Можешь ли исправить то, что сломлено?

Важен тот, кто приходит на помощь тогда, когда даже не просят.

Стеклянный стакан с грохотом разбился о кафельный пол, разлетясь при этом на сотни осколков. Доктор резко опустился в кресло, оперевшись о стол и зарывшись дрожащими пальцами в спутанные волосы. Руки слушались плохо, отчего волна раздражения накатила лишь сильнее. Стрэндж понимал, что ярость бесполезна, но это было все же лучше, чем просто сидеть и жалеть себя, зная, что в этот раз исправить уже ничего нельзя. Пожалуй, окажись он в тех обстоятельствах вновь, поступил бы точно так же. В конце концов, мысли о правильности его поступка несколько согревали и успокаивали израненную душу. — В такие моменты, когда видишь, что люди, подобные тебе, теряют надежду, волей-неволей начинаешь задумываться, как ты сам умудряешься все еще держаться наплаву, — голос, который, пожалуй, узнаешь из тысячи. Сложно его не узнать. Стрэндж поднял глаза и увидел того, кого, вероятно, совершенно не ожидал больше встретить. Локи. — Как? — одно слово. Единственный вопрос, который Стивену удалось произнести вслух, пока в голове пронеслись тысячи различных мыслей и домыслов. — Выжил? Никак. Я — не он. Вернее сказать, он, но не совсем. Локи из другой реальности, — на лице мужчины появилась характерная для него усмешка, при взгляде на которую у Стрэнджа не осталось сомнений в том, кто стоит перед ним, — ваша последняя битва открыла брешь в мировом пространстве. Теперь всякий, у кого хватит сил, может прийти к вам. Или уйти. Я бы из такого мира бежал не оглядываясь. В целом, попасть сюда было не сложно. Как и для многих других, полагаю. Мстителям стоило бы обеспокоиться этим вопросом, — усмешка спала с лица, а голос бога стал серьезным, или же, вероятно, Стрэнджу лишь показалось — обеспокоенным, — и вновь вернулись старые, давно забытые раны, да? — доктор хотел было съязвить в ответ, но поняв, что в вопросе нет и доли усмешки, лишь молча кивнул, сдержав свой гневный порыв. — Мир был создан за семь дней. Я разрушил свой в один миг, — Стрэндж встал со своего места и подошел к панорамному окну, устремив взгляд куда-то вдаль, далеко за застилающий взор дым фабрик, за темные тучи, которые словно специально сгустились на небе, то ли поддерживая Стивена в его печали, то ли наоборот, стремясь лишь усугубить его и без того удручающее положение. — Справился однажды, сможешь и теперь. В конце концов, всегда можно попросить о помощи. И уж точно не мне тебя этому учить. — Я не жалею о том, что сделал. Но уже тогда, в тот самый момент, я прекрасно осознавал, что мне никто не поможет. Ничто не сможет помочь мне. И когда у тебя больше нет абсолютно ничего, остается только надежда… которой, пожалуй, следовало бы умереть еще в самом начале. — Но в тот момент ты не рассчитывал на мою помощь. Я могу помочь тебе. — Твой оптимизм граничит с безумием, — Стрэндж обернулся к собеседнику, смотря на него с недоверием и, в то же время, с маленькой толикой надежды, которая тихо шептала: «А вдруг…». — Это не безумие, доктор. Просто скажи, чего ты так боишься? Что мешает тебе хотя бы попробовать? — Чего я боюсь? — Стивен начал медленно, тяжело дышать, явно сдерживая весь спектр негативных чувств, нахлынувших из-за старых воспоминаний. — Ты хочешь знать, чего я боюсь?! — он все-таки сорвался на крик, не в силах больше сдержать себя, — того, что ты говоришь как и они. Все они давали мне надежду, а затем отбирали ее, крушили прямо на моих глазах. И я боюсь именно этого, боюсь поверить, вновь быть растоптанным. Боюсь того, что в итоге ты поступишь со мной также, как и все они. Я не виню их. Нет. Они пытались мне помочь. Я благодарен. Но они знали, что ничего не выйдет и давали мне пустую, ничего не стоящую надежду. Вот где их вина, — постепенно гнев Стрэнджа стих, так как он уже не находил в себе сил на ярость. Локи слушал. Просто молча стоял, но глаза его говорили громче и яснее, чем это могли бы сделать тысячи слов. В его глазах — понимание. — Я никогда бы не поступил так с тобой, — на лице Локи — мягкая, теплая, совсем нетипичная для него улыбка. И Стрэндж, плавно садясь за стол, словно завороженный, заснул, глядя на этого знакомо-незнакомого бога. * * * Доктор тяжело вдохнул воздух, словно бы только что его вытащили из воды. Он резко распахнул глаза и ошалело смотрел по сторонам, все еще до конца не понимая, где он находился. Миловидная молодая женщина подошла к нему. — С вами все в порядке? — Стрэндж заметил надетую на ней одежду и еще раз, дабы убедиться, посмотрел по сторонам. Сомнений не осталось: он был в самолете, который летел черт знает куда, черт пойми зачем, — извините? — Да… Да-да. В порядке. Полном, — бортпроводница наконец отошла, убедившись, что все в порядке. Стрэндж вновь тяжело вздохнул. — Здесь можно заказать обед, если хочешь. Держать столовые приборы для тебя ведь теперь не проблема, не так ли? — все еще не до конца понимая, что происходит, Стивен обратил взор по направлению звука и увидил там никого иного, как Локи — несколько иного, не такого, как обычно, но один взгляд в глаза дал понять — ошибки быть не может. — Что? — Здесь твои руки функционируют нормально. Можешь не благодарить, — понемногу отходя от шока, доктор, не веря, попробовал пошевелить пальцами. Руки больше не дрожали. Локи молча протянул Стивену телефон. Тот, все также недоверчиво посмотрел сначала на гаджет, а затем на бога, но уже в следующую минуту его взгляд сменился на некую смесь шока и благодарности, когда он без особого труда набрал рандомное предложение. — Как? — У меня не раз отбирали надежду, но это не значит, что я хочу поступать с другими так же, — на этих словах Стрэндж молча опустил голову, понимая, скольких людей он ранил своими словами, пока те искренне пытались ему помочь, — кстати. Мое имя здесь — Шерринфорд Холмс. Твое — Шерлок Холмс. И ты теперь мой старший брат. Признаться, приятно иметь не тупого старшего брата. А у тебя, к слову, впереди еще масса приключений, док. Так что поспи немного. Щелчок, и Стивен, вернее, теперь уже Шерлок, засыпает, не успевая ничего сказать.