Экстенсио спиритум

Зима всегда была самым паршивым временем, он с детства ее ненавидел всей душой и всем телом. У родителей не каждый год находились деньги на приличную одежду, а в школу ходить все равно приходилось, и он отчаянно мерз там на своей задней парте, выслушивая насмешки тепло одетых и уверенных в своем праве на что угодно одноклассников. Потом школа стала другой, и он тоже изменился, но зима оставалась прежней, мерз он по-прежнему, если не сильнее, к тому же на каникулы он каждый раз возвращался домой, так что ничего хорошего в ней все равно не было. В последние годы хлесткие морозы его детства ушли, зима стала промозглой, серой и дрязглой, и это раздражало еще больше. А еще на зиму выпадали три самых ненавистных праздника в году. Рождество, день его рождения и день Святого, чтоб его черти вместе с дракклами драли, Валентина. На девятое января можно было просто молча посидеть в одиночестве, глядя в темное стекло и стараясь ничего не вспоминать, а вот делать вид, что елочных гирлянд, крикливых гномов в красном и до омерзения розовых сердечек на каждом углу не существует, было сложнее. Но ему более или менее удавалось. В этом году он пережил уже два праздника из трех, оставался только День всех Идиотов, а там и весна скоро. Весну он тоже не особо любил — а за что ее любить-то? — но все лучше, чем казавшаяся год за годом все бесконечнее зима. Стук в дверь застал его врасплох. И не потому, что к нему никто не ходил — просто соседи пользовались звонком и не ходили так поздно. Стук был заполошен, настойчив и упрям, казалось, тот, кто заявился в этот холодный вечер и стоял возле его дома под злым пронизывающим ветром, вынесет дверь, если ему не откроют. Ничего хорошего это предвещать не могло. Он потянулся было к телефону, но что-то подсказывало: этого гостя он должен встретить сам. Если это кто-то из его прошлого — вряд ли, конечно, но чем судьба не шутит — полиция тут не поможет. Он нащупал в кармане палочку, бросил быстрый взгляд в зеркало, убеждаясь, что с внешним видом все в порядке и выглядит он как должен, и распахнул дверь. Он не ошибся — это и правда был человек из его прошлого. Гарри Поттер, встрепанный, запыхавшийся, бледный почти до синевы, без мантии и без куртки, несмотря на холод, в рваном потрепанном свитере с темными, наводящими на смутные, но крайне неприятные мысли пятнами, ввалился в прихожую, захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной. — Добрый вечер, мистер Снейп, — сказал он на удивление спокойно. — Кажется, мне нужна ваша помощь... — и обессиленно сполз по двери на пол. Снейп выругался. Когда это не помогло — а когда это помогало? — он достал палочку и опустился на корточки рядом с Поттером. Тот сидел запрокинув голову, хрипло, с присвистом дышал, и темное пятно на красной ткани свитера, медленно расползавшееся из-под прижатых к боку пальцев, становилось все больше... Он не видел Поттера несколько лет и, пожалуй, с удовольствием не видел бы еще столько же, а лучше бы никогда. Поттер был прошлым, которое Снейп пытался оставить за спиной. Оно и так-то получалось хреново, честно говоря, а тут еще Поттер сваливается на голову; и судя по его виду — не один, а с кучей неприятностей. Надо вызвать... кого-нибудь и сдать им Поттера на руки, пока тот не отдал концы прямо у него в прихожей, потому что тогда спокойной жизни точно придет конец! Все это Снейп проговаривал про себя, укладывая Поттера на пол возле двери и быстрыми движениями палочки разрезая перепачканный свитер. Поттер дернулся было и что-то протестующе булькнул, не позволяя отвести от раны окровавленную ладонь, но Снейп моментально приложил палец к его