Паническая атака. Вам знакомо, что это?
Мои руки начали трястись, дыхание перехватило. Появилось ощущение, будто бы меня заперли в сосуде, полностью наполненном водой, — воздух в легкие перестал поступать. — Капитан, я хочу дышать! — крикнула я, хватаясь за горло. — Тише, — Трафальгар поражал меня своей невозмутимостью. Он начал медленно спускаться на пол, утягивая меня за собой и, когда мы оказались на полу, прижал меня к себе, крепко удерживая руки. Уверена, это было сделано для того, чтобы я не решила снова нанести себе вред. Захотелось пропасть пропадом. Чтобы больше обо мне никто не помнил. В голове появилась строчка из очень древней песни двадцать первого века: "Про нас никто не вспомнит, когда мы пропадём..." — если мне не изменяет память, одна из любимых песней Улисса. И пусть он практически не знал русского языка, потому что считал его сложным, ненужным и бесполезным, эта песня нравилась ему. В особенности, если учитывать тот факт, что переводила её для него я. И именно благодаря мне Улисс знал очень много русских ругательств, и, когда я их использовала, он постоянно говорил: "Это я уже знаю. Давай что-то новое..." — на глаза слёзы наворачивались, когда я вспоминала это. — Этель-я, я введу в твой организм успокоительное, — я пропустила момент, когда мы с хирургом оказались в операционной. — Что? — крикнула я и уже хотела было сбежать, но обнаружила себя привязанной к стулу. — Капитан, нет! — Это необходимая мера, учитывая твоё текущее состояние, — монотонно проговорил он, — я не вижу другого выхода. — Нет, вы не понимаете, — закричала я, — успокоительное оказывает на меня действие, прямопропорционально обратное тому, которое должно оказывать. Трафальгар замер. — Что ты сказала..? — спросил он, подойдя ко мне. — Я не смогу из-за него успокоиться. С вероятностью в сто процентов моё состояние усугубиться, — протараторила я, — это особенность организма... — Вот оно что... — Капитан спрятал шприц и развязал меня. — Хорошо, я понял, идти можешь? Я медленно кивнула, поднимаясь со стула, но в следующий же миг потеряла равновесие и упала прямо на бедного врача. Он вздохнул, после чего подхватил меня на руки и вновь переместил в свою каюту. — Мугивара-я решил остаться на острове... Ещё на два года... — оповестил меня врач, укладывая на свою постель. — С какой целью? — шёпотом спросила я. — Он хочет стать сильнее, — спокойно отозвался Ло. Я понимающе прикрыла глаза и кивнула. — Это... Было его решением? — спросила я, укрывая замерзшие ноги одеялом. — Брат настоял, — ответил хирург, — я поставил тебя в известность, потому что мы, в отличие от Мугивары-я, скоро отчалим. — И... Куда мы? — спросила я, натягивая одеяло до подбородка. — Пока неизвестно... — пожал плечами Ло. — Решим позднее... Я вздохнула. Хотелось сдохнуть... — Ло, скажи... — привлекла я внимание капитана. —... У тебя не было в мыслях... Избавиться от меня? Трафальгар нахмурил брови и присел рядом со мной на корточки. — С чего бы у меня появились подобные мысли? — спросил он, смотря мне в глаза. — Мне показалось... — продолжила я. — Что если я об этом думаю, то ты бы точно пару раз допустил бы такое в своих мыслях... — Сумасшедшая... — цокнул он, сев рядом со мной. — Откуда такие доводы? — Я сейчас абсолютно не в состоянии сражаться, и я не знаю, как долго это будет продолжаться... — пояснила я, отвернувшись от Трафальгара. — Зачем команде непригодный для сражений элемент? — Ты ударилась головой, пока мы перемещались? — саркастично спросил он. Учитывая общее поведение капитана, в тот момент сарказм из его уст выглядел как что-то непонятное для меня. — Капитан, я серьезно, — закатила глаза я, — ты можешь выбросить меня на ближайшем острове... — Могу, но не буду, — спокойно произнёс он, — предвкушая твои вопросы о причине, скажу, что, во-первых, я пообещал своему старпому следить за тобой, а, во-вторых, при