Всё, что мне нужно было знать

Спазмы начинаются примерно через восемнадцать часов после того, как Баки откладывает криостаз. Стив оставил телефон в Соединенных Штатах (удачи в слежке, дорогие) но, по-видимому, у Amazon нет никаких сомнений в том, что король Т'Чалла из Ваканды обеспечивает Kindles. Он читает об истории ирландцев в Чарльстоне, Южная Каролина, когда Баки растягивается на животе на кровати и стонет. Стив бросает Kindle на колени. — Ты в порядке, Бак? Вместо ответа Баки вздыхает и переворачивается на спину, натягивая рубашку на живот. Стив полагает, что по стандартам суперсолдата живот Баки можно считать вздувшимся — в любой другой день на нём чётко обозначены кубики пресса. Баки проводит под пупком костяшками пальцев и безмолвно рычит. — Спазмы? — спрашивает Стив. — Могу принести грелку, если хочешь. — Нет. Я сейчас, — говорит Баки и встаёт. Когда он заходит в ванную комнату, то двигается так, словно его тянет вперёд. Он закрывает за собой дверь, но, к облегчению Стива, не щёлкает замком. Слишком хорошо понимая, что переживает Баки, Стив неловко ёрзает в кресле. Вчера Баки уловил запах начинающейся течки за несколько мгновений до того, как погрузился бы в криостаз. Даже Стив не почуял его первым, несмотря на то, что его мать всегда утверждала: другим легче чувствовать твой запах, чем тебе самому. Но Стив пытался дать Баки немного личного пространства после битвы в Сибири. Тогда имеет смысл, что он не был достаточно близко, чтобы учуять его. По крайней мере, до тех пор, пока Баки не спросил его. — Ты чувствуешь мой запах? — сказал он, и Стиву пришлось наклониться и прижаться лицом к горлу Баки, где его кожа была горячее, а запах — сильнее. И, боже, Стив так давно не ощущал этот запах: корица и ваниль были такими слабыми, что ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы убедиться, что ему не померещилось, а затем лёгкие наполнились ароматом Баки, и его мозг решил отключиться. Даже воспоминания достаточно ярки, чтобы рот Стива наполнился слюной, жгучей от необходимости протянуть руку и попробовать. Он прижимает тыльную сторону ладони к губам, как будто это сдержит импульс. Раньше они гнездились вот так, в своей крошечной квартирке в Ред-Хуке. Течки Стива были нерегулярными и короткими, обычно не дотягивали до пика течки Баки и слабели примерно в то же время. В то время Баки мог заполучить любую альфу, какую хотел. И иногда он хотел: исчезал на всю оставшуюся неделю и возвращался в понедельник, пахнущий сексом и удовлетворением, но большую часть времени он этого не делал, особенно если ему казалось, что течка Стива совпадёт с его. Синхронизировавшиеся циклы — одно, особенно когда два омеги живут сами по себе без альф, но когда Баки попросил Стива остаться на этот раз, это означало что-то другое. — У нас есть несколько альф, — предложил Стив. — Т'Чалла говорит, что в штате дворца у него много добровольцев для экстренных течек. А ещё есть Сэм... — Если ты приведешь сюда Уилсона, клянусь богом, на этот раз я сброшу его с крыши без крыльев, Стиви, клянусь богом. — Баки смотрел на него глазами, лишенными каких-либо эмоций, несмотря на огонь в словах. Этот взгляд потряс Стива: он слишком напоминал то, как он выглядел в тот первый раз, когда в Вашингтоне упала маска. — Ладно, — медленно сказал Стив. — Ну, есть Лэнг, тот парень из... — Нет, — ответил Баки. Его глаза были полузакрыты, он выглядел скучающим. Возвращение эмоций на его лице было облегчением. Стив колебался. — Ну, есть Ванда, но она... — Маленькая девочка? — закончил Баки. Стив собирался сказать: "не самый стабильный вариант", но из всех кандидатов она, скорее всего, единственная сочувствовала ситуации Баки. Может быть, даже из всех спасенных с Рафта — за исключением Бартона, но он всё равно бета и женат. — Она взрослая, — дипломатично сказал. Он не совсем доволен возрастом Ванды, но... — ей семнадцать, а возраст согласия в Соковии пятнадцать. Баки отшатнулся. — Ни в коем случае. — Он ткнул Стива в колено босыми пальцами. — Я не хочу альфу и не хочу, чтобы кто-то ещё был со мной в комнате, я хочу тебя. Если ты захочешь быть со мной. Вот и всё. Баки вернулся в свою комнату, чтобы поспать, несмотря на предтечные симптомы, и Стив отправился за заверениями от Т'Чаллы, что им предоставят безопасную комнату и регулярные поставки еды. Король Т'Чалла, сам омега, был как всегда любезен. На самом деле, если судить по доставке коробки, наполненной чем-то, напоминающим секс-игрушки, все члены дворцового персонала — беты, поэтому, конечно, омег не будет волновать чужой запах: Т'Чалла слишком любезен, насколько это касается чувств Стива. Стив оставил ящик на тумбочке и с тех пор даже не взглянул на него. Из ванной комнаты раздался звук смывания унитаза. — Тебя вырвало? — кричит Стив, потому что Баки научился делать большинство вещей молча, и на его месте Стив не стал бы упускать возможность скрыть некоторые агрессивные симптомы течки. По словам ваканданских врачей, просто нет прецедента для того, что Гидра делала с телом Баки в течение семидесяти лет, и поэтому они точно не знают, чего ждать. Ответ Баки — ясное "нет" без капли яда в голосе, поэтому Стив отстаёт. Мгновение спустя он слышит, как Баки включает воду в ванной. И затем, перекрикивая шум текущей воды, Баки спрашивает: — Как, чёрт возьми, тут вообще можно что-то отыскать? — Его тон скорее смиренный, чем разочарованный Стив встает со стула и кладет электронную книгу, но затем ловит себя и сдерживает себя от шага вперёд. — Тебе нужна помощь?