Повелитель механических драконов

Осень в этом году наступила для Чжу Илуна как-то слишком внезапно. Еще вчера, кажется, все было зелено, теплые ночи благоухали жасмином и розами, а сегодня по-осеннему холодный утренний ветер ворвался в окно, разбросал по комнате первые желтые листья. Илун оторвался от чертежа и закрыл створки. Налил себе холодного кофе. Сделал глоток и понял, что тот остыл еще вчера. Чтобы спроектировать летающую машину, ему потребовалось больше времени, чем он планировал. Но теперь все расчеты были почти закончены, и можно было приступать к сборке. Одна проблема — осталось найти мастера, который сможет воплотить идею в жизнь. Илун отлично разбирался в проектировании, мог сделать любой расчет без счетной машины и логарифмической линейки, на глаз определял угол до четверти градуса, вот только отвертки, сверла и ключи ему не давались. И из-за этого всегда были сложности. Найти хорошего мастера не так-то просто. А того, кто согласится работать над проектом, который большинство людей в здравом уме сочли бы фантастическим, и вовсе почти невозможно. Илуна всегда восхищало воздухоплавание. Возможность летать по воздуху завораживала. Вот только ему хотелось летать, как летают птицы, а не болтаться в корзине огромного воздушного шара или потягивать виски в компании расфуфыренных богачей на палубе дирижабля. В современном инженерном деле считалось, что по воздуху не может летать то, что тяжелее этого самого воздуха. Вот только птицы как-то летали, хотя ни одна из них не была наполнена горячим газом. Значит, возможно создать такую машину, которая летала бы, как птица. Когда Илун говорил об этом, ему никто не верил. Все считали, что это пустые фантазии, а то и вовсе называли его слова бредом сумасшедшего. Но Илун всегда знал, что человеческий разум способен не только постичь, но и повторить то, что создала природа. Это только вопрос времени и умственного напряжения. У Илуна ушло много лет, чтобы разобраться в том, что позволяет птицам летать. Он делал расчеты, чертежи, а вот модели приходилось заказывать у мастеров. Пока они были игрушечными, в этом не было ничего сложного. Не все модели летали, поначалу вообще ни одна из них не работала так, как должна была. Многие смеялись над его попытками создать то, что, по их мнению, было больной фантазией. Но наконец ему удалось спроектировать модель летающей машины, которая успешно перемещалась по воздуху, как настоящая маленькая птица. Это было невероятно, и Илун сам с трудом верил, что у него наконец получилось. Но модель прошла многочисленные испытания, и стало понятно, что ее способность летать не случайна. Тогда Илун решил, что настало время создать настоящую машину. Такую, которая могла бы поднять в воздух человека. На расчеты и чертежи у него ушел почти год. Долгий год упорного труда, бессонных ночей, бесконечных цифр, бессчетных чашек холодного кофе и неизбежных волнений и сомнений, о которых он не мог рассказать никому. Но все это теперь казалось Илуну ерундой в сравнении с тем, что ему придется искать мастера для постройки летающей машины. Такого, который сможет это сделать, а главное, такого, который поверит в то, что это возможно. Пожалуй, на это может потребоваться не меньше времени, чем на создание чертежей. А то и больше. Кто согласится участвовать в таком безрассудном проекте — создать летающую машину с паровым двигателем, которая будет подниматься в воздух без баллонов с разреженным газом? Это похоже на безумие. Илун отставил пустую кофейную чашку и включил радиостанцию. Сегодня в эфире собирался клуб любителей воздухоплавания. Он иногда слушал их беседы, хотя сам почти никогда не участвовал в обсуждениях. Время от времени в клубе заговаривали о чем-то несбыточном, таком как летающие машины, но никто никогда не придавал этим разговорам особого значения. Просто досужая болтовня. В наушниках раздался знакомый голос председателя клуба. Он жил в соседнем городе, и Илун никогда не встречался с ним лично, как и с большинством участников эфира. Судя по всему, сегодняшнее обсуждение уже почти закончилось. Председатель зачитывал короткие объявления, которые ему присылали по телеграфной линии в течение недели. Обычно это были приглашения принять участие в разных воздухоплавательных мероприятиях — соревнованиях по управлению воздушными шарами, а чаще просто совместных полетах без всякой серьезной цели. Время от времени появлялись сообщения о сборе воздухоплавательных экспедиций, но участвовать в них было дорого и опасно. Так что происходило это не часто. Илун уже хотел было выключить радиостанцию, как вдруг услышал довольно странное объявление: «Машинных дел мастер возьмется за любую, даже самую сложную работу. Но только если эта работа никогда и никем не была сделана до него». Никакой другой информации автор объявления не предоставлял. Только абонентский ящик, куда следовало направлять письма с предложениями. На всякий случай Илун записал его номер в блокнот, который лежал тут же, рядом с радиостанцией. Конечно, вряд ли тут что-то выгорит, но он хотя бы попытается. Но только завтра, когда выспится. Ведь он не спал уже две ночи, заканчивая чертежи, и теперь просто валился с ног от усталости. Отправляя письмо, Илун ни на что не надеялся и ничего не ждал. Ну, может быть, кроме того, что неизвестный мастер посмеется над ним и над его безумным проектом. Он описал все как можно более подробно, не раскрывая, впрочем, своих главных секретов. Но заранее приготовился к тому, что никакого ответа не дождется. И уж тем более он не ожидал никого на своем пороге. — Так вы и есть тот самый безумный инженер, о котором все говорят? Высокий худощавый мужчина в длинном пальто поймал его у калитки, когда Илун как раз собирался в канцелярский магазин. У него закончились все карандаши, даже огрызки он исписал до самых ластиков. — Простите, у меня нет времени. — Илун коротко взглянул на мужчину и спешно зашагал вдоль забора в противоположную от него сторону. — Но вы же