Едва

Сколько она провела без сознания, Азула не знала. Слабое пламя на ее ладони едва держалось, безостановочно мигало и подрагивало, почти не давая света и уж точно не разгоняя ползущий из всех щелей мрак подземелий. Это значило, что внутренняя энергия на исходе. Что все ее силы, весь ее огонь, а вместе с ними и жизнь скоро вытекут из нее, как любимый дядин чай из прохудившейся чашки. Навсегда оставив принцессу Огненной Империи в дурацких пещерах вблизи дурацкого Омашу. И переименование его в Новый Озай не сделало это место хоть чуточку менее дурацким и хоть чуточку более подходящим на роль ее могилы. Азула прошла едва ли сотню шагов с того злополучного обвала, неуклюже припадая на левую ногу - даже если обошлось без перелома, порванные связки гарантированы - когда поняла, как сильно он ее подкосил. Но принцесса не погибла, ей повезло. Ей вообще везло, всегда везло, она так привыкла, что ей везло. Отец говорил, она родилась везучей, и Азула вполне в это верила. И эта удача была всецело заслужена, у принцессы огня было все необходимое, чтобы стать везучей - целеустремленность, решительность, расчетливость и еще вера - вера в себя, в свою интуицию, в то, что мир готовит для нее только самое лучшее. Но в этот раз, с этими пещерами, все сразу пошло не так. Едва войдя в туннели, она потеряла проводника, все их запасы и хоть какие-нибудь ориентиры и теперь бродила по темным коридорам с изяществом слепого котенка, каждый раз утыкаясь розовым носиком в очередной тупичок. Но Азула не привыкла заламывать руки, биться в истерике и жаловаться на судьбу. Азула всегда побеждала не потому что ей везло, а потому что она умела подняться и уверено встать на ноги после любой неудачи. И если ей когда-нибудь понадобится гробница, то она будет сделана по проекту лучших архитекторов огненной нации, а не безмозглых кротобарсуков! А отсюда принцесса огня выберется так или иначе. Азула сделала еще пару шагов и тяжело привалилась к шершавой каменной стене. Как же ей, Агни, как же ей хотелось хоть капельку солнечного света! Хоть чуть-чуть жара родных вулканов, а не гнусной сырости убогого подземелья, подозрительно похожего на чью-то кишку. Пламя в ее руке снова едва не погасло, дернулось, зашипело, и принцесса зашипела вместе с ним. - Проклятье! В тот же момент из-за поворота пробился тонкий робкий луч искусственного света. Принцесса вскинула бровь и потушила огонь. * * * Сокка редко гневался и унывал по-настоящему, не такого характера он был человек. Но эти упрямые пещеры изо всех сил старались довести его до белого каления своей бесконечной безвыходностью. Он пробовал ставить на стенах зарубки, но его зарубки попадались ему снова и снова. Куда бы он ни шел: направо, налево, прямо или наискосок, он возвращался к этому идиотскому валуну. Сокка в сердцах пнул здоровенный камень, что стоял перед самой развилкой, и передразнил сам себя. - Я только схожу на разведку! - юноша горько вздохнул, - о чем я только думал? Надо было послушаться Катару. Когда он вернется, маг воды будет издеваться над ним от всей души. Сначала, конечно, обнимет, расцелует, подлечит даром целительницы, а потом однозначно будет издеваться. Будет по-матерински заботливо и по-девчачьи ехидно ворчать: "Я же тебе говорила". Юноша тепло улыбнулся - когда он вернется, он позволит сестре глумиться над ним, сколько она пожелает. Если он вернется, угрюмо поправил себя Сокка. Он бродил в одиночестве почти три часа и уже начинал чувствовать себя зареванным малолетним мальчишкой, что когда-то заблудился в непроглядном буране, так часто встречающемся в снежной пустыне южного полюса. Тогда рядом с ним был отец, надёжный, непоколебимый, который нашел его и привел домой. Сейчас рядом с ним