всём желании я не могу так поступить... Его тон был спокойным, а речь, как всегда, поставленной. — Почему же? — прищурилась я. — У тебя личные причины? — Можно и так сказать, — отозвался он, а я сжала губы. Трафальгар, до этого выражавшийся исключительно прямо, тогда говорил загадками, что меня с каждой секунды настораживало всё больше и больше. — И ты их не озвучишь, я правильно поняла? — вновь задала вопрос я, пытаясь замучить капитана несвойственной мне никогда дотошностью. — Именно, — Ло поднялся, прошёл пару метров и сел за стол, — предлагаю поспать еще немного. Тебе нужно сконцентрироваться на восстановлении. Я промолчала. У меня в голове была звенящая пустота, и я совершенно не могла подобрать каких-либо слов. — Капитан... — тихо произнесла я. — Зачем ты это делаешь? — Ты про что? — вскинул брови он. — Зачем ты заставляешь меня привязываться к себе? — спросила я, совершенно не осознавая насколько отвратительно поставлен вопрос. Я перевела взгляд на хирурга: его брови в одночасье съехались к переносице, лицо приобрело очень угрюмый вид, а спустя несколько мгновений на щеках появилось покраснение. — Капитан, тебе плохо? — не подумав, спросила я. — Температура? — Дьявол... — чертыхнулся он, прикрыв ладонью глаза и отвернувшись. — Как сложно... — С тобой... — начала я. — ... Всё точно в порядке? — Более чем, — отозвался он, закашлявшись, однако лицом ко мне не повернулся, — тебе необходим сон, — он деревянной походкой вновь прошел к столу, — если вдруг общее состояние ухудшится, зови... И я уснула. Мне далось это с трудом, но у меня получилось провалиться в забытие...***
Когда проснулась, все было будто в тумане. Я пару раз моргнула, чтобы окончательно отойти от сна, и, убедившись, что наконец пробудилась, внезапно поймала себя на мысли: "Нужно срочно принять душ..." — эти слова появились в моей голове абсолютно без весомой на то причины, к тому же они буквально всплывали перед глазами, так что я решила последовать назойливому наставлению. Хирурга в каюте не было, поэтому я, игнорируя всё ту же слабость, поднялась с кровати и направилась в санузел. Когда шла, думала, что холодный душ, возможно, поможет мне смириться с ситуацией, и я спустя долгий промежуток времени всё же "оживу". Дошла я без происшествий, лишь пару раз запнулась по дороге, но устоять на ногах удалось. Дверь в ванну сразу же была закрыта на несколько замков, только я вошла в помещение. На самом деле, ванной это было назвать сложно, хотя, безусловно, выглядело многим лучше чем оборудование, которым приходилось пользоваться в бункерах. И я сейчас не говорю про штаб, в котором были новейшие технологии. Речь идёт конкретно про небольшие "каталажки", использовавшиеся в основном во время чрезвычайных ситуаций. Сняв с себя одежду, я повернула кран, и моё тело сразу же окатила прохладная вода. Стало лучше, но ненадолго. Если честно, я даже не заметила, как в какой-то присела на корточки и начала смотреть перед собой. Подумалось, что было бы неплохо захватить с собой сигареты, однако тогда это бы уже больше смахивало на "СПА". Не в том положении я находилась, чтобы наслаждаться тем, что происходит. Когда уже думала вставать, осматривая своё искалеченное тело, на котором, без шуток, живого места не было, мой взгляд остановился на поблескивающей непонятной мне на тот момент штуке, что была деликатно зафиксирована у меня на ложбинке, многим ниже ярёмной ямки. Я смотрела на странную для меня вещь до тех пор, пока рука сама не потянулась и не сдёрнула её с кожи. Открылось небольшое кровотечение, так как "диковинка" была установлена достаточно глубоко, однако я совершенно не придала значение тонкой струйке крови, стекающей вниз по эпигастрию. Как только я поднесла незамысловатую штучку ближе к глазам (она буквально была размером с четверть ногтя на мизинце), в моей голове словно сигналом замигала