…
— - Представляешь, этот красавчик-принц сразу же влюбился в старшеклассницу, — увлечённо трепался Джису, рассказывая мне про сюжет очередного прочитанного им любовного романа. Господи, какая же глупость. Я никогда в жизни не испытывала ни к кому чувств, но с уверенностью могу заявить, что эта история — полная чушь. Даже не пытаясь делать вид, что слушаю брата, я прибавила звук на телевизоре. Пусть хотя бы посредственная передача этого чудака перебьёт. — А потом они свергают злодейку-королеву… Эй, ты слушаешь меня вообще?! — недовольно воскликнул он. Я устало вздохнула и отвлечённо поинтересовалась: — И почему же королева — злодейка? — Тц! Я же это сразу объяснил, вот смотри, на стороне королевы целая фракц… — брат снова пустился в свои пространные размышления. Лучше бы так учёбой занялся. Всяко полезнее историй про «любовь с первого взгляда!» будет. Пф, какой же бред. Что привлекло двух незнакомых людей друг в друге? Почему принц полюбил старшеклассницу, а она его? Джису, у тебя совсем отвратительный вкус.…
Я вновь проснулась в этой ужасной комнате. Я опять не дома. Эти страшные люди в который раз будут говорить, что я посланница бога. Из глаз потекли слёзы. Опять. Снова. У меня нет причин их сдерживать. Пусть окружающие думают про меня, что захотят — для меня они просто детали ночного кошмара. Я должна, я обязана проснуться. Почему же не получается?..…
Похоже, я попала в роман, о котором мне говорил Джису. Но… Тот самый принц, в которого мне, как той старшекласснице, нужно было влюбиться, не смог вызвать у меня никаких тёплых чувств. Напротив, он очень сильно пугал. Равнодушие в глазах, холодное выражение лица. Как можно влюбиться в такого человека? Но, похоже, мне придётся принять эту суровую реальность и… — Выйти замуж?! — Дитя, я понимаю, что тебя, должно быть, смутило поведение Его Величества, но, поверь, император не плохой человек, — как мантру продолжал проговаривать старый герцог, — Уж всяко получше бандита с улиц империи. Весь мой выбор — жизнь в золотой клетке или же смерть вне её.…
Долгое время казалось, что выбранный мною вариант не был верным. Всё, за что бы я не бралась, терпело неудачу. Люди были приветливы со мною, но я не чувствовала в их поведении искренности. Единственный человек, на которого я могла положиться — отстранённый император, которому, похоже, до меня совершенно не было дела. Я продолжала чувствовать себя утонувшей в мерзком сне, пока не встретила её. Прячась в кустах, словно провинившийся ребёнок, я увидела прогуливавшуюся по саду серебряную нимфу. Грустные глаза были устремлены в даль, а маленькие губы плотно сжаты. Внезапно я почувствовала, как игла впилась в сердце, и тихо ахнула. Девушка плавно обернулась, не издавая и звука. Все её движения были подобны замедленному танцу. Как красиво. Наверное, это принцесса? Иначе и быть не может. Но почему она выглядит такой печальной? Интересно, смогла бы я хоть как-то отвлечь её?.. Ах, какой же бред, я всего лишь неразумная старшеклассница, а она… Тепло на щеках незаметно перерастало в жар, сердцебиение ускорялось. Я начала мечтать о том, чтобы вновь встретиться с грустной принцессой и хоть чуточку приблизиться к ней.…
Наконец-то мы пересеклись. Её негромкий голос нежно обволакивал меня и уносил куда-то далеко прочь. Может, как раз поэтому говорила она немного. — Могу я называть тебя Тия? Хах, какой же наивной я была. Из-за того, что «принцесса» выглядела потерянной и одинокой, мне казалось хорошей идеей вести себя с ней как можно более тепло и дружелюбно. Быть искренней, говорить нараспашку. Я глупо полагала, что тогда Аристия когда-нибудь откроется и мне в ответ……
