Female robbery

      Леви уже был наслышан о них. Они ничем не отличались от предыдущих групп, пытавшихся стать восходящими звёздами, но те возвращались с пустыми руками: яркая внешность, броская одежда, решимость в глазах.       В их инструментах не было ничего необычного: гитарист, басист, барабанщик и вокалистка, по закону жанра, так что среди посетителей поднялся гул ожидания мол «валяйте». Они не считали должным обращать на них внимания, поэтому становилось шумно. Леви сидел в дальнем углу. Он зажёг сигарету.       Все говорили по-разному, но Леви уловил одно: несколько собственных песен у них есть. Сам же Эрен, когда он спросил его, ответил неопределённо:       — Сам всё увидишь.       Большинство девушек были влюблены в него — гитариста, высокого парнишу с тёмными волосами, завязанными в хвостик, и бирюзовыми глазами. Тогда Леви усмехнулся: кто б сомневался, а Йегер всегда был привлекательным. Другие обожали блондинку, сидевшую за барабанами, но все говорили, что без ума от голоса вокалистки.       Это была брюнетка с ярко накрашенными глазами, в расстёгнутой чёрной кожаной куртке, под которую была надета белая майка, и расклешённой юбке.       Иностранцы тоже, по-видимому, были осведомлены, но вида не подавали. Поначалу четвёрка стояла что-то обговаривая, но потом гитарист дал знак и 4never начали.       Она начала петь, ритмичная мелодия наполнила зал. Посетители умолкли.       — Эй, Эрен. Это то самое место, о котором ты говорил? — промолвила блондинка, зайдя в бар первой. Её светлые волосы были распущены и обрамляли лицо. Она безразлично оглядывала огромное помещение со светло-фиолетовыми стенами и чёрным кафельным полом. Столики с не слишком удобными стульями занимали пространство почти до противоположного конца, где было небольшое место вроде как для сцены.       Микаса и Армин не обмолвились словом. Смерив взглядом их сегодняшнюю сцену, Аккерман взглянула на белобрысого басиста.       — Нормально. Но, если он действительно приглашал сюда рокеров, мог бы выделить пространство побольше… — заметила она.       — Привет, ребят. Вы вовремя пришли, — низкий голос, внезапно раздавшийся откуда-то сбоку, заставил их обернуться.       — Привет, Леви, — сказал Эрен. Леви был невысоким мужчиной с проницательным взглядом и холодным выражением лица. Как владелец, он был одет официально: пиджак, брюки, ботинки — всё чёрное, белая рубашка. Все сразу же заметили, что-то была полная противоположность Эрена: волосы второго всегда находились в «творческом» беспорядке, он не любил строгую одежду и вообще не был угрюмцем. Микаса бы предпочла провалиться сквозь землю, чем словить на себе оценивающий взгляд и почувствовать жар, как это было сейчас. — А ты тут всё наладил.       — Времени будет предостаточно для разговоров. Располагайтесь, скоро начнёте, — проигнорировав комплимент сводного брата и переведя с шатена взгляд на брюнетку, стоящую ближе всех к нему, проигнорировав комплимент сводного брата, произнёс он и оставил компанию.       — Вроде братья, а совершенно разные, — бросила Энни как бы между делом, сев за барабаны и потерев руки.       — Сводные, не удивляйся, — заметил Эрен, как бы подчеркнув, что у них нет ничего общего. — Давно хотел проверить, как он справляется. Заодно будет что рассказать отцу.       — Ребят, а не лучше ли начать с собственных песен? — спросил Арлерт, доставая из чехла гитару. Её струны фальшиво зазвенели. — Они же ожидают от нас большего, чем просто каверы.       — Нет, давайте нашу после первой, — ответил Эрен и хотел сказать что-то ещё, но его перебила Энни:       — Это не просто каверы, Арлерт. По-твоему, Микаса просто в микрофон дышит, когда мы репетировали Break me down?       Конечно, он не имел в виду ничего такого. Резкость Энни иногда задевала Армина, но блондин старался не обращать внимание. Сама же Микаса промолчала. Она вообще мало говорила, но если дело касалось песен, то выкладывалась на полную. Сейчас же причиной её молчания было волнение. Она не чувствовала себя такой неуверенной ни на одном из выступлений, но сейчас ей не хотелось видеть на себе этот пронизывающий взгляд сводного брата Эрена.       