мысль, заставившая меня вскочить на ноги: "Твою мать, да это же прослушка!" — я, словно ошпаренная выбежала из помещения, предварительно раздавив прибор ногой и замотавшись в полотенце. Я думала о том, что меня всё же перехитрили. Они смогли просчитать всё. Меня в действительности не существовало там, где я находилась без малого месяц. Моим первым решением, которое было принято в панике, стало срочное обращение к капитану. Я хотела уже было добежать до хирурга и оповестить его о том, что я осталась в дураках, но не успела. Одно мгновение. Одно лишь мгновение и я оказалась в совершенно незнакомой обстановке, прикованной к стене цепями, с ошейником на шее и с находящимся в точно таком же, мягко говоря, затруднительном положении Улиссом по правую сторону от меня. — Солдат 0501-3 и солдат 2102-8, вы, признаться честно, позабавили меня, — раздался голос где-то поблизости. Улисс был в сознании, но его физическое состояние оставляло желать лучшего: парень был потрёпан, пожалуй, во много раз хуже, чем когда я видела его при нашей последней встрече. — В особенности ты... — он подошёл к моему другу и за отросшие волосы оттянул его голову назад, чтобы сокурсник смотрел ему в глаза. — Тогда, находясь под воздействием препарата и видя перед собой галлюцинацию в виде бара, ты выложил спроецированному собеседнику всё про солдата слева, сам того не подозревая, — мужчина, которого я едва могла видеть, усмехнулся, — еще и имя своё назвал... С такими умственными способностями, удивительно, что ты вообще стал солдатом, — он резко отпустил голову Улисса, и тот, будучи совершенно обессиленным, уронил её себе на плечо, — девчонка оказалась умнее, — он цокнул и подошёл ко мне, — она долго держалась, но все-таки раскололась перед той же самой проекцией. Мы выбрали хороший прототип, чтоб вы, щенки, смогли рассказать всё, — он взял меня за подбородок и сильно сжал мою челюсть, — но ты не сказала ему ничего, чего я бы не знал, мразь, — бросил он, надавливая на кость с чудовищной силой, — однако... Что меня действительно удивило, — он перевёл взгляд на Двадцать Восьмого, — так это то, что ты как-то прознал о моём решении взять в качестве прототипа персонажа из давно существовавшего произведения, — мужчина ударил моего друга локтем в челюсть, и я отчётливо могла услышать хруст, — ты безнадёжен! Где ты вообще его отрыл?! — я начала вырываться из крепкой хватки врага, но в какой-то момент меня сильно ударило разрядом тока, и я повисла, удерживаемая лишь цепями, — не дёргайся, девчонка! — меня ударили в живот. — Вы оба будете "висеть на фонаре" главной площади, — раздражённо произнёс он, — шпионские крысы, чтоб вы сдохли, — он плюнул на пол, после чего поправил свои волосы и сделал несколько шагов назад, повернувшись окнам спиной, — но перед вашей казнью, я бы хотел узнать больше об "Аметисте", — его губы растянулись в отвратительной ухмылке, — вы же расскажете мне всё, детишки? — я посмотрела в сторону друга. Он был в бессознательном состоянии. Внезапно меня начало сильно трясти. Я стала слышать знакомый голос, который призывал проснуться. Тот мужчина продолжал что-то говорить, а я находилась в жесточайшей конфронтации с моим собственным сознанием. Я во второй раз резко распахнула глаза и... Проснулась? Рядом со мной сидел капитан, уже готовящийся дать мне пощёчину, чтобы я очнулась. Судя по тому, что моя щека горела, хирург уже не раз прибегал к подобному методу. Однако это было совершенно не важно. Важным было то, что когда я проснулась, у меня был дьявольски сильный тремор рук, из моих глаз текли слёзы, а сама я периодически всхлипывала, содрогаясь всем телом. Видя замешательство Трафальгара, который уже был готов задать меня пару вопросов, я зажмурила глаза и, протянув к нему руки, крепко обхватила его за торс, пряча лицо в его ключицах. Мои всхлипы не прекращались. Они становились всё