были только темнота и подземельная сырость. Сокка усмехнулся - ну так и он уже не маленький мальчик, он воин, могучий и неустрашимый, и какой-то дурацкой пещере ни за что не сломить его дух. Сын вождя снова упрямо пошел направо и, повернув за угол, дважды вздрогнул. В темноте подземного коридора, на самой границе светлого пятна от его факела, прислонившись к стене, стоял человек. И этим человеком была Азула. * * * - Я так полагаю, с той стороны выхода тоже нет? - спросила принцесса огня. Спросила так спокойно, словно они встретились на каком-нибудь светском приеме и вовсе не были врагами. Она ничуть не удивилась. Даже если бы сюда вышел сам Аватар, а не его друг, Азула бы не удивилась. Она, конечно, надеялась увидеть какого-нибудь местного жителя, способного помочь ей выбраться, а не одного из своих противников, такого же заплутавшего и, может быть, чуть менее уставшего, чем она сама. Но в этот раз ей не везло с самого начала, поэтому Азула не удивилась. Сокка тоже не удивился - она преследовала их с такой маниакальностью, что у него на ее счет уже стала развиваться паранойя, он ожидал встретить ее где угодно. - Еще скажи, что и ты здесь просто заблудилась, - также непринужденно фыркнул юноша, хотя первым естественным желанием при взгляде на Азулу было задать стрекача: развернуться кругом и как можно быстрее сверкнуть пятками. - А что я, по-твоему, здесь делаю? - принцесса огня, совсем как настоящая капризная инфанта, с наигранной обидой надула губки - бледные, потрескавшиеся, но неожиданно красивые. - Устраиваешь очередную коварную ловушку, чтобы поймать Аватара. Прикидываешься потерявшейся, чтобы разжалобить меня. Чтобы я помог тебе выбраться. Только ничего у тебя не получится, ясно? - Сокка выбросил вперед руку, сжимающую факел, словно в ней был меч, и острое пламя едва не лизнуло принцессу в нос. Вторая ладонь юноши предусмотрительно лежала на заткнутом за пояс бумеранге. Азула в ответ лишь скривилась. Хотела бы она, чтобы водный человек был прав - она хорошо умела врать и притворяться - но в этот раз у нее банально не хватало сил, чтобы разыгрывать комедию. Тем более, если с той комедии ей не было никакого проку. - И чем, интересно, ты сможешь мне помочь? Может быть, ты знаешь, куда идти? - желчно, с нескрываемым пренебрежением, спросила принцесса, и, не дождавшись ответа, продолжила, - там, откуда ты пришел, тупик. Там, - девушка кивнула в противоположную сторону, - тоже, можешь поверить мне на слово. - Поверить тебе? - усмехнулся юноша, - нет уж, я, пожалуй, лучше пойду проверю. - Иди, - согласилась Азула, - на сколько хватит твоего факела? Минут на двадцать? Счастливо побродить в темноте. Сокка взглянул на догорающую промасленную паклю, с досадой признавая правоту принцессы. - Лучше бродить в темноте, чем оставаться с психопаткой, - мрачно ответил юноша. Азула недобро усмехнулась и сотворила пламя на своей ладони. - Зато у меня огонь есть. Пламя было слабым, даже не голубым - серо-сизым, как клубок густого чадящего дыма, но на большее требовались силы, а они и так исчезали все стремительней, словно пузырьки воздуха из легких утопающего. Тень юноши черным крылом ночной птицы скользнула по принцессе, когда Сокка, насмешливо фыркнув, по дуге обошел девушку. Азула погасила огонь - не хотелось ненароком потратить последние силы, чтобы прожечь напряженную удаляющуюся спину водного дикаря не только взглядом - и до хруста сдавила челюсти, с трудом признаваясь себе в собственной слабости. Признаваясь, как сильно ей не хочется сейчас снова остаться одной в этом зубатом кольце мрака. Сокка дошел до конца коридора и заглянул за угол. Впереди была такая же однообразная, непроглядная, удручающая тьма. Когда погаснет факел, тьма