Народа прибавлялось. Каждый входящий человек недоумённо смотрел на этих четверых, но проходил дальше и уже более не обращал внимания. Леви предупредил Эрена, что эти рокеры — ценители хорошей музыки и за то время, проведенное здесь, уже не могут быть чем-то удивлены.       — Они глядят на нас как на профанов, — заметила Энни. — Может, уже начнём?       — В такие моменты я рад, что играю рок, а не любовные серенады, — ответил Эрен.       Энни начала отбивать ритм, как если бы она хотела привлечь внимание этих неотёсанных мужиков, но это было начало песни. Эффект был ошеломляющим.       — You won't break me down, — подключилась Микаса, сжимая в руках микрофон. Её голос разливался по залу. — I'm not afraid to try and feel something that's real. I'm not ashamed. You won't break me down!       Эрен и басист подхватили. Это была сложная песня, заметил Леви. Неопытный человек сразу же сорвёт голос, но вокалистка наслаждалась процессом. Блондинке тоже было не легче: она быстро перемещала палочки по установке. Её глаза были безразличными по отношению к зрителям, она будто осуждала их на первом куплете, но потом бросала вызов на припеве.       — Smoke in my lungs — there's a fire in my heart. And when it's all said and done you won't break me! You won't break me down! — на её лице был написан протест.       Зрители курили сигареты, потягивали из стаканов пиво, но не разговаривали. Они заворожённо смотрели на 4never, как и Леви.       Слова вырывались одно за другим, она не была так энергична на следующей песне, которая была более романтичной, продолжала плыть по течению до припева. Леви, закуривая следующую сигарету, увидел, что брюнетка смотрит на него.       — Why don't they hear our hearts? Why do they beat the shit out of us? Just growing, just kissing, just lying, just singing. We just lost ourselves, but find now.       Она будто спрашивала его, почему так происходит. И он не мог дать ответа на этот вопрос. Когда-то сбежав из дома, Леви тоже был полон таких мечт. Сейчас он не мог сказать, что у него всё получилось: группа распалась, а он владелец этого бара. Но вряд ли Аккерман был более счастливым, если бы закончил универ.       На её лице отображалось сожаление, но оно исчезло, когда закончилась их собственная песня. Он был уверен, многие думали о том же.       А потом она пела о женском грабеже с отрешённым выражением на лице.       — Ну что, Леви, бесплатно нас угостишь? Как никак мы развлекли твоих клиентов, — вытерев пот с лица, сказал Эрен. После хотя и небольшого выступления все выглядели вымотанными. Они заняли роскошный столик в дальнем углу, так что в их распоряжении был диван, единственный в своём роде. — Мне мартини.       — Мы тебя тащить до дома не будем, — заметила Энни. — Я за пиво.       — Слишком мелко! Мы проделали такую работу ради стакана пива?       — Давайте что-то среднее, — примирительно произнёс Армин, но его не слушали. В споре не участвовала одна Микаса. Закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку, она сидела с закрытыми глазами. Она выглядела уставшей.       Но тут брюнетка встала и поравнялась с Леви.       — Где здесь туалет? — тогда он не обратил внимания, но она была чуть выше его. Леви показал большим пальцем. Лавируя между столиками и таким образом сократив себе путь, она ловила на себе взгляды мужчин. Её отсутствия за столом никто не заметил: те продолжали выбирать.       — Бард, принеси им заказ, — объяснил он рослому парнише со светлыми растрёпанными волосами и добродушной улыбкой.       Прошло около пяти минут, как Микаса отделилась от шумной компании. Ей не хотелось спорить о том, какой напиток лучше взять, пока есть возможность похалявить, и Аккерман решила остаться здесь подольше, чтобы эта троица уже что-то выбрала. Она стояла у раковины и смотрела на себя в зеркало, оперевшись рукой о стену, на которой оно висело. Глаза не привыкли к яркому свету, который горел здесь, и она чувствовала себя спросоньей. И правда, то ощущение, когда поёшь, было непередаваемо. Наверное, она просто ещё не привыкла к тому, чтобы делать то, что хочется, а не то, что говорят другие.       