— Так ты королева? Сердце болезненно сжималось, в голове гудело. Я желала провалиться на девятый круг ада от стыда. Я беспечно рассказывала ей о времени, проведённом с императором, приукрашивая, когда заметила однажды чуть вспыхнувший огонёк интереса в золотистых глазах на слова о Рувелисе. «Ах, ей так интересно послушать о жизни своего старшего брата! Как мило!» Как глупо. Но как бы не было трудно, мне нужно извиниться. Но Тия… Нет, королева. Королева никак не отреагировала. Так ты ненавидишь своего мужа? Ты тоже в браке по расчёту? Но чем тогда вызван тот огонёк в твоих глазах? Не понимаю. Стоит ли мне довериться или… — Но больше всего я жалею о том, что всю жизнь потратила на то, чтобы в итоге служить вам. И на что я надеялась? Разве мог быть её ответ иным? Разве могла выразить эта загадочная девушка мне какие-то эмоции помимо леденящей ярости и злости? С горечью вспоминая, как застала её однажды со слезами на глазах, я умчалась прочь в свою комнату, пытаясь сдержать отчаянный крик. Горящая солёная жидкость застилала глаза, а тяжёлый камень в груди грозился рассыпаться. Отвратительно, отвратительно! Снова, опять я сделала только хуже. Я желала пробить незримую стену, разделявшую нас, но в итоге только укрепила её.…
— Н-не… не-е-е-ет! Чей-то душераздирающий крик огласил бальный зал. Все резко обернулись в мою сторону. Дошло. Этот крик — мой. Я поняла, что упала на пол. — Ну же, Джион, вставай, — с раздражением процедил император и терпеливо ждал, пока я поднималась. Тут и там слышалось увлечённое перешёптывание, местами от стен отскакивали ядовитые смешки. Но помутившемуся сознанию не было до них дела. Тия, почему? Почему ты ничего не сказала мне? Почему не сказала, что любишь Рувелиса? Почему ходила к нему тайком? Я бы всё поняла. Я бы ни сказала и слова против. Как бы мне не было больно обрекать себя на худшую участь, ради человека, я сделала всё для счастья своей подруги. Но ты чётко дала мне понять, что никакие мы ни друзья. Тогда кто? Кто я для тебя? Блеклый силуэт императора сопровождал на всём пути по длинному коридору. Рувелис молчал. Цоканье каблуков тяжело и гармонично раздавалось в пространстве. Вечно. Всегда королева смотрела на меня с презрением. Всегда я делала вид, будто не замечала этого. Аристия постоянно избегала совместных встреч, постоянно норовила сбежать. Да… я тебе противна. Но что более мерзко, так это то, что я ничего не значу для тебя. Разве бы стал человек, имеющий хоть каплю уважения к другому, скрывать от него такие вещи? Ха-а. Вот, значит, как! Ха-ха-а, тогда если ты так дорожишь этим мужчиной, я отниму его у тебя. Возможно, тогда ты не будешь считать меня пустым местом. Тогда в твоих глазах появится что-то помимо этого снисходительного безразличия. Я уже и не надеюсь на то, что однажды ты посмотришь на меня так же, как и на него. Решено. — Оэх, Руву… — осторожно позвала я мужа. — Что такое, Джион? — с неестественной заботой спросил он. — С-сегодня, пожалуйста, проведи эту ночь со мной… — промямлила, опустив взгляд в пол. На лице императора проскользнуло изумление, мгновенно сменившееся задумчивостью. Рувелис прикрыл глаза и после довольно закивал. — Хорошо, императрица. Сегодня я приду к тебе.…
Я сидела на расправленной кровати, с мучением ожидая приближающегося ужаса. Пальцы на руках были плотно сжаты. Спать с нелюбимым человеком. Как же это низко. Целый год я избегала соития с Рувелисом, но в любом случае такое не могло продолжаться вечно. Жена, не впускающая в спальню своего мужа — это попросту смешно. Невозможно не понять, что нельзя оставлять такую ситуацию так как есть. Да, император дал отсрочку, но она не бесконечна. Рано или поздно он предпринял бы меры, и неизвестно, насколько жуткие. Именно поэтому я и решила начать постепенно физически сближаться с Рувелисом. В голове всплыло сегодняшнее утро. Подумать только, как я распиналась перед этой надменной девушкой, как сильно старалась не задеть её чувств. Её молчание… Руки похолодели. За ними и плечи. Печаль медленно растекалась по телу. Не слишком ли сильно я вспылила? Может, просто стоило ещё раз попытаться поговорить с Аристией? Попробовать ещё раз. «Дура, что ты тогда будешь делать с Рувелисом?» Тело содрогнулось. Время не обернуть вспять. Придётся пережить эту ночь.Тук-тук.
