожаном комбинезоне и большим рюкзаком за спиной. - Гвидо, Зеро, вы уже должны знать о том, что произошло на похоронах капо Траоре. - спокойным голосом проговорил Абиго, обращаясь к подчинённым. - Да. Мы знаем. - совершенно так же бросил Версетти, скрестив руки на груди. Гвидо Версетти был хладнокровным стоиком, что со всей отдачей служил своему боссу - ибо именно он помог опустившемуся на самое дно жизни парню, дав билет в новую жизнь, а заодно и Священный Механизм, позволяющий отклонять чужие и направлять свои пули и снаряды. Дольчетти отличались ото всех остальных мафиозных семей Италии - они занимались незаконным оборотом Священных Механизмов, а также предоставляли наёмников с Механизмами, и были прочно связаны со сверхъестественным, ибо у их босса, Абиго, имелся очень редкий артефакт - Стрела, что могла пробудить спящий в человеке Священный Механизм.  Несмотря на это, в рядах самой мафии было очень мало носителей Механизмов или магов, потому что многие из них уходили служить в другие организации. - Проклятые ублюдки! Я не прощу им смерть Леоне! - плача, прошептал Зеро, сжимая руку в кулак и вытирая им слёзы. Зеро, также как и Гвидо, был человеком со дна, сиротой, что был спасён семьёй Дольчетти. Его Священный Механизм позволял превращать всё что угодно в бомбу, и хитрый мальчишка сполна этим пользовался, превращая радиоуправляемые модели игрушек в смертоносное оружие. - Из наших братьев выжил лишь один Бруно. Его рассказ - наша единственная зацепка. По его словам, нападение на семью совершили двое - наёмница и убийца Каталина Джованни, и неизвестный падший ангел. - проговаривал дон мафии, сложив руки в замок. - Вы должны найти их и покарать! Принесите мне их головы! Пустите их на мясо! Они не должны уйти живыми! - Будет сделано... - мрачно произнёс Версетти, круча барабан своего револьвера. - Мы отомстим. Зеро, я расчитываю на тебя. - Я убью их, вот видите! Их разорвёт на мелкие кусочки! Они отправятся в Ад! - воодушевлённо прокричал Зеро, поправляя оранжевую повязку на голове и стискивая зубы в кровожадной ухмылке. *** - Люцио... Люцио... Инквизитор Джованни медленно раскрыл глаза, всё ещё плохо соображая после потери сознания, но даже в таком состоянии Люцио смог понять что находится отнюдь не в доме своей кузины Каталины - он находился в слабоосвещённой комнате, в которой был слышен так знакомый, и одновременно совершенно неизвестный голос... - Ах, Люцио... ты совершенен! Ты невероятен! Ты уникален! - восхвалял инквизитора голос, раздающийся сзади. - Непревзойдённый воин и неотразимый красавец... ты великий человек, Люцио! Джованни охватил ступор, как и во все прошлые разы. Люцио отчётливо помнил, что в этой комнате он находился уже не раз, и этот голос уже знаком ему. - Проклятье... неужели снова? - взволнованно прошептал себе под нос Люцио, медленно оборачиваясь. - Иисус... За своей спиной Джованни увидел полуобнажённую мускулистую мужскую фигуру, сокрытую лишь белой ризой, подобной тогам греческих богов. Фигура была испещрена страшными ранами, алая кровь обагрила прекрасную медную кожу, а рельефные мышцы были украшены множеством шрамов... Это тело было знакомо Люцио, однако он никогда не видел его лица - оно всегда оставалось прикрытым длинными чёрными волосами неизвестного. Кудрявые, иссиня-чёрные локоны ниспадали на плечи и спину мужчины, а голову его венчали шипастые ветви - знаменитый терновый венец, которым короновали Христа как Царя Иудейского. Пот выступил на лбу Люцио, он снова впал в ступор, не в силах пошевелить даже веком, сердце предательски забилось в бешеном темпе, а на щеках выступил румянец... Неизвестный с фигурой Аполлона начал медленно, шаг за шагом, приближаться к инквизитору. Он размеренно взмахнул руками, на ладонях которых имелись ужасные кровоточащие раны от распятия, и вокруг двух мужчин начали расцветать алые розы, шипы которых больно кололи обнажённое тело потомка Сигурда. Прекрасный аромат цветов, томное дыхание Лжеиисуса, которое он чувствовал своей шеей, его нежные прикосновения... всё это вскружило Джованни голову. - Ты прекрасен, Люцио... - эротично прошептал неизвестный, убирая упавший локон волос инквизитора