Продавец волшебных палочек

Британия вступила в войну. Страшные события из моей прошлой жизни повторились заново, хоть я и малодушно надеялся, что в этом мире всё разрешится без миллионов смертей. Правда, в этой реальности было много отличий, но Вторая Мировая началась, как по учебнику истории, только с поправкой на магическую составляющую. Кроме магловских армий, в противостоянии участвовали и волшебники. Разведчики, зельевары, целители — представители всех слоёв магического сообщества уходили добровольцами на фронт в составе особых отрядов под личным патронажем королевской семьи. Конечно же, магловское правительство знало о волшебниках и сотрудничало с министерством Магии, да и в охране короля Георга VI, как и у его предшественников, состояли на службе маги-телохранители. Если даже монарх не собирался скрываться от войны в Канаде, а активно посещал расположения войск во Франции, Италии, Нормандии и других странах, и даже вёл наблюдение за войсками союзников в Северной Африке с борта самолёта "Авро Йорк", то и его подданные (а волшебники всё равно являлись гражданами Британии) ни в чём не уступали главе государства и не прятались за чужими спинами, ожидая, когда кто-то защитит их от врагов. В сентябре 1940-го года, после начала ужасных бомбёжек, мне написал Корвус, рассказывая о панике и ужасе среди учеников, живущих на незащищённых магией территориях. Мы обсуждали, чем и как им можно помочь, выдвигая различные предположения и перебирая варианты. В первый же выходной, когда студентов отпустили в Хогсмид, Корвус пришёл ко мне, пребывая в ужасном волнении и смятении. — Крёстный, мы с товарищами подсчитали, что сейчас в школе учится около пятидесяти студентов, проживающих на магловских землях. Из них несколько человек даже не знают, что произошло с их семьями, потому что их родные города разбомбили. — Они не могут связаться с родными? — Да, если раньше они могли отправить им письмо через хогсмидское отделение, которое переправляло их в обычные магловские почтовые ящики, то теперь неизвестно, как именно связываться с роднёй и будет ли их кто-то встречать на вокзале. — А что говорят ваши деканы? — поинтересовался я, хотя уже знал ответ из разговоров с Альбусом и Филиусом. — Говорят, что школа не несёт ответственности за каникулярный период, так что, как только закончатся экзамены, все ученики должны покинуть Хогвартс. — Печально, но мы не можем повлиять на руководство, всё-таки это внутренняя политика заведения, и они не обязаны спасать всех. Войны были и будут, а за то тысячелетие, что стоит замок, наверняка происходило множество больших и маленьких трагедий. — Но как же так, крёстный? — воскликнул Корвус и даже вскочил, не в силах усидеть на месте от волнения. — Мой товарищ живёт в Лондоне, от родни не получал ни одного письма с начала года, а в газетах писали, что столица разрушена, и даже возле Букингемского дворца падали бомбы! Как он сможет найти свою семью? И куда ему идти, если вдруг на месте его дома остались только руины? Я еле успокоил подростка, пообещав что-нибудь придумать. Действительно, было тревожно за детей, вдруг им уже не к кому возвращаться, ведь никто не будет искать их в магловском мире, где царит хаос и разруха. Но я должен был что-нибудь предпринять, иначе какой из меня отец, подающий пример безразличия и наплевательского отношения к проблемам детей. Так что в следующие выходные мы вчетвером собрались в кабаке у Аберфорта, чтобы обсудить насущные проблемы несовершеннолетних волшебников. Альбус и Филиус, как деканы факультетов, конечно же, переживали за судьбы своих студентов и тоже искали возможность как-то им помочь. — Мы можем попробовать разыскать семьи тех детей, которые не могут связаться с ними, — предложил я для начала. — Можем обратиться в военную полицию, хотя я бы не надеялся на результат. Люди могли уехать в деревню, в эвакуацию, а могли и погибнуть, так что навряд ли существуют какие-то точные списки или данные с адресами переселенцев. — Я тоже считаю, что розыски маглов не могут принести нам что-то стоящее, — подтвердил Филиус. — Даже у магов не существует гарантированных