Девочка и пёс

Её голос — первое, что Брендон слышит, когда пробуждается от своего не вечного — жаль, что не вечного — сна. Её голос его и пробуждает: тревожит что-то внутри, колючим током бежит по пальцам, ложится на шею витками алой нити судьбы и тянет за собой, заставляя Брендона подняться и встать между ней и опасностью. Это не сознательное решение; в первый раз — нет, просто привычная реакция на команду «Защищать», раз и навсегда засевшую где-то на подкорке, как у верного пса. Он не удивился бы, оглянувшись и увидев, что оставляет за собой цепочку не из двух, а из четырёх отпечатков. Её голос… Она так похожа на Марию. И так не похожа. Брендон ещё не знает, что с этим делать. Мика стреляет из револьвера по мишени — и промахивается, Мика пытается удержать на весу один из «Церберов» — и сдаётся, подхватив ствол второй рукой, Мика пачкает пальцы смазкой и считает патроны, нахмурившись и шевеля губами, а потом поднимает на него обеспокоенный недетский взгляд. Брендон хочет сказать: оставь; оставь, это не твоё оружие, у тебя есть я, у тебя есть другое — просто говори, что нужно. Просто… «Я люблю тебя! Я люблю тебя!» — захлёбывается рыданиями Мика, обнимая его за шею, и Брендон улыбается: алая нить судьбы наконец-то затягивается узлом на его горле. Она — не Мария. И он немного недооценил её. Силу оружия, которое у неё есть. Будь его сердце живым — он бы по-собачьи лёг у её ног и никуда никогда не ушёл.