сами мне писали! — Мужчина догнал его в два шага и снова оказался перед ним. — Я вам писал? — Илун остановился, мучительно вспоминая, с кем переписывался в последнее время. Порыв холодного осеннего ветра налетел так внезапно, что заставил обоих схватиться за свои шляпы. Погода портилась: судя по барометру, после обеда можно было ждать дождя, так что Илун хотел поскорее управиться с делами и вернуться домой. А продолжать эту беседу у него не было никакого желания. — Вы писали мне о своем проекте. — Мужчина поставил на землю саквояж и снял шляпу. — Месяц назад. Простите, я не мог приехать раньше! Дела задержали меня на побережье. Но теперь я весь в вашем распоряжении! Он улыбнулся так лучезарно, что у Илуна скулы свело. Он искренне не понимал, как можно быть настолько жизнерадостным в такой ужасный холод. — Так вы… — Илун вдруг понял, о чем говорит этот странный незнакомец. — Так это вы давали объявление в клубе воздухоплавателей? — неуверенно спросил он. — Да! Да, это был я! — закивал мужчина. — Знаете, я слышал о вас уже очень давно. И, если честно, мне всегда нравились ваши идеи. То есть… Конечно, они многим кажутся безумием. Но я не думаю, что они настолько несбыточны, насколько все считают. Я понимаю, вы думаете, что я пришел посмеяться над вами. Но это не так! — торопливо заговорил он. — Я всегда хотел… Ну… Я всегда хотел создать что-то такое… Что-то невероятное. Но мне никогда не хватало способностей, чтобы это спроектировать. Я хорош в механике, но в математике абсолютный ноль. Вот, — он опустился на корточки и открыл саквояж. — Вот мои рекомендации, — покопавшись в его содержимом, мужчина извлек увесистую папку и протянул ее Илуну. — Я работал над созданием подводной машины. Посмотрите, тут письма, свидетельства, все. Испытания затянулись на месяц, и я должен был остаться, чтобы закончить работу. Но теперь я свободен… Он растерянно замолчал, как будто хотел сказать очень многое, но вдруг забыл слова. Илун взял папку, раскрыл ее, рассеянно пролистал содержимое, стараясь, чтобы листы не унесло ветром. Это было так странно. Он слышал об этом человеке раньше. Его звали Бай Юй, и он был одним из лучших механиков во всей стране, а может, и во всем мире. Илун никогда не встречался с ним, хотя и читал о нем в газетах. Но почему-то ему ни разу не попадались его фотографии. Бай Юй действительно был очень хорош в своем деле, было вдвойне странно, что он решился на этот авантюрный проект. — Это большая честь для меня, — Илун сдержанно улыбнулся и вернул папку ее хозяину. — Но вы уверены, что хотите в это ввязаться? Я привык быть чем-то вроде местного клоуна, над которым успел посмеяться каждый. Но вам-то это зачем? — Как это зачем? — удивился Бай Юй. — Этого никто и никогда в мире еще не делал. Я стану великим, если сделаю это!. — Но если ничего не получится, это не принесет ни славы, ни денег, — пожал плечами Илун. — Только насмешки. — Это вызов, который я готов принять, — заверил его Бай Юй и протянул ладонь для рукопожатия. — Поймите, я не люблю работать над задачами, которые уже были выполнены кем-то другим. Я чувствую, что растрачиваю свое время попусту. Я хочу делать нечто такое, что еще никто до меня не пытался сделать. Только это позволяет мне чувствовать себя живым. Илун кивнул и пожал его руку. Даже сквозь перчатку он почувствовал, какая она тонкая и хрупкая. Именно такая, какая и должна быть у мастера механики. Она тонула в его ладони, и на миг он подумал, что не хочет выпускать ее. Но это все-таки пришлось сделать. — Вы очень рискуете. — Он посмотрел Бай Юю в глаза. — Вы живете как затворник, но… Я и правда много слышал о вас, — признался тот. — И я давно слежу за тем, что вы делаете. Вы нигде не публикуете свои работы, но я видел модели, которые вы заказывали у других мастеров. И, честно говоря, они поражают воображение. Я уже несколько лет мечтал найти вас и предложить создать для вас нечто большее, чем модель. Но мне недоставало смелости. Я слушал каждый эфир клуба воздухоплавателей в надежде услышать вас и связаться с вами, но вы никогда не участвовали в дискуссиях. И вот, наконец, несколько месяцев назад я решился заявить о себе. Честно признаться, это не было так просто, но я бы никогда не простил себе, если бы не сделал этого. Илун не знал, что ответить. Это было так волнующе, но в то же время он не мог до конца поверить в то, что это происходит на самом деле. Вряд ли Бай Юй был из тех, кто сыграл бы с ним такую злую шутку, но и верить его словам было слишком сложно. Илун хотел согласиться. Он хотел этого больше всего на свете. Но что если это обман? Что если Бай Юй просто посмеется над ним, как и все остальные? Илун привык быть жертвой насмешек несведущих обывателей или напыщенных консерваторов от воздухоплавания. Но он не был готов к тому, чтобы над ним посмеялся такой человек, как Бай Юй. Только вот если он сейчас не даст согласия, а намерения Бай Юя все же серьезны — не потеряет ли он единственный шанс воплотить свою мечту в жизнь? Эти метания, должно быть, отразились на его лице, потому что Бай Юй отступил и нахмурился. И еще неизвестно, чем бы закончился весь этот разговор, если бы вдруг на них не обрушился по-осеннему холодный ливень. В мгновенье ока их окатило с ног до головы, словно там, на небе кто-то опрокинул тысячи ведер с водой. — Идемте в дом! Раздумывать было некогда, так что Илун подхватил саквояж своего визитера и побежал к крыльцу. Бай Юю ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В доме было довольно прохладно, но хотя бы сухо. Илун чувствовал, что из относительно сухой одежды на нем только белье: дождь вымочил и пальто, и рубаху, и его единственный теплый свитер. — Позвольте. — Он забрал у Бай Юя шляпу и мокрое пальто. Наверное, придется разжечь камин и натянуть веревку, чтобы развесить вещи. — Я, кажется, промок до нитки. — Бай Юй досадливо провел ладонью по вымокшей рубашке. — Я принесу вам что-нибудь сухое переодеться. Проходите пока... — Илун жестом