— спрашивает он. Раздаётся мягкий звук, приглушенный текущей водой, который может быть вздохом. Потом Баки говорит: — Конечно, Стиви. "Конечно" чуть хуже, чем "да", но Стив всё равно толкает дверь ванной. Пот мгновенно начинает покалывать плечи. Баки сгорбился на краю ванны: ноги на кафельном полу, голова в руках. И он очень, очень голый. Глядя на расстроенную позу Баки, Стив смотрит на волосы друга вместо его лица. Он не может позволить себе глазеть на Баки, когда тот так несчастен — это было бы неправильно. — Что ты ищешь? — спрашивает он. Баки поднимает подбородок. — Помнишь, мама давала мне пиво от спазмов? — спрашивает он. — "Rock and Rye", — соглашается Стив. Баки проводит языком по нижней губе, и Стив, не отдавая себе в этом отчета, бросает на него быстрый взгляд. Он сглатывает и снова фокусируется на глазах Баки. — Я мог бы попросить принести тебе пива, но сомневаюсь, что у них есть дешёвое американское. Баки слегка улыбается. — Нет, я не про то. Я хочу... у них есть баралгин? Или хотя бы анальгин? Когда Баки говорит названия лекарств, Стиву обычно приходится гуглить то, что он хочет; всё, что выходило с 1945 года, Баки называет по-русски. Он понятия не имеет, что такое баралгин. — Болеутоляющее? Мышечный релаксант? — Болеутоляющее и противоспазматическое. Анальгин просто болеутоляющее. На мгновение Стив задается вопросом, почему в Гидре Баки давали антиспазмалитики, или же тот сам обнаружил это после хеликериеров. Он решает не спрашивать. Вместо этого он проверяет шкафчик над раковиной и находит парацетамол. Он протягивает упаковку Баки. — Подойдёт? — Давай выясним, — бодро говорит Баки и проглатывает восемь таблеток. Стив знает, что с суперсолдатским метаболизмом Баки будет сложно отравиться, но всё же слегка вздрагивает. Баки делает глубокий вдох через нос, но Стив не может решить, хорошо это или плохо. — Подойдёт? — повторяет Стив. Баки пожимает плечами. — Я дам знать. — С этими словами он поворачивается, на один великолепный миг показывая Стиву спину, и ставит ноги в ванну. Стив переводит взгляд от мускулистой спины (и он будет честен с самим собой, задницы) к тому, что осталось от левого плеча Баки. — Подожди! — быстро говорит Стив. Баки поворачивает голову, глядя на Стива, и его волосы падают на плечо. На мгновение падающий занавес отвлекает Стива, и он вспоминает. — Тебе нужно обернуть плечо, — говорит он. Оглядываясь на кучу одежды в углу, он видит наплечник Баки сверху. Когда металлическая рука оторвалась, сталь разошлась в самых слабых местах, совсем рядом с узлами крепления. Ваканданские хирурги проделали довольно хорошую работу по очистке оставшегося металла — по-видимому, в некоторых очень важных точках его вплавили в скелет Баки, и когда Стив об этом узнал, ему пришлось уйти и сломать кое-что в личном тренажерном зале Т'Чаллы. Однако они также совершенно ясно дали понять: Баки не должен промокнуть до следующего вмешательства. Баки точно не выглядит впечатленным, но позволяет Стиву приблизиться с пластиковой накладкой. Стив приседает на корточки рядом с ванной и, не сводя глаз, аккуратно скрывает нежную плоть под пластиковым щитом. Он разглаживает хирургическую ленту пальцами, водя ими туда-сюда по лопатке Баки, когда тот начинает трястись. Стив вскидывает голову и видит, что Баки тихо смеется. — У тебя слюна течёт, — объясняет Баки. Воспользовавшись тем, что Стив замер, он беспрепятственно скользит в ванну и поворачивается, чтобы опустить ноги. Стив не сводит глаз с головы Баки, но в конце концов это ему не помогает. Баки закрывает глаза и вздыхает, откидывая голову назад, его рот слегка приоткрыт… Стив закрывает рот рукой, в которой нет хирургической ленты. Делает очень медленный вдох. Он абсолютно уверен, что не пускает слюни, но мысль о том, что его поймают, потрясает сильнее, чем он готов признать. Если он признает, как сильно хочет Баки даже вне течки… он не знает, что это будет означать для них обоих. Баки поворачивает голову и смотрит на него через край ванны, лениво приоткрывая глаза. Вода должна смыть его запах, но почему-то это не так; он становится сильнее, как вспышка. Стив быстро встает и отворачивается, пользуясь тем, что нужно убрать пластиковую обертку и хирургическую ленту. Он встаёт на колени под раковиной и открывает дверцу шкафа, чтобы Баки его не видел. Стив всегда любил закрываться щитом. — Стив, — говорит Баки. Не обращая на него внимания, Стив засовывает длинную тонкую коробку обратно под раковину и при этом выталкивает большую, неправильной формы корзину, что стоит в задней части шкафа. Он протягивает руку и сжимает плетеную ручку. Когда он вытаскивает его, он понимает, что, конечно, Король Т'Чалла снабжает гостевые комнаты своего дворца всякими омежьими штуками для ванны. Господь испытывает Стива, он уверен. Он высовывает голову из-за шкафа и поднимает корзину. — Хочешь? Баки склоняет голову набок. — Что это такое? Перед первой течкой Стива в этом веке, ещё в 2012 году, Наташа вручила ему упакованную подарочную коробку. — Это из магазина "всё для ванн" в Джорджтауне, — сказала она как ни в чем не бывало. Стив покраснел, остро осознавая, что значит для альфы предложить омеге подарок перед течкой, но Наташа продолжала так же мягко, как когда советовала ему одежду. — Не знаю, слышал ли ты когда-нибудь о бомбочках для ванн, но они великолепны, даже когда не течёшь. Забота о себе во время течки очень важна в наше время. С этой целью изобрели множество всего. Стив разворачивает ленту и вытаскивает корзину. Она из очень хорошей, плотно сплетенной лозы, и когда Стив поднимает крышку, ему в лицо ударяет запах ванили. Он узнает различные бутылочки шампуня и кондиционера, круглую белую сферу, завернутый в бумагу прямоугольник и небольшой вытянутый... Да, это вибратор. — Пена для ванн, — отвечает Стив, его ответ запоздалый, а голос слишком высокий. Он делает шаг в сторону Баки, и дверь шкафчика трескается, когда его голень врезается в неё. Стив встревоженно отскакивает, но уже слишком поздно — верхняя петля ломается, и дверца висит, как сломанная конечность. — Стив. — Теперь голос Баки суров. Стив ёжится, извиняясь, но Баки только говорит: — Иди сюда. Он с тихим всплеском подвинулся вперёд, сел и указал на пол рядом с ванной. Стив отходит от сломанного шкафа