сожмется вокруг плотным саваном и превратит неустрашимого воина в мелкую песчинку, затерянную в глубине океана. Безысходность, тупая и тесная, сжала ему грудь. Едва ли была разница умирать в этих туннелях вместе или по отдельности, но все же Сокка вернулся. Три часа одиночества, густая темнота и легкое дыхание смерти в затылок неожиданно наделяли даже такую компанию некоторым очарованием. - Есть идеи как нам отсюда выбираться? - задумчиво спросил юноша и тут же одернул себя. Нам. Он начал советоваться с противником и включать Азулу в свои планы. Определенно, эти пещеры плохо на него влияли. Девушка взглянула на водного варвара, презрительно поджав губы. Если бы она знала, как отсюда выбраться, она бы выбралась и без него, но она не знала. Если бы она могла хоть как-то использовать этого дикаря, она бы его использовала, но она не могла. Если только... - Целуй меня, - приказала Азула, и Сокка решил, что ослышался, но под его не в меру удивленным взглядом девушка повторила громче и требовательней, - целуй меня! Она посмотрела на него как на лакея, который должен подать ей стакан воды и непонятно почему медлит, безмозглый нерасторопный холоп. Ее властный тон и непробиваемые замашки принцессы не оставляли сомнений - это не шутка. Но тогда она вконец сбрендила, другого объяснения у Сокки не было. - Твои заигрывания такие романтичные, - с иронией ответил юноша, просто для того, чтобы снять оцепенение, - с чего бы мне это делать? - С того, что тебе тоже хочется жить и выбраться из этих подземелий. - Ты сумасшедшая? Хотя, зачем я спрашиваю - ты сумасшедшая. Как мне это поможет выбраться? - Целуй и узнаешь! Сокка не двинулся с места и будто бы даже собрался попятиться, девушка досадливо поморщилась и коротко объяснила. - Наткнулась на гробницу, там барельеф в виде целующейся парочки, легенда про двух влюбленных и огни во тьме, указывающие путь. Вот и подумала... - Чушь какая! - Может чушь, а может и нет! - Тогда покажи мне эту гробницу, - прищурился Сокка. - За поворотом, - Азула кивнула в ту сторону, откуда пришла, - только ты ничего не увидишь, я ее разрушила. Случайно, - помешкав, добавила девушка и невольно поморщилась от боли. Последствия этой оплошности все еще отзывались ломотой во всем теле, туманом в голове и шумом в ушах. Когда после длительного блуждания так мечтавшийся ей выход обернулся гробницей двух влюбленных, Азула не сдержалась, хоть и следовало. Высеченную на стене высокопарную фразочку "Любовь это свет во тьме" череда ее разрушительных молний, конечно, уничтожила, но вся конструкция оказалась настолько неустойчивой, что едва не упокоила принцессу огня рядом с давно покойными земляными влюбленными. - Ага! - воскликнул юноша, - я так и знал, нет никакой гробницы! Ты всё выдумала! - Зачем? - брезгливо спросила принцесса, - чтобы поцеловаться с тобой? Много же ты о себе воображаешь, простолюдин! - Я сын вождя, - проворчал Сокка, но задумался. Даже при его не в меру развитом самолюбии трудно было предположить хоть что-то подобное. - Допустим, твои слова - правда, в чем я сильно сомневаюсь, - почесал переносицу юноша, - все равно есть одна маленькая загвоздка - мы с тобой не влюбленные. Ты - чудовище, которое невозможно полюбить. Азула даже не стала оспаривать столь нелестное заявление и просто устало кивнула. - Вдруг достанет и одного поцелуя, без всякой любви. Выберемся отсюда и разойдемся. Если есть хоть какой-то шанс, я готова поцеловать даже такого немытого варвара, как ты. - Это кто еще из нас немытый, - оскорблено проворчал Сокка, критически разглядывая девушку. Она явно провела в подземелье поболее, чем он. Глаза запали, вокруг сплошь иссеченных кроваво-красными прожилками белков зияли синюшне-черные круги, темные