Офигенное чувство. Микаса была довольна собой. Казалось, она совсем забыла об угрюмом сводном братце Эрена, который поначалу волновал её. Пение же помогало избавиться от всех ненужных мыслей.       Долго побыть одной ей не удалось. Кто-то зашёл. Она обернулась. Это был Леви. Он посмотрел на неё исподлобья, его тонкие брови были сдвинуты.       — Что стоишь здесь без дела?       — Привожу себя в порядок, — равнодушно ответила брюнетка. Перемена произошла быстро: ещё долю секунды, после того как он вошёл, она чему-то улыбалась, а сейчас безразличие коснулось её глаз. — Такие странные вопросы, что прям неудобно.       — Будто есть что-то ещё, что могут делать люди здесь, — холодно произнёс он готовую фразу, — когда вслед бросают такие многообещающие взгляды.       — Даже если так, это не Ваше дело, господин владелец, - слегка подняв подбородок, ответила она. Микаса старалась не обращать внимание на то, что Леви приблизился к ней. Её охватил жар.       Для девушки она хорошо держалась, но Аккерман видел трещину в её броне. Он чувствовал её быстро бьющееся сердце, когда её грудь упиралась в его, а её спина вжалась в холодную стену. Ей было некуда бежать.       — Ты знаешь, что такое женский грабёж? — спросил Леви. Они почти что делили один воздух, этот взгляд пробирал её до дрожи, но холодно не было. Более того, на ней была куртка.       — Ты на что намекаешь? — подняв бровь, спросила Микаса.       — Я не делаю намёков, — и, дёрнув её за ворот куртки, Леви прикоснулся к её приоткрытым губам. Микаса запротестовала. Он чувствовал, как она извивалась, но долго это не продлилось и она уступила. Это была её не полная сила, потому что, забравшись под майку, Леви нащупал кубики на её прессе.       Она не хотела сопротивляться.       Микаса замычала и схватила его за запястье. Холодная. Он отстранился.       Это были её настоящие эмоции. Она наконец-то дала им выход, как делала это во время выступлений, и больше не притворялась. Теперь на её лице не было написано ничего, кроме желания. Покрасневшие щёки, приоткрытый рот и частое, жаркое дыхание и ни капли сопротивления. Она сняла куртку и повязала её вокруг пояса. Они сплели пальцы. Другой рукой Леви убрал её волосы, которые лезли в лицо и щекотали кожу.       Он посасывал её нижнюю губу, а она чувствовала, что это неправильно. Всё было неправильно. Но никого это не волнует, когда встречаются две родственные души. Вроде бы глупо, но по-другому это назвать было нельзя. Они оба скрывали свои настоящие эмоции под маской безразличия.       Они не могли предотвратить это падение, по мере того как становилось слаще. Желание не могло больше быть скрытым, так как оно возрастало.       Её кожа покрывалась мурашками, когда Леви дотрагивался до неё. Его руки согрелись, было жарко, приятно.       Её хватка ослабла.       — Подожди, — осипшим голосом сказала брюнетка. У неё кружилась голова. Она открыла глаза, но не увидела ничего, кроме темноты.       — Это, — начал Леви, глядя на её раскрасневшееся лицо и растрёпанные чёрные волосы, — и есть женский грабёж.       — Энни, скажи. Какие парни тебе нравятся?       Эрен не выглядел пьяным, но его язык заплетался и речь была несколько заторможенной. Армин оставался единственным трезвенником, не считая Микасы, которой, кстати, не было уже долгое время.       — У тебя нет шансов, — ответила блондинка, пригубив стакан пива и потянулась за бутылкой, чтобы налить ещё.       — А ты мне нравишься, — сказал как бы про себя Йегер.       — Не хочу слышать это от пьяного в жопу придурка.       По правде говоря, неуютно чувствовал себя только Армин. Остальным, казалось, было всё равно, как они обратно доберутся, куда исчезла Микаса и, к слову, владелец этого места, с которым хотел потолковать о насущном Эрен. Возможно, между этим всем была какая-то связь, а его одного не посвятили.       Внутренний голос говорил Армину, чтобы он расслабился, но в светлую голову басиста продолжали лезть странные мысли. Прямо как пятое колесо в телеге, думал Арлерт, заметив влюблённый взгляд Эрена, устремлённый на Энни.