и идёт туда, куда сказал ему Баки, но сев, он сосредотачивается на разворачивании мыла. Баки садится и отбирает его у него, чтобы заставить отреагировать. — Эй, я могу... Баки одним движением выключает воду и хватает Стива за подбородок, чтобы тот не мог отвести взгляд. Стив не может прочесть выражение его лица — он раздражён или ему весело? Голос Баки такой же терпеливый, как и тогда, когда он поднимал Стива с земли, закуривал для него сигареты от астмы или поправлял пиджак перед двойным свиданием. — Ты хочешь быть здесь прямо сейчас? Стив открывает рот, но не издаёт ни звука, потому что не может решить, как ответить. Нет, об этом не может быть и речи… не только потому, что он уверен, что Баки распознает ложь… но и да, потому что... — Стиви, я знаю, что ты немного квир, — говорит Баки. Стив в изумлении захлопывает рот. В следующий момент он протестует: — Нет, я проводил течки с Наташей и Сэ... — Если ты упомянешь Уилсона, пока я голый, я утоплю тебя в этой ванне, — перебивает Баки. Затем он хмурит брови и говорит, как будто впечатлен: — По очереди или сразу с двумя? — Я... — Стив смущённо краснеет, потому что выносливость суперсолдата имеет свои недостатки, и один из них заключается в том, что рефрактерный период среднестатического альфы просто не может идти в ногу с… Господи, у Баки, вероятно, возникнет такая же проблема, как только ему действительно потребуется помощь Стива, и от этой мысли у него дёргается веко. — Они предлагали? — слабо выдавливает он. Баки вскидывает брови и поджимает губы, сейчас красные, как грёбаные вишни, в его взгляде неохотно появляется одобрение. Потом он качает головой. — До войны мы всё время это делали, — снова серьёзно говорит он. — В чём дело? От воспоминаний между ног вспыхивает боль — пожалуйста, вставь мне, повяжи меня, мне больно — и так же быстро исчезает. Ноздри Баки раздуваются, и по груди Стива поднимается жар, под рубашкой загорается румянец. Он уверен, что только что выдал себя, испустив запах, который предупреждает о возможно начинающейся течке — то, как дрожат тёмные ресницы Баки, а глаза раскрываются чуть шире, говорит ему, что это не осталось незамеченным. Баки отпускает подбородок, кладёт запястье на край ванны, но Стив остается на месте. Глаза Баки огромные и тёмные, зрачки расширены, и исходящий от него запах корицы достаточно сильный, чтобы перебить искусственную ваниль. Кого Стив обманывает, он в настоящем дворце; вероятно, в этих причудливых лосьонах для ванн и зельях есть настоящее ванильное масло. Баки в любом случае заслуживает лучшего, и он, вероятно, начнёт жаждать этого в любую минуту. Поэтому Стив не может сказать: "я хочу трахнуть тебя, и плевать мне, течём мы или нет". Для хорошего партнёра, вне зависимости от пола, неприемлемо говорить такое до тех пор, пока не развеется марево течки. Вместо этого он немного дрожащим голосом произносит: — Очень хочу, Бак. В данный момент лучше позволить Баки думать, что он просто стесняется и нервничает, это не так уж далеко от истины. Баки самодовольно улыбается. — Залезай в чёртову ванну, Роджерс, — говорит он. Стив немного удивлён, но, конечно, эта ванна определённо достаточно велика, чтобы вместить их обоих, потому что опять же, это дворец. Баки откидывается в ванне и поднимает ноги из воды, закидывая их на бортики, и складывая руку, как будто ждёт шоу. Когда Стив поднимает бровь, Баки улыбается немного шире, давая Стиву понять, что именно это он и делает. Ну ладно. Так быстро, как позволяет сыворотка, Стив смахивает бомбочку с бортика и бросает её в ванну, затем встает. В то время как Баки отвлекается на неопознанный шипящий объект в ванне с ним, Стив поворачивается к нему спиной и начинает стягивать рубашку через голову. Честно говоря, он понятия не имеет, как танцевать стриптиз, и у него есть подозрение, что Баки тут же начнёт дразнить его, если он хотя бы попытается, поэтому просто опускает руки, стаскивая рубашку и бросая в угол. Вслух Баки никак не реагирует, но спину Стива покалывает теплом. Приходится напомнить себе, что это, вероятно, просто собственный румянец, и что феромоны невозможно так почувствовать. Затем он выдыхает и начинает расстегивать штаны. Которые, конечно, цепляются за пах, когда он пытается снять их. На это Баки реагирует: тихий звук, который можно принять за смех, заставляет Стива оглянуться через плечо и посмотреть на него. Что ж, это было ошибкой. Баки больше не откидывается на бортик ванны, а сидит, слегка наклонившись вперед, и его зрачки чертовски огромны. Волосы свисают на щёки, и он тянется заправить их за ухо. У Стива перехватывает дыхание от внезапно оголившихся горла и ключицы. Он оборачивается и стягивает штаны. Раздаётся всплеск. — О, господи, конечно, ты носишь эти чертовы... — Баки обрывает себя. Стив снова оглядывается на него, смущенно поднимая плечи. Честно говоря, в одном раннем интервью ему уже задали вопрос "боксеры или брифы", но Тони оборвал разговор прежде, чем Стив бы смог ответить. Стив колеблется, засунув большой палец за пояс брифов, но Баки говорит: — Иди сюда, мать твою. Стив срывает их и оборачивается. У него даже времени нет смутиться: Баки издает почти что стон и двигается в ванне, чтобы освободить место для него. Обнаженный, Стив забирается внутрь и выключает воду. Баки включил чуть ли не кипяток, и у Стива по коже побежали мурашки, когда он привык к воде, но лучше слишком горячая ванна, чем слишком холодная. Бомбочка продолжает шипеть на дне ванны; Стив подталкивает её пальцами ног, вытягивая ноги под Баки, который приподнимается на четвереньках и почти бросается Стиву на колени, обнимая его за шею и притягивая к себе, чтобы поцеловать. Так что, возможно, Баки был намного ближе к течке, чем показывал. Он наклоняется к Стиву, уже открыв рот, и тот позволяет ему взять то, что он хочет, откидывая голову назад, когда Баки забирается на него. Стив нащупывает под водой