волосы, припорошенные землей, спутались и сохраняли подобие прически из последних сил, ее дорогая походная одежда, теперь не просто пыльная, а порванная и заляпанная, явно побывала в сражениях с местной породой. Обычно Сокка не успевал особо разглядывать огненную принцессу - когда она подходила достаточно близко, приходилось либо драться, либо бежать. Но оказалось, что Азула, несмотря на неблагополучные обстоятельства, очень привлекательна - у нее были высокие скулы, нежный овал лица, прямой нос, дерзкий острый подбородок. Тонкая, изящная, Сокка счел бы ее головокружительно красивой, если бы не этот маньячный блеск в гречишно-медовых глазах. - Если мы выберемся, ты снова будешь нас преследовать. - Если мы не выберемся, я сожру тебя, - совсем не по-царски пообещала Азула, - выпью твою кровь, выпотрошу твою тушу, поджарю свежее мясо и сожру. Твое никчёмное тело позволит мне продержаться подольше. - Всегда считал кухню народа огня слишком экстравагантной, - фыркнул в ответ юноша. Несмотря на мерзость и отвращение, вызванные ее словами, Сокка впервые взглянул на нее не как на врага, а как на человека в беде. Он вдруг понял, что она голодна, она устала, и скорее всего ранена, так неестественно безвольно висела вдоль тела ее левая рука, а волосы при ближайшем рассмотрении покрывала на только земля, но и спекшаяся кровь. - Как давно ты тут? - спросил юноша. Принцесса в ответ лишь неопределенно пожала плечами, потому что уже давно утратила счет времени. Судя по резям в желудке и колючей сухости во рту - достаточно давно. Сокка растерянно, недовольно цокнул, покачал головой и воткнул древко догорающего факела в тонкий косой раскол в каменной стене. Потом открыл заплечную котомку, вынул хлеб и ломти копченного мяса, заботливо уложенные Катарой, и протянул Азуле. Он наверняка пожалеет об этом, потому что принцесса огня - боец куда более тренированный, чем юный воин водного племени, и снабжать ее ресурсами не самое умное его решение, но он мужчина, а она девчонка. Пусть даже буйно-помешанная, все равно девчонка. - Возьми. Маг огня посмотрела на бутерброд в его руке как на чашу с ядом, но все же недоверчиво спросила. - Ты даешь мне еду, чтобы я не убила тебя? - Я даю тебе еду, чтобы ты поела, - нехотя ответил юноша и с легкой смешинкой добавил, - ну, и чтобы не убила меня тоже. Хлеб был мягким и хрустящим, а копченное мясо в свете факела соблазнительно блестело глянцевым бочком. Любой нормальный человек, будучи раненным и голодным - сам Сокка уж наверняка - набросился бы на еду диким волкотигром, жадно и яростно. Но Азула чинно вытерла пальцы о подол своей туники, словно он не был таким же перемазанным влажной землей, как и ее руки, словно он был отутюженной белоснежной салфеткой в царском столовом зале, и только после этого взялась за хлеб и мясо. - Спасибо, - благосклонно кивнула принцесса, - у тебя есть еще? Сокка только покачал головой в ответ. Откуда? Он же не собирался потеряться в дурацком подземном лабиринте. Азула едва ощутимо вздохнула, посмотрела на бутерброд с невыразимой печалью, но все же, неловко прижимая его раненной рукой, разломила пополам и протянула одну половину юноше. Сокка опешил. Вот чего он точно не ожидал - не от нее и не сейчас - так это проявления подобного благородства, но, видно, честь у аристократов из народа огня стояла на первом месте до самого конца. - Я не хочу. Ешь. Это было не показное великодушие, Сокка и правда не хотел есть. Позже он определенно запоет по-другому, но сейчас ему казалось, что от стресса, от угнетающего беспокойного полумрака пещер, от Азулы на расстоянии вытянутой руки, он больше никогда в жизни не захочет есть. Принцесса огня усмехнулась, но упрашивать ее не пришлось. Едва