Экстенсио спиритум

Через пару дней Снейп с удивлением понял, что жить — ну, сосуществовать, если уж называть вещи своими именами — под одной крышей с Поттером не так уж страшно, как ему казалось. То ли тот повзрослел, то ли на аврорской службе научился быть незаметным, но его присутствие в доме почти не мешало. По ночам Поттер спал на диване в гостиной, отвернувшись лицом к спинке и свернувшись комочком, лежал очень тихо, и в первую ночь Снейп, молча обзывая себя расчувствовавшимся идиотом, несколько раз вставал, чтобы проверить, все ли в порядке. Он тихо подходил к дивану, смотрел на завернутого в одеяло Поттера и так же тихо уходил обратно в спальню. Два дня они почти не пересекались: на Снейпа свалился большой заказ на зелья, клиент был давний и щедрый, но требовательный и слова «нет» не признающий, так что пришлось проводить большую часть времени в лаборатории, возвращаясь в дом только за тем, чтобы перекусить и проведать Поттера. Тот почти каждый раз находился на кухне, за столом, рисовал на пергаменте свои непонятные схемы с кружочками, стрелками и буковками и изредка писал короткие записки, которые сова Снейпа потом относила, встречая очередное поручение недовольным уханием. Вечером Снейп быстро осматривал рану: хуже не становилось, но и лучше тоже, полукруглый разрез на бледной коже упрямо не хотел заживать, оставаясь все таким же свежим и красным. Ну хоть кровь больше не шла, и то хорошо. Поттер не жаловался. Для верности Снейп снова несколько раз полил рану настойкой бадьяна, хотя оба знали, что результата не будет. Рана Снейпу категорически не нравилась, не нравилась и никак не проходящая бледность Поттера, его истончившиеся за пару дней губы, то, что тот постоянно мерз, несмотря на камин в гостиной и выкрученные на полную мощь батареи — даже Снейпу уже было жарко, а Поттер только прятал руки в слишком длинные рукава выделенного ему теплого черного свитера. В общем, Поттер ему мешал, как ни странно, куда меньше, чем можно было предположить в самом начале. По вечерам, когда они наконец оказывались на час-другой вдвоем, тот по большей части молчал, не лез с разговорами и общением, листал выделенные ему книги или, убавив звук до еле уловимого на грани слышимости, смотрел в гостиной телевизор. Еще Поттер как-то ненавязчиво взял на себя еду и уборку на кухне, и Снейп был за это ему благодарен, хотя и не спешил признаваться. Наконец зелья были готовы, разлиты по флаконам, аккуратно упакованы и доставлены по нужному адресу лично. Теперь наконец можно было заняться другими делами. — Меня очень беспокоит ваша рана, Поттер. На самом деле его беспокоил весь Поттер целиком, но в такие детали он решил не вдаваться. Сидящий на диване с очередной кружкой горячего дымящегося чая Поттер хмуро пожал плечами: — Я не пойду к маггловским врачам... И в Мунго тоже не пойду. Так что придется поливать бадьяном и терпеть, хуже вроде не становится. — Я почти уверен, — сказал Снейп, вытягивая ноги к горящему камину, — что если мы узнаем, чем была нанесена рана и какие заклинания могли использоваться при изготовлении ножа, то сумеем понять, как ее лечить. На вырвавшееся «мы» Поттер не отреагировал, только плотнее закутался в плед. Снейп мысленно ругнулся, поворошил дрова в камине и заговорил, не глядя в сторону дивана: — В доступных мне книгах ничего не нашлось, у меня не очень обширная библиотека сейчас... — В архивах Аврората тоже ничего такого нет, я попросил Рона посмотреть. Он, правда, не очень любит и умеет работать с бумагами, но я больше никого не хочу в это впутывать. Не уверен, можно ли доверять остальным. — Ясно, — Снейп поколебался, однако раз уж начал, надо договаривать. — Мистер Поттер, я знаю одного человека, который, возможно, сумеет помочь. Он... разбирается в подобных вещах. — Кто? — в голосе Поттера прорезались аврорские нотки, но он тут же покаянно закашлялся. — Простите. Кто-то из ваших... коллег? Бывших