пригласил Бай Юя в гостиную. — Простите, у меня не прибрано, — смущенно добавил он, заходя вслед за ним. — И холодно… Я разожгу камин, — пообещал Илун уже из коридора, ведущего в спальню. С чистой приличной одеждой, которую можно было предложить гостю, все тоже было не так просто. Илун как раз собирался отдать свои вещи в прачечную, но не успел этого сделать. К счастью, на антресолях обнаружился совершенно новый, теплый, бархатный на байковом подкладе халат густого винного оттенка. Илун давным-давно забыл про него. Когда-то этот халат ему подарила тетушка, но он оказался слишком длинным и узковатым в плечах. А вот высокому сухопарому Бай Юю такой наверняка подойдет. Удовлетворившись находкой, Илун вернулся в гостиную. К его удивлению, в камине уже потрескивало пламя, а его гость, скрестив ноги по-турецки, сидел у самого огня на маленьком вязанном коврике. Его промокшие брюки были развешены на спинке стула, так что из верхней одежды на нем осталась только мятая клетчатая рубаха. — Я позволил себе немного похозяйничать. — Бай Юй улыбнулся и махнул Илуну рукой, предлагая тоже погреться у огня. — Это очень любезно… — Илун почувствовал себя растерянным. В его доме давно не было гостей, кроме тетушки, которая навещала его раз в год, в День весенних торжеств. Обычно она бранилась на пыль и заплесневелые остатки хлеба в кухонном шкафу. Каждый раз после ее визита Илун обещал себе сделать генеральную уборку, но так ни разу и не сдержал обещания. — Вот, — он протянул Бай Юю свернутый халат. — В нем должно быть тепло. — Я уже почти согрелся, — отмахнулся тот. — А вот вам не мешало бы снять с себя все мокрое. — Он ухватил Илуна за руку, заставляя опуститься на пол рядом с собой. — Лучше переодеваться прямо тут, у огня. Так гораздо теплее. Илун никогда не чувствовал себя так неловко, как в этот момент. Раздеваться в присутствии постороннего человека казалось ему противоестественным. Наверное, если бы не нужно было мыться и стирать одежду, он бы и вовсе не раздевался. Но тут ему, похоже, не оставили выбора. Закрыв глаза, он потянул с себя мокрый свитер. Колючая шерсть набрякла влагой и неприятно мазнула по лицу. Очки для черчения, которые Илун, конечно же, забыл снять еще выходя из дома, слетели, и если бы Бай Юй не поймал их, с ними можно было бы попрощаться. А это значит, снова пришлось бы ждать как минимум две недели, пока ему изготовят новые. К счастью, линзы остались целы. Как только Илун выбрался из свитера, Бай Юй сразу вернул его очки на их законное место. Впрочем, Илун тут же снял их и отложил подальше. — Вы дрожите. — Бай Юй развернул халат и накинул его на плечи Илуна. — Все в порядке, — слабо улыбнулся тот, но тут же не удержался и чихнул. — Вы простудились, — констатировал Бай Юй. — Нет-нет, просто замерз немного, — запротестовал Илун. Но, похоже, было уже поздно. Бай Юй вскочил и заметался по комнате. Его клетчатая рубаха была достаточно длинной, чтобы прикрыть исподнее, но и только. Он казался таким нескладным, долговязым, несуразным, но было в этом что-то такое, что Илуна завораживало. Как будто это была машина, а не человек. — Где у вас чайник? — поинтересовался Бай Юй, видимо, не обнаружив того, что искал. — У вас проведен газ или печь на угле? — У меня газ, — ответил Илун. — А чайник… Наверное, в спальне… Я принесу. Он поднялся и, кутаясь в халат, направился в спальню. Наконец-то можно было снять мокрые брюки. При госте он никогда и ни за что не смог бы себе этого позволить. Чистых сухих брюк, к сожалению, у него тоже не нашлось, так что пришлось остаться в халате. Прихватив с собой чайник, он вернулся в комнату. Бай Юй уже вовсю хозяйничал на кухне. Он вел себя так, как будто оказался у себя дома. Но это удивительным образом совершенно не раздражало. Хотя Илун и чувствовал страшное смущение из-за того, что Бай Юй заглядывал во все его кухонные шкафчики. — У вас есть какие-нибудь специи? — поинтересовался он, забирая у Илуна чайник. — Возможно… Что-то было… Я почти никогда не готовлю, — ответил тот, пожимая плечами. — Я бы сделал чай от простуды, — досадливо отозвался Бай Юй. — Мне просто нужно согреться, и все будет в порядке, — заверил его Илун. Тот факт, что кто-то пытается о нем позаботиться, казался ему странным и почти противоестественным. Тетушкину брань и советы жениться на хозяйственной девушке из крепкой большой семьи не казались ему проявлением заботы. Бай Юй же действительно проявлял беспокойство, это без всякого стеснения отражалось на его честном и открытом лице. И это сейчас казалось Илуну гораздо более непонятным явлением, чем когда-то — способность птиц летать. — Я все равно сделаю чай, — заявил Бай Юй тоном, не терпящим возражений. Он наполнил чайник водой и поставил его на газовую конфорку. Щелкнул выключателем, и синие языки пламени тут же заплясали, облизывая закопченное донышко. — Спасибо, — ответил Илун так тихо, что и сам, кажется, едва расслышал свой голос. Уже через несколько минут они оба сидели у камина в креслах с высокими спинками, с чашками горячего чая в руках. Кресла пришлось двигать из другого угла, но так было гораздо удобнее, чем на полу. Присутствие Бай Юя не раздражало и даже расслабляло. Как будто он уже жил здесь когда-то очень давно, потом уехал на несколько долгих лет и вот наконец вернулся. — Так что, вы готовы взять меня на должность механика? — Бай Юй снова вернулся к их разговору, начатому до того, как хлынул дождь. — Я… Я уверен, что никто, кроме вас, не справился бы с этим лучше… — Илун смотрел в свою чашку, которую держал обеими руками. Он все еще не согрелся до конца и после всего произошедшего с трудом соображал. — Так значит, мы договорились? — Судя по всему, Бай Юй не собирался сдаваться. — Но вы же понимаете, насколько это рискованно? — тихо спросил Илун. — Для вашей карьеры, для репутации. — Мне плевать на репутацию, — отмахнулся Бай Юй. — Кроме того, с вашими расчетами и моим опытом, я уверен, нас ждет успех! — Я думаю, что… мы можем