Knives away

Джейкоб любил роскошь. Не ту псевдо-роскошь, что по вкусу нуворишам - с портретами в позолоченных рамах, кристаллами «Сваровски» и ярдами цветной кожи - а настоящую роскошь, со старинной дубовой мебелью, витражами, бронзовой чеканкой, фарфоровыми пепельницами и скрипучими полами. О том, что он потерял доступ к сосредоточию такого великолепия по милости деда, он старался не думать. Тем не менее нечто похожее окружало его сейчас. Он учился в одной из лучших частных школ, что не забывала о том, как важен стиль, а потому в комнатах воспитанников стояли кровати из состаренного вишневого дерева, такие же комоды с ручками из настоящей бронзы, на комодах - светильники на толстых резных балясинах, а стены покрывали итальянские обои. Был выходной. Казалось, у Джейкоба была возможность отлично провести свободный день, вволю повеселиться, тролля людей в интернете, при этом время от времени отрывая глаза от телефона и нежа взор видом своей комнаты. Но не мог. Он чувствовал себя очень плохо. Три недели назад он простудился, выбрав между теплыми ботинками и красивыми ботинками красивые, а потом ещё и ноги промочив. После ему целую неделю пришлось пролежать в постели. Его изводили сильный жар и кашель, болела голова, сильно знобило. Но едва ему стало чуть лучше, он вернулся к обычной жизни. Видимо, он поторопился. Температура так и не упала окончательно, кашель тоже не прошел. А в этот вечер, казалось, он стал даже сильней, чем был. При одном приступе Джейкоб был даже вынужден отложить телефон, чтобы зажать себе рот. Тем временем подошло время ужина. Надо было спускаться в столовую, которая находилась за два лестничных пролета и один длиннейший коридор от него. Обычно Джейкоб этого расстояния и не замечал... а теперь у него прошёл мороз по коже от одной мысли об этом. Но деваться было некуда. Он с трудом вылез из кресла - прекрасного, обитого кожей - и поплелся вниз. Шум, который издавало триста школьников и школьниц, казалось, гудел у него в голове. Не глядя ни на кого, Джейкоб сел за стол, положил себе немного овсяной каши и начал помаленьку жевать. -...коб? Джейкоб? Ему стоило немалых усилий поднять голову, однако, когда ему это удалось, он не пожалел. Это была Флора, его родная сестра, старше всего на год. И она была, по сути, единственным человеком, на которого ему было не плевать. Не то чтобы они много обнимались - у Джейкоба был не тот характер - не то чтобы много разговаривали... но они всегда были рядом друг с другом. Когда дом Тромби ещё принадлежал им, они всегда знали, кто в какой комнате находится - при этом они не сговаривались. Они вместе проводили каникулы. Удалось устроить и так, чтобы они вместе учились. Связи - великое дело. Флора не была на него похожа. Она была улыбчивой голубоглазой брюнеткой, послушной дочкой маме и папе, доброй подружкой Мэг и даже этой чертовке Марте... и единственной из семьи, кто получил хоть что-то от их дедули - долю в издательстве и пятьсот тысяч. Действительно, она их всех любила. Но больше всего она, без сомнений, любила Джейкоба. Любила его и от души им гордилась. А подчас она знала о нём больше, чем он сам - о себе. Вот и теперь она внимательно глядела на него: - Джейкоб, ты почему не ешь? Тебе надо сейчас лучше питаться. Вон твоё любимое - свинина с петрушкой. Давай же, кушай. Он помотал головой: - Не хочу. Не голодный. Её ладонь легонько, как листок с дерева, скользнула по его щеке и вздрогнула: - Да ты же весь горишь! Возвращайся-ка к себе в комнату. Я скоро приду. «И стоило сюда переться!» - про себя выругался Джейкоб. - Тебе, может, помочь дойти? - Ещё чего!! Мне не за сто лет, как некоторым. А бабушка Тромби действительно продолжала жить и здравствовать. Пусть уже не в их роскошном доме, а в съёмной квартире - она, не снимая своих кофт, шуб, шляп и бус - слушала радио. Джейкоб смог подняться обратно к себе на третий этаж. Правда, при этом ему пришлось сделать минимум шесть остановок, а раз он чуть не осел на ступеньки - так сильно закружилась голова. У себя в комнате он снова опустился в кресло и, взяв смартфон, вбросил в твиттер: «Межрасовые браки следует облагать налогом». Просто от злости. Дышать было трудно. При кашле начинало ныть за грудиной. Вторая дверь, что располагалась прямо напротив его кровати и вела в смежную комнату, отворилась. Вошла Флора. - Как ты, Джей? - Джейкоб. - угрюмо поправил он. - Ничего. - Неправда. Давай-ка померим тебе температуру. - она отыскала на его тумбочке градусник и сунула брату в подмышку. Некоторое время они молчали. Никто из них не заметил, что за окном начал падать снег. Начиналась их первая зима вне дома Тромби. Флора, стоя за креслом, тихонько гладила брата по плачу. Наконец она вытащила градусник и вскрикнула: - Ой, мамочки! 