не сползая по стене она опустилась на землю, но, поджав под себя пятки, тут же с царственным величием выпрямила спину и аккуратно откусила первый кусочек. - Может, у тебя и вода найдется? Сокка едва не хлопнул себя по лбу - пить она наверняка хотела еще больше, чем есть - и снова полез в свои запасы, присаживаясь у противоположной стены. Ему тоже не помешает передышка, пусть даже в таком не способствующем расслаблению обществе. Бутерброд закончился быстрее, чем водный человек извлек из своего вещмешка флягу и протянул девушке. После еды и воды Азуле стало немножко легче, и внутренняя энергия мягким обволакивающим теплом полилась по телу. От этого с новой силой невыносимо захотелось спать. По заученной с детства привычке изящно подавив зевок, принцесса тихо хихикнула. - Ну так что? Будем целоваться? Сокка саркастично хмыкнул. Даже если отбросить весь скепсис, так свойственный юному сыну вождя, и все презрение к подобного рода легендам, он еще не до конца выжил из ума, чтобы прикасаться к Азуле с подобными намерениями. Наверняка поцеловать ядовитую коброгуану и то безопасней. - Еще чего, - Сокка широко улыбнулся и добавил, - я не самоубийца. У водного дикаря была красивая улыбка, даже сейчас, несмотря на ироничный излом и насмешливо скошенный уголок губ. Действительно красивая, способная в момент пленить обычную девчонку, нормальную, из тех, что в пятнадцать лет мечтают о романтической прогулке под луной и роскошном свадебном платье, например, а никак не о троне Огненной Империи. Под его смуглой кожей, так выгодно подчеркнутой светло-голубой безрукавкой, выступали еще по-юношески неокрепшие, но вполне очевидные мышцы. Правильные, чуть угловатые черты, нос с легкой горбинкой, пронзительные глаза, ярко-синие, как небо после грозы. Азула даже сочла бы его красивым, если бы не это выражение деревенского простачка на лице. Таким вполне можно увлечься, если не иметь мозгов и амбиций. - Твои предложения, умник? - фыркнула девушка. Сокка пожал плечами. Рисовать карту за бесполезностью он закончил часа полтора назад, строить хоть какие-то планы - за пару минут до встречи с принцессой огня. - Я подожду, пока меня Аанг спасет. - Спасет, как же! Эти пещеры волшебные, - Азула посмотрела на него так красноречиво, что юноша и сам понял, какую глупость сказал, но продолжил упорствовать. - Аанг тоже... волшебный. Он меня найдет. Сын вождя хотел этого и боялся одновременно. Если друзья найдут его, Сокка будет безмерно счастлив. Но если они пойдут за ним и заблудятся в этих пещерах, он никогда себе этого не простит. - Прекрасно, - задорно рассмеялась принцесса, - трофей сам придет мне в руки! Азула сомневалась, что она сейчас в состоянии справиться хотя бы с Соккой, магией не владеющим, не то что с Аангом, а уж тем более с ними двумя. Но это не мешало ей изо всех сил стараться сохранить лицо. - Еще посмотрим, кто будет трофеем, - с вызовом буркнул в ответ юноша. Сегодня принцесса огня не пугала его, как обычно, сегодня она не казалась как всегда опасно-острой, а скорее даже наоборот. Сегодня юный сын вождя, привыкший защищать свое племя, свою сестру, всех, кто попадал в его окружение и в его зону ответственности не мог избавиться от дурацкого, навязчивого чувства, против его воли включавшего эту психопатку в его зону ответственности. Чтобы прогнать из головы идиотскую блажь, Сокка спросил. - Что ты сделаешь с Аангом, если поймаешь? Азула плавно повела плечами - отдаст Хозяину Огня, разумеется. Что намерен предпринять Озай в отношении Аватара, принцесса не знала, но у нее был свой план, и она надеялась, что отец его одобрит. - Сломаю шейные позвонки, - невозмутимо ответила девушка. - Полоумная садистка! - обреченно выдохнул Сокка. Что-то