Я вновь непроизвольно вздрогнула. В дверях показался император. — А-ах, Руву, ты всё-таки пришёл! — я вскочила с кровати и, пытаясь улыбаться, подбежала к вошедшему. Он бросил на меня сомневающийся взгляд. — Джион, — начал Рувелис, — ты как-то неважно выглядишь, — он внезапно приблизился и заглянул мне в глаза, — Может, мне стоило бы уйти? Мягкий голос, добрая улыбка. И непроницаемые, будто покрытые плёнкой глаза. Как эти противоречивые черты могли умещаться в одном человеке? — Н-нет, пожалуйста, останься… Просто мне немного страшно. Нет, совсем не «немного». — Я понял, — ласково произнёс мужчина и поцеловал, аккуратно прикоснувшись к моим губам своими. Мерзкое начало мерзкой прелюдии. Пока император раздевался, я смотрела на луну, чьи полосы ярко светились на полу. Спать с нелюбимым человеком… А был ли у меня когда-нибудь любимый? Мои мысли почему-то вновь вернулись к серебряной нимфе. Что, если бы мне пришлось вот так слиться с ней? Дыхание резко перехватило, а в голове начали всплывать обрывки позабытых снов. Снов, где мы вдвоём целовались и лежали вместе близко-близко. Я сдержала дрожь от внезапного блаженства и горького стыда. Как бы отвратительно Тия ко мне не относилась, что-то внутри постоянно тянуло к ней. Я же могу представить, будто проведу эту ночь не с императором, а с королевой? Создать иллюзию, что поможет мне перебороть страх и отвращение. В глубине сознания я усмехнулась над своими действиями. Увести у девушки возлюбленного, но в уме представлять её. — Я буду нежен, — с учащённым дыханием прошептал Рувелис, внезапно оказавшийся сверху. Его колени прижали края сорочки к кровати, ограничивая движения. Он снова приблизился к моим губам, и я прикрыла глаза. Наверное, Тия целовалась бы по-другому. Но это неважно. Я просто представила перед собой поалевшее, но всё ещё спокойное лицо Аристии и светящиеся золотые глаза, похожие на кошачьи. Девушка чуть приоткрыла свои губы и я повторила за ней. Её тёплый язык коснулся моего. Сердце застучало словно бешеное, по телу тут и там вспыхивал жар. Дыхания не хватало, но я упорно продолжала изучать чужой рот. Щёки под золотыми глазами зарделись ещё сильнее. Ха-а, ладно, ты снова выиграла. Не выдержав, я прекратила поцелуй. Тия лукаво улыбнулась и смущённо отвела взгляд. В награду я решила осыпать поцелуями её