губам. — Тихо! Понятия не имею, во что вы вляпались, и знать не хочу, но рану нужно осмотреть и кровь остановить как можно скорее. Если вы решили, что истечь кровью в моем доме — неплохая идея, то подумайте еще раз, потому что я категорически против. Ясно? Кивните, вам лучше сейчас не говорить и поберечь силы. Дождавшись кивка, Снейп убрал палец, однако отодвинуться не успел: его тут же слабо, но очень решительно схватили за запястье: — Никто... — хрипло выдохнул Поттер. — Никто... не должен... — Знать, что вы здесь? Отлично, меня это вполне устраивает. А теперь заткнитесь, черт побери, и позвольте мне вас осмотреть! Но чтобы осмотреть Поттера, пришлось постараться — он ни в какую не хотел выпускать палочку из захвата с каждой секундой слабеющих пальцев. В конце концов Снейп не выдержал:: — Поттер, я вас в Мунго сдам, если не прекратите сопротивляться! Пусть там возятся, им за это платят. Угроза подействовала, Поттер наконец разжал пальцы, и волшебная палочка перекочевала в карман домашнего кардигана. Клочья разрезанного свитера полетели в сторону. Снейп наклонился ниже — света в прихожей не хватало, коленям на полу было крайне неудобно, и вообще, место для лечения не самое подходящее. Вроде как в ближайшие несколько минут Поттер умирать не собирался, он вообще на удивление живучее создание. — Сейчас я вас перенесу, — тихо сказал Снейп, очень осторожным и плавным взмахом палочки поднимая Поттера в воздух. Тот негромко застонал, кровь закапала сильнее, расплываясь на ковре неаккуратными пятнами. Куда его? В гостиную на диван или в спальню? В спальне, конечно, было бы удобнее, но туда дольше левитировать, и потом — свою спальню Снейп считал исключительно личным пространством и видеть в ней Поттера, даже раненого и истекающего кровью, был явно не готов. Так что гостиная. Диван широкий, Поттер тощий, вполне сойдет. Он медленно двинулся по коридору, левитируя перед собой Поттера. Тот дышал тяжело и хрипло, как будто каждый вдох давался ему с огромным трудом, и Снейпу показалось, что капли крови стали еще чаще и крупнее, а по запрокинутому лицу постепенно расползалась мертвенная бледность. Все это ему категорически не нравилось! И появление Поттера в его жизни, и то, в каком виде он в ней появился... И вообще у Снейпа на этот вечер были совершенно другие планы, а вот теперь возись тут. Может, все-таки отправить сову в Мунго, и пусть всем этим занимается тот, кому по должности положено, а не ушедший на заслуженный покой и пославший всех в драконью задницу Северус Снейп? Он больше не отвечает за Поттера, он вообще больше ни за что не отвечает! Уложив Поттера на диван, Снейп зажег все лампы в гостиной, подсветил Люмосом и очень осторожно разрезал прилипшую к телу грязную футболку. Кровь хлынула ручьем, залила диван, пришлось схватить первое, что попалось под руку, и приложить к ране. Поттер слабо вскрикнул и закатил глаза. — Поттер. Поттер! Нет, вырубаться сейчас нельзя, оставайтесь со мной... Твою мать. Поттер! Так, хорошо... Держите вот так. Держите, я говорю, прижмите! Акцио аптечка. Сейчас будет больно... Не орите, надо промыть, мало ли чем вас... Вот так, хорошо... Он все говорил и говорил. Звук собственного голоса успокаивал, отгонял притаившуюся где-то в глубине сознания панику, создавал иллюзию того, что все под контролем и он владеет ситуацией, а не ситуация им. И еще ему казалось, что Поттер цепляется за его слова, как утопающий за кусок дерева, чтобы не погрузиться с головой в дурман боли и слабости. Держится на плаву из последних сил. Упрямый, как всегда! Сколько же этот идиот потерял крови? И неужели поблизости не оказалось никого... Снейп мысленно