Профессор, вы слишком громко думаете

      Его губы со вкусом рома. В его глазах похоть в перемешку с опьянением. И не понять, то ли от рома, то ли от меня. Да я и сам не лучше. Полбутылки давно позади, а мы сидим на диване и милуемся.       После того, как я зашёл в его покои, от силы было произнесено пару предложений. Остальное время мы наслаждаемся обществом друг друга. Я сижу на его коленях, мои руки бездумно перебирают кончики его — давно растрепавшихся — волос, руки Северуса нежно поглаживают мою кожу под рубашкой. От его прикосновений стайка мурашек бегает туда-сюда вдоль моего позвоночника. Это просто невыносимо. Зачем Бог придумал такого сексуального мужчину? Да, сексуального, себе можно признаться.       Почему я не припомнил ему все предыдущие семь лет? Не знаю. Я чувствую, что должен злиться на него, испытывать к нему неприязнь, но я сижу на его коленях и кайфую от происходящего. Что со мной не так? Хотя нет. Я знаю. Эта глупая, подростковая влюблённость, которая появилась в шестнадцать лет. Именно в тот момент, когда Рон и Гермиона находились вдвоем в палатке, а я давал им время насладиться друг другом — мы все думали, что не доживем — и много вспоминал Снейпа. Может это и сыграло? Я раскладывал его поступки по полочкам. Почему он сделал так, зачем постоянно задевал меня. Но его воспоминания заставили всё встать на место. Он всё это время пытался уберечь меня и поплатился за это. Почему же я был таким глупым подростком? Я сам! Сам лез на рожон, и все это поощряли с лёгкой подачи «Светлейшего человека». Альбус, мать его, Дамблдор. Пришлось резко пересмотреть свои видения этого мира и войны. После убийства Волан-Де-Морта я заперся на Гриммо и составил план своей прожитой жизни. Мозг вспух, но я наконец-то разобрался во всём. И Гермиона. Именно она мне помогла с этим. А я ей помог понять, что Рон — не её парень.       И вот, я сейчас сижу на коленях человека, которого полюбил всей душой. Да, стоило только услышать его мысли и приглядеться, как всё встало на свои места. Именно его я хочу видеть рядом с собой. Но именно сейчас ему нужна помощь. И кажется он опять спасает меня, но не сегодня. На этот вечер у меня были планы: он, я, кровать и любовь.       Чуть прикусываю губу и смотрю на него из-под ресниц, улыбаясь. Он в ответ улыбается уголками губ и приподнимает левую бровь. Слегка качаю головой и целую в губы. В ответ ощущаю, как его руки сдавливают мои бока, но не пытаются отстранить, а наоборот притягивают ещё ближе. Я же, продолжая целовать, начинаю расстёгивать его рубашку, он углубляет поцелуй, всасывая мой язык. Стону и ёрзаю. Невыносимо. Члену в штанах становится тесно. Отстраняюсь от него, чтобы в следующий миг встать на ноги и утянуть его в спальню.       В комнате полумрак, тройка зажжённых свечей даёт неяркий свет, но это совсем не мешает разглядеть Северуса. Сейчас всё моё существо сосредоточено на нём, а комната подождёт до лучшего времени. Профессор соблазнительно облизнул нижнюю губу и просто предложил себя, раздвинув руки в сторону. Чёрт. Это сорвало мне крышу. Рывком притягиваю его к себе и впиваюсь поцелуем-укусом в его губы. Он слегка дергается, а уже через секунду стонет, чуть ли не разрывая на мне рубашку — пуговицы трещат под его напором. Северус пятится к кровати, а я в этот момент до конца расстёгиваю его рубашку и застываю с изумлённым видом, благоговейно осматривая его грудь. Богатство пристало моим глазам. Во-первых на Снейпе не оказалось майки, во-вторых да и в последних — чёрные, кудрявые волосики украшали его грудь. Начинались от ключицы и заканчивались соблазнительной дорожкой в пах. Пришлось сглотнуть в миг образовавшуюся слюну. Захотелось немедленно снять ещё и его штаны, но пришлось придержать коней.       Северус слегка усмехнулся и сел на кровать, пальцем подзывая меня к себе. Чёрт, он это специально? Я тут слюну подбираю с подбородка только лишь от одного его полуголого вида, а он меня к себе манит. Вот же змей-искуситель. Закусываю нижнюю губу изнутри и слегка прищуриваю глаза, как бы раздумывая, стоит или нет? Но все решает его следующее движение. Со стоном его руки расстёгивают пуговицы на штанах и выпускают наружу член — да, проф не носит бельё или он так основательно подготовился? — бордовая головка в отблеске свечей блестит от естественной смазки. Я уже говорил, что устал подбирать слюну? Сглатываю и нетвердой походкой подхожу ближе. Его руки тут же притягиваю меня за бёдра. Его нос утыкается прямо в мой живот. Чуть провожу ладонью по волосам и напоследок сжимаю клок в кулак, заставляя его запрокинуть голову. Радужка глаза Северуса стала чёрной — от возбуждения; губы алыми — от поцелуев; а взгляд с томной поволокой.       