ему за ухо. - Я вижу... что-то очень сильно тревожит тебя. Твоё сердце разбито... что же могло так сильно ранить тебя, мой милый? - аккуратно подхватив пальцами подбородок Джованни, произнёс неизвестный. Люцио лишь неловко простонал и мысленно пытался не утонуть в объятиях Лжеиисуса и не потерять голову, поддавшись его искушениям. Однако, он был совершенно прав - в сердце инквизитора имелась огромная, незаживающая рана... - Ты потерял близкого друга... твоя родственая душа предала тебя. - прошептал мужчина, нежно поглаживая талию Третьего и предлагая ему расцветшую прямо на ладони розу. - Это ужасно. Такой прекрасный человек как ты не заслуживает таких ударов судьбы... грязная ложь Кокабиэля, предательство друга... мне искренне жаль тебя... В голове Люцио сразу же всплыли картины их дружбы с Аурелио - Семнадцатым дитём из "Наследия Сигурда". С самого рождения они были близки - вместе играли, учились и спали. Аурелио всегда тяготел к книгам, в то время как Люцио предпочитал фехтование, однако, братья всегда занимались вместе, не бросая друг друга в беде. А уж как нежны были их объятия и поцелуи... Однако, идиллия длилась недолго - братья росли вместе лишь до трёх лет. По достижению трёхлетнего возраста, потомков Сигурда разделили, и разделёнными оказались и Аурелио с Люцио - первого забрали в монашеский орден, а второго усыновил пожилой инквизитор из семьи Джованни. Люцио годами хранил в груди любовь к своему лучшему и ближайшему другу и брату, но они так никогда и не встретились снова. Примерно полгода назад, Люцио был ошарашен новостью - Аурелио был отлучён от Церкви и с позором изгнан из ордена Иезуитов за увлечение опасной ересью. В отмеску за это, Семнадцатый осквернил несколько святых мощей и убил своих духовных настоятелей. После этого, о нём не было совершенно никаких вестей. Как искренне верующий человек, Люцио не мог простить такое даже своему любимому брату... - Я знаю как можно помочь тебе, Люцио... - приблизив своё лицо к лицу инквизитора, произнёс Лжеиисус. - Давай будем друзьями... я исцелю рану в твоём сердце. - прошептал ему на ухо мужчина, игриво дёргая Джованни за серьгу в форме распятия и поднося свои губы к губам Люцио... - Катись к Дьяволу! Великий Люций не нуждается в твоей дружбе, мерзкое отродье! - вернув контроль над телом, прокричал инквизитор, резко отталкивая от себя Лжеиисуса и в самый последний момент перед поцелуем прикрывая рот ладонью. Люцио снова смог вырваться из лап Гласа, снова смог не отдаться ему и сохранить верность себе и своим идеалам. Голос в очередной раз потерпел поражение, не сумев соблазнить и осквернить душу Третьего... но надолго ли это? Отвергнутый Лжеиисус немедля же пропал, пропали и расцветшие розы, а комната в которой Глас соблазнял Джованни, сменилась тренировочным залом в доме Каталины. Люцио пришёл в себя. - Ты там живой? - нахмурившись, спросил инквизитора Шидзуки Шинго, протягивая руку. - Фух, Слава Богу! Приняв предложенную помощь и поднявшись, Люцио прикрыл глаза и потёр голову, вспоминая слова Лжеиисуса про дружбу и разбитое сердце. - "Глас был совершенно прав... но мне не нужна его дружба." - подумал Джованни, слегка улыбнувшись. - "У меня уже есть друг." Посмотрев прямо в глаза Шинго, Люцио томно выдохнул и заметил как быстро начало биться сердце. Шидзуки бросил на него взгляд, полный недоумения и некоторого презрения, заметив всё это. - "Шидзуки Шинго действительно тот человек на которого можно положиться. Я уверен, он такого же мнения обо мне. Возможно он и есть моя судьба, мой лучший и ближайший друг..." - думал инквизитор, слегка покраснев и отведя взгляд в сторону. - Секундус, я... *** - Какая ирония... - прошептала себе под нос Промештейн, медленно потягивая из рюмки алкоголь. - Непросто всё-таки живётся тайным агентам. Падший ангел достала из кармана смятую фотографию, служившую ей в качестве талисмана. Аккуратно развернув фото, Промештейн бросила на него многозначительный взгляд. Казалось бы, в этом фото нет ничего необычного - простая семья из трёх человек, счастливые супруги и их маленький сын на фоне роддома. Совершенно так же думала и Промештейн, со смесью разных чувств