одернул сам себя: потом, все ненужное потом, сейчас — самое главное. Давненько он ничем подобным не занимался, но такие навыки не забываются даже за годы спокойной жизни. Легкими движениями, едва касаясь, он смыл кровь и остановился, пристально вглядываясь. Рана показалась ему странной, хотя Снейп не мог бы сказать, в чем именно эта странность заключалась. Неглубокая, видимо, по касательной, нанесенная не заклинанием, чем-то острым — нож, кинжал или что-нибудь в этом роде, такие игрушки очень любила в свое время покойная Беллатрикс — с чистыми ровными краями. В форме почти правильного полукруга. Кровь все сочилась из нее тонкой струйкой, очень яркая на бледной коже Поттера, и терялась под худым телом, сливаясь с темной обшивкой дивана. Рана как рана, не особо опасная, он таких немало в жизни перевидал, к тому же с профессией Поттера и его характером — вряд ли первая и точно не последняя, но что-то было в ней непонятное, подозрительное, чем-то этот полукруглый порез его тревожил, наводя на смутные мысли, которые он никак не мог вытащить наружу и сформулировать. Чуть помедлив, он провел над раной Поттера палочкой, прошептал несколько слов, снимая магический слепок. Потом рассмотрит получше... Нет, просто перешлет в Мунго, пусть там рассматривают! Поттер вздрогнул и глухо застонал, кровь потекла быстрее, рана как будто запульсировала, и Снейп, вполголоса, но от души выругавшись, быстро отвел палочку в сторону. — Чтоб тебя... Кажется, магией вас лечить нельзя, только хуже делается. Поттер, раздери вас кентавры, принесло же на мою голову! Тихо... Тихо, тихо, сейчас. Потерпите. Акцио чистая простыня! Акцио нож! Белая, пахнущая чистотой и слегка лавандой ткань влетела в руки. Снейп быстро надрезал край, с треском дернул, разрывая на полосы, сложил оставшийся кусок в несколько раз и прижал к ране. Дьявол и все его присные, он же не врач и даже не целитель, он понятия не имеет, как лечить раны по-маггловски! Но хуже точно не будет. Остановить кровь, вот так, и перевязать, туго, но не слишком плотно. Обмякшее тело Поттера казалось каким-то кукольным и очень холодным, почти неживым в его руках, когда он осторожно, боясь причинить лишнюю боль, приподнимал его, чтобы пропустить тряпичную ленту под спину. Наконец повязка была готова — ровная, аккуратная, и кровь не просачивалась. Поттер даже задышал ровнее, так что Снейп мысленно себя похвалил и выпрямился, растирая затекшую спину. — Зелья, — сказал он то ли Поттеру, то ли просто размышляя вслух. — На заклинания вы реагируете вот так паршиво, а на зелья? Там другой принцип магического воздействия... Рискнуть? Боюсь, иначе вы можете не дожить до завтрашнего утра, несмотря на все мои усилия. Кто ж это вас так, интересно, и чем... За что — даже не спрашиваю. Ладно, попробуем зелья. Я сейчас. Поттер слабо, едва заметно кивнул и, кажется, улыбнулся. Нет, последнее вряд ли, с такими ранами не улыбаются. Привычка держать под рукой запас зелий первой необходимости осталась у Снейпа со времен Первой Магической, укрепилась во время Второй, помогла не сдохнуть, когда все закончилось, и сохранилась до сих пор. Подумав, он распахнул дверцу шкафчика и отобрал несколько склянок. Еще подумав, поставил часть на место и достал один флакон с дальней полки, покрутил в руках, глядя сквозь него на свет. Должно подействовать, только бы Поттер не реагировал на зелья так же, как на заклинания! Но какая странная реакция... Снейпу смутно казалось, что он то ли читал, то ли слышал раньше о чем-то похожем. Точно не сталкивался лично, он бы запомнил. Надо будет завтра посмотреть как следует на магический слепок... Черт, как же теперь Поттера в