шею. …всё-таки чувствуется, что это не Аристия. Пытаясь не отвлекаться от иллюзии, я продолжила вести цепочку прикосновения губ по телу Рувелиса. Он не был некрасив, но смотреть на него почему-то было больно. Его руки вскоре приблизились к беззащитной коже под одеждой. Предчувствуя опасное сковывание мышц, я старательно представила образ Аристии перед собой. Тонкими пальцами девушка легко провела по моей талии, после опустив ладони на бёдрах. Чёрт возьми, нет, мне страшно! Вздрогнув, я скрыла свой страх за тихим стоном и приблизила к себе её лицо, чтобы вновь поцеловать. В глазах Аристии застыла непривычная эмоция, которой я раньше никогда не видела. Что это? Но не успела я её разгадать, как неожиданно чужие пальцы залезли в нутро, окончательно выбивая из колеи. Мне не по себе. Можно это прекратить? Кожа покрылась мурашками, внутри всё похолодело, а губы начали дрожать, издавая невнятные звуки. Королева смотрела на меня всё с тем же выражением лица и начала потихоньку отдаляться. Куда? Но в следующее мгновение мне стало уже не до выяснения поступков ла Моник. В глазах потемнело, а ноги задрожали, когда произошло проникновение. «Тия!» — А-ах, Т-т… — поняв, что сейчас могла бы выкрикнуть лишнее, я прикусила язык зубами. — Тэ? — обжигающе раздалось возле уха. — Т-ты моя л-любовь, с-сей-час, — полускуля, вытаскивала из себя эти лживые слова, — Я пон-няла это-о… — и отключилась.…
Очнувшись в пустой постели на следующее утро, я заревела, пока на пол вместо крика проливались непереваренные остатки вчерашнего ужина. Как же можно было совершить нечто настолько гадкое? В памяти всплывали фрагменты ночной сцены. Продолжая лить слёзы, я убрала за собой. Подумать только, желая опоить королеву чашей с ядом, сама же выпила его сполна. При мысли об этой девушке на душе стало спокойнее и тоскливее. Чего я пытаюсь добиться? Правильнее было бы просто отпустить свои странные чувства к ней, забыть о них. Не надо думать о ней. Не надо думать о том, грустит ли она сейчас как тогда. Не надо думать о том, почему она влюбилась в императора. Не надо. Нельзя.…