100,76!* Джейкоб сам не смог сдержать удивления: - Ты не ошиблась? Дай взгляну. - Смотри, милый. - девушка сунула стеклянную трубочку Джейкобу под нос, и тот был вынужден признать, что ошибки нет. - Ложись-ка в кровать. И давай сюда своё орудие массового поражения. - она ловко выхватила у него мобильник. - А ну, верни!! - окрысился Джейкоб. - Верни, сука! - Видишь, я положу его сюда, чтобы ты его видел. - словно бы не замечая его грубости, сказала Флора. Она положила его смартфон на стол, на стопку тетрадей. - А пока укладывайся. И надень фланелевую пижаму. Джейкоб хотел было поспорить, но вместо возражений снова закашлялся. - А я пока разведу тебе лекарство. - сказала Флора и ушла в свою комнату. Пока сестра разводила ему порошок, Джейкоб влез в пижаму. В комнате стояла прекрасная вышитая ширма - предмет его особой гордости - но он за неё не зашел. Отчасти потому, что не хотел тратить силы лишний раз, а отчасти из-за своей обычной наглости. Не смущать сестру казалось ему лишним, стыдиться - тоже. Впрочем, она на это только смеялась и говорила так, как мать: «А чего я не видела?» Может, она притворялась. Может, нет. Когда Джейкоб забрался под одеяло, подошла сестра с бокалом, полным мутной жидкости, от одного вида которой Джейкоба бросило в дрожь. Вторая её ладонь скрывалась в кармане юбки. - Что? Нет!! Только не эта гадость! - Давай-давай. Это самое лучшее средство от лихорадки. Давай, Джейкоб, не будь гусёнком. - Сама ты свинья! - рявкнул Джейкоб. - Не буду, и всё тут! - Не глупи. Потом я дам тебе конфетку. - она вытащила руку из кармана и показала Джейкобу шарик «Ферреро Роше». После паузы Джейкоб снова сказал: «Не буду», но уже отнюдь не так страстно. - Задержи дыхание и выпей одним глотком, тогда и вкуса не почувствуешь. Ну же! Всё равно ведь никуда не денешься. В итоге Джейкоб послушался. На вкус жидкость была ещё хуже, чем на вид, если это только возможно. Осадок скрипел на зубах, осел в горле. Едва сдерживая рвотный рефлекс, Джейкоб тщательно разжевал конфету. Когда с приемом лекарств было покончено, он откинулся на мягкие подушки и укрылся. - Молодец. - сестра присела на краешек кровати и нежно расцеловала его. Джейкоб молчал, прикрыв глаза. Он бы оттолкнул её - для проформы, как всегда - но сил у него не осталось даже на это. Флора, видимо, угадала и это. Она побледнела, с тревогой глядя на брата: - Джей, милый, ты как? Может, мне позвонить маме? Джейкоб с раздражением помотал головой. Зачем бы сестра стала звонить маме? Чем мама могла бы помочь? Флоры тут более чем достаточно. - Ну ладно. - сестра ещё раз поцеловала его в висок и выключила лампу. Стало видно, что снаружи метель. - Обещай, что не станешь хвататься за телефон. - Обещаю. - промямлил Джейкоб. - Спокойной ночи. - сказала Флора и ушла в свою комнату. Джейкоб, разумеется, не собирался выполнять своё обещание. Однако встать он так и не смог. Мысли мешались в его голове. «Зачем бы она позвонила матери? Какая всё-таки Флосс бестолочь. Если звонить, так лучше бы врачу или медсестре... А Марта, эта бразильская... нет, парагвайская стерва... где она теперь? В их доме, конечно. Спит ли в кабинете деда? Играет ли в го сама с собой... фишки расставляет, они так похожи на бобы... без деда... дед умер, его нет. И мячик его лежит как ничей...» И внезапно, впервые за почти полгода, Джейкоб почувствовал тоску по деду. Дед был забавным человеком, остроумным, честным, пронырливым и вместе с тем добродушным. Он умел водить людей за нос - они все это ощутили на собственной шкуре - но вряд ли отказался бы пожалеть внука, если бы тот подошёл и