Мунго сдавать, эти недоучки только палочками махать умеют! Снейп достал чистый бокал, наполнил до половины водой, налил, тщательно отсчитывая капли, из всех склянок по очереди, размешал. Заклинаний не требовалось, он вообще в последнее время много экспериментировал, стараясь обходиться практически без чар — просто так, на всякий случай, вот и пригодилось. Должно сработать. Поттер лежал, откинувшись на диванные подушки, и, кажется, держался уже из последних сил и на чистом упрямстве, чтобы не вырубиться от слабости. Снейп вздохнул, опустился на краешек дивана и осторожно подсунул руку ему под шею, помогая приподнять голову. — Выпейте. — Что... — Поттер посмотрел на него с легким подозрением, и Снейп едва удержался, чтобы не закатить глаза. — Раз уж вы заявились сюда и перепачкали кровью мой диван, извольте мне доверять. Я не собираюсь вас травить, Поттер. Кроветворное, укрепляющее, зелье для восстановления сил... в основном. Еще там была приличная доза снотворного, но об этом Снейп решил Поттеру не говорить. Тот несколько раз моргнул и приоткрыл бледные губы, позволяя влить себе в рот зелье. Снейп встал, призвал еще одну чистую простыню и кое-как подсунул ее под обмякшее тело, потом взял с кресла теплый пушистый плед, купленный в подарок самому себе на Рождество, и накинул на него сверху. Поттер благодарно — по крайней мере Снейп решил, что это благодарность, потому что такого выражения на лице бывшего ученика ему видеть пока не приходилось — кивнул и закрыл глаза. Снейп облегченно вздохнул и, вытащив волшебную палочку Поттера из кармана кардигана, положил ее на журнальный столик. А то очнется, искать будет, а волноваться ему сейчас никак нельзя — зря на него, что ли, простынь потратили и зелья перевели? Снейп отправился на кухню, подошел к окну, глядя на улицу. Дул ветер, сильный и наверняка холодный, гнул голые ветви деревьев, стучал по крыше и ломился в стекло. Издалека донесся шум машины, скрип тормозов, и снова все смолкло, только ветер тоскливо выл в сгустившейся темноте. Где-то во мраке ходил человек, ударивший Поттера ножом или кинжалом... или не человек, а люди? А если эти люди следили за Поттером, если они знают, где он? Идиот, раньше не подумал.... Хотя если бы знали и хотели добить, напали бы уже, пока он с раной возился и зельями Поттера поил. Снейп негромко выругался и дернул жалюзи вниз, отрезая себя от ветреного февральского вечера. День Святого Валентина, говорите? Вот тебе и подарочек, Северус, радуйся! Есть не хотелось, пить тоже. Спать, что ли? Он обошел дом, накладывая на окна и двери запирающие и следящие чары, постоял под теплым душем, смывая с себя усталость вместе с чужой кровью, бросил в корзину с грязным бельем перепачканную рубаху и кардиган. Обивку на диване придется чистить, хорошо еще, если заклинания возьмут, а то заново менять надо будет. Выставить Аврорату счет, что ли? Накинув халат и туго затянув пояс, он направился в спальню на втором этаже, но передумал: если вдруг Поттеру станет хуже или что-то еще случится, черта с два он успеет оттуда добежать! — А вот послал бы сову в Мунго, — сказал он своей тени, которая кивнула ему со стены, — и спал бы сейчас спокойно в собственной постели. Сам дурак. Тень спорить не стала. Снейп захватил одеяло с подушкой, вернулся в гостиную, пощупал батарею — теплая, он терпеть не мог спать в холоде, намерзся сначала в детстве, а потом еще и в слизеринских подземельях на всю жизнь вперед! — еще раз проверил Поттера — спит, дышит ровно, бледный, но уже не так похож на ожившего мертвеца, — трансфигурировал кресло в узкую кровать и устроился на ней со всем возможным в данной ситуации удобством.