Спасите Ричи!

      — Ага, вот ты где!       Эдди вздрогнул от неожиданности, когда его резко схватили за плечи, подкравшись со спины. Учебник по геометрии с грохотом полетел на пол, пришлось наклониться, чтобы его поднять.       — Не смешно, придурок! — а вот Ричи наоборот бессовестно ржет, увеличив расстояние между ними до пары шагов. Каспбрак, конечно, лапочка, но и в нос может заехать.       — Брось, Спагетти, конечно же, смешно. Я вообще самый смешной и веселый парень школы, ты разве не знал?       На картинное подмигивание приятеля Эд лишь закатывает глаза. Вот как иметь с ним дело? Тозиер облокотился плечом на один из десятка совершенно одинаковых шкафчиков, внимательно рассматривая веснушки на чужой переносице. Весеннее солнце увеличило их количество, заставляя четче проступить на тронутой загаром коже.       — Готов к сегодняшним посиделкам, или опять попытаешься отмазаться?       — Ничего не попытаюсь. Мать ушла на очередное собрание женского клуба, ближайшие сутки я в кой-то веки сам контролирую свою жизнь. К слову, я уже сто раз говорил тебе не называть меня этим дурацким прозвищем!       Ричард уважительно присвистнул, беспечно махнув ладонью. Прозвища он использовал куда охотнее, чем настоящие имена, искренне считая – так интереснее.       Конечно, за последние четыре года с того злосчастного августа жизнь каждого из неудачников весьма ощутимо изменилась, но отношения Эдди с собственной матерью по-прежнему оставались далеки от идеала. Нет, он успешно раскусил причины гиперопеки со стороны женщины, даже научился распознавать манипуляции, попадаясь на них куда реже, да только полностью избавиться от чужого контроля так и не сумел.       Засунув увесистую книгу в шкаф, Эд бегло просмотрел стопку тетрадей, сверяясь с расписанием на завтра. Отлично, задание по физике он сдал еще на прошлом занятии, история США пока еще не предполагала отчетного теста, а физкультура… что ж, к забегу на длинную дистанцию вообще проблематично подготовиться. Тозиер топтался рядом, с интересом рассматривая недра чужого личного пространства. Длинные пальцы выбивали на железе дверцы какую-то навязчивую мелодию.       Эдди тяжело вздохнул, сжимая переносицу.       — У тебя отменили пару по риторике? — терпеливо спросил, припоминая, что по вторникам у Тозиера и Уриса общее занятие в конце учебного дня. Подозрения подтвердились, когда Рич радостно закивал лохматой головой.       — О да. Говнюк Стэнли сразу же свинтил помогать отцу в синагоге, да только готов поспорить на десятку, искать его следует меж ног симпатичной жидовочки, с которой он крутит последний год!       — К-кого искать?       Эдди обернулся, услышав знакомый голос. Заика Билл обменялся рукопожатиями с Ричи, легко потрепал некогда лучшего друга по прямым волосам, ни капли не огорчившись когда тот отстранился, пресекая фамильярность.       — Засранца, который якобы считается одним из наших друзей, — презрительно фыркает Ричи, скривившись, словно от зубной боли.       Эдди в чем-то понимал его — четыре года назад Тозиер больше всех общался с Урисом, как и сам Каспбрак предпочитал проводить большую часть свободного времени в компании Денбро, да только романтические отношения зачастую меняют приоритеты людей. Билли уже два года встречался с Беверли, все-таки вернувшейся в Дерри из Портленда, поэтому друзья не всегда могли собираться полной компанией. Зато вся эта ситуация позволила Эдди куда лучше узнать Ричи, к добру или к худу. Большой Билл беспечно рассмеялся, принимая слова приятеля за очередную саркастическую шутку, и неловко потер шею.       Кажется, сейчас все их планы крупно обломают.       — Ребята, я помню о своем обещании сегодня потусить у меня, но…       — Даже не продолжай! Ты не имеешь права всех нас кинуть! — Ричи эмоционально всплеснул руками, едва не заехав Эду по носу, из-за чего Каспбрак поспешил отойти в сторону. — Твою мать, Денбро, я неделю парился, чтобы достать то, о чем нельзя упоминать на территории школы!       Эдди даже мимолетно посочувствовал стыдливо опустившему глаза Уильяму. А потом почувствовал себя полнейшим засранцем, вынужденным сообщить об отсутствии на их маленьком празднике жизни еще и Бена. Как и ожидалось, новость не повлекла за собой хорошей реакции.       — Да пошли вы все!       — Ри-ичи, не завод-дись, — примиряюще выставил ладони Билли, виновато улыбаясь уголками губ. — Посидим на следующей неделе. Я прост-ставлюсь.       — Променял нас на красотку Бев?       По тому, как сузились глаза Тозиера и вспыхнули скулы Билла, можно было не произносить правду вслух. Эдди тяжело вздохнул, ничуть не удивленный сложившейся ситуацией. Он бы и сам предпочел свидание с такой девушкой как Беверли Марш банальным посиделкам с друзьями. А может, он просто не мог винить Денбро за стремление урвать собственный кусочек счастья.       — К черту. Просто к черту.       Ричард поправил лямку рюкзака, протискиваясь между приятелями. Прощаться не стал, широкими шагами пересекая коридор в сторону выхода. Билли, нахмурившись, смотрел ему в спину, беспокойно покусывая губу. Кажется, он прикидывал дальнейшие действия: не то звонить малышке Марш отменять свидание, не то дать другу время остыть и все же собраться в следующий раз. Эдди аккуратно положил руку на плечо приятеля, ощущая тепло чужой кожи сквозь ткань клетчатой рубашки.       — Иди к Бев. Рич успокоится, он вообще отходчивый, хоть и возмущается громче всех, — Билли был выше Эда, поэтому приходилось смотреть сверху-вниз. Впрочем, после долгого общения с каланчой-Тозиером ему не привыкать. — Все будет нормально.       — Сч-чита-аешь? — от волнения Уильям стал заикаться чаще обычного, — ка-ажется, он здорово разозлился.       — Конечно, ведь не он же идет на свидание с Беверли. Кино? — утвердительный кивок вызывает легкую улыбку. Везет же. — Вот и прекрасно. Увидимся завтра, не ходите по тёмным улицам.       — Сп-пасибо Эдди.       Уильям дружески похлопал его по спине, торопливо направляясь в сторону класса искусств, а сам Каспбрак вышел на улицу, обнаружив Ричарда сидящего на перилах. Парень болтал ногами, то и дело попадая по прутьям пятками кед, в одном ухе торчал вкладыш наушника. Ничего удивительного, Ричи всегда слушал музыку, когда хотел отвлечься от мира. Заметив Эда, Тозиер неловко спрыгнул, в несколько шагов оказываясь рядом.       — Поверить не могу, он все-таки предпочел нам Марш! Хоть ты-то меня не бросишь, Эдс? Кажется, всем остальным глубоко наплевать, что у них в друзьях есть человек по имени Ричи Тозиер!       — Ты прибедняешься, — смешок. — Пошли ко мне, я как раз скачал новые серии Престолов.       — Твою мать, Каспбрак, ты лучшее, что со мной случалось за последние несколько лет!       Громкий голос Ричи привлекает внимание двух выпускниц, оживленно щебечущих про наряды на выпускной, но Эдди давно привык к подобному. Когда общаешься с человеком, в чьей карточке значится диагноз СДВГ, терпение приобретает поистине удивительные пределы. Несмотря на гиперактивность, плоские шутки и чрезмерную назойливость, Ричи прекрасный друг, в чем Эд уже не раз успел убедиться. Тем более, его сумасбродные идеи в пятидесяти процентах оказывались весьма интересными, позволяя весело и прикольно провести время. А что до остальной половины… ну никто же не может быть идеальным.       До дома Эдди они добираются довольно быстро: когда летишь наперегонки, у велосипеда словно отрастают крылья, позволяя развивать поистине хорошую скорость. Парни оставляют велики около пустого сейчас гаража, толкаясь, поднимаются на крыльцо.       — Я же говорил – ты неисправимая улитка, Спагетти!       Тозиер запыхался, но его голос все равно звенит весельем. Эдди устал куда сильнее, все-таки угнаться за длинноногим другом отнюдь не просто.       — Завались, Ричи — беззлобное ворчание, лязг ключей.       Дом встречает тишиной, наполненной душным воздухом. Эд приоткрывает окна в кухне и гостиной, пытаясь хоть немного понизить температуру. Ричи, уже далеко не первый раз гостящий в семейном гнезде Каспбраков, сразу же уходит в кухню, принимаясь пить прямо из графина с водой. Сам Эдди недовольно поджимает губы на эту выходку, но молчит, проталкиваясь к раковине. Сумку бросает на ближайший стул, обещая самому себе отнести ее в комнату, как только они уйдут наверх.       — Хэй, Рич, а о чем вы с Биллом говорили? Что именно тебе удалось достать?       Не то чтобы данный вопрос имел большое значение, но Эдди все-таки не мог сдержать любопытства. Ведь не просто так Тозиер разозлился на Денбро, следовательно, ребята что-то планировали. Словно в подтверждение этих мыслей Ричи самодовольно улыбается, привычным жестом поправляя очки. Линзы он не носил исключительно из-за неудобства – с его хреновой концентрацией внимания мальчишка просто забывал бы снимать их перед сном и вовремя менять раствор. А еще линзы могли теряться, в отличие от очков.       — А, ты об этом. Зацени! — Тозиер порылся в рюкзаке и вытащил стеклянную бутылку с плескающимся внутри янтарем. — Настоящий виски!       — Надеюсь, не у брата спер? Он же тебе обе руки по локоть обломает, если узнает.       — Эй, Эдси, не будь занудой! Мне почти семнадцать, и я уже могу достать что-то крепче пива, не прибегая к разорению запасов старшего братца!       — Прекрати коверкать мое имя! И вообще, ты уверен, что мы не откинемся?       Неудачники никогда не были паиньками, к своим годам ребята уже успели познакомиться с сигаретами и алкоголем, но именно виски Эд еще никогда не пробовал. Его мать предпочитала вермут, вино и ликер, а с друзьями они пока узнали несколько сортов пива, бурбон, шампанское и текилу. Последние два напитка притаскивала Бев — невероятно красивая девчонка и в доску свой парень.       На беспокойство друга Ричи лишь машет рукой, весело скалясь. Обойдя со спины, ощутимо хлопает по плечу, сразу же прижимая к себе, чтобы заговорщически шепнуть на ухо.       — Оххх, детка, теперь можно тебя споить, вызвать проститутку и лишить твой маленький член девственности! А потом три месяца лечить тебя от венерических болезней!       — Если ты выкинешь что-нибудь в этом роде, я закопаю тебя собственными руками! — симпатичное лицо Каспбрака перекосило от брезгливости, отвращения и легкого страха, в то время как Балабол подло ржал, наслаждаясь реакцией, — и я не девственник, как и ты, между прочим.       — Жаль здесь нет твоей мамаши, после нескольких порций славного виски меня так и тянет на подвиги! Глядишь, стал бы твоим новым папочкой, осчастливив ее!       — Бип-бип, Рич!       Тозиер лишь громче смеется, довольный удачной ржачкой. Нехотя отстраняется, как только острый локоть друга впивается в бок, выискивает в одном из настенных шкафов два чистых широких стакана. За время их короткой перепалки Эдди все же успевает доделать сэндвичи, укладывая их на большую тарелку. Увидев на бутылке крепость в сорок градусов хмурится, прекрасно понимая, насколько быстро их снесет. С другой стороны, неизвестно, когда еще выпадет шанс попробовать. В конце концов, он все же сдается любопытству, тем более, всегда можно выпить по две порции и остановиться.       Ну, в теории так точно.       Ричи уже готовится скрутить крышку, когда его останавливают. Вопросительно приподнимает брови, не понимая, в чем заключается проблема. Каспбрак начинает бормотать про середину дня и бытовой алкоголизм, но замечая непонимание на лице приятеля, коротко поясняет – пить они начнут не раньше вечера. И сколько бы Ричард не возмущался, переубедить противного мальчишку не получается.       Они перекусывают, удобно устроившись перед телевизором в гостиной. Тозиер – ярый поклонник франшизы «Игра Престолов» — с увлечением наблюдал за действием на экране, подогнув под себя одну ногу и откинувшись на спинку, Эдди же забрался на диван с ногами, обнимая подушку и умудряясь впасть в подобие дремы, только с открытыми глазами. Лениво перебирает в памяти события последних дней, вспоминает, какие итоговые тесты еще предстоит сдать. В какой-то момент проваливается в сон с головой, словно в ледяную воду ныряя в недра кошмара.       Он снова в коллекторе, глубоко под Дерри, но на этот раз друзей рядом нет.       Почему он один? Разве Билл и остальные не должны быть рядом?       Взгляд улавливает движение далеко впереди, там, где труба изгибается, уходя за поворот.       О нет. Нет-нет-нет! Без помощи ребят гребанный клоун сразу же поймает его, выпотрошив и украсив жилье внутренностями. Надо валить!       Каждый шаг дается с огромным трудом, словно вместо потрепанных кед на нем свинцовые башмаки. От ощущения чужого присутствия за спиной волосы на затылке встают дыбом.       Поздно. Слишком поздно.       Сейчас сильные когтистые руки свернут ему шею, а завтра-послезавтра на столбах с объявлениями появится новый постер — с его фото и подписью.       «Вы видели этого мальчика?»       Ужас волной поднялся по телу, принося с собой могильный холод.       Вот сейчас его схватят.       — Эй, Эдс!       Эдди рывком поднимается, обводя комнату мутным от страха и сна взглядом. Сердце выплясывало сумасшедшую джигу в районе горла, дыхание прерывистое и частое, словно он не сны смотрел, а стометровку бежал. Ричи, аккуратно тряхнувший друга за плечо секундой ранее, едва успел отшатнуться, чтобы не получить по лбу. Взгляд карих глаз непривычно серьезен за толстыми линзами очков.       — Опять кошмары?       Рич частенько оставался здесь ночевать, без официального разрешения Сони, конечно же, поэтому слышал, как Каспбрак стонет и кричит во сне. Каждому из Клуба Неудачников снятся кошмары. Теперь, спустя четыре года после их первой встречи со злом, не такие всепоглощающие и красочные, но по-прежнему реалистичные. Даже Ричи временами просыпается на сбитых, влажных от пота простынях, рассматривая размытые контуры привычной обстановки, успокаивая агонизирующее сознание. Он никогда не признается в подобной слабости, ни друзьям, ни себе, но до одури боится проснуться на холодном, склизком полу канализационных труб, в логове Танцующего клоуна. Боится, что кошмар, навсегда сломавший что-то в душе каждого из них, все еще не закончился.       — Все в порядке. Не бери в голову. Долго я спал?       Конечно же, Балабол не верит, саркастично приподнимая брови, но Эдди сейчас не волнуют чужие домыслы. Сознание прояснилось, сбросив остатки дремы, позволяя осознать — они все еще в комфорте и безопасности, а не где-то под городом. Только вот избавиться от остаточных эмоций, вызванных неприятным сновидением, далеко не просто. Тозиер провожает друга взглядом, наблюдая, как тот уходит в кухню и несколько секунд умывает лицо холодной водой. Вопрос о продолжительности сна остается без ответа, какая разница, если они все равно никуда не спешат. Судя по темным кругам, прочно обосновавшимся под глазами Каспбрака, он достаточно давно спит отстойно.       Выключив телевизор — большую часть сюжета Эдди пропустил, а смотреть одному не интересно — Ричи прислоняется к косяку плечом, рассматривая обтянутую футболкой спину.       — Чем теперь займемся? Можем опять попытаться разобрать правила той игры, которую ты купил на распродаже магазина комиксов.       — К черту, — морщится Эд. — Возьми бокалы и виски, мне не донести все одному.       — Ты собираешься разбавлять? — удивлённо. — С ума сошел?       — Пошел ты. У этой херни крепость сорок градусов, меня снесет с одной порции чистого!       — Совсем с катушек слетел, — смешливо хихикает Ричи, сгребая необходимые предметы с кухонного стола.       Эд достает бутылку колы и отстает на пару шагов, пока они поднимаются в знакомую комнатку, прибранную почти до стерильности оперблока больницы.       Несмотря на множество болезней, которые Соня Каспбрак выдумала, чтобы удержать сына при себе, ограничивая контакты с внешним миром, астма Эдди, наверное, была единственным настоящим заболеванием. Поэтому в его рюкзаке всегда лежал ингалятор, а с некоторых пор, запасной баллончик таскал и Ричи, просто потому, что однажды стал свидетелем приступа и повторения подобной ситуации очень не хотел.       Каспбрака нельзя назвать чистоплюем в полном смысле этого слова, он как и прочие нормальные подростки разбрасывал вещи, спокойно ел в комнате и не боялся испачкать руки при выходе на улицу. Вот только все поверхности в его комнате подвергались влажной уборке раз в два дня, он был крайне брезглив, когда дело доходило до контактов с незнакомыми людьми, а еще держал при себе влажные салфетки и антисептический гель. Слава богу, мизофобия пошла на спад после их приключений в коллекторе, однако Ричи все еще любит пошутить над тараканами в голове друга.       Эдди включает стационарный компьютер, в очередной раз обещая самому себе начать копить деньги за репетиторство на ноутбук, откидывается на спинку офисного стула. Интересно, Тозиер сам-то пробовал виски или больше хорохорится перед благодатным зрителем? Может и пробовал, у него же все-таки есть старший брат. Эх, хорошо, наверное, быть не единственным ребенком в семье. Родительского контроля меньше. Всегда есть, с кем поговорить, обсудить проблемы или поделиться страхами, не опасаясь выставить себя полным дураком.       Тозиер все же уговаривает сначала попробовать неразбавленный виски. Первый маленький глоток огнем проходит по пищеводу, заставляя Каспбрака жмуриться, судорожно хватая ртом воздух. Такой подставы он не ожидал. Ричи заливисто смеется, замечая выражение чужого лица, — сам Балабол был готов к подобной интенсивности ощущений, а потому только поморщился, зажмурив левый глаз.       — И все-таки ты хлюпик, Спагетти, — комментирует он, наблюдая, как приятель разбавляет остатки алкоголя газировкой, аккуратно пробуя вновь. — Бери пример с меня, спорим, я весь вечер буду пить только чистяком?       — Ты же понимаешь, насколько проблематично будет вызывать скорую посреди ночи из-за того, что одному придурку стало плохо по собственной глупости? — Эдди пытается достучаться до логической части разума, но если Ричард Тозиер намерен веселиться, любые потуги образумить его бесполезны. — Хер с тобой, поступай как знаешь. И не вздумай заблевать мне комнату, засранец!       Они включают фоном онлайн-канал с типичными роликами игр и новостями игровых компаний, после чего звонко соприкасаются стаканами. В виде коктейля «Джим Бим» и правда идет лучше, расслабляя, вычищая из головы лишние мысли.       Треть бутылки уходит как-то слишком быстро. Ричи привычно шутит про мать Каспбрака, тот отмахивается, предрекая приятелю скорую повестку в суд за домогательства. Они сидят на кровати, друг напротив друга, иногда отмечая очередной глоток мелодичным звоном. Болтают о совершеннейшей ерунде: насколько Биллу понравился фильм, на который его затащила ушлая рыжуля, успел ли Урис трахнуть свою подружку или, по традициям его народа, секс ему обломится только после свадьбы, и правда ли Стэйси Спаркс из параллельного класса берет за отсос десятку.       — В пизду все, больше ни капли не выпью, — Эдди сдается первым, убирая стакан на стол, подальше от края. Откидывается на спину, рассматривая кривляющегося Ричи. Мысли, тяжелые и ленивые, медленно копошатся в голове, ударяясь о стенки черепа, чтобы порой принять совсем уж причудливую форму. Как только трепливая пасть приятеля снова раскрывается, приходится кинуть на него укоризненный взгляд. — Даже заикаться не вздумай про секс или проституток, иначе ночь проведешь за пределами этого дома.       — В пизду все? Пресвятые трусы твоей мамаши, неужели малыш Эддичка наконец-то начал ругаться? – заливисто ржет Балабол, откидывая голову назад. Острый кадык сильнее выступил из-под кожи, словно грозясь порезать кожу. — Чей-то рот уже не девственно-чистый? Может, мне стоит поучаствовать в подобной вакханалии и научить тебя пользоваться им по назначению? Мой член отлично подойдет!       