средств и ритуалов поиска, что уж говорить о простецах, которые сейчас пытаются всеми способами спасти остатки своих семей и собственные жизни. — Давайте лучше подумаем чем можем помочь именно мы, — я решил взяться за практические вопросы. — Я, к примеру, могу разместить в своём доме около десяти детей. Пусть они будут жить не в отдельных комнатах, но у меня есть три гостевые спальни, а уж трансфигурировать кровати можно легко. — Это уже что-то, — воодушевился Альбус. — У нас есть семейный дом в Годриковой Лощине, там имеется четыре спальни. Я тоже смогу принять нескольких ребят и присмотреть за ними во время летних каникул. Абби, ты не возражаешь? — Конечно же, я за, — подтвердил наш гостеприимный хозяин. — Более того, здесь, на втором этаже кабака, есть номера для постояльцев. Там простая обстановка, конечно, и без домашнего уюта, но восемь комнат смогут вместить около двадцати детей. Тесновато, зато все будут сытыми и в безопасности. — У нас в гостевом крыле всего две спальни, — добавил Филиус. — Но, думаю, что не все дети будут оставаться на каникулы, многие живут в провинции, на фермах, куда не добралась война. — Тогда давайте вы опросите всех студентов, составим списки и уже из подтверждённого количества и будем исходить, — подвёл я итог наших переговоров. — Ведь и полукровки, и некоторые чистокровные тоже проживают на магловской территории, и, возможно, что место для проживания потребуется и им. В результате нашего "сговора" был проведён опрос студентов всех четырёх факультетов, ведь ни Альбус, ни Филиус не могли заботиться только о половине детей, каждого из которых они обучали и прекрасно знали с момента их поступления в Хогвартс. Оказалось, что защита требуется примерно сорока ученикам. И, подтверждая моё предположение, в этой компании были не только маглорождённые волшебники, но и представители всех сословий магического сообщества. Узнав о благотворительной инициативе, к нам присоединились и другие взрослые маги. Кто-то готов был принять одного или нескольких летних гостей, иные предлагали материальную помощь; владельцы магазинов предоставляли бесплатные продукты, предметы гигиены и прочие нужные вещи. Все предложения поступали Аберфорту, который вёл учёт добровольных пожертвований, а после получения писем из школы, помогал ученикам закупить всё необходимое к началу учебного года, ведь стипендия от Попечительского совета Хогвартса поступала только официально признанным сиротам. В течение всех лет войны менялись или появлялись повторно наши "летние постояльцы". Хоть бомбёжки и прекратились, но некоторые дети действительно потеряли дома и семьи, и им просто некуда было возвращаться, а за неимением опекунов, им грозило пребывание в приютах. Более везучие находили своих родственников, когда восстановилась работа почтовых отделений, и уже на следующие каникулы они могли воссоединиться с близкими людьми. Но как бы то ни было, к моему глубочайшему удовлетворению, все дети, которые нуждались в помощи, получили её от неравнодушных взрослых людей. Альбус, через пару лет после начала нашей программы поддержки учеников, усыновил двойняшек-маглорождённых, семья которых погибла ещё в "лондонский блиц". Двенадцатилетним гриффиндорцам было некуда податься, так как их родители сами были из приюта. Так что их декан, узнав о бедственном положении детей, недолго думая, официально принял их в семью Дамблдоров с полного согласия Аберфорта. Война, которая принесла столько горя моему прежнему миру, собрала кровавую жатву и в этой реальности. Множество прекрасных людей, независимо, маги они или простые люди, не обладающие даром, погибло на фронтах или под бомбёжками на родной земле. Но как бы то ни было, мы выжили и сумели помочь хоть и малой части нуждающихся, но даже такие крохи безмерно радовали нас. Пусть сто или двести волшебников получили нашу поддержку, но они вырастут, заведут свои семьи и воспитают собственных детей. Будет ли в их судьбах ещё что-то тяжёлое или страшное — никто не знает, но в любом случае они получили этот шанс на жизнь, и, возможно, вспоминая своё детство, они точно так же, как