изучая фотографию. С одной стороны, она была ей совершенно не знакома, но с другой... она ощущала странное чувство счастья и ностальгии, глядя на него. - Нет, я никак не могу быть этой девушкой. - проговорила ангелица, разглядывая молодую мать с фотографии. - Но тогда почему... Тяжело выдохнув, Промештейн провела рукой по своим волосам, превратив их в точную копию причёски девушки на фото. Всё сходилось - черты лица были совершенно такими же как и у запечатлённой матери ребёнка. Из колеи выбивался лишь взгляд - глаза девушки лучились счастьем и радостью, а взгляд Промештейн не выражал абсолютно ничего - сказывается профессиональная деформация. - Ничего не помню. - нахмурившись, подвела итог падший ангел, положив фото на столик. - Плохо быть маньчжурским агентом. Отвлёкшись от поиска своих сходств с запечатлённой на фото молодой девушкой, Промештейн обратила внимание на дату в правом нижнем углу - девятнадцатое августа тысяча девятьсот девяносто пятого года по человеческому, точнее, христианскому, летоисчислению. Фотография была сделана почти семнадцать лет назад - до девятнадцатого августа две тысячи одиннадцатого года оставалось примерно два с половиной месяца. - Шидзуки Шинго... ты вырос за эти шестнадцать лет. Впрочем, было бы странно если бы ты этого не сделал. - проговорила падшая, посматривая на новорождённого на фото. - Можешь ли ты быть моим сыном? Прости... но я не могу вспомнить ничего, что было со мной до начала службы в Альфа-Легионе... Фыркнув, падшая смяла фотографию и снова положила её в карман, наливая себе ещё одну рюмку спиртного. - Даже если и так, это неважно. Первостепенная цель - выполнить задание. *** - Дурацкий Шидзуки! Почему ты не вылазишь у меня из головы? - проворчала Ирина Шидо, падая на постель. - Из-за тебя мне постоянно неловко! Экзорцистка надула щёки и в бессильной злобе стукнула кулаком по изголовью кровати. Причиной её гнева был никто иной как Шидзуки Шинго - падший ангел, так некстати снова возникший в мыслях Ирины. - Хмпф! И почему рядом с ним совсем не хочется думать о Боге... - потерев подбородок, проговорила Шидо, глядя в потолок. - Неужели это скверна падших? Трикстер-полуангел появился в её жизни совсем недавно, практически, меньше недели назад, но за это короткое время он успел оставить неоднозначные впечатления о себе в глазах Ирины. Он одновременно был похож на неё, не отличаясь серьёзным нравом и часто придуриваясь, но в то же самое время мог запросто взять себя в руки и начать серьёзно решать любую проблему. Это его качество и восхищало Шидо. Экзорцистка уже успела пройти вместе с ним через многое, и уже считала его кем-то вроде друга или товарища - зачатки этого появились сразу же после погони за падшими на складе, и только укрепились после того, как Ирина узнала о том, что её друг детства стал демоном, и том, что Бог мёртв. Шидзуки впечатлил её своими действиями и характером в те трудные для неё минуты, и Шидо совсем не хотелось расставаться с новоприобретённым... - Другом! Просто другом! - слегка покраснев, воскликнула экзорцистка. Чтобы отвлечься от смущающих размышлений, Ирина вскочила с кровати и принялась отжиматься от пола, но как назло ей в голову продолжали лезть воспоминания, связанные с Шидзуки Шинго - вот они в обнимку едут на мотоцикле по ночному городу, непринуждённо болтая о разных глупостях, вот он рассуждает на богословские темы, восхищая экзорцистку своими мыслями и рассуждениями... Раскрасневшаяся и смущённая Шидо упала на пол, не сделав и десятка отжиманий. В голове зрело какое-то странное чувство, стук в груди усилился, и Ирина тихо прошептала: - Глупый Шинго... почему он такой милый? *** - А всё-таки жаль что Шидзуки-кун сейчас не в городе... - мечтательно проговорила Химеджима, посматривая в окно и наливая чай мимо чашки. - Ара-ара, Акено... - с лёгкой ухмылкой бросила Риас, вытирая мокрые после душа волосы. - Неужели мальчишка-нефилим так сильно запал тебе в душу? - Я сказала это вслух? Проклятье... - закусив губу, прошептала ферзь Гремори. - Ты не так поняла! Просто... я хотела бы продолжить его обучение. Он очень перспективный ученик, усваивает всё прямо на ходу! - влепила