Сын мятежника

      Правитель Вутая, Годо Кисараги, отложив перо, прислушивается к веселым голосам и смеху – во дворе его сын и наследник Цон Кисараги играет в мяч с Минору, сыном служанки и своим молочным братом. Дочь правителя еще слишком мала, чтобы присоединиться к игре. Она спит в беседке у озера под присмотром нянек, а ее мать выплетает из ярких шелковых лент цветы и забавных зверьков, с которыми девочка будет играть, когда проснется.       Что еще нужно для счастья? Но на душе неспокойно. и для этого есть причина.       Правитель пытается вспомнить, когда он впервые заметил, что наследник похож на его злейшего врага и соперника из клана Токугава. Того, которого недавно объявили мятежником и теперь ловят по горам и лесам всей армией. Но не это заботит его сейчас. Гораздо хуже другое – кто-то обратил внимание, что сын служанки слишком похож на Кисараги. По дворцу уже поползли слухи, пока что – о любвеобильности правителя, которому красавицы жены оказалось недостаточно. Именно поэтому никто не задумывается, на кого похож наследник. Но с каждым днем сходство становится все заметнее. Однажды оно станет очевидным для всех, и тогда содержание слухов изменится. Очень сильно изменится.       Правитель думает о жене и о старинной легенде, которую помнит с детства – "Сказание о безграничной любви". Много веков назад его предок отдал дочь замуж в чужую далекую страну, за человека, которого она ни разу не видела. В пути принцесса полюбила воина, сопровождавшего ее, и отдала ему самое дорогое, что у нее было – свою невинность. Чтобы скрыть это от мужа, она уговорила подругу заменить ее на брачном ложе. А тот на радостях напился так, что и не заметил.       "Я тоже был пьян, – внезапно вспоминает Кисараги, – настолько, что вряд ли смог бы отличить мужчину от женщины, не то что одну девушку от другой. Что если..."       Вернувшись мыслями в день своей свадьбы, Кисараги не сразу замечает, что один из советников склонился перед ним с футляром для почты в руках.       – Что-то случилось?       Советник кланяется еще ниже, доставая из футляра свиток и протягивая ему:       – Простите, что прерываю ваши размышления, но только что прибыл гонец с очень важной вестью. Поскольку дело касается недавнего мятежа, я осмелился... Простите еще раз мою настойчивость.       Кисараги несколько раз перечитывает свиток, прежде чем отложить его в сторону. Слишком долго он ждал такую новость, слишком вовремя она пришла. Только вчера он думал о том, что неплохо было бы раз и навсегда разобраться с мятежниками, чтобы иметь возможность пригрозить своей армией наглому владельцу какой-то мидгарской корпорации, вознамерившемуся что-то построить на вутайской земле. И вот, словно внезапный подарок судьбы — мятежники остались без главаря.       – Этому донесению можно верить?       – Да, я только что получил подтверждение от своего осведомителя: Токугава действительно скончался от ран, полученных в последнем бою. Говорят, лекарь, услугами которого он пользовался, предпочитает видеть на троне вас. В поместье Токугавы сейчас готовятся к похоронам.       – Передайте соболезнования его семье, он был достойным человеком, хоть и врагом. Скажите, что я готов забыть прошлое и взять его родных под свою защиту, ведь у Токугавы не осталось наследника? Лекаря, пожалуй, стоит чем-то отблагодарить за такую... преданность. А потом отправить в какую-нибудь дальнюю провинцию. Ради его же безопасности, вдруг родственники Токугавы захотят отомстить. Но это позже, а пока позовите сюда мою драгоценную супругу, я сам хочу сообщить ей эту новость.       Она входит в комнату неслышно, словно призрак, склоняется перед ним в молчаливом приветствии, как и подобает покорной и любящей жене. Так же молчаливо и покорно слушает, не перебивая, ничего не спрашивая.       