Extremes meet

— Кровь недруга… взятая насильно… воскреси… сво­его врага… — Хозяин… Хозяин, прости меня! Прости нас всех!.. — Cruciatus… — Люциус, мой скользкий друг… — Дементоры присоединятся к нам… — Его мать погибла, пытаясь спасти его… и невольно дала ему защиту, которой, признаюсь, я не предусмотрел… — Cruciatus… — Я сказал, поклонись!.. — Imperius… — Гарри… выходи и поиграй… это будет быс­тро… — «Avada Kedavra!»… — Держись, Гарри… Не дай ему добрать­ся до тебя! Не отпускай, держись!.. — Отец сейчас будет. Он хо­чет увидеть тебя… Все будет хорошо… держись… — Я убью его! Он мой!.. — Не-е-ет!.. Я проснулся от собственного крика. Снова и снова мне снился один и тот же кошмар. Последний этап турнира. Кладбище. Волдеморт. День, который я хотел бы забыть навсегда, снился мне каждую чёртову ночь. Встать с кровати получилось не сразу — кошмары сильно выматывали. Иногда мне казалась, что я проживал заново события той весны и, проснувшись, не всегда понимал, где нахожусь. К реальности меня вернул стук в дверь. — Гарри, ты в порядке? Можно я зайду? Не дождавшись моего ответа, Дадли открыл дверь. — Ты опять кричал. — Я заметил. Кузен немного помялся у дверей, будто не зная, как подступить к сумасшедшему. — Хочешь, я побуду немного с тобой? — Хочу. Ди знал, в такие моменты мне необходима компания, иначе я потом надолго впадал в меланхолию. Я не рассказывал ему о случившемся, но Дадли оказался на удивление догадливым парнем. Кто бы мог подумать. Мы прошли на балкон, на полу уже лежали две подушки. Последнее время мы часто бывали здесь, и убирать наши импровизированные стулья не было никакого смысла. Какое-то время мы сидели молча и слушали шум моря. Дадли вытащил из кармана джинсов пачку сигарет, достал две штуки и протянул одну мне. Я благодарно кивнул. Странная маггловская привычка появилась у меня случайно. Просто в одну из ночей после приезда из Хогвартса Дадли так же зашёл ко мне ночью и предложил покурить. Я был так плох, что согласился бы в тот момент на что угодно. Сначала сигаретный дым показался мне отвратительным, но спустя время я заметил, что ничего так не успокаивает, как маггловская сигарета. Вдыхание медленно отравляющего нас дыма в лёгкие казалось мне чем-то сродни медитации. Вскоре вот такие посиделки превратились в традицию. Я не поехал в этом году к Малфоям, просто не мог — после того, как увидел Люциуса на том кладбище. Мне было страшно. И одиноко. Впервые за шесть лет я снял с руки часы, подаренные Драко. Мне необходимо было подумать. Шестой курс для всех нас стал потрясением. Турнир Трех Волшебников, моё участие в нём. Это было бы даже забавно, если бы не окончание Турнира. А чего только стоило известие о том, что нас весь год обучал беглый преступник в личине знаменитого аврора! Мне было любопытно, как бы все повернулись, если бы я не выиграл Турнир и не схватил бы Кубок? Победе я был обязан Люциусу, который после событий на первом курсе нанял нам лучших учителей по боевой магии, дуэлям, спортивной подготовке. Если бы не мои «летние курсы», как называл их Драко, я бы вряд ли выиграл. И вряд ли бы выжил. Опять Малфои. От грустных мыслей меня оторвал голос Дадли. — О, уже полночь. Слышь, Поттер… С днём рождения! Надо же. Я и забыл. Уже тридцать первое июля. Вот мне и исполнилось семнадцать лет. Совершеннолетие — день которого все волшебники ждут больше всего. Снят запрет на пользование магией. И где радость? Дадли приподнялся. — У меня, есть для тебя небольшой подарок. Ща, погодь. Кузен вышел, но быстро вернулся. В руках у него была большая литровая бутылка. Я удивленно приподнял бровь. — Это что? — А это, дорогой мой кузен, самбука! Напиток богов! — сказал большой Ди с гордостью и величественно поставил бутыль на пол перед моим носом. — Будем тебя учить пить настоящие мужские напитки. В конце концов, итальянец ты или кто? Дадли задорно рассмеялся свой шутке и жестом фокусника достал из-за спины пакет. В нем оказались три бокала, кофейные зёрна, трубочки для коктейля и пачка салфеток. Деловито расставив перед нами этот набор юного химика, кузен, как самый настоящий бармен, начал творить