коллег, я хотел сказать. — Пожирателей Смерти? Нет, не из них, — Снейп вздохнул. Продолжать совершенно не хотелось, вообще зря он затеял этот разговор, но раз уж затеял, придется довести до конца. — Этого человека зовут Элиот Принц, он мой двоюродный дед. По матери. В гостиной повисло напряженное молчание, которое начиналось на диване и кругами расходилось по всей комнате. Снейп бросил на Поттера беглый взгляд — тот весь подобрался, напоминая выслеживающего добычу книззла, — снова вздохнул и все-таки продолжил: — Мой двоюродный дед был и остается, скажем так, человеком со странностями... Как и остальные Принцы, кстати говоря. Видимо, какие-то генетические отклонения, много родственных браков, хотя они и не входили в список Священных Двадцати восьми. К тому же Принцы всегда были неравнодушны ко всякого рода магическим экспериментам. Поттер кивнул, не перебивая. — Элиот Принц очень любил холодное оружие, особенно старинное. И очень любил его применять... В разных целях. Однажды — это случилось много лет назад и подробностями со мной, как вы понимаете, никто не делился — он перешел грань. Погиб человек, маггл. — Но... — не выдержал Поттер. — Об этом ничего нет в газетах! Мы искали... Помните, когда я учился на шестом курсе? Ваш старый учебник по продвинутым зельям, книга Принца-полукровки. Щеки Поттера вдруг жарко вспыхнули, и Снейп почувствовал, что краснеет в ответ, вспоминая себя шестнадцатилетнего. — Мы тогда стали искать... Точнее, Гермиона стала. И нашли только про Эйлин Принц, то есть вашу мать. Думаю, мы не пропустили бы такое. — Принцы в то время были относительно влиятельной семьей — не элита магического мира, но все-таки. Скандал замяли. Мой прадед приложил для этого все усилия, история ему недешево обошлась, но в газеты ничего не просочилось. Вскоре после этого прадед умер, Принцы обеднели, кто-то уехал из Англии, кто-то погиб в Первой магической... В общем, из многочисленного когда-то рода остался только Элиот. — И вы. — В какой-то степени. Мы почти не общаемся в последнее время, он был скорее сторонником Темного Лорда, хотя и пассивным, новые порядки ему не по душе. Но, думаю, мне удастся убедить его поделиться информацией, если он что-то знает. Я пошлю сегодня вечером сову с запиской, а завтра с утра отправимся камином. Поттер, чуть помедлив, кивнул. — Хорошо. Спасибо вам. Я... очень устал, можно, я лягу? Напоив Поттера зельями — которые, скорее всего, помогали примерно так же, как чертов бадьян, то есть почти никак, — и задернув шторы, Снейп закрыл за собой дверь в гостиную, немного постоял в коридоре, раздумывая, и вышел на улицу. Он совсем заработался в последние дни... Слегка приморозило, как будто зима под конец все-таки вспомнила, что она есть, земля затвердела под ногами, а небо было высоким и бархатно-черным, усыпанным мерцающими родинками звезд. Одна из них, крупнее своих товарок, яркой точкой виднелась над самым горизонтом — Снейп покопался немного в памяти, соображая, что это может быть, но потом махнул рукой и стал просто смотреть. Стояла глубокая тишина, только откуда-то издалека доносился глухой шум автомобилей, совершенно посторонний и чужой в этом вечернем молчании. Ему казалось, что что-то неотвратимо меняется, как будто появление Поттера на его пороге было маленьким камушком, стронувшим с места и повлекшим за собой целую лавину, и теперь поток из камней и снега несся прямо на него, грозя захватить и поволочь неведомо куда. Из гостиной не доносилось ни звука — Снейп специально послушал под дверью перед тем, как отправиться к себе писать записку для двоюродного деда. Сколько же лет они не виделись? Сова недовольно и укоризненно посмотрела на него, но свернутый в трубочку пергамент все-таки взяла и бесшумно взлетела в темное зимнее небо, на мгновение скрыв собой яркую точку звезды, название которой Снейп так и не вспомнил. Ответа не пришло, но наутро, сразу после завтрака, они все