подобное он, собственно, и ожидал услышать. Азула удивленно взглянула на него чуть раскосыми, как у всех из народа огня, глазами и пояснила. - Не бойся, не чтобы убить. Мне недосуг потом искать нового Аватара по водным племенам, - девушка брезгливо поморщилась и продолжила, - сломаю позвонки, чтобы его парализовало. Всего, от шеи и ниже, чтобы он не мог больше покорять стихии, чтобы лежал, беспомощный как овощ, и даже сам себя убить не мог. - Ты не сумеешь! - Я очень хорошо ломаю позвонки, - с выражением детской наивности на лице пожала плечами принцесса огня. - Ты не сумеешь его поймать! - упрямо повторил Сокка, и добавил, больше, чтобы успокоить самого себя, - а даже если сумеешь, Аанг всегда будет сильнее тебя. - Ну и в самую охраняемую темницу брошу, - игнорируя юношу, продолжила Азула, - чтобы всякие дружки, вроде тебя, не смогли ему помочь свести счеты с жизнью. - Хватит! - Сокка щелкнул от возмущения зубами - она не смеет так говорить об Аанге! - потянулся за бумерангом, но в последний момент остановил руку, не поддаваясь на провокацию. Юноша только покачал головой и серьезно спросил. - Откуда в тебе столько жестокости? Азула криво усмехнулась, она была умна и проницательна, она прекрасно знала откуда в ней столько жестокости. Оттуда. От зависти, от ревности и обиды, от того, что вся мамина любовь доставалась чахлому неуклюжему милому Зуко. От того, что хотелось хоть на ком-нибудь выместить эту злость, что заняла место, предназначенное для любви, а когда ты принцесса огня, у тебя для этого есть все условия - чужая боль, пусть не надолго, но позволяет заглушить свою собственную. Оттуда, что отец в принципе не умеет любить, никого, даже своих детей, и видит в людях только ресурсы и их ценность. И чем сильнее, чем хитрее ты, чем больше в тебе жестокости, тем более ценным ресурсом ты являешься для Хозяина Огня. И если стаешь такой, как нужно, такой, которой можно гордиться, может, получишь, как медяк нищий, скупую горсть душевной теплоты. Но какая разница откуда, куда важнее зачем. Всегда важнее зачем. Неважно откуда, она уже такая - жестокая, честолюбивая интриганка, но еще не настолько потеряла самообладание, чтобы говорить об этом с водным дикарем. - Откуда в тебе столько оптимизма? Аватар спасет меня и мы всех победим! - зло фыркнула в ответ Азула, передразнивая юношу таким тоненьким, противным голоском, что Сокке стало обидно - и вовсе он не так разговаривает, - ну что за наивный вздор? Ты не выберешься из этих пещер, тут и сдохнешь, никому не нужный. - Почему это я никому не нужный? - возмутился Сокка, старательно игнорируя тот факт, что и впрямь может тут сдохнуть, а нужный или нет - вопрос второстепенный. - Потому, что ты не маг, да и воин из тебя никудышный. Не припомню, чтоб от тебя в бою была хоть какая-то польза. Не припомню, чтобы я вообще обращала на тебя внимание в бою. И девочки ничего впечатляющего не рассказывали, - Азула сделала наигранно задумчивый вид, - Тай Ли сказала, ты милый. Но для воина это так себе комплимент. Уверена, команде Аватара будет легко тебя заменить. Сокка вспыхнул - внутри душащим, мешающим дышать антрацитовым паром поднимался необъяснимый яростный бунт, несуразный протест против ее слов. Это было глупо и на самом деле неважно, но хотелось доказать ей, что она не права. Хотелось доказать это самому себе. Юноша запальчиво выдохнул. - Это я придумал, как прогнать солдат огня от Северного Храма Воздуха! Это я придумал, как вывести людей из осажденного Омашу! Это я придумал, как сломать ваш бур у стен Ба Синг Се! - Серьезно? Азула удивленно вскинула бровь - она-то считала, это идеи Аватара - и посмотрела на собеседника с новым интересом. И впрямь, если приглядеться, его широкий лоб