попробовать, — наконец решился Илун. Это было непросто для него, но если не сейчас, если не Бай Юй, то вряд ли кто-то еще захочет ввязываться в это авантюрное мероприятие. А это значит, что другого шанса просто не будет. — Значит, договорились. — Бай Юй протянул руку, и Илун вновь пожал ее. Теперь, без перчаток он ощутил, какой она была горячей. И удивительно сильной. — Но если вы вдруг передумаете и решите отказаться, я ничего не буду иметь против, — торопливо заговорил он. — Отказаться? — усмехнулся Бай Юй. — Я мечтал о таком всю жизнь! С чего мне отказываться? — он вытянул ноги к огню. — К тому же я уже присмотрел помещение для мастерской. Вернее, это даже уже готовая мастерская… Я приехал вчера поздно ночью и не смог уснуть, так что рано утром отправился гулять по городу. За башенным мостом, в заводском районе сдается внаем отличная мастерская. В ней есть почти все нужные станки. Конечно, придется нанять еще токаря и слесаря. И, может быть, литейщика. Свои инструменты я завтра же выпишу из Двурогой гавани. Они упакованы и готовы к отправке. Это займет неделю, не меньше. Но за это время я смогу ознакомиться с чертежами. Если честно, я мог бы начать прямо сейчас, если это вас не затруднит, конечно. — Он сделал большой глоток из своей чашки и посмотрел на Илуна. — Да… Разумеется. — Тот поднялся. — Они в кабинете, но, боюсь, там сейчас довольно холодно. — Я помогу вам принести их сюда. — Бай Юй поднялся вслед за ним. Чертежи пришлось раскладывать на обеденном столе. Из-за дождя в комнате было не слишком светло, но висящая над столом люстра с электрическими лампочками исправляла положение. Пощупав свои штаны, Бай Юй, видимо, решил, что они достаточно высохли, и, к великой радости Илуна, надел их. Не то чтобы в ногах механика было нечто необыкновенное, но Илун поймал себя на том, что заглядывается на них даже тогда, когда в этом, казалось бы, не было никакого смысла. Склонившись над столом, Бай Юй внимательно вглядывался в детали, изображенные на чертежах. Его лицо при этом выражало какую-то совершенно поразительную сосредоточенность. Он переводил взгляд от одного листа к другому, потом возвращался к тетради с расчетами, и снова изучал чертежи. — Скажите, вы рассчитывали толщину стенки бака для парогенератора по формулам Цин По? — Бай Юй спустя почти четверть часа наконец оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг. Все это время Илун стоял рядом с ним, готовый ответить на любой вопрос. — Да, — кивнул он. — Я использовал исправленную формулу для облегченных сплавов. — Боюсь, она не работает, — покачал головой Бай Юй. — Как? — удивленно вскинулся Илун. — Как — не знаю. Но при создании двигателя для подводной машины мы тоже ее использовали. В итоге бак парогенератора дважды взрывался. Мне повезло, что меня не было рядом, иначе я бы тут сейчас не стоял. Преодолев пространство комнаты в пару шагов, Бай Юй открыл свой саквояж и извлек из него пухлую папку. — Вот тут расчеты нашего инженера, которые он использовал для бака. Я плохо понимаю в этом, но вы, думаю, разберетесь. — Он протянул папку Илуну. — Благодарю. — Тот кивнул и взял папку в руки. — Но ведь все пользуются этими формулами, разве нет? — он все еще удивленно смотрел на Бай Юя. — Обычно пользуются формулами для среднетяжелых сплавов. Они дешевле и с ними легче работать, — пожал плечами Бай Юй. — А эти формулы надежны. Облегченные сплавы применяют редко. В постройке самодвижущихся экипажей вес деталей не играет большой роли. Да и для маломощных двигателей расчеты Цзин По применимы. Но не в этот раз. — Это поразительно. — Илун опустился в кресло и раскрыл папку. — Такое никогда не пришло бы в голову мне самому. А ведь это могло плохо закончиться. — Вот поэтому я и нужен вам. — Усмехнувшись, Бай Юй вернулся к столу. — Поверьте, эта птичка будет летать, как… как птичка! Только знаете, я бы увеличил число цилиндров в двигателе в два раза, — задумчиво добавил он. — Зачем? — Илун оглянулся и удивленно посмотрел на него. — Это утяжелит двигатель, но энергия сгорания угля все равно не даст такого давления, чтобы достаточно повысить эффективность. — Цилиндры можно сделать меньше, — ответил Бай Юй. — Но тут главное, чтобы они давали импульс на вал с разницей в одну восьмую такта. Это позволяет уменьшить маховик за счет того, что вращение становится более равномерным. А это сэкономит место в машинном отсеке и повысит устойчивость. — Вы поступили так при постройке подводной машины? — догадался Илун. — Именно, — кивнул Бай Юй. — И это сработало. А еще вместо обычного конденсатора пара мы пустили систему трубок в кабину, что позволило обогревать ее с помощью остывающего пара. На глубине, знаете, холодно. Как и на высоте. Так что эту конструкцию тоже можно немного модифицировать. Илун кивнул. — Эта мысль приходила мне в голову, но уже после того, как я выполнил основную часть чертежей. Сегодня я как раз шел за карандашами, чтобы заново сделать чертежи кабины. По моим расчетам распределение веса не слишком изменится, так что большую часть расчетов переделывать не придется. Только надо продумать, как лучше развести трубки. — Нужно обязательно проложить их вокруг стекол, — посоветовал Бай Юй. — Однажды я был в горах, и самое неприятное, что ожидало меня там, — это обледеневшие окна, сквозь которые ничего невозможно разглядеть. Я думаю, в полете нас ждет то же самое. Топка и двигатель будут изолированы, так что вряд ли от них будет нагреваться кабина. — Это хорошая мысль, — согласился Илун. Он был восхищен тем, как быстро Бай Юй во всем разобрался, как он вдумчиво вникал в детали, как внимательно изучал чертежи. И это в первый же день, и, судя по его словам, после долгой поездки из Двурогой гавани и бессонной ночи!.. Он был невероятным человеком. Настолько невероятным, что у Илуна дыхание перехватывало от мысли, что Бай Юй здесь, рядом в ним, в его доме, готов строить его летающую машину, и уже взялся за дело с огромным воодушевлением. Пожалуй, это было похоже