маггловскую магию. Я лишь удивлённо наблюдал. В первый из стаканов он бросил три кофейных зерна и налил грамм семьдесят самбуки. Потом в центре бумажной салфетки сделал отверстие и вставил в него коктейльную трубочку коротким концом. А дальше началось самое интересное. Большой Ди взял зажигалку и поджёг алкоголь в бокале. Итальянскую ночь осветил волшебный синий огонь. Такой красочности и Снейп бы позавидовал. Секунд десять Дадли любовался на дело рук своих, после чего перелил пылающий напиток во второй стакан, а первым накрыл его сверху. Когда огонь погас, первый бокал, в котором собрались пары, очень аккуратно перенес на салфетку. — Держи, — протянул он мне фужер с алкоголем, — выпей залпом, задержав кофейные зёрна во рту. Затем через трубочку сделай несколько глубоких вдохов и разжуй кофе. Не бойся, не отравлю. Я с опаской взял в руки бокал. Пить неведомою маггловскую хрень, было немного страшно… Но… Я не испугался дракона, а теперь спасую перед какой-то самбукой? Да щас! Меня поразил приторно-обжигающий вкус аниса. Рот горел, мне срочно надо было хоть чем-то закусить, но Дадли уже сунул в руку фужер с трубочкой. Вдохнув алкогольные пары, я, как и было велено, разжевал зерна. Кофе немного перебил вкус аниса, но внутри меня всё равно всё горело. Пока я приходил в себя, кузен успел повторить сей магический процесс и выпить сам. Глаза у него азартно загорелись. — Это, дорогой наш именинник, был классический итальянский способ пить самбуку «с мухами». А теперь я научу тебя «двум стаканам», «горящей стопкой» и многим другими! * * * Освоить «много других» способов не получилось. Через час нам стало наплевать на все правила употребления «напитка богов», и мы хлестали самбуку как самый обыкновенный огневиски — в чистом виде и залпом. К концу бутылки я уже совсем плохо видел, да и соображал. Сигарета в моей руке странно троилась, а рот не закрывался. Я рассказывал Дадли обо всем, что накипело — о гребаном Турнире, в котором не особо хотел участвовать, о вредном Снейпе, о ссоре с Роном, когда тот узнал, что я целовался с Джинни. И вообще, какое ему дело, с кем целуется его сестра? Да ее сиськи обсуждало полшколы, почему только мне он закатил скандал? Кстати, целуется она лучше, чем Чжоу. Хотя искр так и не возникло, и мы решили остаться друзьями. Но в любом случае, Рон последний человек, от которого я готов был выслушивать любые обвинения! Потом меня совсем прорвало, и я стал рассказывать о Драко. О том, как последнее время на нем постоянно висла Панси, не давая нам ни минуты свободного времени. О его лучшем друге Блейзе, который начал меня дико подбешивать своей идеальностью. И об отце Драко, который, похоже, предал все то, в чего я верил. Неожиданно кузен меня прервал грозным: — Заткнись! Это было неожиданно, так как до этого он расслабленно лежал, прикрыв глаза, и молча меня слушал. Я уже хотел было возмутиться его грубости, как он с силой толкнул меня, заставив лечь, навалился сверху и прошептал. — Заткнись, я сказал. Смотри, матушка приехала. Если она нас застукает — нам хана. Я повернул голову и попытался сфокусировать взгляд. Это далось с трудом, но я все же смог разглядеть, что происходило внизу. И правда, к нашему дому подъехала темная машина, из которой вышел полный усатый мужчина. Он галантно приоткрыл дверь и подал руку тете Петунье. Дадли зря переживал, его матушке было явно не до нас. Мужчина проводил её до крыльца, а потом интимно обнял и поцеловал. Тётушка не сопротивлялась и не смотрела по сторонам, она была полностью вовлечена в процесс. — Пойдем, — шепнул мне Дадли, и мы поползли в мою комнату. * * * Проснулся я, когда теплое итальянское солнце поднялось совсем уж высоко и нагло засветило в лицо. Было ужасно жарко, а ещё болела голова и дико хотелось пить. Я попробовал встать, но голова резко закружилась, пришлось упасть обратно на кровать. — О, ты наконец проснулся! — в комнату зашёл подозрительно бодрый Дадли. — А я тебе минералочки принёс. Меня хватило лишь на полный боли стон. — Давай, поднимайся. Там к маман тот усатый припёрся, а она торт тебе испекла. Видать, хочет закатить