уже покрывал рядок горизонтальных аналитических морщинок. Оказывается, за этим простоватым лицом скрывались вполне приличная смекалка и изобретательский ум. Сокка очнулся от горячки и поморщился - дожил, хвастается своими заслугами перед принцессой огня, а она ведь просто дразнит его. Да что же эти пещеры с ним делают? Нет, пожалуй, нужно вставать и уходить подальше, пока у его факела есть хоть небольшой запас по времени. А она пусть сдохнет здесь сама, вместе со своим огнем, которого ей тоже надолго не хватит. - Ты наверняка первой умрешь, - взяв себя в руки, весело сообщил Сокка, - ты ранена, давно устала, одна ты ни за что отсюда не выберешься. Что-то такое шевельнулось в душе Азулы, что-то давящее, дребезжащее, щемящее, от чего ей впервые за время пребывания в этих пещерах стало по-настоящему страшно. Несмотря на весь свой ум, хитрость, силу, удачливость, она могла не выбраться из этих туннелей. Мальчишка из команды Аватара был прав - она могла никогда не выбраться отсюда. Если бы Азула знала, что именно так звучит отчаяние, она бы испугалась еще больше. Но принцесса огня не знала, что такое отчаяние. - Счастливо оставаться, Ваше Высочество, - Сокка встал с земли и насмешливо хмыкнул, - или добить тебя, чтобы не мучилась? - Я тебя самого сейчас добью, дикарь! Одним врагом у Озая будет меньше, - ухмыльнулась Азула и лукаво добавила, - умным врагом. Сгусток синего огня, почти сиреневый в отблесках красноватого факельного света, с шипением вошел в стену, рассыпая бледные глянцевые искры, и от удара в голову юношу спасло лишь решение наклониться за котомкой. - Побереги силы, Высочество, - усмехнулся Сокка, выпрямляясь нарочито лениво, - они ведь у тебя последние. Азула хрипло рассмеялась, и что-то совсем безумное, шальное, как шаровая молния, сверкнуло в ее глазах. Плевать, что силы последние, она не умрет в этих туннелях! По крайней мере, не первой. Девушка чуть подалась вперед, прогнулась в спине, стремительно, но вместе с тем плавно и нежно, словно перетекая, словно была магом воды, а не огня, перенесла вес тела с бедер на ладони. Через секунду она уже опиралась на одну, здоровую руку, вторая так и болталась плетью, и, несмотря на усталость и слабость, расчерчивала воздух ногой снизу вверх, а из ее ступни покорной дугой рвалось газово-голубое пламя. Юноша дернулся, едва успевая отклониться и убрать ладонь, протянутую к факелу, впечатался щекой в холодный гранит. Огненная плеть прошлась по стене левее Сокки, ровно по разлому, от удара трещина увеличилась, скользнула к потолку, поползла по серому камню юркой пустынной змеей. - Стой, Азула! - крикнул Сокка, оборачиваясь, но было поздно. От второго удара факел выпал, воздух накалился, и все вокруг вскипело льдистой, по градиенту слоистой синевой. Стена лопнула, словно сломался толстый мерзлый лед в преддверии паводка, трещина раздалась в стороны, изветвилась, потекла неровным оврагом, вспарывая потолок, ширясь и взбухая. Тряслись стены, разваливался каменный свод, плевался осколками, они сыпались сверху безостановочно, будто конфетти на детском празднике, большие и мелкие, острые и тяжелые. Достаточные, чтобы забить их до смерти в этом идиотском коридоре и погрести без следа. Азулу повело, может, от полученного раньше сотрясения, а может, у нее просто кончились силы, девушка дернулась лопнувшей струной, не успевая выпрямиться и утвердиться на ногах. Сокка поднырнул под оседающий девичий стан, подхватил, рванулся в сторону, к спасительному повороту, подальше от рушащегося потолка, прижал принцессу огня к стене, наваливаясь сверху, молясь, чтобы их тела стали плоскими и сравнялись с шершавой поверхностью туннеля. - Ты ненормальная. Совсем. Ты совсем ненормальная, - повторял