на чудо. Они оба не заметили, как за окном стемнело. Дождь, то усиливался, то ослабевал, но все никак не прекращался, стучал по подоконникам и крыше. Бай Юй иногда отрывался от чертежей, чтобы заварить еще чаю. Правда, два раза он чуть не сжег чайник, когда вода в нем выкипела почти полностью. Илун занимался расчетом для бака парогенератора. Исходя их того, что сказал ему Бай Юй, это следовало сделать в первую очередь. Только для летающей машины требовалось внести корректировки, связанные с тем, что давление с увеличением высоты снижается, а у подводной машины, напротив, оно увеличивалось с погружением. Илун так увлекся, что совершенно забыл обо всем на свете. Даже о еде. Он ничего не ел с самого утра, но сейчас голод не мешал ему. Только когда часы пробили полночь, он вдруг осознал, что день уже давно подошел к концу. — Мы, кажется, совсем забыли о времени. — Он поднял голову от своей тетради и взглянул на часы. Бай Юй ничего не ответил. Он сидел на краю стола с толстой тетрадью в руках, изучал очередной чертежный лист и делал какие-то записи для себя. При этом казалось, что ничего другого он просто не видит и не слышит. Илун решил, что невежливо отрывать человека от работы, и вернулся к своим расчетам. Но потом решил, что полночь — самое время для того, чтобы выпить чашечку горячего кофе. Спустя четверть часа он все же набрался смелости, для того, чтобы осторожно похлопать Бай Юя по плечу. — Простите, я… сделал кофе. Уже очень поздно. — Он подал Бай Юю чашку, когда тот поднял голову. Секунду его взгляд оставался расфокусированным, и он как будто бы не узнавал стоящего перед ним человека. Но спустя несколько мгновений все пришло в норму. — Спасибо. — Бай Юй взял чашку и улыбнулся. — А который час? — Уже за полночь, — смущенно ответил Илун. — За полночь? — Бай Юй удивленно глянул на настенные часы. — Что ж, отлично. Тогда я успею до завтрака написать замечания к оставшимся… — Он заглянул в свои записи. — Ста двадцати листам. А потом мы поедем смотреть мастерскую. Ну, и позавтракаем, конечно. Где у вас подают ранние завтраки? — Он сделал глоток кофе. — Я бы съел большую яичницу, бекон и, пожалуй, кусок фруктового пирога. От этих слов у Илуна потекли слюнки. Он вдруг вспомнил, что голоден. Живот тут же предательски заурчал. — Простите. — Он отступил на шаг и поспешил ретироваться к своему креслу и тетради с расчетами. Но Бай Юй, похоже, совершенно ничего не заметил. Он вернулся к своему занятию и снова уставился в чертежные листы. Илуна поражала невероятная работоспособность этого человека. Едва взявшись за дело, он уже был неостановим, словно несущийся на полных парах локомотив. Впрочем, Илун и сам не редко вел себя примерно так же, просиживая ночи напролет за работой, забывая о сне и еде, да и вообще обо всем на свете. Ему всегда казалось, что это вряд ли можно было считать достоинством его характера, но увидев эту черту в Бай Юе, он пришел в совершенно неописуемый восторг. И очень обрадовался тому, что сейчас им не нужно ни говорить, ни как-то иначе взаимодействовать друг с другом, потому что сдержать эмоции было бы невероятно сложно. А ему не хотелось бы отпугнуть Бай Юя какой-нибудь глупостью, которую он наверняка мог бы сказать, не подумав. Утро наступило так же незаметно, как и полночь. Дождь прекратился, небо посветлело, восходящее солнце золотило высокие перистые облака. Илун выпил за ночь столько кофе, что в его теле этот напиток, кажется, заменил кровь. Но спать все равно хотелось. — Я закончил, — объявил Бай Юй, захлопнув тетрадь. — Прошелся по всем листам. На самом деле замечаний не так уж и много, просто самих чертежей… много. — Он засмеялся. — Мне понравилось ваше решение с передачей мощности на крылья с помощью наполненных маслом трубок. Это необычно. Но это кажется таким изящным. Удивительно, что это раньше не пришло никому в голову. Потрясающе! Вы уже испытывали свое изобретение? Илун смущенно кивнул. — Я заказал небольшую установку, которая демонстрирует принцип работы этого устройства. Если хотите, я… — Он поднялся было, чтобы принести установку из кладовой. — Безусловно, я хочу взглянуть на нее! — воскликнул Бай Юй. — Но только после завтрака. Иначе мой желудок начнет переваривать себя сам. Возможно, он уже это делает. — Он отложил тетрадь. — Да, конечно. — Илун замер на полпути. — Я сейчас же переоденусь и буду готов, — пообещал он. — А вы уже запатентовали свое изобретение? — поинтересовался Бай Юй, стоя на пороге спальни Илуна. От немедленной смерти от стыда и смущения того спасло только то, что Бай Юй тактично смотрел в другую сторону. — Я… еще не добрался до патентного бюро, — признался он, застегивая ремень брюк. — Тогда мы сделаем это завтра же, — объявил Бай Юй тоном, не терпящим возражений. — К чему такая спешка? — удивленно спросил Илун, пытаясь отыскать в своем шкафу пиджак поприличней. — Это гениальное изобретение, и оно может быть украдено, если вы не позаботитесь о его патенте, — ответил Бай Юй. — Сегодня нам нужно посмотреть мастерскую и заключить договор с владельцем. После обеда я отправлю телеграмму в Двурогую гавань, чтобы оттуда прислали мои инструменты. Ночью нужно будет как следует выспаться. А завтра мы наймем токаря, слесаря и литейщика. Думаете, никто из них не додумается украсть вашу гениальную идею? Илун замер, осознавая, какой темп работы задает Бай Юй. Не то чтобы он был против — наоборот. Это казалось лучшим, что происходило с ним в жизни. Но все это было так стремительно. Сам он вряд ли решился бы на такие серьезные шаги в столь короткие сроки, но Бай Юй не намеревался ничего откладывать на потом. — Я думаю, что сам разберусь с другими мастерами, — продолжал он. — Вряд ли вам нужно присутствовать. Так что завтра утром вы можете смело отправиться в патентное бюро. А я подыщу нам помощников. Знаете… вы даже стали бы помехой в этом деле… Увидев вас, они явно запросят более высокую плату. А со мной согласятся работать и за полцены, только в надежде, что