бедра Баки, хватает его за колени и притягивает ближе. Сначала он чувствует прикосновение рёбер Баки к своему животу, когда тот трётся о него бёдрами, а затем Стив выдыхает, и Баки стонет в рот, как только их члены прижимаются друг к другу. Стив обнимает Баки за спину и подтягивает вверх, и тот чуть не падает. Отстраняется, выгибаясь, прерывая поцелуй, и гортанно стонет. Стив ждёт, глядя на нижнюю часть горла и пульс, бьющийся под челюстью. После нескольких вдохов Баки опускает голову и прижимается лбом к лбу Стива. — Так кто же купил тебе эти маленькие белые трусики? — спрашивает он, ужасно самодовольный для парня, который стонет у Стива на коленях. — Я взрослый мужчина, и я сам покупаю себе грёбаное нижнее бельё, — парирует Стив. Затем, чтобы подчеркнуть свою мысль, он подтягивает колено Баки вверх, заводя его ногу себе за спину, сжимает крепче. На этот раз Баки не кричит, но толкается навстречу, его грудь вздымается, а полузакрытые глаза блестят. Стив прижимается носом к шее Баки и вдыхает аромат течки, густой, сладкий и пьянящий. И гораздо, гораздо более сильный, чем должен, раз Баки только-только ощутил спазмы. — Почему ты не сказал мне, что всё так плохо? — бормочет Стив в кожу Баки. Влага может быть потом или водой из ванны, он не может сказать точно. — Не было, — выдыхает Баки, — пока ты не начал раздеваться, ммм. Боже правый, от этого член Стива дергается, и он приподнимается на колени, чтобы опустить Баки обратно в ванну. Баки легко позволяет, всё ещё цепляясь рукой за шею Стива, когда тот опускает его на спину. Вскоре Стив опускается всем весом ему на бедра, и Баки поворачивает голову, ища рот Стива своим собственным, горячим и жаждущим. Стив встречает его, и Баки сосёт его губу, а затем — язык. Когда Баки начинает двигаться под ним, Стиву приходится прервать поцелуй, чтобы сказать: — Скажи, чего ты хочешь. — Прикоснись ко мне, прикоснись, прикоснись, — шепчет Баки в ответ и снова захватывает рот Стива. Стив знает, что имеет в виду. Он скользит рукой по спине Баки, добирается до задницы и сжимает — он никогда не верил, когда люди говорили "я не мог с собой совладать", но, кажется, задница Баки и правда пиздецки неотразима. Под его хваткой ягодица напрягается, он выгибается в спине и откидывается затылком на край ванны. — Блядь. Стив урчит в ответ и проталкивает большой палец внутрь. В воде естественная смазка имеет другую консистенцию, смывается, как только тело Баки производит её, но он определённо мокрый. Стив снова видит, как показывается язык Баки, смачивая губы, и спрашивает: — Да? — Не дразни, — говорит Баки, его зрачки сужаются за тёплым туманом. Улыбнувшись, Стив просовывает в него палец, и Баки двигается навстречу, пытаясь насадиться глубже. Звук, который он издает, выражает скорее облегчение, чем нужду, а ведь Стив успел вставить внутрь всего один палец. Он сгибает его: костяшками пальцев он ощущает больше, чем кончиками, так проникновение не столь глубокое, зато ощутимей растяжение. Ноги Баки, крепко сжимающие бёдра Стива, тут же раздвигаются. Как и губы. — Хорошо? — спрашивает Стив. Вместо ответа Баки крутит бедрами, и Стив чувствует, как течёт из него горячая смазка. Под этим углом Стив болезненно осознает твёрдость собственного члена и отсутствие стимуляции; он пытается соскользнуть с тела Баки вниз, чтобы получить больше места, но тот внезапно ловит его за волосы. — Нет, мне нужен… твой рот, — выдыхает он. Стив сдвигается так, что правая нога Баки оказывается прямо между его ног, и он может тереться о его бедро. Некоторые люди думают, что эрекция у омег не может быть столь же крепкой и долгой, как у альф, но эти люди — насколько Стив может сказать — всегда были полны дерьма. Отсутствие узла не означает отсутствие интереса, когда дело доходит до внимания. Баки подтягивает колено, чтобы дать Стиву больше места и лучший угол, а затем опускает голову, чтобы снова поцеловать. Стив крепко целует его в ответ, пытаясь убедить, что никуда не денется, и Баки медленно расслабляется, проводит рукой по волосам и вниз по шее, слегка потянув за затылок. Стив рычит в рот Баки и сильнее прижимается к губам; кажется, что Баки позволяет ему пожирать его. Баки растопыривает пальцы у него на шее, а затем снова льнёт к нему, проводя ногтями по груди — прямо там, где можно укусить, если они собираются сблизиться. Стиву приходится оторваться, чтобы сделать полный вдох; в отместку он крутит пальцем внутри Баки, чьи бёдра внезапно поднимаются в ответ. Он насаживается на палец Стива короткими, быстрыми движениями, откидывает голову и закрывает глаза, выкрикивая короткое “ах". Стив трётся о его бедро, слушая стоны Баки — тот никогда не был таким громким в Ред-Хуке, никогда полностью не отдавался Стиву, даже если хотел этого так же сильно. — Ты можешь так кончить? — спрашивает Стив. Баки с трудом сглатывает, горло его сжимается. — Я не... я не знаю. — Хочешь попробовать? Баки с трудом качает головой. — Ещё. Стив вытаскивает палец — Баки недовольно ворчит — и проталкивает внутрь уже два. Баки, блядь, тает на них, его тело снова расслабляется. Он вздыхает с облегчением. Мгновение Стив не двигается, просто позволяя ему привыкнуть. — Эй, я, — медленно говорит Стив, затем прочищает горло. — Я мог бы... отсосать тебе, если хочешь. Губы Баки сжимаются, взгляд — блаженный, желающий. Он прикрывает веки. — О, милый, ты мог бы держать меня, если б захотел, да? От этих слов в животе теплеет, жар тянется к плечам, течёт по рукам вниз. Стив смотрит на руку. Он, вероятно, мог бы, — схватить Баки за задницу, вскинуть его бедра вверх, поставить локти на бортики ванны, но суперсила не помешает скольжению и — и теперь мысленный образ становится куда менее сексуальным — шлепнуться лицом прямо на член Баки. — Вообще-то, я думал, — говорит Стив. Приходится взять паузу, прежде чем сказать это. — Я могу... очень долго задерживать дыхание. Баки приоткрыл