Колокол

Дыхание стало прерывистым, и он приоткрыл слегка влажные глаза. Пока ещё сонный, дезориентированный, он сжался от перезвона в ушах. Он плакал? Вспотел? Что произошло, и самое важное… Кто он вообще такой? – Кто…? – пробормотал он вслух, приподнимаясь на локтях и оглядываясь. Комната, в которой он очнулся, была огромной, как и постель, на которой он лежал. Утонченный, но обезличенный интерьер намекал на номер отеля. Из панорамных окон брезжил слабый рассеянный утренний свет, окрашивая виднеющиеся крыши домов в серо-розовый цвет. Кажется, он богат, раз мог позволить себе такое. Как он здесь оказался? И где он находится? Почему в голове такая пустота? Он присел на кровати, подтягивая к себе сползающее покрывало, прикрывая тем самым свою наготу. Лоб ныл от неприятной постукивающей боли, и он прижал свои прохладные ладони к нему. – Ты проснулся? – послышался чужой мужской голос. Из соседней комнаты вышел молодой рыжеволосый мужчина. Его бедра опоясывало полотенце, и у него невольно задержался там взгляд. Сложив незнакомца и свою обнаженную тушку в уме, у него формировались определенного толка гипотезы, относительно его пребывания в отеле. Вопрос о его личности стал наиболее актуальным. Так кто он там, черт возьми? – Джон? – обеспокоенно спросил рыжеволосый, но он видел отблеск напряжения в зеленых глазах. – Это я? – тихо спросил он. Незнакомец мигом переменился в лице. Выражение его лица стало мягче, а в глазах стала проглядываться добродушная нежность. – Да, – спокойно ответил тот, ища что-то по комнате. – Ты Джон Улисс. – Ты не удивлен? – осторожно спросил «Джон?», желая встать с кровати, но передумал, вспоминая про свою наготу. – Что у тебя амнезия? – спросил мужчина, мимолетно оборачиваясь на него. – Нет, Джон, я привык. Нужно найти твой телефон. В нем послание тебе от тебя, как раз для таких случаев. – Такое уже случалось? – спросил Джон, сглатывая от нахлынувшего напряжения и закостенелого страха. – Даже больше, – хмыкнул мужчина, роясь в разбросанной одежде, – такой разговор у нас не первый. – А ты? – спросил Джон, надеясь, что не обидит его. – Генри, – ответил тот. – Генри Уайт. Твой партнер. Он вынул из смятых светлых брюк смартфон. – На остальные вопросы ответит он, – сказал Генри, протягивая ему мобильный. Такое действие было знакомо Джону. Это не было точной памятью, скорее ощущением повторения. Та же веснушчатая рука, тот же гаджет. Джон механически помнил, что делать, стоило ему взять в руки телефон. Через секунду на него смотрел хмурый шатен с острым подбородком и прищуренными глазами. «Тебя зовут Джон Улисс, но ты был им не всегда. Ты бессмертен, но ты теряешь свою память из-за неправильно проведенного обряда. Ты родился в пятнадцатом веке. Скорее всего, ты уже познакомился с Генри, он твой парень и ещё один бессмертный. Я знаю, что для тебя это будет своеобразным откровением, и ты будешь некоторое время в шоке. Это пройдет. Мы уже давно это проходим. Иногда ты вспоминаешь прошлые жизни, и для тебя это не несет ничего хорошего. Ты можешь слететь с катушек и натворить ужасных дел. Можешь спросить у Генри, но он не любит это вспоминать. Не позволяй прошлому менять твоё будущее. До встречи, Джон». Джон выдохнул. Несмотря на абсурдность информации, он верил. Он почти помнил, как записывал эту запись для себя самого. Интересно, как давно это было? Генри (его парень?) укладывал волосы. У Джона к нему было тысячи вопросов, ответы на которые сам Улисс уже не помнил. Вчера он был другим, не так ли? Он помнил, он знал самого себя. Сейчас же его голова состоит из пробелов, которых было слишком много, чтобы их можно было заполнить за пару минут. – Ты пойдешь в душ? – поинтересовался Генри, пристально смотря на него. Смотря на него, Джон мог заключить, что этот парень привык командовать и чувствовал себя выше остальных. Возможно, так и было, Джон не помнил. – Нам куда-то нужно? – спросил Джон. – Мне – да, – ответил он. – Насчет тебя не могу сказать. Извини, Джон, ты редко делишься своими планами. У тебя нет постоянной работы из-за проблем с памятью. Насчет остального трудно сказать, ты себя изолировал от людей, чтобы не разочаровывать ни их, ни себя. – Как тогда мы с тобой познакомились? Как ты стал бессмертным? – спросил Джон, путаясь. Генри накинул пиджак и устало ему улыбнулся. Но его глаза были спокойны и даже довольны, его поза была расслабленной. – Думаю, эта история не одного вечера, – протянул он задумчиво. – Я точно знаю, что тебе нужно рассказывать «это» порционно, чтобы не