смогут чему-нибудь у меня научиться, — Бай Юй усмехнулся не без самодовольства. — Наверное, вы правы. — Илун взглянул на себя в зеркало, поправил очки и волосы. — Пожалуй, мы можем отправляться. Ранний завтрак можно отведать в булочной на перекрестке Седьмой Северной и Второй Западной улиц. Это в пяти минутах отсюда. — Он посмотрел на настенные часы. — Они уже должны быть открыты в это время. — Что ж, надеюсь, мы не разочаруемся, — Бай Юй подхватил его под руку и потянул к выходу. Заводской район, как и всегда, был пропитан густым угольным дымом и тяжелой металлической пылью. Илун редко бывал здесь: он плохо переносил такой воздух — как, впрочем, и шум, и близко подступившие друг к другу, высокие, глухие стены фабрик и мастерских. Но теперь, похоже, ему придется бывать тут гораздо чаще, так что следовало привыкать к дискомфорту. Илун закрыл лицо шарфом, чтобы хоть как-то защититься от пыли, которую гнал холодный осенний ветер. Сегодня резко похолодало, и утром на лужах можно было заметить тоненькую корочку льда. А значит, зима наступит уже совсем скоро. Илун надеялся, что они закончат сборку к весне. Учитывая рвение Бай Юя — может быть, даже раньше. Еще несколько месяцев назад он и мечтать не смел о том, что будет назначать день испытаний, но теперь, похоже, из несбыточных фантазий это превращалось в рабочий план. — Вот и пришли. — Бай Юй остановился и указал рукой на двухэтажное кирпичное здание с высокими узкими окнами и куполообразной крышей. — Это мастерская, которую я вчера смотрел. Надеюсь, хозяин ждет меня, как мы и договаривались. Он потер руки и быстрым шагом направился ко входу. — Но вы же не знали, что я соглашусь! — Илуну пришлось почти что бежать, чтобы угнаться за ним. — Ну, я готов был стать очень настойчивым, чтобы уговорить вас, — усмехнулся в ответ Бай Юй. — Что значит «очень настойчивым»? — удивился Илун. — У меня есть некоторые способы… О которых я расскажу вам как-нибудь попозже. А вот и наш дорогой Кай Ли! Бай Юй протянул руку невысокому седовласому мужчине, который вышел им навстречу. — Господин Бай! — тот заулыбался и приветственно пожал протянутую ему ладонь. — Вы точны как часы на Королевской башне! Идемте, идемте. Вы приняли решение? — Да, меня это помещение вполне устраивает. — Бай Юй шагнул внутрь вслед за хозяином мастерской. — Вот только цена… — Мм? — Кай Ли чуть недовольно прищурился, глядя на Бай Юя через плечо. — Я думаю, она немного высоковата, — хмыкнул тот, снимая перчатки. Он сунул их Илуну, а потом склонился и коротко шепнул ему на ухо: — Сделай вид, что ты мой слуга. Просто молчи. Илун ничего не понял, но решил, что ничего сверхъестественного от него и не нужно. Молчать и делать вид, что его здесь нет, он умел вполне неплохо, а большего, по-видимому, и не требовалось. — Высоковата? — фыркнул Кай Ли. — Да вы во всем Левобережье не найдете мастерской лучше! Только посмотрите! Я обновил станки всего год назад. Здесь светло, есть паровое отопление, водопровод и даже канализация! А вы говорите, цена высоковата… Господин Бай, как можно! — он укоризненно посмотрел на Бай Юя и покачал головой. — Паровое отопление — это, конечно, неплохо, — усмехнулся тот. — Но мы же оба знаем, почему вы сдаете эту мастерскую в аренду. Он пересек пространство первого этажа и подошел к окну, ведущему во внутренний двор. — Смотрите. Рабочие соседней фабрики возводят пристройку. И пока работы не будут окончены — ворота, ведущие во внутренний двор, оказываются перекрыты. А значит, ничего крупнее того, что пройдет в эту дверь, нельзя будет внести в мастерскую. А главное, нельзя будет из нее вынести. Я говорил с рабочими, они не планируют закончить раньше середины зимы. Скорее всего, на деле это означает — только к весне. Учитывая все эти условия, число потенциальных арендаторов значительно снижается. А вместе с ним и цена. Вы рискуете потерять почти полгода. И это зимой, когда помещение придется отапливать. Вы же понимаете, что многие из этих станков плохо переносят холод и сырость? С каждым словом Бай Юя лицо Кай Ли вытягивалось все сильнее. А вместе с ним и лицо Илуна. Как они смогут вывезти машину из мастерской, если единственные большие ворота оказались перекрыты? Да и часть оборудования, которое им понадобится, может не пройти в дверь. Он бы сам хотел поучаствовать в обсуждении, но Бай Юй велел ему молчать. Все это напоминало какую-то авантюру, однако Бай Юй явно не был тем человеком, который мог не подумать об особенностях технического процесса и сделать все на авось — только ради того, чтобы просто сбить цену. — Что ж, ваша взяла, — наконец сдался хозяин мастерской. — А у вас есть хватка, господин Бай! Я готов снизить цену на тридцать процентов. — Сорок, — тут же ответил Бай Юй. — Что? Это слишком много, — нахмурился Кай Ли. — Тридцать пять. — Сорок пять, — не уступал Бай Юй. — Это наглость, молодой человек. — Кай Ли нахмурился еще больше. — Сорок и ни процентом больше! — Он протянул руку Бай Юю, и по его взгляду стало понятно, что торговаться он больше не намерен! Бай Юй кивнул и пожал руку Кай Ли в знак согласия. Они подписали договор и условились об оплате на следующий день. Все это время Илун просто стоял рядом и наблюдал, как решается его судьба. А заодно и судьба его сбережений на постройку летающей машины, которые нельзя было назвать такими уж большими. — Что вы там устроили? — требовательно спросил Илун у Бай Юя, когда они вышли на улицу и оказались достаточно далеко от мастерской, так что ее хозяин уже не мог их услышать или увидеть. — Я снял нам отличную мастерскую за отличную цену, — засмеялся Бай Юй. — Но вы даже не посоветовались со мной! — возмутился Илун. — И… И… как же ворота? Они действительно перекрыты, что мы будем делать? Сейчас он был зол на своего механика. Одно дело — сделать чай без разрешения, и совсем другое — решить такой важный вопрос без его участия, да еще и заставив сделать вид, что он всего лишь слуга. У Илуна никогда не было особых амбиций, но он не