глаза, и, может быть, он одурел от желания, а может, Стив просто волнуется, но ему потребовалось как-то слишком много времени, чтобы ответить. Затем он откидывает голову, а его глаза снова закрываются. — Это было бы здорово, — говорит он, — пока твои пальцы во мне. Чтобы доказать, что понял точку зрения Баки, Стив поглаживает его изнутри подушечками пальцев, прощупывает в поиске нужного места. Резкий вскрик и рывок бёдер вверх дает Стиву понять, что он нашел то, что хотел. Если он будет так дергаться, Стиву придётся держать его, чтобы не задохнуться. — Не дави мне на голову, — предупреждает Стив. Баки послушно протягивает руку, хватаясь за край ванны, и вытягивает ноги, упираясь ступнями в углы ванны. Стив протягивает руку к бедру Баки — у него не лучшая растяжка, потому он просто пытается ухватиться как можно лучше, и скользит вниз. Ванна большая, но недостаточно, поэтому Стиву приходится вскинуть задницу и встать на четвереньки, чтобы дотянуться. Даст бог, он не подскользнётся, он не подскользнётся, пытаясь отсосать Баки под водой. Стив подозревает, что даже он смог бы утонуть. И всё же Баки определённо получит прекрасный вид его вскинутой в воздух задницы И если Стив не отличался ловкостью до этого, теперь он уверен, что блеснет. Ему не нужно прикасаться к себе, чтобы почувствовать, как горячо и мягко внизу, и как болезненно-твёрдо выше. Он больше не может потереться о бедро Баки, но подозревает, что сложнее будет не пытаться насадиться задницей на кран. Стив течёт. До него дойдёт очередь. Сейчас он должен сосредоточиться на Баки. Он делает вдох и опускает голову, закрывает глаза и находит член Баки губами. Он слышит, как Баки издаёт протяжное "о", прежде чем над ушами смыкается вода, и всё, что он слышит — стук собственной крови в голове. Член Баки невероятно твёрдый, что, вероятно, больно, и горячий от воды. На вкус он больше как мыло, чем что-либо ещё — Стив всегда ощущал так вкус предэякулята, и эта знакомая мелочь успокаивает. Он прячет зубы за губами, затем передумывает и начинает медленно водить губами по головке члена Баки. Под его лежащей у Баки на животе ладонью напрягаются мышцы. Он внезапно крепко сжимает пальцы Стива, и тот даже представить не может, насколько тяжело ему сдерживать рывки бёдер. Стив улыбается сам себе, а затем медленно проводит языком по нижней стороне члена Баки — он на вкус чистый, и это не странно, когда Стив чувствует, что они оба должны быть потными и разбитыми. От движения пальцев внутри член Баки течёт Стиву на язык. Мышцы пресса под ладонью напрягаются, но Баки не толкается Стиву в рот, как он беспокоился. Стив облизывает губы, вновь прячет зубы и опускается, вбирая член Баки в рот. Он тяжело прижимается к небу, а затем будто встаёт на место, горячо ложится на язык. У Стива мало практики в минете, но он пользуется шансом стать лучше, двигая языком, чтобы создать трение, одновременно медленно сгибает пальцы внутри Баки. Тот выгибается в спине. Стив приступает к делу: быстро гладит его изнутри, "вырисовывая" маленькие круги костяшками, и пытается расслабить горло и так глубоко принять его член, как только может. Свободной рукой он следит за дыханием Баки. Когда ноги Баки начинают напрягаться, Стив решает перестраховаться и выныривает на поверхность, чтобы вдохнуть. Баки крепко прижимает руку ко рту, но когда Стив выныривает, чтобы вдохнуть, он отрывает ладонь и хрипло спрашивает: — Ты в порядке? Стив моргает, чтобы смахнуть капли воды с глаз, затем вытирает лицо о предплечье. — Да, я в порядке, Бак. Баки моргает, веки тяжелые, будто он борется со сном. — Я хочу, — говорит он. — Пожалуйста, Стиви. От просьбы по спине проходит дрожь. Стив выпрямляет пальцы и снова гладит простату Баки. Его бедра дергаются, а ягодицы напрягаются, лицо кривится. Баки сжимает, а затем расслабляет губы, белый цвет вновь сменяется темно-розовым, и если бы Стив был немного ближе, он бы поцеловал его, чтобы почувствовать, как они набухают. Баки шире раздвигает ноги, и остатки бомбочки ударяются о край ванны. — Ты... реально охуенно выглядишь, — выдавил Стив. — Хорошо, — говорит Баки. Он сжимает в себе пальцы Стива, и тот поворачивает запястье, чтобы заставить его снова напрячься. Баки прижимает кулак к открытому рту и кусает тыльную сторону ладони. Стив смотрит на его зубы, как они слегка вдавливаются в пространство между крупными костяшками пальцев, и представляет, как Баки кусает его за шею. От одной мысли кожа там болит, и ему приходится закрывать глаза от ряби призрачного удовольствия. Он делает ещё один глубокий вдох и снова уходит под воду. Баки закидывает ногу ему на плечо, и Стив улыбается под водой, а затем вновь вбирает его член в рот. Опять появляется странное ощущение, что в какой-то момент головка члена Баки невероятно удобно ложится на язык, будто создана именно для этого. Смешно: Стив учил биологию и прекрасно знает функции членов всех видов, но этот процесс, который может создавать дискомфорт… ощущается почти приятным. Есть что-то успокаивающее, удовлетворяющее в том, чтобы сосать член Баки, заставляя его дышать быстрее. Вода опаляет щёки жаром, и Стив начинает целеустремлённо разрабатывать Баки пальцами, поглаживая быстро и легко, едва ощутимо; Баки ёрзает, напрягает ягодицы и ноги, пытаясь усилить стимуляцию, а потом наклоняется и стукает Стива по затылку — явное предупреждение. Стив игнорирует его и продолжает сосать и трогать, пока Баки не напрягает спину и не сбивается с дыхания. Его бёдра мелко подрагивают, напряжение скатывается по позвоночнику вниз. Его член так глубоко во рту, что Стив даже не ощущает вкуса семени: сглатывает и продолжает сосать, медленно трахая Баки пальцами. Он поднимает голову и отряхивается, как собака, чтобы стряхнуть воду с глаз. Теперь, когда Стив больше не рискует захлебнуться, Баки, крепко сжав челюсти, приподнимает бёдра и с очередным толчком пальцем Стива опускает их вниз. — Узел, — почти рычит он на Стива. — Неблагодарный, — отвечает Стив, изображая возмущение. Он выдергивает пальцы — Баки скулит, словно Стив нанес ему смертельный удар, королева драмы — и проталкивает внутрь три, грубо, но быстро. Когда он раздвигает их и вставляет так глубоко, как только может, Баки распахивает рот и настолько обмякает, что сползает вниз по стенке ванны. Только тот факт, что его голова откинута назад, позволяет ему держаться на воде, а не тонуть. Наполовину погруженный в воду Баки издает радостный звук. Стив не сдерживает смеха, медленно вращая пальцами у него внутри. Через несколько мгновений Баки всхлипывает и вновь приподнимается в ванной. — Ты в порядке?