Спустя несколько дней остервенелый шок от брачной ночи сошёл на нет. Я расстроилась, почувствовав себя испорченной, но в глубине души возликовала пришедшему безразличию. В конце концов, искать путь домой бесполезно, пора было отпускать эту мечту. Друзей девушке, своё детство прожившей не здесь и не имеющей влиятельной родни, найти тоже невозможно. Поэтому теперь внутреннее только бесстрастие могло стать единственной верной моей опорой. Так было гораздо легче вновь приступить к учёбе и носить улыбчивую горько-сладкую маску. В тот момент я ещё рассчитывала выстоять в этом жестоком мире с помощью Рувелиса…
Королева потеряла ребёнка. Склизкий комок садистского наслаждения и человеческого ужаса заменил сердце. Его грязные нити разматывались, пробираясь в каждый потаённый уголок, охватывая всю меня с каждым вдохом. Как же я мечтала увидеть сейчас лицо этой н̢̧̛̟̥̲̟̳̞̞̞͗̍̉̎͆͊͊̋͂̀̀͘͘а̢̱̖̘̘̣̜̟̝̹̅͗̎̃́͛͆̏̄̑̀͘̚͝͝ͅд̹̯̍̑̈́͑̐̍͋͝м̴̨̛̼̬͇̩̞̩̠̮͚̪͉̼͉̩͆̈͑̐̽̽̾̔̓̿͗͂̎͘͜е̴̧̠͓̠̲̣͍̲͓̮̖͉̩̯̉̈̂͗̊̉̽͊́́̀͊̃̔͘͝͠ͅн̣͍͙̯͎̥̗̮̾̓н̜͇̥̿̽̒̈͘о̧̨̼͓͔͉̬͎͚̞̱̠̝͖̱͛̔͌̅̿͘͠͝ͅй̡̜͎̥͖̣͕̑̇͌̀с̸̢͚͈͉̪̣̭̟̳͕̩̝͍͙̋̑̾͠͠в̵̨̡̯̪͎͔̆̍̂̚о̡̙͖͓̲̇̈̋͌̑л̸͈̩͖̖̮̪̘̏̈́͊̿̊̓̒̀̀̅̅̽̕о̧͓̩͓̱̼͕̯̬̊̓̊̕ч̴̮̲̏̇͛̋̚͠и̴̧̡̛͓̼̺̹̜͉͈͎̬̥̼̥͑̇̐̄͐͋͋͐͂̃̎̈́͛͝н̸̢̦̻̣̜̩̲̝̬̣̑̍̔̊̽̀̓̅̔͜͠е̴̛͎̼̖̗͇̳̬̪͈͇̬͛̔̀̓̆̎̂̋̅͛̆͆̓̏̂͝ͅс̸̝̝̗̞̀̽́͛̾ч̸̼̞̺̫͕͕̭͚̦̜́а̴̡̡̨͍̳̪̲͖͖̖̬͔̱̼̉͊̓̂̈́͛̀͐͐̓̚̚с̛͚͎͑̈̂̈́̈́͠т̢̧̰̤̙͆̏н̴͓͚̠̗̣̼̹̘̝̞̯̳̩̼̬̫̭̃̑̈́ӧ̵̨̧̝̣̩͙̬̖͙̘̮̤̫̤̪͔̄̇͆̚й̺͍̦͈̣͖̖̭͖͍̗̳̞̤̺̃̃͊̇͋͆͛̌̐͜͠͠м͍̞̭̗̺̭̜̘͕̮͖̞̾̊́̔̑͗̈́͂͘͘а̵̢͈͇̠̩̱͌͋т̛̭̱͖͎̏̌͒̑́̋̀͛͘е̧͎̤͔̝̪̼̳̞̳̔̓̈̆̚р̵̧̢̢̛̼̤̻͎̝͕̜̫̗̥͎͊͐̒̀̎̈́̔̒͝й̴̬̹ͅг̴̩̼̣͎̳̼̪̈́͋̂̏̇̈́̑́́̈́͝ͅͅн̴̧͕̗͇͚̙̥͗̽́̎̄͑̂̐̌̄̀͠и̴͔͚̺̘͙̥͓̘͔̮̜͚̻̥̓̿͠͝л̵̡̘̳̲̞̯̦͈̼͍̠͖̲̦͎̭̦̋̉̍͆̇̐̎̍͂͂̽͘̕̕͝͝о̨͍̫̱̲̼̪̮̱̹̠̺͂͌͒͊́͆̐̽̑͜й̴̡̢̛̛̰̬̪͈̞̻̯̦̙̟͈̰̦͙̊͐̇̈́̀́̅̽͛͒̄̈̕ͅл̴̨̛͕̼͓̼̬̤̞͖̲̰̦̭̫̹̒̉̒̿́̈́̅͗͂̀́̄̇̕͘͜͝ю̸̧̨̛̰̭̗̣͚͇̯̺̯̭̬̪͍͇̀̿̑͋́̐̍̋̂б̴̛͇̠̫͋̈́̅̑͘̚̚я̥͙̹̮͈̯̲̳̱̥̬̠̑͌̓̓͐͑̅̍̿͘͝щ̸̧̮͔̣̖̲̣͓̺̺͎̱̻̼̣̾̅̈́̃͛͗̽̈́́̈̍е̸̻̝̖͍̮̥̿̽̽̌̑̕̕͜й̸̨̙̝̳̲̗̬̟͔̺͔̝̀̔͗̆̕б̛̪̮̳̤̻̬͉̈́̑̒̀̎̀̒͐̾̊͝͝е̵̭̟̂̅͋́̽с̵͉̳̞̹͑̓̕͜ч̢͉̩̤̭̹̖̰̱͌̽̆ͅе̡̨̨̛͎̹͓̰̯̥̌̈́̔̅͝л̨̧̰̳̹̭͎͔̯̭̤̮͉̄̌̄̾̈́͆͂̓͝͝ͅо̵̬̜̓̿̓͊в̵̫̦̮͚͎̬̖̰͖̑͊́͠е͇̙̹͚̺̺̇͂̇̍̂͊ӵ͉̟̲̗͎́͂̑͛̉͠н̵̡̺͉̱̮̗̹̝͖̙̗̮̦̯͆̊͛о̡̨̨͔̝̞̥̮̃̒͊͌̈́̄̿̋͐̏̆̕͝й̴̣͖̩͔̟̻̤́̔̔̑͊́͒͊̃͆̒̈о̫͔̹͈̹̜̋̎́͑̀͊̚͘б̸̢͉̥̞̗͈̙̻̰̱̀̀͊́͑͆̋е̴̖͇͐̉͗̂̐͒̀̿͠з̢̢̢̲̫̪̻̭̼̖̦̦͙͖͍̳̌̉͋̇д̴̟̯͖̤̣̭͚̰̞̜͋́͊́̅̈́̌о̧͈͙̭̭̫̓̏̈́̆̓̈́͘л̡̟̹͍͖͝е̲͙͉̅̓̄̾̾̑̈́̈́̔̋̈̈́͘͝͝͝н̸͈̖̦͕̯̹̹͓̝͍̰̝̱̌͜͜͜н̡̨̢͈̟̩̘͚̮͎̦̘̼̯̹̓͐͑͂̉̀̈́͒̑͜͝о̸̡̰̩̻͇̙͇̝̭͓̘͆̓͛̇̐̆̎͒̇̊й̴͓̣̫̫̜̍̑̑͗̅̉͊͑͐͝͝з̝͖̩̗̼̼̱͙̩͑͗̊̒̈͑͛̈̌͗͘а̴̧̢͕̳͇̤̲̪̪̻̱͇̽͑̆̿͌с̴̧̨̛͇͎̥̩̘̑̒̋́̎̈͗̅̀́̕л̧̺̹̫͓̀̐͆̄̂͌̏̏͌͗͒̊̅̉́ͅӱ̧̢͙̭͇̠̰̖̗̭̦̗̻͎̬͈̜̇͐͆̐̀̇̓́̇̉̏̓͘ж̙̤͔̹͎̺̬̤͔̩͐̑̈́̔̍͊̋͂̅̕͘͜е̬̩̱̣̭̹̦̪̏̀̍̒̍̏̿̂̐̿͑̀̀̎́͝н̨̛̛̠̳̹̻̼̲̘͇̝͕͍̺̓͛͒̍͒̿̉́̉н̸̧͔̠̹͔̬̠̔̅̄̀̃̽̓͛̕̕о̴̧̫̱̞̦͍̫̱̮͑́̋̅̈͊̈́л̸̧̠͕̹̞̱̓̓͆͒̽̊́ю̙͋͂̂͐͆̽б̡̧̤̼̺̬̌̄̅̃и̴̢̬̰̣̱̻͙̹̇́͋̑̽̕͜м̢̤̾͛̈́̽̓̔̑̋̔̀̊̕͘̚женщины.