считал себя человеком, которого можно принять за лакея. — О, тут все просто! — ответил Бай Юй. — Все, что я сегодня выпишу из Двурогой гавани, пройдет в дверь. Я измерил ее габариты еще вчера. За ночь я проверил чертежи и удостоверился, что нам не потребуется вносить в мастерскую никаких деталей, превосходящих проход по ширине и высоте. А готовая машина все равно не прошла бы в ворота… так что… — Так что? — нахмурился Илун. — Как вы собираетесь извлечь машину из мастерской, если она все равно не пройдет в ворота? Это еще большее безумие, чем я думал с самого начала! Он раздосадованно стянул с себя шарф и едва удержался от того, чтобы швырнуть его на землю. — Мы просто извлечем машину через крышу, — пожал плечами Бай Юй. — Через крышу? — Илун изумленно посмотрел на него. — При помощи крана, — кивнул Бай Юй. — И погрузим на самодвижущуюся повозку. Она бы не прошла в ворота ни этой мастерской, ни большинства других в этом районе. Даже тот цех, в котором мы работали в Двурогой гавани, не был оснащен достаточно широкими воротами. — Но это означает, что машину придется собирать на втором этаже, — Илун задумчиво посмотрел на Бай Юя. — Да, поэтому большую часть станков придется переместить на первый. — Это, конечно, займет время. Но, я думаю, что это оптимальный вариант. — Вполне возможно, — согласился Илун. Впрочем, план все еще казался ему слишком авантюрным. — Знаете, в ваших словах есть рациональное зерно, но… Вы должны были посоветоваться со мной, прежд чем заключать сделку! Это… это… Это попросту неуважение! — выпалил он и тут же почувствовал, как густо краснеет. Сказать такое Бай Юю! Пожалуй, не будет ничего удивительного в том, что он сейчас развернется и просто уйдет. Но сказанные слова нельзя вернуть обратно в рот. Илун опустил взгляд. — Простите… — Вы правы. — Бай Юй вдруг резко остановился. — Вы правы, черт возьми. — Он осторожно дотронулся до руки Илуна и заставил его посмотреть на себя. — И это я должен просить прощения. Простите меня. Я взял на себя слишком много. Я так боялся упустить этот шанс, что решил все за вас. Но я не должен был так поступать. Он посмотрел Илуну в глаза, и в этот момент ему нельзя было не поверить. Похоже, он и правда раскаивался. Вот только как надолго хватит его раскаяния до того момента, как он снова решит, что имеет права решать за них обоих? Впрочем, Илун понимал, почему так произошло. Он чаще всего старался не проявлять инициативу первым — наверное, инстинктивно пытаясь таким образом избежать недопонимания и насмешек. Но сейчас, похоже, ему придется задвинуть эту свою привычку в самый далекий ящик. Иначе в следующий раз Бай Юй снова решит за него, и между ними снова вспыхнет ссора. — Давайте так, — предложил Илун. — Вы пообещаете заранее обсуждать со мной все свои идеи. А я, в свою очередь, пообещаю как можно раньше говорить вам обо всех своих сомнениях. Он протянул Бай Юю руку. — Идет, — кивнул тот и пожал ее. — А теперь нам нужно отыскать телеграф. И хороший ресторан, где можно будет как следует пообедать. Утренние пирожки были не так уж плохи, но, если честно, уже выветрились настолько, что я готов съесть лошадь. — Идемте. Чтобы добраться до телеграфа, нам потребуется нанять экипаж. — Илун кивнул в сторону стоянки самодвижущихся повозок у самого въезда на башенный мост. — Пешком это займет слишком много времени. Не желая терять ни секунды, Бай Юй тут же направился к стоянке, и Илуну пришлось снова почти что перейти на бег, чтобы поспеть за ним. Работа шла споро и почти без задержек, но к весне готов был только двигатель. Это очень отличалось от начального плана, которого хотел придерживаться Илун, но дело тут было даже не в том, что он неверно рассчитал время. Работа оказалась не из простых, а Бай Юй относился ко всему чрезвычайно придирчиво. Он контролировал все мельчайшие детали, многократно сверяя их параметры с чертежами и расчетами. Кажется, перемерял каждую шестеренку и каждую заклепку проверял на прочность. Сам контролировал все закупки, переписывался с продавцами, вел строжайший учет и документировал все действия. Несмотря на отставание от начального плана, Илун испытывал воодушевление. Такой подход Бай Юя заставлял его верить в то, что они делают действительно нечто важное. Однажды об их работе пронюхали журналисты, и им пришлось неделю не показываться в мастерской, чтобы не наткнуться ни на кого из них. Кто-то из этих проныр даже сумел пробраться вовнутрь, но Илун с Бай Юем успели увезти оттуда все важные документы. А те детали, что можно было увидеть в мастерской, вряд ли могли сказать о чем-то несведущему человеку. После этого случая Бай Юй долго проверял все детали, до которых могли добраться посторонние, некоторые велел выкинуть и изготовить заново. Он боялся, что что-то могло быть испорчено или подменено, хотя это вряд ли могло прийти кому-то в голову. Когда охота на них поутихла, Илун, наплевав на экономию, нанял двух охранников, которые по очереди дежурили в мастерской и гоняли всех, кто пытался сунуть нос в то, что происходило за ее стенами. Впрочем, к новогодним торжествам Бай Юй и сам переселился в мастерскую. До этого он жил в отеле, и каждый день ему приходилось проделывать немалый путь, чтобы оказаться на своем рабочем месте. Пока осень не кончилась он, кажется, даже наслаждался этими ежеутренними и ежевечерними прогулками, ранними завтраками в маленьких кафе и булочных, ужинами в уютных ресторанчиках на берегу реки. Ужинали они часто вдвоем с Илуном. Тот жил от заводского района дальше, чем Бай Юй, так что ему пришлось выкатить из гаража самодвижущуюся повозку и вспомнить, как ею управлять. Поначалу он даже заезжал за Бай Юем, чтобы подвезти до мастерской, но тот вскоре отказался от этого, считая, что утренняя прогулка в прохладную погоду бодрит не хуже чашки крепкого кофе. Но после работы он любезно соглашался, чтобы Илун подвез его до того заведения, где они собирались ужинать. А уже оттуда шел пешком, чтобы лучше спалось. Илун не