— спрашивает он. — О, я в порядке, — отвечает Стив, сильнее проталкивая пальцы внутрь Баки, так что тот приподнимает ноги и стонет. Когда он заканчивает, Баки закрывает рот и щурится. — Ммм, самодовольный ублюдок, — вздыхает он. — Придурок. — Сопляк, — легко отвечает Баки, буква "к" звучит хрипло и отрывисто. Как и всегда, от этого прозвища в животе вспыхивает жар, и Стив рефлекторно подаётся вперед, в воду. Баки смотрит на его подрагивающие бёдра и спрашивает: — Ты как? В этом вопросе таится иной смысл, чем в предыдущем. — Ещё не совсем, — говорит Стив, имея в виду скорее свою течку, чем оргазм. — Пахнешь так, будто уже, — размышляет Баки. Стив принюхивается, но всё, что он чувствует — ванильный запах мыла и коричный Баки. Баки ёрзает, но слишком слабо, чтобы выбраться из-под Стива. — Надо уложить тебя в постель, — размышляет он. Затем склоняет голову набок, взвешивая варианты. — Но я хочу, чтобы ты остался здесь, чёрт возьми, может быть, навечно. — Он сжимает пальцы Стива в себе, оценивая растяжку. Стив прижимает пальцы к простате, наблюдая, как глаза Баки мутнеют от удовольствия. — Чуть раньше нам доставили коробку с пробками, — говорит Стив, потому что во время секса может выболтать любую хрень, какой бы несущественной она ни была. Сосредоточившись, Баки хмурится. — Теми, о каких я думаю? — спрашивает он, немного приподнимаясь. Стив кивает, и Баки закатывает глаза. — Ты что-то от меня скрываешь, Роджерс! — обвиняет он. — Нет, — протестует Стив. Он не уверен, из-за чего горит лицо: из-за тепла в ванной или из-за собственного румянца. Можно ли краснеть после оргазма? Если так, то Стив уверен, что застрял в этом конкретном неудобном состоянии. — Какой застенчивый, — говорит Баки почти нежно. Он шевелит ногой за спиной Стива, и внезапно раздаётся звук выливающейся воды. — Мы ещё даже с этим не закончили, — говорит Стив, тыча указательным пальцем в последние крошки бомбочки. — После течки буду плескаться во всем, что захочешь, — говорит Баки. — Давай, вали, нам есть куда пойти. У Стива неприятно сжимается желудок, потому что когда течка закончится, Баки твёрдо намеревается вернуться в криокамеру, по крайней мере до тех пор, пока Стив не удостоверится, что нашёл верный способ избавиться от потенциального минного поля — триггеров в мозгу Баки. Воспоминания похожи на ведро ледяной воды: они напоминают, что они не вернулись в свою Бруклинскую квартиру, где помогают (ха) друг другу руками. Стив спросил, комфортно ли Баки переживать течку, если он настолько не уверен в своей психической стабильности; в ответ Баки спросил, не планирует ли Стив грязно поболтать, воспользовавшись последовательностью из русских слов. — Сти-и-ив, — тянет Баки. Стив выпрямляет пальцы и напоследок раздвигает их так широко, как только может, так что глаза Баки вспыхивают; он подаётся бёдрами, пытаясь вновь насадиться на ускользающие пальцы, но потом обмякает. Стив поднимает свободную руку, и Баки смотрит на неё. Бросив на него долгий взгляд, Стив засовывает указательный палец в рот. Смазка Баки водянистая и разбавленная, наполовину смытая водой, но Стив улавливает вкус. Баки стонет и опускает голову, затем выпрямляется, широко раскрыв глаза, будто удивляется и сам. Стив ухмыляется и засовывает второй палец в рот, дочиста обсасывая его. Вкус оседает на языке, резкий и терпкий — не такой сладкий, как сахар, более острый, как зелёный лук. — Бля, — говорит Баки. — Кровать. Прямо сейчас. — Он поднимает правую руку, легко компенсируя дисбаланс в весе, и выбирается из ванны на коврик. Не теряя времени на вытирание, он направляется к двери спальни, на ходу сдёргивает пластиковый чехол с левого плеча и бросает его на стойку. Стив пожимает плечами и берет правой рукой мыло, несколько раз переворачивает в ладони, чтобы намылить пальцы, а затем ополаскивает руку в оставшейся в ванне воде. Затем он вылезает, хватает полотенце и набрасывает на голову. Вытирая волосы, он следует за Баки. Бульканье сливного отверстия прекращается, когда он закрывает за собой дверь. Баки, всё ещё мокрый насквозь, присел на корточки перед тумбочкой рядом с кроватью — рядом с той стороной, на которой спит Стив (не то чтобы у него действительно была своя сторона кровати, когда ему и Баки дали отдельные комнаты для гостей). Стив смотрит, как он бросает вещи на кровать: какое-то кольцо, что-то маленькое и розовое, и пакет дезинфицирующих салфеток. — Уверен, Т'Чалла не присылал нам подержанные секс-игрушки, — говорит Стив. На самом деле, у Стива есть новое определение слова "богатый": возможность приобретать новые дорогие секс-игрушки после каждого использования и иметь постоянно пополняющийся запас. Определение, которым он никогда и ни с кем не сможет поделиться. — Не для игрушек, — туманно отвечает Баки. Он встаёт, снова задумывается и кладет всё, что вытащил, на тумбочку, затем поворачивается к одеялам и подушкам, сложенным на краю кровати. — Иди и помоги. — Ты весь мокрый, — указывает Стив, потому что с Баки в буквальном смысле капает. И он очень голый. И мокрый, напоминает ему член. Ещё одна вспышка желания проходит по телу, и Баки поднимает голову, ясно осознавая это. Стиву приходится прикладывать больше