равно отправились в дом Элиота Принца. Дом, по крайней мере, на первый взгляд, совсем не изменился, все такой же холодный, мрачный и наполненный странной сыростью, не просыхающей ни зимой, ни летом. Элиот Принц тоже изменился слабо, разве что морщин на лице и пигментных пятен на руках стало побольше. А так — все та же толстая трость из черного дерева, на которую он тяжело опирался, те же седые патлы волос, свисающие вдоль костлявого носатого лица, изборожденного морщинами, тот же пронзительный взгляд глубоко посаженных глаз. Даже засаленная домашняя мантия, кажется, все та же. Иногда Снейп с тоской думал, что смотрит на самого себя через несколько десятков лет. Одинокий старик, живущий в большом, темном, захламленном доме, вечно всем недовольный, почти не выходящий на улицу... — Я не давал вам разрешения на визит, — скрипуче пробурчал Элиот Принц, когда они вышли из камина. Поттер споткнулся и едва не упал, Снейпу пришлось подхватить его под локоть, и он отстраненно удивился тому, каким худым показалось на мгновение прижавшееся к боку тело. — Я знаю. Но и камин ты не закрыл. Поттер, поздоровайтесь — это и есть мой двоюродный дед, Элиот Принц. — Добрый день, сэр, — послушно поздоровался Поттер, но руки, слава Мерлину, протягивать не стал. Элиот пожевал губами, рассматривая их и переводя нечитаемый взгляд выцветших глаз с одного на другого. На приветствие он не ответил, просто развернулся и пошаркал по потертому ковру к креслу-качалке возле плотно занавешенного окна. Тяжело опустился в кресло, устроил руки на рукоятке трости. — Ну? — Мне... Нам нужна твоя помощь, Элиот. В нескольких коротких фразах Снейп рассказал, зачем они пришли. Он ожидал, что его вот-вот перебьют и велят заткнуться и проваливать, но старик молча покачивался в своем кресле, не отрывая от Поттера глаз. — Покажи, — сказал он наконец, когда наступила пауза. Поттер покосился на Снейпа, который кивнул и отодвинулся чуть в сторону, шагнул вперед и без пререканий задрал свитер. Рана показалась Снейпу почему-то ярче и свежее, чем вчера вечером, когда он смазывал ее бадьяном. Элиот придвинулся поближе, едва не касаясь кожи Поттера острым кончиком крючковатого носа. Он словно обнюхивал рану, а не осматривал ее. Поттер едва заметно вздрогнул, но не отстранился. — Интересно... — пробормотал дед, и Снейп невольно подался вперед, чтобы не пропустить ни слова. — Давненько я такого... Кто ж это тебя так? — Если бы мы знали, мы бы сюда не пришли, — резче, чем собирался, сказал Снейп. — Элиот? Мне нужна информация. — Не задаром. — Чего ты хочешь? Элиот Принц рассмеялся хриплым, похожим на воронье карканье смехом, от которого по коже пробежал холодок: — Пока — ничего, внучок. Будешь мне должен, и твой приятель тоже. — Хорошо, — Поттер влез прежде, чем Снейп успел хоть что-то сказать, так что оставалось только махнуть рукой и пожать плечами, понадеявшись, что ничего невыполнимого старик не потребует. — Это старая, очень старая магия, почти утраченная, я и не знал, что в наши дни кто-то такое умеет. Или достаточно силен духом, чтобы ее применять. Да и фамильного оружия в семьях почти не осталось... Экстенсио спиритум. — Вытягивание духа? — Молодец, Северус, не все еще забыл, — Элиот опять рассмеялся, и в уголке его рта вспенилась слюна. — Нужно лезвие, которое хранится в роду как минимум пять поколений, переходя от отца к сыну... Это лезвие смачивают в крови, вытекающей из жил еще живого тела с последним ударом сердца, и произносят заклинание, в которое вплетают имя того, кому предназначается удар. Чем чаще проводится ритуал, тем надежнее действует магия. Чем сильнее ненависть того, кто его проводит — тем вернее ударит нож. — И... — тихо спросил Поттер. — И что оно делает? Это заклинание? — Как вы себя чувствуете, юноша? Поттер снова покосился на Снейпа, поежился и облизнул губы, прежде чем заговорить. — Я... Рана часто болит — не очень сильно, так, дергает. И