и мы, протянут кому-нибудь руку помощи. Война закончилась. Как и в моих воспоминаниях, советская армия вошла в Берлин, и красный флаг взвился над Рейхстагом. В магическом же мире Гриндевальда захватил объединённый союзнический отряд волшебников, и над Тёмным Лордом провели суд, а затем и казнь. Альбус, конечно, был расстроен гибелью старого товарища, но заботы со студентами, с их обучением, с восстановлением старого родительского дома не давали ему окончательно загоревать. Да и Аберфорт постоянно был рядом, а поддержка младшего брата и его напоминания о долге перед двойняшками не оставляли Альбусу времени на пустые сожаления. Он вложил все свои умения и пыл в воспитание приёмных детей, и после окончания ими Хогвартса стал их личным наставником, вырастив прекрасных волшебников и мастеров-трансфигураторов. Корвус закончил школу и с гордостью получил диплом с максимальными оценками "Превосходно", чем очень гордилась Меропа, да и все мы — его семья. Риона подрастала, радуя нас своими детскими проказами, постепенно превращаясь в симпатичную девочку с карими глазами и каштановыми кудрями, которые очень любил заплетать в косы её старший брат. Корвус всё-таки выбрал стезю артефакторики и решил обосноваться в Лондоне в моей старой квартире на Косой аллее. Родители сначала не желали отпускать "малыша" из дома, но после того, как мы все серьёзно поговорили, всё же согласились, что взрослому парню нужно собственное место для жизни и работы. Тем более что мою мастерскую в магазине легко можно было переоборудовать под нужды второго владельца. Обучался Корвус у старого добродушного наставника из Франции, сумев за три года добиться признания его мастером и сдав экзамены в европейской гильдии артефакторов. Повзрослевший крестник вернулся на родину, где Тинни, который все эти годы присматривал за моим прежним жилищем, пищал от счастья, что "старый верный эльф наконец-то сможет снова ухаживать за любимым мастером Корри". Филиус и Меропа больше не заводили детей, решив, что сына и дочери им хватит для полноты семейного счастья. Филиус всё также служил в школе, каждый год выпуская из-под своего заботливого крыла очередных юных умников. Ему уже предложили место директора, после отставки Диппета, и наш любимый декан размышлял над предложением Попечительского совета. Должность главы Хогвартса, конечно же, весьма престижная, но и мера ответственности выше, чем у декана, во сто крат. Меропа занималась хозяйством и подрастающей взрослеющей дочерью, не оставляя работы в нашем магазине и радуя постоянных клиентов своими новыми произведениями. Наша малышка, как и старший брат, попала на факультет отца и старательно училась, чтобы ни в чём не посрамить своих знаменитых родственников. К окончанию школы, Риона уже была помолвлена со своим другом детства Энди — сыном мсье Писсаро, который владел магазином в Хогсмиде. Корвус был до сих пор свободен, чем немало огорчал и возбуждал незамужних девиц, которые заходили в лавку Гонтов-Олливандеров не только за артефактами и палочками, но и для того, чтобы пофлиртовать с красавчиком-мастером. Но наш серьёзный и ответственный господин пообещал, что женится не раньше пятидесяти лет и только по обоюдной любви, как бы наивно это ни звучало, а кудрявых внуков родителям может обеспечить и младшая сестра. Я же так и жил рядом с родными. Делил мастерскую с крестником, творил необычные палочки, а Меропа создавала для них чехлы на любой вкус. Жизнь текла, менялись люди на Косой аллее, покупатели приводили своих детей. Я был доволен тем, что, хоть я почти ничего не знал о сказке из прежней жизни, но, видимо, что-то произошло в этой реальности, так что не было никакого шрамоголового мальчика-избранного и второй магической войны с неназываемым злодеем, имя которого так и не вспомнилось мне за прошедшие годы. Но это было уже не так важно, ведь я обрёл здесь любящую семью, верных друзей и прекрасных детей, которых считал родными. А для личной жизни и мужского счастья давно появилась некая милая дама, которая весьма благосклонно принимала мои ухаживания и много лет крепко дружила с моей названной сестрой.