сказал нечто вроде: «Дедушка! Мне так худо, я едва могу стоять. Пожалуйста...» Джейкобу вдруг почудилось, что он снова в их прекрасном доме, ходит по коридором, разыскивая деда. Ему на глаза вдруг попадается незнакомая дверь, с красивой хрустальной ручкой, но открыть её Джейкоб не успевает... Джейкоб проснулся, как от толчка. Он попытался сделать вдох, но ничего не получилось - его душил надрывный кашель. Он сперва заворочался, потом сел, а потом и спустил ноги с кровати. Мало-помалу приступ миновал, и Джейкоб осторожно, неглубоко задышал - лишь бы снова не началось... К груди он прижимал кулак - за грудиной болело так, словно туда иголок напихали. Дверь в смежную комнату распахнулась, лампа на комоде вспыхнула, и к нему наклонилась сестра в синей пижаме: - Джейкоб! Джей, милый! - Флосс, - просипел он, - я тебя разбудил? - Как ты? Совсем спать не можешь? - Мне снился дед. Флосс, мне так жаль... - Дедушку? - Не знаю... Как мы будем жить, Флосс? - Давай построим долгосрочные планы потом, Джей. Сперва нам надо, чтобы ты смог поспать. Полежи пока, я сейчас вернусь. Дыши ровно. Флора ушла к себе и кому-то позвонила. Сквозь звон в ушах Джейкоб смог кое-что расслышать: - ...Нет, не влажный. Да, приступообразный... он из-за него проснулся... Нет, пока не был... Ты же знаешь, что я не умею делать уколы!... Нет, не помог... Погоди, я посмотрю... Да, есть! Сейчас сделаю. Спасибо тебе. Флора положила трубку, заглянула к нему в комнату и сказала: - Погоди, я сейчас приготовлю тебе питьё. - Ты что, звонила Марте? - прошептал Джейкоб. - Сейчас же... - он покосился на часы, - половина третьего! Не стыдно? - Если дело касается тебя, то не стыдно и не поздно. Тем более она ничуть не рассердилась. Она добрая. И кто тут говорит мне о стыде? Он услышал, что вскипел портативный чайник, который Флора держала у себя в комнате. Звякнула ложка, и в дверях снова возникла сестра. В руках она держала большую белую кружку. На мгновение Джейкобу показалось, что это кружка деда. - А это что? - Вода с мёдом. Марта сказала, что это лучшее средство смягчить кашель. Она бережно вручила ему горячую кружку. Джейкоб подумал, что сестра сейчас уйдёт к себе, однако она вскарабкалась к нему на кровать и обняла за плечи. - Пей потихоньку. - шепнула она ему на ухо. - Почему ты хочешь стать архитектором, Флосс? Лучше бы шла в медсестры, как Марта. - Мне за чужими ухаживать неинтересно, только за тобой. Потом наступило молчание. Джейкоб прихлебывал воду с мёдом, и иглы в его груди словно бы затупились, а горло перестало так адски болеть. Он вздохнул спокойно. - Я завтра вызову доктора, милый. Боюсь, у тебя бронхит. - Может быть. - пробормотал Джейкоб и отставил кружку. На его лбу выступил пот. - Ты вроде бы сказал, что скучаешь по дедушке? - Нет, я не скучаю по нему. Я не знал его. Мне дом жалко. - Я знаю, что тебе жалко дом. Но я не думаю, что насчет дедушки ты вполне чистосердечен. - Флосс... - Да? - Я не хотел обзывать тебя «сукой». - чуть слышно пробормотал Джейкоб. В полутьме сестра мягко рассмеялась: - Мне ли не знать, братец. Давай теперь ты попробуешь снова заснуть? Джейкоб выключил лампу, медленно заполз обратно под одеяло и натянул его до самого подбородка. Тут, к его большому удивлению, сестра тоже забралась к нему в кровать. - Я эту ночь с тобой посплю. - пояснила она. - На всякий случай. - Ладно. - равнодушно сказал Джейкоб. Его тону противоречила радость, с которой он прижался к Флоре. Они обнялись. Флора лежала чуть выше на подушке, и брат прижимался щекой к её груди. Её губы легонько касались волос Джейкоба. - Спи, голубчик. - прошептала она, гладя его по спине. - Всё образуется. - Как мы будем жить, Флосс? - Что-нибудь придумаем. Может, ты тоже станешь архитектором, и мы вместе организуем фирму? Будем сами себе хозяева, никому не обязаны... Мы непременно пойдём в гору и соорудим что-нибудь эдакое в центре Вашингтона... и построим новый семейный дом. Может, такой же, как тот. Или даже лучше. С потайной комнатой, например. За стеллажом. Там будет домашний кинотеатр и большая коллекция дисков... Флора продолжала мечтать вслух. Джейкоб слушал её и мало-помалу уснул - на этот раз вполне спокойно.