перегрузиться. Я вернусь вечером, и мы поговорим. Можешь прогуляться, это освежит некоторые воспоминания. Если что звони мне, Джон. – Договорились, Генри. Оставшись в одиночестве, Джон позволил себе встать. Комната не давала каких-то воспоминаний. Нужно будет поинтересоваться у Генри, почему они живут в отеле. Было странным помнить, что такое «отель», «интернет» или «регулировка душа до оптимальной температуры», но не знать, кто он есть. Кем же он был? Учитывая, как долго он живет, он мог быть кем угодно, сколько угодно раз, начиная каждый раз с начала. «Не позволяй прошлому менять твоё будущее». Было ли важно знать, кем он был? Может, ему стоит сосредоточиться на том, кем стать? Со временем Джон приспособился. Его перестали тревожить навязчивые мысли о потере памяти. В какой-то мере смирился с тем, что живет одним днем, так как завтра может для нынешнего него не наступить. В конце концов он даже привык к наличию у себя парня. Хотя иногда, при взгляде на огненную шевелюру Генри у него проносились картины рыжеволосой женщины из далекого прошлого, его одолевали сомнения по поводу его ориентации. Временами Джон ощущал тревогу и неправильность. Что-то звенело у него, откликаясь на какие-то события. Обычно такое случалось вечером, когда они с Генри проводили время вместе. Что-то казалось неправильным, и Уайт шутил что-то про одеколон, который Джон терпеть не мог, но подсознательно скучал по нему. Джон был уверен, что дело в чем-то другом. Возможно, в том же запахе был ответ, но чего-то не хватало. У него вошли в привычку одинокие прогулки по городу. Джон был готов на что угодно, лишь бы съедающая тревога и жужжание подсознания оставили его в покое. Решившись, он поделился этим с Генри, как с единственным близким человеком, тот, не изменяя своей манере, не выглядел удивленно. – Почему ты раньше не сказал? – спросил Генри. – Погоди-погоди. Не хотел обременять? Думал, что сам справишься? Это могло меня обидеть? Или считал, это не таким важным ранее? Джон завис. Генри назвал все причины, которые у него были, даже сверх этого. Неужели он так хорошо его знал? Неужели они были ближе, чем Джон мог себе представить? – Ох, Джон, – пробормотал Генри, кладя ладони на плечи старого бессмертного, сжимая их немного. Он наклонил голову вниз, закусывая губу, и Джон чувствовал, как тот пытается подобрать слова. Обычно Уайт всегда знал, что говорить. Почему в этот раз он мешкал? – Пойми, Джон. Как долго и столько бы ты ни забывал, ты всегда находишь дорогу обратно. Я не только о мимолетных флешбэках. Когда ты начинаешь заново, ты всё равно делаешь то же, что и раньше. Опять изучаешь оккультные штучки, гуляешь подолгу, игнорируешь рубашки дома. Твои привычки возвращаются, пусть ты и не осознаешь этого. И то, что твои «колокола», как ты их называл, вернулись, это тоже ты. Старый ты. – Но откуда они? Из-за чего? – спросил Джон, ошарашенный открывшейся информацией. Генри убрал руки, отстраняясь от него. Он отошел к окну, потирая лоб. – Я не знаю, – сказал он, вздохнув. – Ты тоже не знал. Я говорил тебе, давно, что это из-за… повторов. Одинаковых забытых воспоминаний. Ты просыпаешь, удивляешься, много вопросов, видео. Одно и то же. Но ты сказал, что это ерунда. Джон подошел сзади, видя озабоченное лицо Генри в слабом отражении окна. Немного смутившись, он обнял Генри, утыкаясь тому в затылок лицом. – Это… Будто я уже прожил нечто подобное? И колокол от этого звонит? – пробурчал Джон в чужой затылок. Джон не заметил кривой улыбки на лице Генри, так как был занят успокоением внезапно ускорившегося ритма сердцебиения. – Да, – сказал Генри, поворачиваясь в объятиях Джона к нему лицом. Что-то показалось знакомым Джону. Поза и ощущение тела Генри в таком положении были узнаваемы. Он помнил что-то такое. Правда, за Уайтом было не окно, а дверь, и он злился. Они ссорились? Кажется, да. Генри собирался уйти, а Джон не мог позволить ему этого. Так всё и было. Джон помнил, как притягивал Генри к себе, прямо как сейчас делал это. Обхватывал ладонью лицо, убирая пряди, чтобы те не мешались. Тогда Генри хмурился и пытался отстраниться, сейчас он ластился к руке. Джон, завороженный этими видениями, спешно притянул Генри к себе, легко касаясь его губ своими. Его колокола громыхали. Джон игнорировал их, так как звук его сердца был в сто крат мощнее. Даже когда поцелуи стали томнее, а они сами оказались на кровати, Джон не позволил переживаниям прошлого взять вверх. Возможно, это будет последним, что он запомнит. Может быть, его память