Та самая песня

Ночь. Ветер снова качает верхушки деревьев, которые изо всех сил пытались стоять ровно, не поддаваясь ветру. Только Богу известно, почему же они так стойко не хотят склоняться к земле хоть на сантиметр. Все так же усердно тянутся к чистому черному небу, по которому раскидано бесчисленное количество звезд…       Ах звезды, чем же вы так маните к себе, чем заставляете любоваться на вас каждую ночь? Чем? Чем вы заставляете парня каждый вечер смотреть на вас с таким заворожением? Чем вы захватили его ум и сердце? Это и Богу неизвестно…       Легкая прохлада пробралась по плечам парня, который уже долгое время сидит на крыше и смотрит на небо. Забавно, что он не один в этой ночной тьме так пристально уже в тысячный раз изучал каждую звезду. Уставшая юная леди, смыкающимися голубыми глазами, в такой же тысячный раз, смотрела в бездонную высь, сидя на другом конце крыши. Ее тело уже озябло, но она любила эти моменты: когда ты словно один во всем мире, и можешь погрузиться в свои мысли… — Кохаку? — прервал мысли девушки тихий мужской голос, — ты снова тут сидишь? — Да, — опомнилась блондинка, когда услышала шаги, звук которых становился все отчетливее, — ты тоже здесь? — Да… Пошли, уже прохладно, ты заболеть можешь, что нам не надо. — Не заболею, не переживай, — усмехнулась она, повернув голову в сторону своего собеседника. Хоть и не было видно ничего, можно было разглядеть эти черты лица: уставшее от недосыпа выражение лица, губы, которые так часто натягивали улыбку, чтобы скрыть душевную боль, скрыть хоть какую-то тревогу, и глаза… Эти выразительные глаза цвета цветка смерти* всегда завораживали девушку, именно поэтому она старалась не вглядываться в них… — Ну раз ты тут сидеть будешь, не против, если я тебе компанию составлю? — так же тихо спросил парень, присаживаясь рядом.       Девушка молчала. Ей было нечего ему сказать. — Красиво, да? — прервал долгую тишину юноша, устремив взгляд ввысь. — Ага, — вздохнула она, ежась от холода. — Ты же замерзла, иди ложись спать, завтра будет тяжелый день, — пробурчал он, поворачивая голову к Кохаку. — У нас каждый день тяжелый, — смутилась, поймавшая на себе взгляд леди. Ведь услышать такое от человека, который ведет себя крайне хладнокровно, весьма неловко, — А сам-то чего не идешь спать? Тебе, на мой взгляд, это нужнее, чем мне! На тебя уже смотреть больно! Твои мешки под глазами в ужас ввергают! — Я не могу уснуть… — В смысле? — Ну, бессонница. — Ясно…- снова вздохнула девушка. Ей было действительно жалко этого человека. Никогда не дающий слабину, сильный не физически, а морально парень вызывает сочувствие. Он никогда не показывает своих эмоций, своих чувств… Но почему же он сейчас так спокойно говорит именно ей о своей бессоннице? Почему он не таит ее в себе, как и все прочие личные проблемы? — Сенку… — Ммм? — Ты уснуть не можешь, да? — Уже несколько дней. — Хочешь я тебе спою? Не уверена, что это поможет, но если ты не поспишь, то точно скоро в обморок упадешь! — Ну давай, — хмыкнул ученый, издав что-то похожее на смех. Этот смех кольнул сердце девчушки.       Она быстро поднялась на ноги и протянула Сенку руку. — Ты чего застыл? — спросила блондинка уже несколько секунд стоя над неподвижным парнем. — Да так, ничего…       Кохаку почувствовала на своей маленькой холодной ручке большую и грубую от работы, но такую теплую и приятную мужскую ладонь. Сколько же пережили эти руки?.. *** — Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил юноша, когда Кохаку укрыла его пледом. — Если ты хочешь, я могу уйти. Он промолчал. Она ничего не понимала: ведь несколько минут назад ответ был положительным, а сейчас спрашивает, хорошая ли это идея. «Что ж, видимо он передумал, — подумала девушка, вставая с кровати, — мне лучше действительно уйти.»       Погрузившись в свои раздумья, она мягко улыбнулась и стала медленно пятиться назад. — Ты уходишь? — Ты не ответил ничего. Я подумала, что мне лучше уйти. — Нет, не уходи! Ты же хотела мне спеть… — Ты такой непостоянный! Определись уже, петь тебе или нет! — Петь…       Вздохнув, она подошла ближе. — Я не кусаюсь, садись рядом! — усмехнулся своей любимой ухмылкой ученый, когда Кохаку застыла в полуметре от него. — Угу…       Девушка, собрав силу в кулак, села рядом и отвела взгляд. — Ну, пой, — помахал Сенку рукой перед Кохаку, которая ушла в свои мысли, вспоминая песню. — Д-да, сейч-час. Снова молчание. Но вскоре на ум стали приходить напевы матери, которая пела своим дочерям перед сном.       Слезы предательски выступили наружу, но благо парень не заметил того, что такая сильная и независимая девушка тоже может дать волю чувствам.       Смахнув слезы рукой, она начала напевать ту самую мелодию. Блондинка взглянула на лицо парня — его глаза изучали потолок.       Она пела, смотря вниз. Ей было страшно и неловко смотреть на Сенку. Она пела и думала о тех моментах, когда мама пела эту песню с такой любовью и заботой… Но даже эти воспоминания перебивали картины, где был один и тот же человек.       Девушка допела песню, которая казалась ей бесконечной. Опустив голову, потому что ей было стыдно, ведь не каждый день поешь песни перед сном кому-то, Кохаку незаметно взглянула на парня: его очи были сомкнуты, лишь только две пряди волос слегка шевелились от дыхания. «Помогло? Он уснул?» — подумала девушка, дотронувшись до щеки юноши. Он никак не отреагировал, лишь только сопнул.       На свой страх и риск, блондинка осторожно убрала пряди с его лица и поцеловала в лоб. — Спи спокойно…- прошептала Кохаку, улыбнулась, бросив последний взгляд на парня, и поспешила убежать из комнаты. Ветер все так же качал верхушки деревьев. Деревья все так же тянулись к звездам. Звезды все так же притягивали взгляд юной особы. Но теперь это был не просто прикованный к небу взгляд, не просто причина побыть в тишине, нет. Теперь она понимала, чем же ее и, видимо не безразличного ей человека, так манит этот вид.       Своей неизвестностью… ___________ *Цветок смерти — ликорис или паучья лилия