Ты никогда не любила меня, не так ли? // You never loved me, did you?

«Ты никогда не любила меня, не так ли?» Я не должна лгать ему - так я говорила себе этой ночью. Я не могла. Но ответ сорвался с моих губ прежде, чем я смогла это остановить: «Нет». Я ожидала увидеть маску безразличия на его лице. Ожидала его издёвок и того, как он будет трясти головой в насмешке, пока его губы будут растягиваться в одну из этих его улыбок, более острых чем стекло. Я ждала ехидных замечаний прямо сейчас. Больше ничего не ждала, кроме боли. Но могли ли мы убрать свои маски перед друг другом когда-нибудь? Могла ли я увидеть Верховного короля без этого хмурого взгляда, этой ухмылки на его лице? Могла ли я? Почему это шокировало меня больше, чем должно было? Почему это разрушало каждый удар моего сердца, когда я видела тени, собирающиеся в его глазах? «Ты когда-нибудь любил меня?» - спросила я его в ответ. Он не ответил, прежде чем повернуться ко мне спиной, сжал руки в кулаки и покинул мои комнаты. Его ответ был в его молчании, в его нежелании говорить.

***

Целую неделю от него не было никаких вестей. Еще одна вещь, которая заставила меня почувствовать себя ошеломленной - тот факт, что даже если я и ожидала именно этого, тишины, её все равно было достаточно, чтобы сломать меня. Мне не нужно было лгать ему. Так почему же я это сделала? «Чего же ты боишься?» - спросил он меня однажды, когда его губы были на расстоянии вдоха от моей шеи. Я хотела сказать ему, что вовсе не боюсь его, что острые зубы слегка царапают кожу на моем горле – этого достаточно, чтобы с моих губ слетело его имя, но из-за собственного нежелания говорить я поняла, что боялась саму себя – своей готовности к тому, чтобы позволить этим клыкам приблизиться ко мне и не чувствовать даже толики страха. Всё это время я испытывала страх к самой себе. Потому что девушка, которая хотела его, которая позволяла себе быть уязвимой, девушка, которая больше не обнажала зубы и вместо этого подставляла свою шею для укуса волка, никогда не должна была существовать. На самом деле, я думаю, что потеряла части себя, как и Кардан. Может быть, те части, которые я потеряла, позволили мне найти то, чего я всегда хотела, но никогда не могла признаться в этом желании. И может быть, я хотела, чтобы эти части не возвращались. Может быть, именно поэтому сейчас я стою у дверей в его комнаты, не обращая внимания на многозначительные взгляды его стражи. Может быть, я просто сошла с ума. Но отступать было уже поздно. С таким же успехом можно было встретить и падение. Он не открывает дверь. Я слышу ворчание, бессвязные слова, и я знаю, что лучше не раскрывать свою личность сейчас. Я знаю, что он пил, судя по звуку его шагов. Поэтому я отступаю и возвращаюсь в свои покои. Следующей ночью он стучится в мою дверь. Я знаю, что это он, даже не спрашивая. Знаю, что стражи, должно быть, сказали ему, кто был у его двери. Я сглатываю, возвращаясь к бумагам на моем столе. «Войди». Так он и делает. Я слышу, как за ним закрывается дверь, шуршание его шагов. Я осмеливаюсь повернуться к нему, но мое мужество уже давно покинуло меня. А потом он просто ... Лежит на моей кровати. Лениво, как будто у него был длинный день и между нами ничего не произошло. Я смотрю в его сторону, наблюдая, как корона Кардана падает с его головы и глаза закрываются сами по себе, глубокий вздох покидает его. «Может, ты присоединишься ко мне?» - спрашивает он, протягивая мне руку; его глаза все еще закрыты. Я озадаченно смотрю на него. «Что?» «Иди сюда», - бормочет он, открывая глаза и глядя на меня. Я поражена нежностью, прозвучавшей в его голосе. «Кардан…» «Я не хочу разговаривать. Мне плевать, что ты меня не любишь. Меня больше ничего не волнует. Эта неделя была сущим адом. Пожалуйста, ляг со мной. » Я колеблюсь, роясь в своих мыслях. Но мои ноги ведут меня по собственному желанию. Он освобождает мне место, и в тот момент, когда мое тело соприкасается с кроватью, он притягивает меня к своей груди. Я дышу впервые за неделю. Как и он. «Я не это имела в виду…», - говорю я ему, мой голос приглушен его грудью. Пауза. А потом: «Я знаю». «Но…» «Я всегда вижу, когда ты врешь, - говорит он. – Ты отводишь глаза.» Но сейчас я поднимаю взгляд на него и вижу, что он смотрит на меня. Кардан кладет руку мне на щеку. «Джуд», - бормочет он. - Мне очень жаль.» «И ты…?» «Да, так и есть.» «Тогда мне тоже очень жаль.» «Может быть, ты скажешь это?» - срашивает он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Мне не нужно этого говорить, потому что я знаю, что он знает. Но слова слетают с моих губ прежде, чем его губы касаются моих. «Я люблю тебя.»