концерт, а-ля «я прекрасный опекун и вообще добрая тётушка, вся из себя крутая хозяйка». Из меня вырвался ещё один стон. Почему тётушка решила — первый раз в жизни — устроить мне праздник именно сегодня? Контрастный душ немного привел в чувство, а бутылка минералки придала сил жить. И почему сегодня так плохо, если утром было так хорошо? Несправедливо. Вниз я спускался, полный грусти и печали. — С днём рождения, Гарри! — громко закричали родственники, когда я появился в гостиной. О-о-о… Моя голова! * * * Уже больше часа мы сидели за праздничным столом. Мы, это я, Дадли, Петунья и её усатый ухажер. Мужчину звали Марко, он был хозяином пиццерии, располагавшейся напротив булочной тёти. Потомственный итальянец, они держали ресторан уже третье поколение. Марко мне в принципе понравился — он был эмоциональный, как многие итальянцы, много улыбался и шутил. Ещё он рассказывал о том, как важны семейные ценности, какая Пет молодец, что не бросила меня, бедного сироту, что он сам мечтает о большой семье, но до сих пор не получалось найти достойную хозяйку. А ещё у него смешно шевелились усы. Тётушка же смотрела на него влюблёнными глазами и лишь подкладывала еду в тарелку. — У нас всегда была большая семья, — вещал усач, перескакивая с английского на итальянский. Судя по всему, он хотел произвести на нас впечатление своими знаниями английского, но периодически забывал об этом, — Che figata<note>Che figata (ит.) — Как круто.</note> иметь много братьев и сестёр! Я самый младший, и все уже нашли свое счастье. О, magari<note>Мagari (ит.) — если бы</note> я встретил Пет раньше! Я ужасно стеснялся к ней подойти, она казалась такой деловой, умной, настоящая бизнес-леди! Ahimè<note>Ahimè (ит.) — увы</note>, я слишком стеснительный. Гарри, вам так повезло, santo cielo<note>Santo cielo (ит.) — боже мой</note>, как вам повезло, что в вашей жизни появилась Петунья! Я слушал Марко вполуха, лениво ковыряя спагетти. Дадли же активно наворачивал третью порцию, пока маман была увлечена гостем. Что что, а поесть мой кузен всегда любил. И в разгар этого милого семейного праздника произошло то, чего никто не мог предвидеть. Камин в гостиной вдруг резко загорелся магическим пламенем, и через мгновение оттуда вывалился Драко Люциус Малфой собственной персоной. Немая сцена длилась ровно столько, сколько потребовалось Малфою, чтобы отряхнуть сажу. После этого он осмотрел нашу ошарашенную компанию, ослепительно улыбнулся и выдал: — Добрый день, господа. Прекрасная погода, не так ли? В Англии сейчас дожди, а тут солнце, море, красота. Я же поживу у вас немного? Никто не против? Я потерял дар речи, так и застыл с вилкой в руках. Дадли истерично хихикнул. Тётя Петунья вся побелела и напряглась, казалось бокал в её реке сейчас лопнет. И лишь усач обрадованно воскликнул: — Accipicchia!<note>Accipicchia! (ит.) — Вот это да!</note> Accidenti!<note>Accidenti! (ит.) — Ничего себе!</note> Так у вас в семье есть волшебники? * * * У меня было ощущение, что я попал в какую-то параллельную реальность. Иначе объяснить то, что происходило, я не мог. Драко Малфой, чистокровный волшебник в хрен пойми каком поколении, сидел за столом в маггловском доме и ел торт. Торт, который приготовила тётя Петунья на день рождения Гарри Поттера, которого недолюбливала шестнадцать лет. За этим же столом сидел её сын Дадли, который также поедал торт и разговаривал с ее любовником о магии. Мой мозг грозил сделать «бдыщь». Оказалось, у Марко старшая сестра, была маглорожденной волшебницей, благодаря которой он и знал о магии. Сестра окончила институт Салемских ведьм, позже вышла замуж за мага и укатила жить в Бразилию. Теперь она лишь изредка присылала письма, в которых писала, что у неё всё замечательно. Но Марко помнил, как в детстве сестрёнка приезжала на летние каникулы и показывала чудеса. По вечерам он сидел в её комнате, слушал волшебные истории и рассматривал магические атрибуты — котлы, перья, движущиеся картинки в книгах. Мальчик давно вырос, а вера в сказку так и жила в нем все эти годы. Как же невероятно он был счастлив, опять увидев волшебников! Петунья тоже