Снейп чуть отстраняет свою голову от меня, а руки слишком профессионально расправляются с ремнём, пуговицами и молнией на моих джинсах. Облегчённо выдыхаю, когда член оказывается на свободе и непроизвольно дёргаю бёдрами навстречу, головкой касаясь его губ. А проф, не думая, открывает рот и заглатывает чуть ли не наполовину. О Мерлин и все пресвятые угодники. Он взял мой член в рот, а я готов спустить, как подросток. Нет я давно не подросток, просто всё как-то времени не было нормально начать свою личную жизнь. Последний раз был… Чёрт, даже не вспомню… Да и вообще, зачем мне вспоминать, когда Северус активно двигает головой, заглатывая член полностью и выпуская, оставляя лишь головку в горячом плене рта. Это божественно. Не сдерживаю стоны — а кто бы смог — когда тебя фактический засасывают, а головка упирается в стенки горла. Это такой кайф. Мурашки табуном носятся по мне, заставляя тело подрагивать от напряжения. — Север, я… — пытаюсь предупредить его я, дергая за волосы, но он упорно держит меня за бёдра и продолжает сосать. Всё. Я больше не могу. Громко стону и выплескиваюсь в глубину его рта, теряя связь с реальностью.       В себя прихожу от лёгкого поглаживая по голому бедру. Мозг отмечает, что одежды на мне нет, так же как и на моем партнере. Долго же я был в отключке? — Прилично, — мурлыкают мне на ухо, заставляя чуть поежиться. — Хватит читать мои мысли, — злиться на него нет сил. Ощущения, что сил нет вообще ни на что, но трахнуть его охота. Поэтому пытаюсь собраться с силами. — Ты слишком громко думаешь, — усмехается проф, активно поглаживая меня по внутренней стороне бедра, не касаясь пока что вялого члена. — Ты тоже громко думал, но я же не озвучивал тебе всё, — чувствую, как его поглаживания пробуждают во мне второй резерв. — Ты бы и не смог. Но я пытался сдерживаться, когда ты отвечал, — Северус в открытую смеется, перемещаясь так, что я оказываюсь на нём сверху и соприкасаюсь животом с его членом. «У него стоит», — отмечает мозг. Это значит, что всё то время, пока я был в отключке, он был возбуждён. Чёрт, досадное упущение. — Не переживай, твой вид был достаточно сексуален, чтобы поддерживать во мне возбуждение. Да и без сознания ты был недолго.       Ничего не говорю. Предпочитаю словам действия. И поэтому затыкаю его поцелуем, потираясь своим, вновь возбуждающимся, членом, о его бедро. Кусаю губы, втягиваю язык в танец со своим, посасываю, стону и слышу стоны в ответ. Это невозможно. Много. Так много ощущений. Магия, что циркулирует между нами, возбуждение, запах, звуки. Северус чуть отрывается от меня и тянется вверх к тумбочке, беря — мной не примеченную — баночку и втискивает в мою руку. Я аккуратно сползаю вниз поцелуями и оказываюсь сидящим между его раздвинутых бедер. Дыхание перехватывает от вида такого открытого и сексуального профессора. Слегка провожу пальцем по дорожке паховых волос, цепляясь за них. Снейп морщится, но руки мои не отодвигает, а лишь шире раздвигает свои бёдра. Пережимаю основание своего члена, чтобы не кончить во второй раз. Раз уже мне дали баночку смазки, то я, наверняка уверен, буду сверху. — Проф, один момент, — говорю я, открывая крышку и зачерпывая на палец приличный слой вязкой, чуть прохладной субстанции, — сегодня ты снизу? — М-м-м, — тянет он, так как я успел прикоснуться пальцем со смазкой к его анусу. — Это всё зависит от того, — Северус ёрзает бёдрами, пытаясь насадиться на мой палец, я коварно не пускаю его в ход, дразня сокровенную звёздочку, — как долго ты будешь меня дразнить!       Последнее слово он практически выкрикивает, так как я проталкиваю свой смазанный палец на половину. Он не встречает активного сопротивления, а даже наоборот, его сжимают, пытаясь активно протолкнуть глубже. — Тише, тише, — шепчу я успокаивающе, поглаживая его коленку, — не надо так яростно. — Тёмного Лорда тебе в отцы, Поттер, я растянут. Смажь меня и вставь. Ну, — Снейп нетерпеливо приподнимает бёдра, вынуждая меня ускориться.       