Аутопсия

Запись из дневника ликвидированного работника, ответственного за изъятие данных поступившей 21.10. 3178 г.: Это невозможно! Сколько бы я не старался, какие бы варианты не пробовал... Технологии еще не дошли до такого, чтоб изымать данные из мозга, который перестал функционировать. Директор сказал, что мы все будем ликвидированы, если не придумаем что-то стоящее, однако пока что он даже не знает, что вживленный в мозг поступившей чип самоуничтожился вчера. Уверен, эта функция была изначально встроена в него с целью избежать утечки информации. Теперь большая часть мозга пострадала, и у нас нет совершенно никаких зацепок. Если бы только нам удалось извлечь чёртов чип раньше (однако не факт, что при извлечении он бы не самоуничтожился), то проблем было бы меньше. Я потерян... Подумать только, я потратил больше половины своей жизни на то, чтоб получить квалификацию, попасть в организацию "Аметист", а теперь меня убьют... Но... Я не хочу умирать... Я еще не готов. Мне столько всего нужно сделать. Я же... Чёрт, Директор зовёт. Вернусь — допишу...

***

Последующие дни, проведенные на корабле парня в соломенной шляпе прошли гораздо лучше, чем первые. Я успела наладить контакт со всеми, даже с мечником и со скелетом, который, как оказалось, как и многоуважаемый капитан, съел Дьявольский Фрукт и воскрес. Что? Чему вы удивляетесь? Я вот, например, каждый день так делаю... Мои раны затянулись за две недели нашего пути до острова. Почему две? Дело в том, что у команды всё же возникли некоторые проблемы в виде шторма. После погодной вакханалии пришлось встать на якорь, по каким конкретно причинам, рыжеволосая никого не оповестила. Ну, а потом произошло нечто из ряда вон выходящее:        Я как обычно сидела на перилах перед входом в камбуз и осматривала поверхность морской глади, да и в целом оценивала обстановку, как вдруг из морских глубин выплыло нечто похожее на подводную лодку. Я бы скорее называла это субмариной. Люк открылся и оттуда начали выходить люди.       — Эй! — крикнула я, привлекая внимание команды. — У нас гости! На мой клич из камбуза вышел кок, как обычно с сигаретой в зубах, из мужской каюты появились мечник и капитан, а из женской вышли дамы. Остальные подтянулись позже: парень с длинным носом, киборг и скелет появились из мастерской, а врач буквально выбежал из своего кабинета. Я всё так же сидела на перилах и наблюдала за тем, как незнакомые люди высаживаются на нашем корабле.       — Э-это же... — начала рыжеволосая, в её глазах появился страх. — П-пираты Сердца? — она так громко закричала, что абсолютно все в округе поморщились. На палубе корабля Соломенной Шляпы из неоткуда (в прямом смысле, кстати) появился парень. Он был очень высокий, худощавый и, признаться честно, немного жутковатый. По взгляду можно было понять, что жизнь его знатно потрепала.       — Что нужно Пиратам Сердца от нас? — сам у себя спросил лекарь, спрятавшись за ногу мечника. Атмосфера стала очень напряженной. И по идее должна была начаться драка, причем, судя по силам сторон, жестокая и очень долгая. Однако...       — Мугивара-я, я не собираюсь нападать, при условии, что этого не сделаешь ты, — очень твердый и в то же время спокойный голос донесся до меня и до членов команды. Будем откровенны, я с интересом наблюдала за только что появившимся человеком. Странная манера речи, одежда, усталый вид и тяжелый взгляд. Парень, очевидно, заметил на себе излишнее внимание, проявляемое мной, и стал смотреть в ответ. Этот взгляд был действительно будоражащим. Я давно не встречала людей, которые были бы способны вызвать во мне эмоции, похожие на отчуждение, одним лишь взглядом. Мы очень долго смотрели друг другу в душу, пытаясь оказать как можно большее психологическое давление, как вдруг на палубе раздался грохот и наши головы синхронно повернулись в право. На полу лежал член чужой команды, который потирал голову, очевидно, от удара, вызванного падением.       — Капитан, — крикнул он, поднимаясь на ноги, — нам нужно плыть дальше, — он тряхнул головой, — нельзя терять время. Я перевела взгляд на парня: волосы немногим светлее антрацитового цвета, с оттенками аметистового, черная толстовка, очевидно, на несколько размеров больше нужного и синие неширокие джинсы. В сравнении со своим капитаном парень казался низким. Внезапно он поправил свои волосы, которые растрепались после падения, и я увидела на его виске светодиод. Такой же, как у меня. Я думала, что мне привиделось, но, как оказалось позднее, это было не так. Сказать, что я была ошарашена — не сказать ничего. Я решила лучше изучить поведение предполагаемого солдата и только потом говорить ему что-то. За время анализа, он успел еще пару раз взъерошить свои волосы, тем самым несколько раз позволяя мне убедиться в том, что светодиод — не галлюцинация. Когда я увидела "мигалку" в четвертый или в пятый раз, то просто не выдержала.       — Was ist deine Nummer, Soldat? — громко спросила я, все также мирно сидя на перилах. Я специально задала вопрос на незнакомом людям вокруг, но зато прекрасно знакомом всем солдатам организации языке. (Назови свой номер, солдат?) Парень медленно повернул голову в мою сторону. В его глазах читались страх, шок и недоумение.       — W-was?! — нахмурив брови, спросил он, глядя прямо мне в лицо. (Что?!)       — Was. Ist. Deine. Nummer? — повторила я, намеренно делая паузу после каждого слова в предложении. Стоит упомянуть, что стоящие рядом члены обеих команд, казалось, вовсе позабыли, что вообще-то назревал конфликт. Все в один миг стихли. Их внимание было приковано к нам.       — Achtundzwanzig... — медленно произнес он. (Двадцать восемь...) Мои зрачки сузились, а рот непроизвольно приоткрылся. В голове проскользнула мысль о том, что я сплю, и всё, что происходит, — плод моего воображения. Я спрыгнула с перил и стала медленно подходить к парню, тем самым вынуждая остальных членов его команды насторожиться и перейти в состояние боевой готовности.       — Ist das nicht die Lüge? — в какой-то степени грубо спросила я. (Это правдивая информация?)       — Ich hab' keinen Gründe, dich anzulügen, — он говорил спокойно, несмотря на то, что было видно, что парень насторожен, — wer bist du? (У меня нет причин врать. Кто ты?) Между нами оставалось меньше полутора метров, когда мой взгляд изменился, становясь более суровым, я остановилась и посмотрела парню прямо в глаза.       — Ich bin dreizehnte, — ответила я. (Я тринадцатая.) Лицо парня выражало высшую степени непонимания и, очевидно, шока, а я разбежалась и замахнулась на него ногой с разворота. Благо, я могла позволить себе это после двухнедельной реабилитации у прекрасного доктора, который, к слову, вовсе не был роботом, во что верилось с трудом.       — DREIZEHNTE?! — закричал парень, отражая удар. Если бы он не поставил блок, то ему бы прилетел сильный удар по черепной коробке. Я отпрыгнула от темноволосого и, оттолкнувшись рукой от палубы, твердо встала на ноги.       — Beim erste Blut, — утвердительно произнесла я. (До первой крови.)       — Wie gewönlich? — уточнил он, улыбаясь. (Как обычно?)       — Genau, — отозвалась я. (Именно.) Мы сцепились. Причем со стороны, уверена это выглядело жутко и пугающе. В перерывах между отражаемыми и наносимыми ударами, я смогла разобрать диалог капитанов двух команд:       — Мугивара-я, ты всё-таки хочешь драться? — преспокойно уточнил тот самый мрачный парень, уже будучи готовым к столкновению. — Я хотел бы обойтись без подобных формальностей.       — Нет, нет, нет, — влезла в разговор рыжеволосая, — никто из нас не собирается вступать в бой, — она всеми силами пыталась избежать назревающего конфликта.       — Почему член вашей команды нападает на моего старпома? — по голосу парня нельзя было различить абсолютно никаких эмоций, но уверена, он сильно негодовал.       — Она не состоит в нашей команде, — поспешила оправдаться рыжая. Незнакомец на несколько секунд замолчал.       — Значит ли это, что я могу убить её прямо сейчас? — безэмоционально спросил он. В этот момент в разговор вмешался мой соперник.       — Капитан, предоставьте мне, — крикнул он на японском, привлекая внимание говоривших. Я была бы не собой, если бы не передразнила его.       — ПредОстаВьте мНе, — с максимально отвратительной интонацией, еще более ужасным акцентом и соответствующим лицом сказала я. На что парень рассмеялся, блокируя очередной мой удар.       — Ты совершенно не изменилась, — констатировал он, замахиваясь ногой. Стоит сказать, что мы перешли на японский язык. К тому же, это было необходимо, чтобы стоящие вокруг поняли, что ни я, ни он не собираются в действительности до смерти избивать соперника.       — Зато ты — еще как... — со смешком сказала я. Наконец мне удалось нанести решающий удар: мой кулак прошелся по его щеке, но, так как он успел частично увернуться, то я лишь задела его, тем самым оставляя кровоточащую царапину. Он хотел продолжить, но я жестом остановила его, зеркально показывая на свою щеку, как бы намекая, что он проиграл. Парень приложил ладонь к поврежденному месту и обреченно выдохнул.       — Ладно, признаю, — нехотя произнес он, — твоя взяла... В следующий миг я разбежалась и запрыгнула парню на торс, крепко обнимая.       — Рада видеть тебя, — я зарылась руками в его волосы, заставляя парня уткнуться мне в грудь.       — Не представляешь, как я рад... — он крепко обнял меня. Думаю, было бы неплохо ввести вас в курс дела. Помните, я говорила про близкого человека, который отдал за меня жизнь? Это и был он. Тот, с кем я шла бок о бок с практически самого начала деятельности в организации. Нас старались постоянно ставить вместе, так как наш союз гарантировал блестяще выполненную миссию. Однако приблизительно год назад, я вернулась в штаб без напарника. На вопросы "Где двадцать восьмой?" или "Почему одна?" я глотала ком, образовавшийся в горле, отвечая, из последних сил сдерживая слезы: "Ликвидирован..." Вы не можете даже представить, что я пережила тогда. У меня была истерика, глава организации даже пытался меня успокоить. Почему даже? В обычной ситуации теряющих рассудок устраняли, но я была слишком ценна для группировки как солдат, поэтому мне дали отдых, чтоб я могла прийти в себя. Но, будем честны, оправиться до конца мне так и не удалось. Это был сильный удар для меня...       — Wie hast du genannt? — шепотом спросила я, чтоб никто не слышал. (Каким именем ты назвался?)       — Für alle hier bin ich Eugene, — также тихо ответил он, — und du? (Здесь меня зовут Юджин. Ты?)       — Éthel, — отозвалась я. Мне не хотелось отпускать его. Я год просуществовала без человека, присутствие которого не давало мне до конца отчаяться. И, когда я вновь встретила его, то мне захотелось постоянно держать этого мелкого рядом с собой, чтоб больше он не вытворил ничего подобного, как в прошлый раз. Почему физически развитый парень, который выше меня на двадцать сантиметров, мелкий? А потому, что он младше на полтора месяца. Как вы поняли, это стало основной причиной подколов с моей стороны. Конечно, он не обижался, но его знатно это раздражало.       — Юджин-я, — позвал моего сокурсника парень с жутким взглядом, тем самым заставляя меня слезть с него, — объяснись.       — Мой друг, товарищ и просто хороший человек — Этель, — сказал он своему капитану. "Хороший человек? — пронеслось у меня в голове. — Ну да, ну да..."       — Будем знакомы, как я могу обращаться к Вам? — спросила я у парня, только сейчас придавая значение его пятнистой шапке на голове. Она выглядела странно. Однако капитан на моё высказывание не отреагировал никак. То ли он растерялся от того, что я в слишком официальной форме обратилась к нему, то ли просто не посчитал нужным назвать своё имя, то ли уже устал от меня, хотя мы даже не были знакомы.       — Она бьётся с тобой на равных, Юджин-я, — констатировал он, изредка посматривая в мою сторону, — кто она? Судя по всему, мелкий успел заработать себе неплохую репутацию в команде жуткого типа, раз он такого мнения о нем.       — Мы в детстве часто дрались и соревновались, пытаясь выяснить, кто сильнее, — парень засмеялся, вспоминая, как мы действительно в возрасте четырнадцати лет дрались не на жизнь, а на смерть, с первого же знакомства невзлюбив друг друга. Понятное дело, что нам знатно влетело от всех сокурсников за нарушение правила Первой Крови, потому что, как вы поняли, мы в прямом смысле пытались друг друга убить, ни о каких правилах речи не шло, — потом, когда подружились, стали устраивать дружеские потасовки... Невольно вспомнилось, как мы, лет так в шестнадцать или семнадцать, после выпитого дешевого алкоголя, устраивали драки; как после целой ночи пьянства кряду потом "как штык" заявлялись на тренировки и занятия, будучи не в самом лучшем и трезвом состоянии; как боролись с запахом перегара и похмельем; как курили, сидя в специально оборудованном месте для курящих (удивительно, но там никого, кроме, собственно, меня и Юджина, практически никогда не было); как под покровом ночи ходили за новой порцией алкоголя, сигарет и энергетиков. Почему же организация закрывала глаза на всё это? Очевидно, даже они понимали, что если отберут у нас самый банальный и, бесспорно, вредный способ отвлечься от постоянных миссий и заданий, то каждый из даже самых стойких медленно сойдёт с ума. К тому же, у нас с мелким было много привилегий, которые полагались нам, как "не самым безнадежным солдатам", коими мы без зазора совести пользовались.       — Круто-о-о-о-о! — послышался голос парня в Соломенной шляпе, который бежал в нашу сторону. — Этель, ты такая сильная! А как вы познакомились? Этот вопрос, признаться честно, заставил меня врасплох.       — Мы... Эм... — протянула я, но Юджин (с вашего позволения, я не буду называть его двадцать восьмым) вытащил меня из сложной ситуации.       — Через общих знакомых, — сказал он, отвлекая капитана. Луффи моментально переключился на моего друга и стал засыпать вопросами его, совершенно забыв про капитана чужой команды, который смотрел на всё это и пытался понять, почему предводитель другой команды ведет себя так по отношению к потенциальной опасности в виде Пиратов Сердца. Юджин отшучивался на большую часть вопросов, но, так или иначе говорил правдивые вещи (просто под огромным слоем недосказанности и приукрашивания), чтоб оба из нас потом не запутались в собственной легенде.       — Трафальгар Ло, — послышался женский голос, — почему ты высадился на нашем корабле? Это была рыжеволосая. Она не теряла бдительности.       — Хотел увидеть предводителя Мугивар в живую, — очевидно, соврал он. — Я уже ухожу.       — Что? Вы все уже уплываете? — недоумевающе посмотрел на капитана другой команды Соломенная Шляпа.       — Эй, Юджин, — намеренно громко сказала я, чтоб все вокруг слышали, — я теперь не отпущу тебя, — я запрыгнула парню на спину и мертвой хваткой вцепилась в его тело.       — Ну во-о-от, — наигранно грустно протянул он, поддерживая меня под ноги, чтоб не свалилась, — капитан, простите, но я в заложниках, — Юджин засмеялся, а его капитан обреченно вздохнул, потирая переносицу, — можем ли мы остаться ненадолго? Парень в шапке окинул взглядом команду соломенной шляпы, приложил пальцы ко лбу, когда увидел, как капитан чужой команды, зацепившись растянутыми руками за мачту, выкрикнул: "Gomu Gomu no Rocket" и улетел в неизвестном направлении; потом задержал взгляд на мне, подозрительно прищурившись, после чего мотнул голову и закатил глаза.       — Мы задержимся на четыре дня, но только из-за тебя, Юджин-я, — произнес он, судя по лицу, до конца не веря в сказанные им слова. Жуткий тип покинул палубу корабля Соломенной шляпы, исчезнув (я правда не вру. Он будто испарился).       — Почему капитан твоей команды прислушивается к тебе? — прошептала я на ухо другу. Он помолчал, думая, как лучше ответить на вопрос.       — Я слишком много знаю о нем, — даже как-то зловеще прошептал он в ответ, — даже то, что он предпочел бы выкинуть из своих собственных воспоминаний...