я все время жутко мерзну, никак не могу согреться. Очень устаю, как будто кто-то тянет из меня силы... И еще... Он помолчал, обхватил себя руками, и Снейпу вдруг захотелось накинуть на него плед, закутать как следует, отлевитировать на тот самый диван в гостиной и растопить камин пожарче. В доме Элиота даже у него по коже то и дело пробегали мерзлявые мурашки, чего уж говорить о Поттере, который дрожал, сидя возле горячей батареи! — Еще мне кажется, что магия меня хуже слушается. Как будто... Знаете, как если колдовать не своей палочкой. Получается, но с трудом. Элиот довольно кивнул. — Все правильно, юноша, все правильно, именно так и действует Экстенсио. Тянет из тебя силы, дух, магию... пока не вытянет все до последней капли, оставив пустую оболочку. Кто-то очень хочет, чтобы вы не просто умерли — чтобы вы призывали к себе смерть, как освобождение от мук. Кто-то очень, очень сильно вас не любит, мистер Поттер. — И как это заклинание снять? Его ведь можно снять? — Найти того мерзавца, что его на вас наложил, и уничтожить нож, — сказал Снейп. Старик вздохнул и печально покачал головой. — Если вам это удастся, еще одним старинным клинком будет меньше. Но да, Северус прав — если вы уничтожите лезвие, Экстенсио спиритум спадет. Правда, вам придется поторопиться, эти чары действуют быстро... Я бы дал вам несколько дней. — А точнее? — А точнее… Ну, скажем, дня три. Четыре, если повезет. Поттер сглотнул, и в наступившей тишине этот звук показался Снейпу очень громким. — Понятно... А есть — ведь должен же быть! — какой-нибудь способ замедлить действие? Ну, чтобы не несколько дней... Контрзаклинание. Зелье, — он кинул на Снейпа просительный взгляд, но тот промолчал. Зато Элиот затрясся в кресле от сдерживаемого смеха, и Снейпу этот смех совершенно не понравился. Он невольно восхищался спокойствием Поттера — не каждый примет так новость о том, что максимум через четыре дня ему, скорее всего, предстоит скончаться в страшных муках. Но какой способ имеет в виду старый мерзавец? Смутная догадка замерцала на краю сознания, однако поймать ее он не успел. — Поинтересуйтесь у моего внука, юноша. Утечку магии можно приостановить, и ему должно хватить ума, чтобы догадаться как... А теперь проваливайте, оба. Я старый человек, и я устал. Помните — вы мне должны. Пока они шли обратно к камину, Снейпу почему-то все время хотелось подставить Поттеру плечо или взять его под руку, как будто тот сейчас упадет и забьется в судорогах, истекая кровью из открывшейся раны. Когда они вышли из зеленого огня уже в его гостиной, их едва не ослепило не по-февральски радостное солнце, заливающее комнату, и пляшущие зайчики на стенах казались какими-то совершенно неуместными и невыносимо яркими после полумрака в доме Элиота. Поттер, поколебавшись, повернулся к нему. — Мы можем пойти немного прогуляться? Я уже несколько дней не выходил на улицу... — А если вас заметят? Вы же прячетесь! — Все равно я, скорее всего, умру через несколько дней. Пожалуйста. Северус неохотно кивнул и снял с вешалки две куртки. Прогулка вышла совсем короткой, хотя Поттер явно и от всей души наслаждался и прохладным свежим воздухом, и тонким льдом на лужах, который негромко хрустел под ногами, и пригревающим почти весенним солнцем, и радостным призывным чириканьем какой-то слишком рано начавшей праздновать весну пичуги. На улице почти никого не было — именно за это Снейп и выбрал несколько лет назад район, находящийся как раз на границе двух миров, магического и маггловского. — Домой? — спросил он минут через двадцать, видя, что Поттер едва держится на ногах. Тот молча кивнул и, не говоря ни слова, оперся на протянутую руку, позволяя отвести себя обратно. Встретившаяся им по дороге пожилая пара смерила обоих совершенно одинаковыми подозрительными взглядами и совершенно одинаково поджала губы, но Снейп решил не обращать на них внимания. Главное — довести Поттера до дома.