Не слушаю его советов, и зачерпнув ещё смазки, вставляю два пальца. Те входят легко до конца, а Северус ужом извивается по постели, сыпля на меня угрозы в перемешку с мольбой. Добавляю третий палец. Тот заходит чуть туже, но через пару движений в анусе, легко скользит с двумя своими собратьями. Чуть выдыхаю, а то чувствую, что сейчас кондратий хватит, как только я войду в Северуса. Член от такой затеи дёргается, посылая импульсы мне в мозг. Только так я могу объяснить то, что я вытащил три пальца, зачерпнул еще немного смазки, размазал по своему члену, дернувшись от переполняющих эмоций, и вставил головку. Профессор зашипел, матерясь. Да, хоть ты и растянул себя, да вот только практики давно не было и задница к члену не привыкла. — А я предупреждал, — тихонько загоняя член на всю длину, пробормотал я Снейпу на ухо. Разница в росте ощутима лишь стоя, только вот когда дело доходит до кровати, там люди могут уменьшиться, и именно поэтому — а ещё потому, что Север подтянул свои ноги чуть ли не до груди — смог дотянуться до его уха, сжимая горсть волос в кулак. От этого действия, профессор запрокинул голову, открывая доступ к шее. Такая белая, без единого изъяна, а шрам от Нагайны её даже не портит. Сразу же захотелось её пометить, что было исполнено тут же. Едва касаюсь губами, а после кусаю. Снейп на каждое действие вздрагивает, сжимая мышцами мой член и посылая волны возбуждения по телу. Это чертовски хорошо. Его стеночки активно давят со всех сторон, подталкивая кончить.       Глаза закатываются сами собой, сдерживая порыв всё испортить. Я хочу наслаждаться долго… толчок внутрь… долго… толчок наружу. Очень долго, снова толчок внутрь и замираю. Мерлин. Мужик старше меня на двадцать лет, а имеет такую тесную задницу, что до темноты в глазах, сжимает меня в себе. Замираю. Не двигаюсь. Как же приятно чувствовать бархатистость его кожи. Отклоняю корпус, чтобы удобно было брать в руку его член. Тот между нашими телами взмок от пота и оставил приличную лужицу на животе Снейпа и мокрое ощущение на моём. Полностью обхватываю рукой его достоинство, большим пальцем тру головку. Он дёргается и стонет, сжимая меня ещё сильнее — того и гляди, оторвёт. Поэтому я слегка начинаю покачиваться, изображая акт. Видимо очень хорошо изображаю, потому как глаза Снейпа закатываются, показывая только белую оболочку глазницы. — Не останавливайся, — Северус резко впивается в мои плечи ногтями, отрезвляя меня от скорой потери. Вот ещё. Даже не думал, проф. — Тогда не тяни… кота… за яйца… ах, — пытается сказать он, но я каждым толчком по его простате не даю сделать это. Поэтому у него получается предложение через раз.       Мерлин, как же мне хорошо. Хорошо находиться рядом с ним. Хорошо ощущать его под собой, на себе и можно признаться, в себе хотелось бы ощутить. Но я думаю всё будет.       Продолжаю плавно покачиваться, чуть входя и выходя членом из его задницы. Его голова запрокинута так, что, того и гляди, сломает шею. Руки неспокойно то сжимают простынь с тихим треском, то мои плечи. Ноги пытаются активно пришпорить меня, прося ускориться, но я непоколебим. Я дразню его. Свои предпочтения я понял давно, да вот только не было человека, который мог бы наслаждаться позицией снизу. А Северус наслаждается, да ещё как. Громкие стоны — никогда бы не подумал, что проф такой голосистый — активно сжимающаяся задница и взгляд, затягивающий внутрь его души.       Он утянул меня в себя. Позволил заглянуть внутрь своей души. Я ощущал всё, что ощущает он. Это было… божественно. Я как будто в этот момент занимался любовью сам с собой. Знаю глупо, но это так круто. По тому, как сильнее сжался Северус, я почувствовал как он кончает. Резкие сжатия моего члена тугими стенками подвели и меня. Сжав своими руками его бёдра, с громким стоном излился в него и провалился в темноту.       Очнулся резко. Первое, что я почувствовал, быстрый стук под щекой. Потом навалились запахи, звуки и ощущения. В голове было пусто. Мыслей не было. Было хорошо. Лёгкое поглаживание по волосам, заставляло чуть ли не мурлыкать, жаль не умею. — Пришёл в себя? — рокочущий голос под моим ухом привёл в движение все остальные механизмы моего организма. — Угу, — отвечаю я и пытаюсь скатиться, но вдруг сильные руки оставляют меня на месте. — Лежи. Мне нравится, — голос чуть ли не мурлычет. Такой Северус мне нравится. — Я тяжёлый, — легко целую его в грудь. Он усмехается. — Своя ноша не тянет, — Снейп устроился поудобнее, вплетая свои пальцы в мои волосы. — Угу, — бормочу я, обнимая его, чтобы прижаться ближе. — Отдыхай, поговорим позже, — проф обнимает меня в ответ. Я засыпаю, чувствуя под щекой его грудь. А так же магию, его и мою, что сейчас сплелись в едино. Это так классно — ощущать кого-то родного и любимого.