и бессмертие сжалятся и позволят встретить утро с Генри, который не будет вновь объяснять ему, кто он есть. Они сжалились. Было не только утро, но и день, неделя, даже месяц. Джон, думая о запланированном на завтра свидании, зашел в номер. Он приглядел отличное место, в котором придирчивый Уайт просто обязан побывать. – Джон? – послышался голос Генри непривычно напряженный. – Ты не мог бы выйти ненадолго? – Что-то случилось? – ответил Джон, проходя глубже в номер. Он замер, мгновенно узнавая гостя Генри. Купер. Тот чье лицо он никогда бы не посмел забыть. Поэтому Уайт почти не виделся с ним, так как это провоцировало неприятные воспоминания Джона. Каждый раз встречаясь, Улисс вспоминал своё прошлое. Эти белые руки, покрытые шрамами, и методы пыток. А ещё… – Черт возьми, Джон! – вскрикнул Генри, держа его под прицелом. Джон не шелохнулся. По вспоминаемому им опыту в этом не было никакого смысла. Воспоминания, пусть и не все, набредали на него, заполняя недостающие кусочки. Его бытие Чоком, последующая жизнь, полная пыток и бесконечной череды смертей и возрождений с постоянными вопросами о том, как он стал бессмертным. Работа на Генри в поисках Ордена Плоти, и его личный провал. Он сделал Уайта бессмертным, подписав для себя вечное рабство. Черт возьми, а ведь он верил в чувства между ним и Генри. Джон не мог вспомнить, в какой именно момент Уайт решил сделать из них пару, но видно это так понравилось Генри, что он повторял это раз за разом. А Джон был и рад верить в эти отношения, боясь остаться один на один с амнезией и безумием. Хотел бы он знать, каким местом думает Уайт, раз ему доставляет такое удовольствие привязывать к себе Джона. – Чего же ты медлишь, Генри? – выдавил из себя Джон, не желая смотреть на Уайта. Он предпочел остановить свой взгляд на Купере. Ледяные глаза амбала остужали пыл Джона. Это был не первый раз, когда они так встречались, и Джон верил, хоть и не вспомнит об этом завтра, что и не последний. Раньше Джон сопротивлялся. Он пытался сбежать, оставлял себе подсказки, чтобы спровоцировать память, но этим бессмертный только забавлял Генри, считавшего его своей любимой игрушкой. Поэтому он смирился, ожидая, когда Уайту наскучит эта тягучая игра. Он собирался отдаться Уайту настолько, чтобы тот, наконец, насытился им и оставил его в покое. – На кой черт ты пришел так рано, Джон? – прошипел Генри. – Никогда не поверишь, – спокойно ответил Улисс, – я снова набрел на тот вычурный ресторан. Генри зажмурился от его фразы, сжимая зубы. Он сразу понял, о каком ресторане идет речь, ведь однажды, в один из самых больших промежутков их отношений, Джон сделал ему там предложение. А после случайно пересекся с Купером у него в офисе. Смятение одолело его, но Джон этого не замечал. – Давай уже, – мрачно сказал Джон, – мы оба знаем, к чему всё идет. Он не хотел умирать, но чем дольше он пялился на Купера, тем больше вспоминал. А Джон не хотел вспоминать ничего из этого. Это сейчас ему противно от осознания прошлого, отношений с Генри и своей беспомощности. Завтра он проснется пустым от этого, и снова позволит Уайту запудрить себе мозги… и сердце. Выстрел был оглушительным для Джона, но не шел ни в какое сравнение, ни с ударами колокола в его голове, ни с его разбитым сердцем. Его дыхание сбилось, а сухие глаза раздражали. Почему он чувствует себя так паршиво? Но что более важно… Кто он такой? Он присел, оглядываясь. Плотные шторы закрывали окно, и он не мог понять день сейчас или ночь. Было недостаточно светло, чтобы осмотреться, но даже по очертаниям небольшой комнаты, он был уверен, что не знает места своего нахождения. Сдерживая накатывающую панику, он поднялся с постели. – Джон? – послышался сонный голос за спиной. – Ты чего встал? Джон? Это его имя? Он оглянулся, удивляясь, как не заметил другого человека рядом. Он замешкал с ответом, напрягая свои извилины, чтобы вспомнить лежащего мужчину. – Извини, – пробормотал Джон, пытаясь подобрать слова, чтобы описать ситуацию. – Но… Мужчина на его фразу тяжело вздохнул, утыкаясь в подушку лицом. – Дай угадаю, – сказал незнакомец после вздохов в подушку, – ты ничего не помнишь. – Как ты узнал? – удивился Джон, присаживаясь обратно на кровать. – У тебя такое постоянно происходит, Джон. Я привык, – ответил ему мужчина, вставая с кровати. – Нужно найти твой телефон. Там послание от тебя тебе. Ты сделал его как раз для таких случаев. – А ты? – осторожно спросил Джон. – Генри, – ответил тот, протягивая ему смартфон. – Генри Уайт. Твой парень.