Сокка, прикрывая голову свободной рукой, защищаясь от земли, гранитной крошки, ломающейся морены, что сыпались на них беспощадным секущим дождем. Истерика потревоженной многовековой каменной громадины заглохла также мгновенно, как началась, стены прекратили вибрировать и вновь замерли неподвижным монолитом, но что-то все еще билось юноше в грудь, прерывисто вздрагивало как от плача, и Сокка опешил, когда понял, что это Азула. Удивляясь, как легко можно довести до слез одного из лучших магов страны огня, юноша отлип от стены и с невольно мелькнувшей тревогой в глазах взглянул в ее лицо, машинально придерживая принцессу за плечи. Но она не плакала. Девушка тихо беззвучно смеялась. В носу невыносимо свербило от оседающей пыли, и Сокка не удержался - чихнул, смешно дернув головой. - Тай Ли права, ты милый, - хихикнув, шепнула Азула. - А ты сумасшедшая! - взвыл Сокка. - Поцелуй меня, - велела принцесса чуть севшим, чуть менее высокомерным, чем всегда, голосом, что из её уст и в этих условиях вполне могло сойти за просьбу. В мерцающем свете неизвестно как уцелевшего факела ее ресницы дрожали, отбрасывая длинные тонкие тени, ее сбивчатое горячее дыхание жгло юноше шею, нервный резонансный трепет ее тела в его руках будоражил и без того переполненную адреналином кровь. И пусть она была сумасшедшей неадекватной маньячкой, там, за пределами пещер, но здесь, сейчас, Сокка чувствовал в ней растерянную девчонку, его ровесницу, которую уже тронуло отчаяние, которая цеплялась за глупую нелепую легенду, видела в нем, диком варваре с южного полюса, последний шанс спастись. Умирая, мигнуло искрами факельное пламя, отразилось кипящим золотом в глазах Азулы, и Сокка уже на ощупь, в темноте нашел ее губы своими. Он целовал ее со всей отчаянной смелостью, на которую только был способен, каждую секунду ожидая получить молнию под ребро или синюю вспышку огня прямо в сердце, несмотря на то, что она сама попросила. Но Азула медленно провела ладонью по спине юноши от поясницы до лопаток, сминая одежду, царапаясь от волнения сквозь тонкую ткань. Это не было похоже на весь ее небогатый опыт, с мальчишкой из дворцовой обслуги или с сыночком высокопоставленного чиновника, которые одинаково боялись ее несмотря на разницу в происхождении и социальном статусе. Боялись сделать что-то не так, боялись не угодить принцессе, боялись поплатиться за это своей головой. Азула буквально физически чувствовала их страх в противно дрожащих губах, в трясущихся потных ладонях. Страх, вызывавший лишь брезгливое отвращение. Сейчас все было по-другому. Сокка целовал пылко, страстно, потому что хотел целовать ее. Хотел чувствовать, что живой, что сможет выбраться из этих пещер, что есть надежда, есть будущее, есть любовь, пусть не здесь и не сейчас, но обязательно есть. Ему было вкусно, сладко, жарко, и на мгновение безмятежно, он обнимал ее за талию, прижимал к себе так тесно, что трудно было дышать, он гладил ее шею, затылок, косточку за ухом, вену под подбородком, и от этого Азуле хотелось урчать, рассыпаться яркими звездами, выгибаясь по-кошачьи навстречу его ласке. Сияющие кристаллы наполнили туннель мягким зеленоватым светом, сверкающим, волшебным, очаровывающим, как наполняет люминесцентный планктон воды теплых морей - неторопливо и текуче. Они взглянули на вспыхнувшие над головой путеводные огни, как на чудо. Чудо, которое должно было произойти. - Я дам вам фору, - сказала принцесса. - Сутки. Едва она увидела путь, к ней сразу же вернулась вся уверенность, вся ее стать, вся властность настоящей правительницы. - Потом пощады не жди, - добавила Азула и сама поцеловала юношу. Сокка промычал нечленораздельные проклятья, обнимая девушку крепче и отвечая на ее поцелуй.