***

      Просыпаюсь резко, будто кто-то сдернул с меня одеяло. Смотрю в потолок и силюсь разобрать в предрассветной мгле, что на нём изображено. Плюю на эту затею, глаз не цепляется, опускаю ниже и разглядываю обстановку. Первый беглый осмотр дал понять, что я не у себя в комнате. Напрягаю память и тут же рядом с левого бока что-то шевелится, прижимаясь ближе и закидывая на меня ноги. Бр-р-р, холодные ноги. Скашиваю взгляд и вижу чёрные волосы. Северус! Значит мне не приснилось и у нас был секс. Вах. Мурашки тут же пробегают вдоль тела, заставляя поёжиться и вспомнить ощущения. Член заинтересованно дёргается, прося повторить, но будить так сладко спящего профа мне не хочется. Протягиваю правую руку и провожу по волосам Снейпа, не в силах удержаться и не потрогать его. Чёрт. Только сейчас я ощущаю магию, как она славно переплетается между нами. Это что-то значит?       После того, как я убил Волан-Де-Морта и умер во второй раз, во мне что-то проснулось. Я в более сильные эмоциональные моменты ощущаю течение магии. Она может дарить успокоение, как сейчас, либо заставлять чувствовать тревогу и напряжение. А после принятия регентства над родом Блэков, магия помогает мне, защищает, подсказывает. Я не знаю с чем это связано, да и Гермиона не смогла ничего сверхъестественного найти. Показатели говорили, что просто повышенный объём магии и только. Анализы твердили, что со мной всё в порядке, какой может быть при слиянии слёз Феникса и яда Василиска, а ещё остаточного следа души Риддла. Нет, крестраж из меня ушёл, когда Волан-Де-Морт меня убил Авадой, да вот только некая сила, что была заключена в осколке, осталась при мне. Первое время это пугало, но друг из России помог это принять и понять. Не зря в России много знахарей и целителей, а маги до сих пор не раскрыты, ведь когда велась Вторая Война только Дурмстранг был известен, а сколько их вообще по стране — сосчитать сложно. Друг рассказывал мне лишь о тысячах, что знает лично, а тех, которые не выходят в открытую конфронтацию — и того больше.       Наслаждаюсь потоками магии между мной и Северусом, но меня прерывает деликатное покашливание и внезапный яркий свет. Чуть зажмуриваюсь и смотрю в сторону источника света. На меня гордо смотрит барс — патронус Виктора. Тут же появляется мысль: «С Мионой беда!» — Х’арри, — с лёгким акцентом произносит он, — ты мне нужен с’рочно! Мио’на, — когда Виктор сильно взволнован его происхождение выходит наружу. Значит стряслось что-то плохое.       Тихонько выскальзываю из-под головы Северуса, стараясь его не потревожить, но бывший шпион, на то и шпион. Профессор просыпается резко, хватая меня за руку. — Ты куда? — вижу, как взгляд тут же устремляется на растаявшего патронуса. — Кто это? Что-то случилось? — Интересно, проф после секса всегда такой разговорчивый? — Хрен дождёшься, — тут же развеивают мою мысль. — Помечтать-то стоило, — пытаюсь отвлечь его, шутя. — Зубы мне не заговаривай, — Северус опускает мою руку и откидывается на спину, — который час-то? — Я воспользуюсь твоей ванной? — интересуюсь я, вызывая темпус без палочки. Наколдованные часы в тёмной комнате зелёным цветом показывают восемь утра. Однако. — Можешь воспользоваться, но я иду с тобой, — приподнимается над кроватью и облокачивается на спинку. — Плата за вход в святая святых? — шучу я, потягиваясь и разминая мышцы. — М-м-м, — раздаётся с кровати, — если ты продолжишь так делать, то, боюсь, второй раунд будет тебе обеспечен, и никуда мы не вылезем из кровати. — Не-не-не, у нас дела, — быстрым шагом прячусь за второй дверью, ведущая в ванную комнату, — и вообще, нам снова нужно спасти мир. — Нам? — слышу приглушённо из-за двери. — Это ты у нас Вечный Герой, спасатель сирых и убогих.       Ничего не отвечаю, а лишь улыбаюсь на краткий миг и становлюсь серьезным. Что же случилось с Гермионой?