Звучит ужасно грубо, но каждый, кому изо дня в день приходится близко общаться с Тозиером, вскоре привыкает к его манере показывать окружающим любовь и заботу. Спасибо хоть не сказал это одним из любимых Голосов! Ричи либо настолько пьян, что даже не осознает, какую херню несет, либо уже хоть раз да задумывался о подобном, а отсутствие лекарств, корректирующих СДВГ, и значительный градус спиртного в крови совершенно сносит и без того хлипкие тормоза.       Надо признать, небольшую близость они уже имели, во время давней оргии почти пять лет назад. Помимо секса с Беверли, подарившей каждому из неудачников их первый раз, Эд и Рич помогали друг другу руками и даже пару раз поцеловались, но, выбравшись из коллектора, ни разу не упоминали о случившемся.       Каспбрак напряженно замирает, стыдливо потупив глаза. Ричи, хотя сейчас правильнее будет называть этого засранца одним из говорящих прозвищ – Балабол – сам не осознает, насколько опасную тему затронул его пиздливый бескостный язык. В отличие от того же Билли или самого Ричарда, Эдди не может с уверенностью заявить о собственной гетеросексуальности. Впрочем, ориентация Тозиера тоже вызывает большие сомнения. Но больше всего Эдди беспокоят собственные воспоминания, сфокусированные вовсе не на малышке Бев с симпатичной грудью. Охереть!       — Эй, Эдс, ты там умер от счастья?       От необходимости хоть что-то говорить Каспбрака избавляет пронзительное пиликанье сотового, заставляющее друга нервно дернуться и едва не свалиться с кровати. Эдди даже не успевает позлорадствовать, изо всех сил стараясь усмирить заплетающийся язык. Еще только перед матерью спалиться не хватало! Наощупь ткнув кнопку ответа, прикладывает смартфон к уху.       — Привет, мам. Да, все хорошо. Да.       Пока Эд общается с матерью, пьяное чудовище, бывшее некогда Ричи, подползает к нему под бок, не переставая сыпать фразочками в духе «А ваш сын бухает», «Мы тут трахаем проституток», «Охуенная шмаль, вам оставить?». Говорит он это тихо, чтобы миссис Каспбрак не дай бог не услышала, но достаточно громко, чтобы заставить приятеля нервничать. В очередной раз получив тычок под ребра, Рич все-таки не выдерживает, бессовестно гогоча то ли от собственного чувства юмора, то ли от хмурого выражения весьма симпатичной мордашки.       К счастью, Эдди успевает закончить разговор до того, как Соня услышит ржание, радуясь наивности матери, которая искренне считает свою детку ангелом, не пробовавшим ничего крепче энергетика. Убрав смартфон на стол, Эд несколько секунд сидит в задумчивости, покусывая нижнюю губу. От хмельного веселья не осталось и следа, видимо, безобидный разговор что-то меняет в настроении Каспбрака, да только Рич слишком нетрезв, чтобы проникнуться его душевными терзаниями. Подсунув под лохматую голову подушку, он с интересом наблюдает как тонкие пальцы привычными, отточенными десятками повторений движениями вытаскивают из нижнего ящика стола пачку салфеток и два пластиковых флакона, содержимое в которых различается только по агрегатному состоянию – гель и жидкость.       Вопрос, на кой хрен Эдсу понадобились сие достижения фармакологии, остается невысказанным, – тот резко вскидывает голову, глядя прямо в глаза приятеля, рассматривая радужки цвета кофейной гущи.       — Если наградишь меня СПИДом или гонореей, твоя смерть будет настолько изощренной и страшной – любой клоун позавидует, — слова прозвучали осмысленно, хоть общая речь и была нечеткой. Еще бы, столько виски выпить! — Кивни, если понял.       Ричи ошеломленно кивает, подозревая долю правды в затянувшейся шутке. Неужели Спагетти всерьез вознамерился ему отсосать? Да быть такого не может, наверняка на «слабо» берет! Или нет? Твою мать, этот придурок серьезно?! Блядушки… Нет, Рич даже глубоко в душе не праведник, и порой представлял себе вовсе не обнаженных красавиц, но это же просто фантазии!       Привстав на локтях, он требовательно пялится на Каспбрака, ожидая заветного «Да пошутил я, дурила!». Проходит несколько секунд, прежде чем Тозиер понимает – не пошутил.       Пиздец.       — Правда? — глупое уточнение, но Ричард дает последний шанс на отступление.       — Правда. Надеюсь, ты все же ничем не болен, — наверное, такая серьезность присуща только пьяным подросткам, но Эдди подобное выражение лица даже красит, заставляя обращать внимание на пятна веснушек, отмеченные румянцем скулы и приоткрытые губы. Дернув Балабола за бедра, заставляет его перебраться на край кровати, стараясь устроиться меж чужих ног. — И, умоляю, никаких плоских пошлостей из порнухи! Назовешь меня деткой или сучкой – домой отправишься без хера, понял?       На самом деле Эдди чертовски нервничает, несмотря на количество выпитого. Пальцы подрагивают, расстегивая джинсы на удивление молчаливого сейчас Ричи. Все еще можно вскочить на ноги и сбежать но, во-первых, Каспбрак с трудом верит в то, что еще когда-нибудь решится на подобное безумие; а во-вторых, какая-то маленькая часть его души хочет наконец-то обрести уверенность в собственной сексуальной принадлежности. Нет, серьезно, их небольшой эксперимент вполне может вызвать у него глубокое отвращение, и завтра можно будет со спокойным сердцем присмотреться к старшеклассницам из параллели, получив подтверждение собственной гетеросексуальности.       Ричи малодушно жмурится, пропуская момент, в который его привставший член нерешительно вытаскивают из боксеров. Пиздец-пиздец-пиздец, какого хуя они творят? В воздухе чувствуются слабые ноты чего-то медицинского – скорее всего Эд протер руки обеззараживающим гелем. Словно они в школьном кафетерии сидят.       С ума, блять, сойти. Надо сделать что-нибудь, встряхнуть придурка-Спагетти за плечи, выскочить из комнаты, хоть как-то остановить надвигающееся безумие, только вот Тозиер не может противиться какому-то извращенному интересу, засевшему где-то за ребрами.       Интересно, а когда твой хер ласкает чужая рука, ощущения такие же, как при мастурбации?       Как только чувствительной кожи ствола касается прохладная салфетка, пропитанная антисептиком, приходится сжать зубы, приглушая стон. Ебать-непереебать, это уже тянет на полноценную ролевую игру в доктора и пациента. Суууукааа. Приоткрыв один глаз, Ричи опасливо смотрит вниз.       Божечки, пусть Эдс будет уверен в безвредности данной херни для желудка!       Хотя, о чем речь, Каспбрак же ходячая энциклопедия всякой околомедицинской информации. Взгляд Ричи рассеяно скользит, выхватывая незначительные детали — сосредоточено закушенную губу, немного неловкие пальцы, темную макушку.       — Эдди… — зачарованно шепчет Тозиер.       