сильнее и жалобнее. Я чувствовала себя обманутой, потому что была уверена: мне не могло присниться подобное... — Этель-я, успокойся, — его рука опустилась мне на макушку, а второй врач обхватил меня за талию, ближе притягивая к себе, — это был сон. Ты в безопасности. Я не смогла ответить ничего. Меня, прошу прощенья, пидорасило так, что самой страшно становилось. — К-капитан... — начала я, сглатывая ком, вставший в горле. — Неужто тебя не существует?.. — Что? — шёпотом спросил он, склонив голову и приблизившись к моему виску. — Ты бредишь... — констатировал он, укладывая меня кровать. — Нет! — вскочив с места, повысила голос я, но силы мне рассчитать не удалось, и вышло так, что я прокричала это на всю каюту. — Три минуты назад ты был плодом моего воображения... — начала я, вытирая мокрые дорожки от слёз на щеках. — Тебя придумали, чтобы вытащить информацию из меня и моего друга... — я продолжала рассказ, наблюдая, как Ло внимательно меня слушает. — Я видела Улисса... — прошептала я. Внезапно меня будто бы осенило. Я сбросила с себя джинсовку и начала снимать бинты на груди. — Ты чего делаешь?! — закричал Трафальгар, перехватывая мои руки. — Здесь должна быть прослушка, — я кое-как высвободилась из "стальной" хватки капитана и резким движением сдёрнула бинты, игнорируя острую боль от того, что ткань прилипла к ране, а я решила эту самую ткань отодрать. Каково же было моё удивление, когда я не нашла ничего у себя на груди. Только кровь. Очень много крови... — Какая же ты... — капитан сделал паузу, видимо пытаясь найти неиспользованное им ранее прилагательная для того, чтобы описать меня, но не нашёл. — ... Сумасшедшая... — Это... Правда был сон? — прошептала я. — Быть того не может. Это выглядело слишком правдоподобно. — Чёрт побери, Этель-я, — вздохнул врач, переместив к себе в ладонь стерильные бинты и хлоргексидин, — в какой-то момент я начал думать, что потеряю тебя... Я уставилась на врача. — Ты переживал? — спросила, смотря на Ло, аккуратно накладывавшего бинты. — Переживал... — признал он, взглянув мне в лицо. Мои глаза расширились. — Трафальгар Ло за меня переживал? — риторически уточнила я, смотря на сосредоточенное выражение лица капитана. — Замолчи, — в своей манере бросил он. И я послушно заткнулась. Он закончил перевязку и, обречённо вздохнув, спустил ноги с кровати, прикрыв ладонями лицо. — Капитан, ты молишься? — спросила я, навалившись на него со спины. — В бога поверить решил на старости лет? Ло кашлянул, прикрыв кулаком рот. — Думаю над твоими словами, — оповестил меня он, — и какая к дьяволу старость? Мне двадцать четыре... — Старик... — прошептала я. Он решил тактично проигнорировать моё "оскорбление" и развернулся ко мне вполоборота. — Что ты имела в виду, когда говорила о том, что меня не существует? — спросил он. Я села рядом с врачом и, последовав его примеру, спустила ноги с кровати на пол. — В этом сне меня привязали к стене и пару раз ударили, после чего сказали: ты и всё остальное, включая местность, людей и острова, что мы с Улиссом видели, были придуманы и спроецированы с помощью введения в наш организм специального препарата. Главной целью этого эксперимента было получение информации об организации, в которой я числилась... — без пауз отрапортовала я. — Мне было страшно... И даже сейчас... Я боюсь говорить с тобой, капитан... — Почему? — спросил он, словно не понимая, к чему я веду. — Потому что теперь у меня нет даже тридцати процентной уверенности в том, что ты не являешься моей собственной фантазией... — тихо сказала я. — Не думаю, что я — твоё разыгравшееся воображение, — усмехнулся Трафальгар. — Не в воображении дело... — я приложила ладонь к щеке и задумчиво посмотрела на хирурга. — Если верить Юджи... То есть Улиссу, то ты — всего лишь при... — Я запнулась, резко осознав, что если продолжу и скажу капитану о том, что он — придуманный персонаж комикса, то это будет просто абзац. — Кто же я, по-твоему? — вывел он меня из размышлений. — Пугающий до остановки сердца тип... — бросила я первое, что пришло на ум, но тут же закрыла рот рукой, — я остановилась, потому что подумала, что это не столь важно. Важно то, что я не могу доверять тебе, капитан, — произнесла я, — если ты — лишь "шутка", которую придумало правительство, то единственное, что я смогу с тобой сделать — это устранить... — Интересно, — Ло вновь усмехнулся, — ты сейчас угрожаешь мне, Этель-я? — Совсем нет, — отозвалась я, — просто, если это действительно так, мне придётся покинуть твою команду, так как вся информация, которую я тебе расскажу, по пробуждении может быть использована против меня... — Пробуждение? — переспросил Трафальгар. — Момент, когда действие препарата закончится, — пояснила я, поднявшись с кровати. — Постой, — произнес Ло, усадив меня обратно на кровать, — у меня к тебе есть два вопроса... — Не-не-не-не-не... — вновь поднявшись, начала отнекиваться я. — Я потеряла бдительность единожды и рассказала тебе о том, чем занималась всю жизнь. Больше такого не повторится... — Я задам их, решай сама: отвечать или нет, — он потёр переносицу, — ты действительно испугалась того, что я мог оказаться галлюцинацией? — спросил он, внимательно наблюдая за моими эмоциями. Вот только на моём лице не дрогнул ни один мускул. Я решила отвечать честно. — Да, испугалась, — вздохнула я, — очень сильно, капитан... Несмотря на то, что в этом не было твоей вины, я сделала для себя вывод о том, что ты меня предал... И мне стало больно... — я потёрла затёкшую шею правой ладонью. — Значит, ты не боишься меня, я прав? — уточнил он. — Это второй вопрос? — в свою очередь спросила я. — Нет, но будь добра ответь... — парировал хирург. Я вновь вздохнула. Наш диалог больше походил на допрос, и, верите или нет, я не знала, что можно говорить, а что не следует. — Не боюсь... — твёрдо ответила я, однако уже через миг засомневалась. — Но проблема в том... Что боюсь... — Он уставился на меня непонимающим взглядом. — После этого сна я уже не могу быть уверена ни в чём... Мне кажется, меня прямо сейчас обманывают... И это отвратительное чувство... С которым я, к своему сожалению, не могу ничего сделать. — Этель-я, повторю: я не могу быть твоей фантазией, — настоял на своём врач, вот только я не могла верить ему, — это даже звучит как абсурд... Я попыталась возразить, но вовремя остановила себя, так как осознала: чем меньше я говорю, тем лучше для меня же. — Второй вопрос, — произнесла я в попытках перевести тему. Как ни странно, у меня получилось. — Мой старпом был известен под именем Юджин весь год, что пробыл в моей команде, — начал он издалека, однако я уже догадывалась, что дальше последует вопрос, на который я не смогу дать честного ответа, — но в день его смерти я узнал, что его настоящее имя — Улисс. Значит ли это, что всё это время я называл и тебя не твоим именем? У меня по телу пробежала дрожь. Я понимала, что врать капитану — последнее дело, так как я до конца не убедилась, является ли его существование фарсом, но мне не было известно, как лучше сформулировать ответ. — Да, ты абсолютно прав... — я сказала это раньше, чем успела подумать, поэтому уже через мгновение дала себе метафорическую пощёчину, и, будьте уверены, если бы со мной тогда не было капитана, пощёчина была бы вполне себе осязаема. — И имя своё ты мне, очевидно, не скажешь... — вслух сделал вывод хирург. — До тех пор, пока не буду уверена в том, что сразу умру после того, как его озвучу, — нет, — ко мне, наконец, начало возвращаться спокойствие, поэтому я вновь обрела умение поставленно говорить. Ло промолчал. — Я могу идти? — спросила я, взглядом окинув дверь. Капитан еле заметно кивнул, судя по всему, уже находясь в глубочайших думах. После этого я поспешила покинуть каюту.