Эти глаза, наполненные печальным равнодушием, были ли сейчас они полны горя и отчаяния? Текли ли из её глаз слёзы, как в тот день? Спрятала бы Аристия их от меня теперь? Пока здравая часть сознания кричала о том, что нужно воспользоваться ситуацией, чтобы сблизиться с императором, затуманенная подталкивала к встрече с королевой. Моё сознание, его мысли стали похожи на маятник, от безостановочного движения которого дергался глаз и пробегал по телу озноб. Я забылась в учебниках, в которых совершенно перестала что-либо понимать. Знаки смешивались между собой, превращаясь в бессвязную кашу; накладывались друг на друга кривыми и шаткими рядами. Ни о какой продуктивности речи и не шло. Бессмысленные строки стали временным убежищем для меркнущего сознания.…
Я беременна. Мне было радостно. Нет, правда. Это же просто прекрасно — родить ребёнка в восемнадцать лет, совершенно не желая иметь детей! Небесная благодать! Но как бы я не глумилась над неродившимся ребёнком, он был одной из немногих моих возможностей укрепить свои позиции и поводом для страданий той женщины. Со временем книги перестали помогать, и я попросту чувствовала, что задыхаюсь. В моей голове отчётливее начала бурить мысль о побеге.…
У меня в животе дыра. Кто бы мог подумать, что так обернётся моя затянувшаяся вылазка наружу. Что такой будет цена за нежелание вовремя вернуться в клетку. Больно. Солёная кровь неприятно отдавала железом. Рядом раздавались ожесточённые лязги клинков. Стражники кричали и бранились — на нас напали. Но меня это совершенно не интересовало. Теперь я такая же жалкая, как и она. Больно. Так больно, что я не могла ни заорать, ни двинуться. Лишь ощущать остриё в чреве.…
— Хочешь встретиться с убийцей своего ребёнка? Слова герцога чуть не сбили меня с ног. Аристия — убийца? Невозможно. До этого она ни разу не пыталась избавиться от меня, но именно теперь ей нужно было убить моего ребёнка? Это заявление посеяло во мне сомнения. Я для королевы — ничто, зачем ей стоило бы так напрягаться и подставлять себя? Но в то же время её обида за собственного неродившегося младенца могла быть достаточно сильна для подобного. Внезапно вместо привычного монотонного удовлетворения меня будто стрелой пронзило стыдом, отчаянием и совестью. Даже Тия не смогла бы вынести всех этих невзгод. Даже если на её стороне её семья и аристократия, сложившаяся ситуация поистине тяжёлая. Что бы то ни было, я обязана встретиться с ней!…
Королева приговорена к казни. Я потеряла чувство реальности происходящего. Я больше не могла слушать разговоры во дворце. Я почувствовала смертельную усталость. Можно ли было что-то совершить? Будучи императрицей, я была совершенно бесправной. Единственное, позволенное мне в такой ситуации — посещение бесчеловечного представления.…
Я не забуду его никогда. Я вечно буду помнить и блеск золотых глаз, смотрящих мимо, и слетевшую маску императора, и триумфальную улыбку герцога. Даже не встреться мы позже, я никогда не забыла бы эту элегантную девушку в тонкой робе, осторожно ступающей к эшафоту.