Уже не скрываясь наблюдал, как на ствол падают прозрачные капли фруктовой смазки (Ник для своих девчонок покупает такую же, Рич как-то из любопытства стащил тюбик), тут же растираемые по всей длине. От этих действий хер сильнее наливается кровью, тяжело ложась в узкую ладонь. Головка показывается из-под крайней плоти, ведь Мэгги, вопреки рекомендациям врача, не разрешила обрезать сыну крайнюю плоть.       Болтовня диктора доносится словно бы издалека, совершенно не отвлекая. Эдди медлит, оглаживая по всей длине, потирая головку подушечкой пальца. В глазах вместе с волнением мелькает любопытство – все же, хоть их тела и устроены анатомически похоже, индивидуальные особенности весьма влияют на ощущения. Например, чужой член в кулаке ощущается совершенно не так, как свой, не столько физически, сколько психологически. С дрочкой вообще все просто – проецируй на партнера то, что нравится самому, а вот опыта орального секса у Каспбрака не было, поэтому он облизывает сухие губы, аккуратно ловя и выпуская головку, неловко обмахивает ее языком, заставляя Тозиера отозваться прерывистым, тихим стоном.       — Пиздец… — сбивчиво выдыхает Рич, сжимая пальцы в кулаки.       Дыхание теряет подобие ровного ритма, приходится втягивать воздух через приоткрытые губы. Откровенные прикосновения дурманят, ведь, несмотря на вечные подколы из серии «Все вы целки!» в адрес друзей, он сам имел весьма скудный опыт в подобных вещах.       Неловко гладит острое плечо Эдди, задерживает пальцы на трепещущей под коже яремной вене, впитывая пульс. Рассматривает, запоминая смущенный румянец, расширенные зрачки, влажные приоткрытые губы.       — Ричи, сними очки, мешают, — почти шепотом просит Каспбрак, слишком красочно представляя, как в разгар действия они падают ему на макушку. Совершенно не заманчивая перспектива. Зная Тозиера, можно ожидать продолжительной дискуссии, но тот на удивление покладисто выполняет просьбу, убирая их куда-то на кровать, справа от себя.       Эдди аккуратно водит кулаком по всей длине члена, нажимает под уздечку, одновременно с этим посасывает головку. На пробу ведет языком по разрезу, собирая предэякулят вперемешку со смазкой. Наличие последней вполне оправданно — Эдди скорее бы удавился, чем стал дрочить по собственной слюне, учитывая, сколько во рту человека болезнетворных бактерий, а погонять шкурку он любил, не важно, как часто Балабол шутит «Да наша мамина детка скорее с прокаженным поцелуется, чем коснется себя!». На фруктовый вкус тоже есть причина — три по цене одной во время акции. Сосредоточенно следит, чтобы не поцарапать зубами, несколько раз все же слабо задевая, отчего Рич вздрагивает, тихо шипит.       Ощущения… странные. С одной стороны это же Ричи-мать-его-Тозиер, с которым он знаком с младшей школы, временами раздражающий, шумный и совершенно не следящий за языком, зато родной и понятный. С другой — ему следовало бы испытывать стыд или отвращение, или оба эти чувства вместе, но почему-то вместо них только неловкость и смущение, словно бы то, чем они занимаются сейчас не выходило за границы разумного. Пальцы сильнее сжимают у основания, иногда поглаживая выступы вен, пока Каспбрак пробует аккуратно двигать головой, едва вбирая на треть.       — Блядство, Эдс, какой у тебя охуенный рот! — смешно всхлипывает Ричи, кусая губы и жмуря подслеповатые глаза. Сейчас, без привычных толстых линз, он выглядит на удивление беззащитным, из-за томного румянца веснушки на переносице проступили отчетливей. Их не так много, как у самого Эдди, но они точно есть. Согнутые пальцы отчаянно скребут по плечам и лопаткам, пах сводит предвкушением даже от такой неловкой ласки. — Почему ты раньше так не делал? Пиздец, как охуенно!       Теперь, когда нет опасности быть застуканным, Эд наконец-то смотрит в открытое, томное лицо, с трудом контролируя процесс. Ой-ёй, хапнуть больше, чем нужно, и обблевать их обоих будет совсем не круто! Быстрее ласкает кулаком, стараясь выворачивать кисть, заставляет головку задевать нёбо, прижимая языком. Свободная рука цепко держит бедро, не позволяя ошалевшему от впечатлений Тозиеру задавать собственный ритм и удерживая, чтобы этот пьяный остолоп не толкнулся в горло. Ричи до ужаса громкий, совершенно не стесняется показывать, насколько его впечатлила сумасбродная выходка друга. Иногда он запрокидывает голову, вызывая у Эда инстинктивное желание поймать кадык зубами, легко сжимая в подобии грубой ласки. Собственный член болезненно упирается в ширинку, но дрочить еще и себе сейчас просто физически не получится, поэтому Каспбрак лишь коротко стонет, беспокойно ерзая.       — Ааххх..! — Рич не успевает среагировать, оргазм выламывает болезненно-сладкой судорогой, заставляя выгнуться до щелчка в пояснице. Ресницы зажмуренных глаз трогательно трепещут, губы припухли от бесконечных закусываний. Рефлекторно ловит за плечи Эдди, а когда напряжение уходит — откидывается на спину, улыбаясь совершенно глупой, абсолютно счастливой улыбкой человека, познавшего нечто сокровенное.       В реальность Эдди возвращает солоноватый вкус, ощущение липкой влаги на языке и осознание нехитрого факта — ему только что спустили в рот. Неловко отшатывается, не замечая, как остатки спермы марают подбородок. Торопливо прижимает салфетку к губам, сплевывая, суетливо осматривается.       Блядь, блядь, блядь, совсем не смешно! Одно дело сосать, а вот на потребление продуктов чужой половой системы он совершенно не подписывался!       Пиздец кромешный! Неожиданный финал их небольшой шалости выбивает Каспбрака из колеи, заставляя подрагивающими от нервов пальцами открыть бутылку и плеснуть себе виски, проглатывая обжигающий янтарь в чистом виде и почти залпом. Даже собственное возбуждение ослабевает, прекращая иметь значение.       Как так-то?!       Пока разомлевший Тозиер лениво обтирает опадающий член от семени и смазки, Эдди суетливо мельтешит по комнате, пытаясь подавить приступ паники. Ну не умрет же он, в конце-то концов? Тем более Рич вроде не успел еще подцепить ни одной венерической болячки.       Ричи лениво наблюдает за другом, даже не потрудившись надеть очки. Как ему до одури, до охуения хорошо, кто бы знал! Каспбрак сгребает со стола ингалятор, обхватывая губами распыляющую часть адаптера, привычным нажатием посылает в горло мелкодисперсную струю «Проайра». В дыхании уже появились свистящие нотки, поэтому нужно прибегнуть к более тяжелой артиллерии. Хоть Тозиер и не видит его, но знает — привычный ритуал должен помочь успокоиться.       В попытках не думать о происходящем, Эдди достает из шкафа вторую подушку и одеяло — пусть они и делили иногда кровать во время ночевок, это еще не предполагало необходимость спать под одним одеялом. Кинув все это на кровать, замирает, с нажимом растирает лицо ладонями, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас он закончит здесь, возьмет смазку и уйдет в ванную. Кажется, у него большие проблемы, учитывая стояк после минета лучшему другу. Пиздец!       — Знаешь, с моей стороны будет честно помочь в ответ… — Тозиер тоже замечает бугор на джинсах приятеля, смущенным жестом почесав кончик носа.       Он пьян, наверное поэтому и без того болтливый язык окончательно теряет подобие контроля, но где-то на задворках сознания вспыхивает неуемное любопытство перед возможным новым опытом. Нет, конечно, Рич не предлагает подобное всем подряд после изрядной порции алкоголя, но это же Спагетти.       Ричи всегда тянулся к Эдди, ему дико нравится бесить правильного Каспбрака. Они общаются с семи лет, и пусть в то время лучшим другом Эда был Заика Билл, а сам Рич все больше зависал с Урисом, он никогда не отказывался погулять с ребятами в Пустоши или почитать комиксы в этой самой комнате. Потом угроза Пеннивайза заставила их стать одной командой, а теперь… Теперь все изменилось. Нет, не все — многое. Но Каспбрак до сих пор один из немногих, кому не нужно объяснять, почему иногда бывает до ужаса страшно и до пизды херово. Они оба не могли оправиться от чужого, тлетворного влияния.       — Чертовски нехорошая идея! — Эдди как-то нервно вздрагивает, то ли из-за перспективы оральных ласок, то ли из-за подобного предложения именно от Балабола, — Все нормально, не парься.       Ну уж нет, если их шалость перестанет иметь односторонний характер, он совсем запутается в происходящем!       — Блядь, Эдс, ты не можешь делать, что тебе вздумается, а потом трусливо бежать в кусты и прятать там свою тощую жопу! — громко возражает Ричи, резко садясь и возвращая очки на переносицу. Он не может объяснить, почему в сознании вдруг ярко вспыхивает обида пополам с раздражением, но отказ задевает больше, чем должен. — Я думал, мы достаточно дерьма вместе пережили, чтобы быть честными хотя бы друг перед другом! И давай признаем, мое предложение дрочки после твоего отсоса выглядит куда более невинно!       — О… — Данное уточнение действительно многое меняет, заставляя Эдди густо покраснеть, ощущая себя распоследним придурком.       Они уже в полной заднице, так какой смысл трепыхаться? Раз в жизни можно прикинуться кем-то другим, а не вечным параноиком с кучей неврозов и астмой.       Хоть бы завтра Ричи ничего не вспомнил, пожалуйста, ну пожалуйста, пусть минутная слабость пройдет без последствий!       Ричи упрямо сжимает губы, мысленно приготовившись к нехуевому скандалу, но Каспбрак, сдавшийся на милость собственным демонам, стаскивает футболку через голову, нахально забираясь на чужие колени, сжимая костлявые бедра ногами. Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза — Рич удивленно и немного растерянно, Эд – нервно, но с намерением узнать, чем закончится их вечер.       Поцелуй получается неумелым, до ужаса нескладным, они ударяются зубами и пачкают губы слюной, но каждое соприкосновение языками или легкий укус отдаются сладким трепетом где-то за ребрами. Эдди мельком вспоминает, какое несметное количество микробов и инфекций передаются подобным способом, старается отогнать ненужные мысли: нахлынувшие эмоции слишком хороши, чтобы добровольно от них отказываться. Глухо постанывает в рот. Забавный, высокий звук с капризными нотками — Ричи нравится.       В какой-то момент он слишком сильно отклоняется назад, едва не опрокидывая их, поэтому приходится рывком дернуться, укладывая Тозиера на лопатки, но опьянённый ситуацией Рич вряд ли это замечает, с жадностью оглаживая чужие бока и упиваясь ощущениями теплой, гладкой кожи. Поцелуи прерываются, только чтобы глотнуть воздуха, и начинаются по новой — каждый последующий чуть менее неловкий, чем предыдущий. Наверняка завтра оба они будут бесконечно жалеть о предстоящей глупости, но сейчас все именно так, как надо.       Кажется, Эдди впервые в жизни себя так ведет, заставляя неосознанно ластиться к знакомым пальцам, сильнее прогибаться в спине безотчетно пытаясь усилить физический контакт. Тозиера раньше дразнили лягушонком из-за широкого рта и пухлых губ, но кто бы знал, насколько упоительной окажется эта особенность при поцелуях! Тихо стонет на выдохе, сильнее подставляет беззащитное горло губам, оставляющим влажные, бесстыжие поцелуи. Помогает расстегнуть джинсы, дергаясь от прикосновения к окрепшему члену, до боли закусывая губу, чтобы не всхлипнуть.       Блядство, какие же у них проблемы!       Подцепив очки, Эдди аккуратно стягивает их, складывая дужки, в намерении убрать подальше, а затем привстает на выпрямленных руках, с трудом увеличивая расстояние между ними.       Ричи издает невнятный, раздраженный звук горлом, с трудом разжимая пальцы. Ну что опять взбрело в хорошенькую голову гребанного Каспбрака?! Щурится, пытаясь сфокусировать взгляд, небрежно гладит плоский живот, в то время как неугомонный Эдди выпрямляется, коленями сильнее сжимая его бедра, чтобы не упасть. Нашарив заветный тюбик на краю постели, вновь накрывает собственным телом, отдавая находку. Торопливо прижимается к губам собственными, словно за несколько секунд действительно успел соскучиться, запускает пальцы в спутанные, вьющиеся волосы, ласково тягая, перебирая темные пряди.       — Эдси-и… — на выдохе, немного постанывая, шепчет Тозиер, сбивчиво выдыхая. Сейчас надо бы заткнуть свой пиздливый рот, но слова вырываются из глотки. — Пиздец, это пиздец, что мы творим… Это очень хуево, но так нужно мне сейчас, Эдди… — мокро целует, оставляя на коже быстро исчезающий след.       Как только пальцы разбираются с гелем и обхватывают вытащенный из ширинки хер, Каспбрак жалобно всхлипывает, утыкаясь лбом в плечо.       Оказывается, когда ласкаешь себя сам, ощущения абсолютно разные!       Жмурится, отзываясь гортанным стоном на плавные, немного неловкие движения кулака по всей длине. Ричи отдрачивает ему правой, ведущей рукой, свободной ладонью широко оглаживая по спине. Фраза про потребность их безумия сбивает с толку, создавая иллюзию, что в происходящем кроется куда более глубокий смысл, чем простое опьянение и подростковые гормоны, но Эдди обещает себе обдумать все завтра, сейчас ему слишком мучительно. Тозиер коротко дергает его за волосы, заставляя вскинуть лицо, чтобы поймать очередной стон сухими губами.       Каждый из них по своему дуреет от происходящего — Эд подрагивает всем телом, инстинктивно толкаясь в кулак, Рич неосознанно потирается о приятеля, рвано лаская и целуя куда придется, пока в какой-то момент не припадает к чувствительному месту между плечом и шеей, оставляя багровый кровоподтек засоса. Возможно, в другое время он бы себе подобного не позволил, но сейчас невозможно держаться в каких-либо рамках приличий.       — Арх!       Эдди едва ли не подпрыгивает от неожиданной откровенности чужого действия, замирая на тонкой грани отделяющей от оргазма, но даже в таком состоянии его внимательности хватает на то, чтобы заметить чужое возбуждение. Ричи успел привести себя в порядок, а пальцы одной руки слишком сильно дрожат чтобы справиться с молнией и болтом, поэтому приходится просто накрыть бугор ладонью, сжимая до тянущей боли.       Тозиер сдавленно шипит сквозь зубы, большим пальцем потирая разрез на головке, вскидывая бедра навстречу, сходя с ума от нового, слишком откровенного, но такого восхитительного опыта. Каспбрака в его объятьях трясет, стон получается отчаянным и ломким, а пальцы марает липким, однако сам Ричи едва ли замечает это, теряясь в собственном удовольствии, позорно спуская в штаны.       Нужно привести себя в порядок, иначе они заснут прямо так, переплетаясь руками и ногами, измазавшись в сперме. Еще не восстановив дыхание, Эдди переносит вес тела на колени и локти, коротко целует и с трудом перебирается на свободную часть кровати, пытаясь унять дрожь в конечностях. Стаскивает джинсы, вытирает белесые капли салфетками, заправляет опадающий член в плавки, радуясь, что матери не будет дома достаточно долго, чтобы перенести уборку на утро.       Наверное, нужно что-нибудь сказать, но любой посторонний звук кажется лишним, угрожая нарушить невидимую ментальную связь, установившуюся между ним, поэтому он просто передает очки Ричи, который разделся полностью и теперь пытался неловко убрать следы спермы с лобка. Дождавшись, пока Тозиер разберется с следами, Каспбрак выключил компьютер, погасил свет и без сил растянулся на своей половине кровати, засыпая едва ли не раньше, чем закрыл глаза. Слишком много впечатлений для одного вечера, а будний день никто не отменял.       Утро непривычно застает врасплох, раздражая слишком ярким светом, слишком громкими звуками и шестью часами на циферблате. До начала занятий полтора часа, но это волнует Ричи в последнюю очередь.       Во-первых, он просыпается, уткнувшись носом в шею лучшего друга. Во-вторых, из одежды на нем остались только… а нет, одежды на нем не осталось вообще. Спустив с кровати руку, аккуратно подцепляет очки, возвращая себе возможность видеть окружающий мир четкими контурами, а не калейдоскопом размытых пятен. Небрежно разбросанные вещи кучками находятся в радиусе полуметра от кровати, что уже вселяет надежду.       А вот внешний вид Каспбрака тут же ее отбирает.       Эдди занимает добрую половину кровати, вольготно раскинувшись всем хрупким телом. Обычно он всегда ложится спать в пижаме, но сейчас беззастенчиво щеголяет обнаженным торсом, украшенным пятнами засосов. Твою мать… Эдс ему голову открутит! Воспоминания о произошедшем наваливаются разом, мелькая перед внутренним взором смазанными картинами, словно засвеченные кадры, заставляя сжать виски, пережидая приступ мигрени. Под боком раздается шевеление, кажется, сам того не подозревая, он все же будит Спагетти.       — Привет, — хрипло произносит Тозиер, виновато улыбаясь. Пальцы судорожно комкают одеяло — за все свои шестнадцать с небольшим лет Рич впервые просыпается обнаженным в чужой кровати.       — Угу…       Кажется, у Каспбрака голова трещит так же, если не больше. Одарив друга сонным хмурым взглядом, Эд сползает с кровати, маниакально потроша ящик тумбочки, морщась на каждый громкий звук. Да, судя по всему, похмелье его накрыло куда сильнее, чем Ричи. Наконец-то ему удается найти блистер аспирина и запечатанную бутылку воды. Наполнив кружку до половины, неловко выщелкивает две таблетки, выпивая залпом, как только они полностью растворяются. Заторможено повторяет процедуру, протягивая «лекарство» собрату по несчастью.       — Если ты откроешь рот, клянусь богом, вечер тебе не встретить, — невежливо хрипит Эдди, забираясь под одеяло и скрываясь с головой, мечтая только о прекращении сволочной мигрени.       В самом деле, наверняка пробитая голова Пеннивайза болела меньше, чем его сейчас.       Ричи хочет о чем-то спросить, но после подобного заявления решает повременить с общением, благодарно кивая в ответ на заботу. В несколько глотков выхлебывает воду, торопливо собирает с пола вещи, едва ли не на цыпочках покидая комнату. Оставалось надеяться, что причина плохого настроения Каспбрака именно похмельный синдром, а вовсе не их небольшие эксперименты вчера.       Контрастный душ помогает избавиться от немедленного желания лечь и умереть, поэтому спустя десять минут Тозиеру становится значительно легче. Он даже мурлычет под нос глуповатый мотивчик, приводя одежду в порядок. Пятно на штанах убралось легко, а вот белье могла спасти только полноценная стирка.       — Пизда полная… — жалуется своему отражению, пальцами зачесывая влажные волосы назад. Зеркальный двойник не проявляет ни капли сочувствия, наоборот, в карих радужках словно бы читается безмолвное осуждение.       Ричи машинальным жестом трет шею, проводя пальцами по светло-фиолетовому пятну с вкраплением пурпура лопнувших капилляров. Ну, надо же, его первый в жизни засос! Губы невольно растягиваются в довольной улыбке. Наскоро одевшись, спрятал в карман трусы, на выходе из ванной едва не сталкиваясь в дверях с Эдди.       — Ай, Эдс, что за манеры! Ты вроде еще худой и звонкий…       Замолкает на полуслове, настороженно следя за чужой реакцией. Эдди уже успел избавиться от навязчивого перфоратора внутри черепной коробки, а потому не кажется таким враждебным. Пока приятель тратил горячую воду, Каспбрак вообще много чего успел — бегло прибраться в комнате, заправить постель, оценить шедевры прошедшего безумия и несколько минут побиться в истерике, на тему того, что вчера случилось между ним и Ричардом-мать-его-Тозиером.       На самом деле он до сих пор не может понять, по какой причине готов стучать лбом в стену — из-за интереса к парням, а не девушкам, или из-за того, что парень, с которым прошло вчерашнее приключение не только близкий друг, а Ричи. Он больше никогда не будет пить. И остальным Неудачникам запретит.       — Извини, мне все еще плохо дается координация.       Ричи улыбается уголками губ, немного нервно, но вполне дружелюбно. Эдди внимательно осматривает друга, словно они не знакомы почти девять лет. А ведь в его внешности и правда появились взрослые ноты, плечи стали шире, ростом перегнал всех в их компании, черты лица заострились, фигура частично утратила подростковую угловатость. Раньше подобные мелочи ускользали от внимания.       — Эммм, в общем, ванная свободна… И, насчет вчерашнего…       — Что именно насчет вчерашнего, Рич? — Каспбрак удобнее перехватывает стопку чистой одежды, упрямо выпятив подбородок. В конце концов, они взрослые люди, им скоро исполнится семнадцать, и пьяные шалости еще ни к чему не обязывают! — Надеюсь, ты не думаешь, что я устрою тебе истерику, как экзальтированная девчонка? Все… нормально. Вчерашний вечер ничего не меняет в наших отношениях, ты все еще мой лучший друг.       Правильно, они оба уже не маленькие дети и должны вести себя по-взрослому. Даже если хочется позорно забиться под одеяло, не показывая на улицу и кончика носа. Как бы стыдно не было, пора идти дальше, вчерашний день уже прошел. Тем более, они не вполне отдавали себе отчет в действиях.       Алкоголь – зло.       — Нет, я не про это, — Ричи приподнимает очки на лоб, чтобы устало потереть глаза, сжимает переносицу. Весь мнется, и куда только делась та легкость, с которой из его рта обычно лилась нецензурщина? — Ты же понимаешь – мы вполне можем сделать вид, что вчера ничего не было, забыть об этом очень и очень надолго?       О да, черт подери, как же хорошо Эдди это понимает!       Он даже склонен поддаться этому искушению, забыть, спереть всю вину на опьянение и жить дальше, как будто этого вечера никогда не случалось.       Но Ричард не будет Балаболом, если не выскажет очередную безумную идею. Специфика одной из черт болезни — гребанная импульсивность, заставляющая сначала делать, а потом ориентироваться, исходя из результата действий.       — Но? — Эд со вздохом нарушает затянувшуюся паузу, пытаясь поймать чужой взгляд. Темные глаза лихорадочно блестят – то ли от волнения, то ли от нервов, не разобрать. Длинные пальцы неосознанно касаются шеи, выдавая сумбур в душе.       — Можно стать не просто друзьями, а… ммм… друзьями по дрочке, — Ричи неожиданно заливается ярким румянцем, торопливо бормоча, — девушек у нас пока нет, а иногда так прижимает жестко, хоть на стену лезь… И вообще…       С каждым словом речь становится все тише и неразборчивей, но Эдди и начала вполне достаточно, чтобы впасть в ступор. Подождите-подождите, это точно тот самый Тозиер, который с 11 лет таскает у отца и брата журналы с голыми бабами? Или ночью его успели подменить на абсолютно идентичного внешне, но весьма отличающегося характером другого придурка? Хотя где еще такого найдешь… Каспбрак открывает рот, в попытке выдавить хоть слово, но связь речевого центра с мозгом все еще потеряна, остается только удивленно таращиться на знакомого, казалось бы, человека.       — Ричи… Ты же помнишь, что ты гетеросексуален?       Наверное, звучит весьма жалобно и даже не совсем правдоподобно, просто Эдди действительно не знает, что, блядь, ответить на внезапное, обескураживающее предложение. Черт, ему просто хотелось узнать немного больше о близости, возможно, Тозиер был наиболее симпатичен ему из всех знакомых парней… Да Каспбрак вообще не был уверен в своих пристрастиях, ни тогда, ни, тем более, теперь!       Как ему себя вести в подобной ситуации?!       — Эммм, да, конечно! — взгляд Тозиера лихорадочно скользит по обоям, паркету, приоткрытой двери в ванную, вот только на Эдди смотреть избегает — Короче, забей, будем считать это неудачной шуткой! Я же постоянно несу всякую хрень, не привыкать. Знаешь, я вспомнил об обещании матери показаться перед занятиями, мне нужно домой!       Эдди невольно отходит в сторону, позволяя другу ужом проскользнуть в комнату, торопливо собирая рюкзак. Блядь, это же один из самых близких тебе людей, какого хрена ты творишь? В висках вновь начинает пульсировать боль.       Давай же, сделай что-нибудь! Он сейчас уйдет!       — Ричи, — сердце подбирается к горлу, всполошно пульсируя. Если бы они оба были персонажами фильма, сейчас наверняка последовало бы красочное описание того, как много друг значит для него, но реальность куда проще – Каспбрак растерянно замолкает, окончательно потерявшись в ворохе странных, непривычных эмоций, — ты уверен?       — Да, она очень огорчится, если я не помогу ей, — Рич привычно улыбается, пряча настоящие чувства за маской шутника и паяца.       Пиздец, и какого хуя рот закрытым не держался?! Ляпнуть подобное едва ли не самому зажатому девственнику в их компании, вот придурок!        — До встречи в школе, Спагетти!       Тозиер торопливо сбегает по лестнице, громко хлопая входной дверью. Не думать, не думать, не думать ни о чем. Через несколько часов они пересекутся на общем занятии по алгебре, и все будет как всегда!       Нормально, привычно, сугубо гетеросексуально.       Кто вообще придумал делить пары по половому признаку?!       Икры едва ли не сводит судорогой, когда Тозиер закладывает крутой вираж, резко поворачивая на перекрестке. Светловолосая девушка, которую нахальный незнакомец едва не сбил, возмущенно кричит в спину, но ветер в ушах заглушает суть претензий.       Как же страшно, кто бы только знал! Ну нельзя ему еще и Эдса потерять… Глупо, глупо, глупо!       Оставшись в одиночестве привычной домашней обстановки, Эдди устало потер лицо, привалившись голой спиной к рельефным обоям. Ощущение ужасной, неисправимой ошибки разъедает грудную клетку, но может, он просто накручивает себя? Рич всегда дразнит его девчонкой, потому что только они способны так искренне загоняться по подобной ерунде.       Эй, ему же всего шестнадцать, так почему нельзя жить и радоваться, наслаждаясь лучшими, по мнению социологов, годами?       — Потому что ты невротик, трус и, кажется, педик… — грустно отвечает вслух сам себе, подходя к зеркалу и рассматривая собственное отражение.       Пятна всех оттенков пурпура покрывают тело от шеи до сосков, хорошо хоть в домашней аптечке можно подобрать абсолютно любой размер лейкопластырей. Завороженно ведет по меткам подрагивающими пальцами, жалея, что нельзя повернуть время вспять.       Знай, Эд, сколько проблем у них появится, он бы никогда не разрешил открыть ту злополучную бутылку виски. Никогда бы не предложил попробовать новое одному из самых близких людей. Кажется, ему вообще лучше лишний раз ничего и никому не предлагать. Скривив рожицу зеркальному двойнику, Каспбрак торопливо стянул с себя вещи, забираясь под душ.       Забыть и не вспоминать. Все образуется. Завтра будет легче, а послезавтра они снова начнут говорить без неловких пауз. Ричи примется в любимой манере коверкать его имя, а сам Эдди привычно на него заворчит, тыкая острым локтем в ребра.       Когда ты молод, кажется, что весь мир открыт для новых возможностей, а каждая ошибка мимолетна и незначительна. По крайней мере, иногда в это очень хочется верить.