усилий, чтобы контролировать свои феромоны, но когда перед ним стоит голый, текущий от желания Баки… он думает, что его затруднительное положение понятно. — А ты мокрый? — спрашивает Баки с вызовом в голосе. Глубоко внутри тела Стива что-то сжимается от желания. Баки улыбается, как будто осознает это. Стив втягивает воздух. — Я не... прошло слишком мало времени, чтобы у меня началась течка, — с трудом выговаривает он. Баки проводит рукой по мокрым волосам — и разве это не тяжело для Стива? — Ну, а я в самом разгаре, — говорит он. Стив не может отрицать этого — великолепный запах корицы разносится по всей комнате. — Так иди сюда и покажи, что хочешь меня. — Бак, — произносит Стив с таким жаром, что почти смущается. — Я хочу именно этого, — отвечает Баки и поворачивается спиной (задницей) к Стиву, чтобы начать укладывать подушки, формируя гнездо. Уходит немного больше времени, чем Стив ожидал; Стив подходит к нему сзади и помогает положить вещи на место, хотя чем дольше это продолжается, тем чаще Баки пользуется предлогом, чтобы потереться о член Стива. В конце концов Стив одним движением руки собирает ему волосы и плюхает полотенце на спину. Баки вдыхает и замирает, прекратив натягивать одеяло на кровать. Стив останавливается и спрашивает: — Всё хорошо? Баки запрокидывает голову и говорит напряженным голосом, тем не менее, явно трезво мысля: — Да. Я… я ещё… я не... Стив смотрит на оголившуюся сзади шею Баки и подозревает, что для него это может быть куда хуже любого триггера. Он отпускает волосы Баки, берет полотенце обеими руками и пытается вытереть его насухо. Баки рычит и отшатывается, забираясь на кровать. — Удобно? — спрашивает Стив. Баки бросает взгляд на разбросанные вокруг кровати наволочки и кивает. — Иди сюда. Стив отбрасывает полотенце в сторону и забирается к нему. Затем он останавливается у изголовья кровати, встает на колени и говорит: — Ты только взгляни. — он задергивает балдахин вокруг кровати, и внезапно они с Баки оказываются в коконе. Баки издает хриплый звук и тянется к Стиву. — Не могу схватить тебя одной рукой, — ворчит он. Так что Стив подходит к нему, переворачивает на спину и всем весом наваливается на него. Баки такой же крепкий, как и он; он не сломается, и Стив не может выразить, насколько возбуждает то, что с ним ему не нужно сдерживаться. Они одинакового роста, дюйм в дюйм, и идеально подходят друг другу. Член Баки снова твёрдый, так что, похоже, Стив был прав насчет суперсолдатской выносливости. Он коленом раздвигает ноги Баки. — Ты как? Баки отвечает хриплым мурлыканьем, и Стиву приходится на мгновение положить голову на одеяло. Баки смеётся. — Тебе это нравится, — замечает он, как будто это уже не было болезненно очевидно. Он сдвигается, льнёт к Стиву, и тот в ответ прижимается к нему. В довоенные времена Баки всегда сходил с ума от желания, чтобы на него кто-нибудь навалился. Теперь он роскошно растягивается под ним. — Думаю, смогу немного потерпеть, прежде чем мне снова будет надо. — Можешь, — соглашается Стив, — но ты не обязан. — Честно говоря, Стиви, если ты так волнуешься, то вставь в меня пробку, чтобы я мог трахнуть тебя. На этот раз его буквальном прошивает волной желания. Он задыхается, распахнув рот, как будто Баки выстрелил в него. Баки улыбается и подталкивает его ногами, поощряя встать, а Стив настолько обмяк, что не думает, что сможет сделать что-то еще. Баки толкает его на колени, а затем поворачивается, внезапно оказываясь позади и лаская губами его ухо. — Ты этого хочешь? — спрашивает он и мурлычет. Его рука ползет вниз к бедру Стива и крепко сжимает его. Стив чувствует, что каждый мускул тела слабеет и больше не подчиняется ему, но Баки натянул их и будет играть на нём, как на арфе. — Давай расскажу, чего хочу я, — говорит Баки. — Я хочу пробку в задницу, я хочу растяжку, а потом хочу трахнуть тебя. Я хочу, чтобы моя течка спровоцировала твою, хочу, чтобы ты начал умолять, чтобы ты хотел меня, чтобы ты тёк. — Головка его члена толкается между ягодицами Стива, и теперь тот чувствует влажное скольжение внутри. Кажется, что из него уже вот-вот потечёт. — Я не могу... ты не... — протестует Стив. Он наваливается всем своим весом на Баки, и тот отлично справляется, удерживая его своим телом. Он может... может хотеть Баки вне течки, может хотеть его любым возможным способом, но Стив не забыл, что в этой кровати — два омеги и никаких узлов, а значит никто не останется удовлетворённым. — Мы можем делать всё, что захотим, — настаивает Баки. Он кладет подбородок Стиву на плечо, удерживая его на месте, а потом скользит рукой за спину, опуская к заднице. Он снова мурлычет в ухо, и Стив прерывисто вздыхает, а затем стонет, когда Баки ощупывает его вход двумя пальцами. — Здесь никого, кроме нас с тобой, милый. Плевать мне как, но ты кончишь. Ну, не плевать, но ты это сделаешь. Раздвинешь ноги? Немного, ради меня. Стив расправляет плечи и отодвигает одно колено в сторону. Баки довольно мурлычет и сладко водит подушечками пальцев по входу Стива. — Хорошо, детка. Хочешь? Он делает паузу, и Стив понимает, что он на самом деле ждет ответа, и почему-то сама идея говорить сложнее, чем идея наклониться и отсосать ему. Он открывает рот, и из него вырывается тревожное: — Я, я... — Я сказал, чего хочу, — снова говорит Баки. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Хочу, чтобы ты умолял меня. Ты такой красивый, когда умоляешь, мой маленький сопляк. Выгнувшийся и покрасневший. Хочу услышать, как ты скажешь: "пожалуйста, Баки, я… ох"! — На этом "ох" он проталкивает пальцы в Стива, растягивая так внезапно, что внутри жжёт. Баки медленно проникает в тело Стива, просто скользя пальцами внутрь и наружу. — О, да! Стив опускает голову на плечо Баки. — Я так не говорю, — протестует он. Длинная нитка предэякулята стекает с головки его члена на одеяла; он съеживается от смущения. Баки только погружает пальцы глубже. — О да, ещё как говоришь, — говорит он. — Я помню, как впервые увидел тебя во сне, ты был такой красивый, такой милый, так меня хотел. Тебе было плевать, почему: ты хотел только меня, мой милый маленький омега, ты знал, чего хочешь. И я дал это тебе, мой великолепный, умоляющий маленький сопляк. Стив умереть готов от смущения, но Баки поймал его в ловушку. Не подбородком, впивающимся в плечо, и не пальцами глубоко в заднице, а словами; они пригвоздили, как жука к картонке. Он громко втягивает воздух и сдвигается вниз, сильнее прижимаясь к Баки, который потрясающе глубоко проталкивает пальцы. Он должен кончить. Кажется, что должен был ещё вчера. Медленно, чтобы Баки мог остановить его, если захочет, он опускает руку на член. Баки целует его в шею и дергает подбородком — движение немного болезненно, но, похоже, это кивок, поэтому Стив обхватывает себя пальцами и начинает двигать кулаком, пытаясь подстроиться под ритм пальцев Баки, но его слишком трясёт. — Я не... — Ты не думал, что я знаю о тебе, — продолжает Баки, — но я знал. Я знал, чего ты хочешь: чтобы я трахнул тебя, хотел кончить на моём члене, сжаться и желать узел, который никогда не получишь. Жаждать его и плакать. Ты этого хотел. Это отсутствие — призрачная пустота — гремит в мозгу Стива, и он чувствует, как напрягается. Он чуть быстрее двигает рукой по члену, время от времени останавливаясь, когда пальцы Баки проникают глубже, сдавливая основание и позволяя себе хотеть. — Кончаешь? — спрашивает Баки. Стив стонет. — Угу, — выдавливает он. — Да, — соглашается Баки, опуская подбородок, чтобы он больше не впивался в ключицу Стива, а вместо этого касался шеи. — Ты кончишь, и твоё тело будет удивляться, почему в тебе нет узла, а твой мозг скажет: "потому что это я, и мне нужен узел", а ты будешь копать всё глубже, пытаясь достать его, и я... я сейчас… — он странно замолкает, а затем Стив чувствует сильное давление на затылок, чувствует тяжёлое дыхание Баки. — О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — задыхается Стив, и Баки позволяет ему. Сильно кусает Стива сзади за шею, глубоко погружает пальцы в дырку, а зубы — в кожу. Баки мурлычет, приоткрыв рот, и Стив тяжело кончает, падая на него всем весом и ожидая, что он поддержит его. Кончает, пачкая собственные пальцы, сжимая Баки внутри. Мурлыканье Баки становится громче и затихает, а бёдра Стива продолжают подрагивать. Баки проводит языком по шее Стива. Когда он снова заговаривает, его дыхание холодит влажную кожу. — Вот так, Стиви. Я тебя держу. Я тебя держу. Когда Стив переводит дыхание, он выдыхает: — Я не… я не... — Всё в порядке, — говорит ему Баки. Он откидывает голову Баки на плечо. — Ты знал… вот почему... Пальцы Баки с силой нажимают на простату Стива, заставляя его вскрикнуть от напряжения. Всё его тело дёргается, пальцы внутри двигаются так сладко, но растягивают недостаточно. — Я догадался, — легко говорит Баки. — Я имею в виду, всем нравится запах течки. Но я понял, когда ты облизал пальцы. — Он снова надавливает на простату Стива, и тот чувствует тянущее чувство где-то глубоко внутри, резкий толчок, который Стив абсолютно не контролирует. — М-м-м, остановись, хватит, — умоляет он, и Баки замолкает, затем медленно вытягивает пальцы. Если Стив, кончая на них, удовлетворен и — он не может отделаться от слова "сладкий", оргазм мягко отпускает, несмотря на то, что Стив хочет больше и глубже, то Баки выглядит несколько кисло. Когда Баки вытаскивает пальцы, внутри неприятно тянет. Стив обмякает, а Баки наклоняется вперёд. Стив хватает его чистой рукой. Он смотрит на сперму, размазанную по пальцам, и говорит: — Полотенце не подашь? Баки перекатывается на другую сторону кровати, протягивает руку и поднимает полотенце. Стив тщательно вытирает каждый палец, а затем член, оттягивая крайнюю плоть и досуха очищая головку. Баки вновь льнёт к нему, прижимаясь бёдрами к боку Стива и издавая мягкий, удовлетворённый звук. — Что, если... если меня влекут не омеги?— спрашивает Стив. Баки поднимает брови. — Я знаю, тебе нравятся альфы, но если начнёшь рассказывать мне подробности, то испортишь настроение, — тянет он. — Нет, я имею в виду... если я не люблю омег, — сказал Стив. — Только тебя. Баки неловко ёрзает рядом со Стивом и садится. — Иди сюда, — говорит он и похлопывает по кровати здоровой рукой. Сбитый с толку, Стив подползает к нему. Баки довольно кладёт руку Стиву на грудь и прижимается к боку, уткнувшись лицом в плечо. Стив нервно сжимает руки и чешет тыльную сторону ладони, пытаясь хоть как-то занять себя. — Тогда ты такой же, как я, — говорит Баки. — Потому что я тоже не люблю омег. Мне нравишься только ты. Стив поворачивает голову, но не может разглядеть Баки под таким углом, просто чувствует, как его всё ещё мокрые волосы рассыпались по ключице. — О, — говорит Стив. Баки льнёт к нему чуть сильнее, прижимаясь носом к коже Стива. — Кожу я не прокусил, — говорит он, — но тут есть влажные салфетки. Если хочешь попробовать ещё раз. От этой мысли по телу Стива прокатывается волна удовольствия, захлёстывая от задней части шеи до паха. — Да, — говорит он. Горло словно ободрало гравием. Он кашляет. — Я имею в виду, это было бы здорово. — И есть кольцо на член. Оно надувается, чтобы получился узел, — говорит Баки. Стив позволяет пульсирующему жару при этой мысли вспыхнуть и угаснуть в животе. — Как ты догадался? — На нем одна кнопка, Стив, всё не так уж сложно. — Придурок. — Сопляк, — говорит Баки, снова просовывая руку между ног Стива. Он гладит Стива по яйцам, лаская мягкую кожу. — Думаешь, если закажем обслуживание номеров сейчас, то они появятся к тому времени, как мы закончим? — спрашивает он. — Я не тороплюсь тебя трахнуть, — отвечает Стив. — О, так ты трахнешь меня? — спрашивает Баки. — Теперь твоя очередь. Баки убирает руку и прижимается ближе к Стиву. — Посмотрим, принесут ли мне свежие сливы.