Кисараги вдруг понимает: ей уже кто-то сказал, что случилось. Слишком спокойно она приняла это известие. Только губы чуть дрогнули. Только пальцы сжались сильнее на ручке корзинки с шелковыми лентами.       – Мы ждали этого дня много лет. Теперь мир и покой придут на нашу землю... Разве ты не рада?       – Я... разделяю вашу радость, мой господин.       И перо, которое он зачем-то взял со стола, ломается у него в руках. И вместе с ним ломается и рушится та стена, которая много лет разделяла правду и обман. Она лгала ему — каждый день, каждым словом, каждым взглядом. Он уже не может солгать ей, сделав вид, что ни о чем не догадывается. Потому что еще немного, и правду узнают все.       – А с кем ты разделишь свою печаль? С той, которая помогла тебе обмануть меня?       – Простите... я не понимаю, о чем...       – О том, что ты скрывала столько лет! Почему мой сын похож на него, а не на меня? Дай попробую угадать: ты полюбила его, хотя знала, что должна стать моей женой? Ты не устояла, когда пришлось делать выбор между чувствами и долгом? А потом, чтобы скрыть позор, ты подложила в мою постель другую женщину!       Она ничего не говорит, только опускает голову все ниже.       – Почему ты не сказала мне раньше, пока еще можно было что-то изменить... Почему ты молчала?! Почему ты молчишь сейчас! Неужели тебе нечего сказать?!       Она молчит, даже когда он заносит руку для удара, она не пытается увернуться... и падает, чтобы больше никогда не подняться.       Кисараги смотрит на мертвую жену и думает о старинной легенде. Там тоже все закончилось печально – ревнивый муж, узнав о измене, убил и жену, и ее любовника. Но возлюбленные воссоединились после смерти, возродившись деревьями - вишней и ясенем, которые переплелись ветвями. Говорят, на далеком берегу чужой страны воин-ясень до сих пор защищает своей кроной хрупкую нежную вишню.       "Этот мир – змея, вцепившаяся в собственный хвост. Поэтому все повторяется..." думает Кисараги, а потом поднимает голову и видит стоящего в дверях Цона, сына Токугавы, своего злейшего врага и соперника. Соперника во всем, даже в любви. Соперника, которого завтра похоронят на вершине священной горы.       – Ты убил ее. Убей и меня.       Кисараги качает головой.       – Не ты виноват в том, что случилось. Разве я вправе тебя винить за то, что ты родился, только потому, что твой отец успел перейти мне дорогу. Хочешь знать, кем он был?       – Наверное... я уже знаю. Те слухи, которые ходили по дворцу... я не думал, что они окажутся правдой.       – Да, это правда. Если ты хочешь отомстить за свою мать или... отца...       – Я не имею права на месть. Я никто.       Цон медленно вынимает из своей прически драгоценные нефритовые заколки, опустившись на колени, кладет их на пол возле руки мертвой матери и достав из ее корзинки с рукоделием белую ленту, связывает волосы в простой пучок - как у бродяги-наемника.       – Если правителю Вутая не нужна моя жизнь... возможно, она пригодится кому-нибудь другому.       "Лучше бы моим сыном оказался ты..." – хочет сказать ему вслед Кисараги. Ему вовсе не нравится сын служанки – трусоватый и наглый, любитель вкусно поесть и почти не умеющий обращаться с оружием. Но... другого сына у него нет и уже не будет. Теперь придется изыскать способ признать его так, чтобы это не вызвало очередную волну кривотолков.       И такой способ есть – можно распорядиться казнить служанку, обвинив в том, что она похитила и подменила наследника в младенчестве. Народу сообщить, что любимая супруга умерла от огорчения, узнав об этом, что Цон Токугава сбежал из дворца и присоединился к мятежникам, когда ему сказали, кто его настоящий отец. А из этого своего не слишком удавшегося отпрыска попытаться воспитать если не воина, то хотя бы рассудительного и хозяйственного правителя.