была счастлива. То, чего она всю жизнь так стеснялась, для других оказалось предметом гордости. Она так боялась раскрыть свой постыдный секрет, а теперь вдруг выяснилось, что от любимого человека можно ничего не скрывать! Мне же надо было срочно переговорить с Драко. Его неожиданное появление вывело меня из себя. Почему он приехал? Почему не предупредил? В конце концов, почему он сейчас вместо того, чтобы поговорить со мной наедине, ведет светскую беседу с Марко о различии магов Италии и Англии? К счастью, рано или поздно всё имеет свойство заканчиваться. Этот кошмарный ужин тоже подошел к концу. Усач долго с нами прощался, активно жал руку мне и Драко и уговаривал нас обязательно заглядывать к нему в пиццерию. Даже пообещал пиццу за счет заведения! После его ухода мы втроем помогли тёте убрать со стола. Окрыленная хорошо прошедшим обедом, Петунья лишь согласно махнула рукой, когда Малфой еще раз попросился пожить с нами. Он явно произвел впечатление своими манерами. Лишь теперь мы смогли уединиться и поговорить у меня в комнате. — Какого боггарта, Поттер? — сразу начал орать на меня Малфой. Я ошарашенно хлопал глазами, искренне веря, что объясняться надо не мне. — Бладжер тебя задери, придурок, почему ты меня игноришь два месяца? Часы. Точно. Я же снял часы, когда прибыл домой, сразу после турнира. — Драко, я… Мне надо было подумать. На мгновение возникло ощущение, что Малфой хочет меня треснуть. Об этом говорили сжатые кулаки с побелевшими костяшками, хмурые брови да искры в глазах. — Ладно, Поттер. Твоё счастье, что у тебя сегодня день рождения, — Драко вальяжно развалился на кровати, — но ты ещё поплатишься! Кстати, про день рождения. Малфой вытащил из кармана маленький свёрток. Потом взмахнул волшебной палочкой, прошептал заклинание, и на моей кровати появилась громадная куча сумок. Из некоторых торчали плохо сложенные вещи, было видно, что собирали их впопыхах. Друг начал копаться в них, перекладывая с места на место. — Да где ж оно… Гарри, может, ты всё-таки проявишь гостеприимство и выделишь мне шкаф? Я немного пристыженно указал Драко на единственный шкаф в комнате. Действительно, что это со мной, Малфои много лет принимали меня в своем доме, а я тут стою туплю. Друг левитировал свои вещи к гардеробу. Открыв его, он озадаченно хмыкнул, опять взмахнул палочкой и произнес: — Extension Charms! Место в шкафу сразу стало больше. — Драко, а ты вообще в курсе, что только что нарушил закон? Министерство Магии запретило использование чар расширения для частного использования. — Ой, не будь Грейнджер. Зато места больше стало. Я решил не уточнять, что знаю о законе именно благодаря Гермионе. Ведь это она расширила свою бисерную сумочку, предварительно изучив все за и против. Я дружу с уголовниками. — Нашёл! — радостно воскликнул Драко, доставая из сумки какой-то мятый пергамент. — Поздравляю с днём рождения! Желаю счастья и все такое, сам знаешь. Держи! Я удивленно взял подарок, развернул и увидел… Пустой мятый пергамент. — Э-э-э… Спасибо конечно… — Ты рад? Правда рад? — Малфой задорно заглянул мне в глаза, а потом рассмеялся. — Видел бы ты свое лицо! Ха, оно того стоило! Бери палочку, три раза стукни по бумаге и скажи «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость». Сделав, как велел Драко, я увидел, что на пергаменте появились слова: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров…» Потом слова пропали, и на их месте появилась карта. Огромная, подробная карта Хогвартса! Более того, на ней были изображены двигающиеся точки с именами. Точек было мало — Дамблдор в своем кабинете, МакГонагалл, куда-то идущая по коридору, да Снейп в подземелье. Оно и понятно, сейчас лето, в школе могли находиться лишь трудоголики да сумасшедшие. — Это, как ты успел догадаться, карта. Я купил её случайно, у близнецов Уизли. Ты знал, что они хотят открыть магазин? Только с финансами напряг. Я подумал, что она тебе пригодится. Ну, знаешь, после последнего года… Если у тебя была бы карта, ты бы видел, кто скрывается под личиной Грюма. Я подошёл и крепко обнял друга. Как вообще можно в нем сомневаться?!