хозяйке отговорку она, неловко улыбнувшись. - Ой, не стоит стесняться, Акено. Мы же подруги, я всё понимаю... - сказала красноволосая, подойдя поближе к Химеджиме. - Знаешь, вы ведь с ним очень похожи и прошли практически через одно и то же... Вице-президент на пару секунд замолчала, погрузившись в собственные мысли после слов своей хозяйки и подруги. Действительно, судьба Шинго напоминает судьбу самой Акено - оба потеряли родителей и обоим пришлось очень тяжко после этого. Химеджиме пришлось выживать на улицах, выполняя мелкие поручения связанные с изгнаниями злых духов, а Шидзуки эта самая улица практически воспитала - парень рос в полукриминальной среде малолетних преступников и других мелких маргиналов. Парочка объедков с одного стола - так бы охарактеризовала себя и Шинго Акено. - Да, пожалуй, ты права, Риас. - опустив голову, произнесла вице-президент. - У него сильная воля и ясный ум, но самое главное - в отличие от меня, он не стыдится быть тем, кто он есть. Немного неловко признавать, но это меня восхищает. - продолжила Химеджима, улыбнувшись. - Странная ты, Акено. Сначала недолюбливала его, подозревая в связях с падшими, теперь восхищаешься... правду говорят, от любви до ненависти - один шаг. - проговорила Гремори, попивая чай. - Возможно. Но просто представь себя на его месте - ты совершенно одна, практически ничего не знаешь о мире и обстановке в нём, крайне слаба по меркам своих сородичей, кругом потенциальные враги... ему приходится нелегко. Я знаю это, потому что прошла через что-то похожее. - высказала свои мысли Химеджима, смотря в окно. - Да... думаю, я бы на его месте не смогла наворотить столько дел. Удивительный он всё-таки человек. - согласилась с размышлениями подруги красноволосая. - Вот и я о том же... - бросила Акено, вспоминая Шидзуки. *** - Сраный ублюдок! - воскликнула падшая, вонзая созданное световое копьё в тренировочный манекен. - Я убью тебя! После падения Кокабиэля группа Даркхолма, в которую входила и сама Миттельт, осталась верной новому лидеру фракции милитаристов - Иссахару, впрочем, ранее они итак были подчинены только ему. Но несмотря на свой статус команды, готовой к боевым операциям, падшие совершенно ничем не занимались, не получая никаких заданий, что очень злило Миттельт. Ангелица не привыкла сидеть на месте и отсиживаться без дела, в частности, именно из-за этого она служила на территории врага, где было очень много разных боестолкновений, что очень радовало блондинку. Скуку и время Миттельт убивала множеством тренировок, мотивацией к которым служило только одно - кровавая месть Шидзуки Шинго, тому нефилиму что сжёг базу падших в Куо, украл драгоценные диски Святых Механизмов, убил её соратников и несколько раз ранил её саму. Такого оскорбления Миттельт вынести не могла, и с тех пор она преследовала одну-единственную цель - стать сильнее, чтобы убить Шинго. Нефилим был слишком умён и силён и оказался не по зубам падшему ангелу среднего уровня - коей и являлась Миттельт, но путём упорных тренировок она надеялась достичь более высокого уровня сил, чтобы наконец убить своего врага. Миттельт тренировала свой контроль света, свою физическую силу и ловкость, но на развитии своего Святого Механизма она сосредоточилась сильнее всего - падший ангел всё больше и больше привыкала к Механизму, сверкающие лезвия стали ей как родные, а мастерство владения ими возросло до невероятных высот. Однако, в глубине души Миттельт цвели смешанные чувства. Она, как и многие падшие, уважала и ценила только силу. В мире падших ангелов, как и в мире животных царило только одно право - право сильного. Шидзуки Шинго сполна показал силу своей смекалки и умений, и скрепы мышления падшей заставляли Миттельт признать его главным и подчиниться. Ей было плевать на убитых товарищей и сожжённую церковь, и даже на собственные ранения - в душе Миттельт медленно, но верно росла странная, извращённая привязанность к Шидзуки... пока что она успешно подавляла её, сублимируя эти чувства в ненависть и жажду мести, но Миттельт постепенно начинала понимать, что движет ей отнюдь не гнев. - Аргх! Блядский недоносок, скоро мы встретимся и тогда я...