возражал против этого: он не слишком любил заезжать в людный и шумный центр города. Однако, к зиме Бай Юй отказался от своих предпочтений. Климат в Сосновой долине был куда холоднее, чем в Двурогой гавани, зимние ночи здесь были морозными, а утром поднимался пронизывающий до костей ледяной ветер. Кроме того, время от времени шел снег, так что мостовые покрылись коркой черного от печной сажи льда. В прогулках по таким улицам не было никакого удовольствия. Тогда Бай Юй принял решение перебраться в мастерскую. На втором этаже, поближе к отопительным батареям он оборудовал себе широкий лежак, защищенный от посторонних глаз ширмой. Туда же поместил комод для одежды и сейф для личных вещей. Он договорился с несколькими ресторанами, ужинать в которых ему нравилось больше всего, чтобы они доставляли еду прямо в мастерскую. Так что теперь он мог выезжать из заводского района только для встречи с поставщиками материалов. Учитывая зимние холода, это казалось не таким уж плохим решением. Впрочем, для Илуна оно не подходило. Он не мог оставить дом без присмотра. Его нужно было топить хотя бы ночью, чтобы стены не промерзли окончательно. А значит, каждый вечер он должен был возвращаться домой. Хотя на ужин он все равно оставался в мастерской, и нередко они засиживались с Бай Юем почти до полуночи, обсуждая грядущие планы. О личном не заговаривали никогда. Как-то не складывалось. Впрочем, Илун был только рад этому. Такие разговоры всегда смущали его и частенько выбивали из колеи на несколько дней. Вся его личная жизнь закончилась еще в студенчестве, да и о тех далеких событиях рассказывать было особо нечего. Но не смотря на это, можно было с уверенностью сказать, что Бай Юй и Илун стали друзьями за это короткое время. Илун часто ловил себя на мысли, что испытывает к Бай Юю какую-то такую исключительную теплоту, которой, казалось бы, не должно быть между мужчинами. Но он списывал это на восхищение исключительно профессиональными качествами своего главного механика. Впрочем, это не мешало ему заглядываться на длинные тонкие пальцы умелых рук Бай Юя, на его спину и по-девичьи тонкую талию, настолько тонкую, что рабочие брюки висели на бедрах, как у какого-нибудь исхудавшего голодранца. Было в этом что-то такое неуловимо очаровательное, что вызывало сочувствие, умиление и восхищение одновременно. Впрочем, Илуну некогда было особо раздумывать над природой этих чувств. Сейчас у него было множество забот посерьезней. Пока Бай Юй занимался двигателем, нужно было практически заново спроектировать кабину и машинный отсек. За счет уменьшения маховика появилась возможность изменить форму корпуса, сделать ее более обтекаемой. Для этого нужно было создать несколько игрушечных моделей и испытать их свойства. Только теперь Илун мог не заказывать эти модели на стороне, что значительно ускорило и облегчило процесс. Но работы все равно было немало. Выбрав окончательный вариант, он должен был заново разместить оборудование внутри корпуса, продумать разведение конденсационных трубок по кабине, рассчитать перераспределение веса. Все это требовало немалого времени и усилий. И подчас Илун чувствовал себя совершенно выбившимся из сил. Но каждый раз как по волшебству рядом с ним оказывался Бай Юй с кружкой горячего чая и какой-нибудь умопомрачительной историей из его бурных студенческих лет. Впрочем, все эти истории были о его однокашниках и едва ли как-то затрагивали его самого. А еще они весьма походили на выдумки, но Илун тактично об этом не спрашивал, предпочитая просто расслабиться и получать удовольствие в хорошей компании. Когда двигатель был готов, пришло время назначить дату испытаний. Решили, что самым лучшим выбором будет день за две недели до Дня весенних торжеств. В это время все готовились к празднику, и журналисты мало интересовались тем, что происходит в заводском районе. К тому же, все внимание общественности было приковано к новому трехпалубному дирижаблю компании Ван Вэньцзиня, который мог совершать межконтинентальные рейсы. Это было очередным прорывом в современном воздухоплавании, все об этом только и говорили. А это означало, что никто не будет совать свой нос в то, что происходит в маленькой мастерской. Испытания были закрытыми, на них присутствовали только Илун с Бай Юем и их верный помощник Лю Чен. Бай Юй выписал его из Двурогой гавани вместе со своим инструментарием. Лю Чен был скромным, почти незаметным человеком едва ли не вдвое старше самого Бай Юя и относился к нему в какой-то степени как к сыну. Часто беспокоился о том, что он опять забыл поесть или не спал всю ночь. Даже бранил его иногда. Но что касалось технических вопросов, Лю Чен во всем слушался Бай Юя и исполнял каждое поручение с невероятной дотошностью. Илун ему искренне симпатизировал и доверял во всем, как и самому Бай Юю. Лю Чен же относился к Илуну если не с опаской, то, по крайней мере, с осторожностью. Летающую машину он считал большой авантюрой, но никогда не высказывал это вслух напрямую, хотя иногда по его укоризненным взглядам становилось понятно: он не считает этот проект достойным того внимания, которое ему уделял Бай Юй. Илун в это утро приехал раньше обычного, привез с собой свежих булочек на завтрак. Кофе готовили прямо тут, в мастерской. Бай Юй был уже на ногах. Вместе с Лю Ченом они готовили двигатель к запуску, хотя солнце еще только-только поднялось над горизонтом и даже не заглянуло в окна мастерской. — Я предлагаю перекусить перед запуском. — Илун водрузил на стол корзинку со свежими булочками. — Неплохая идея! — Бай Юй вытер выпачканные в машинном масле руки прямо о рубаху, сдвинул на лоб увеличительные очки, больше похожие на бинокль. — Старина Лю уже отругал меня за то, что вчера я уснул без ужина, так что, думаю, самое время заморить червячка. — Вы, господин Бай, совсем себя не бережете, — проворчал Лю Чен и отправился варить кофе. — Ну, правда, не стоит так пренебрежительно относиться к своему здоровью, — попенял ему Илун. — Кто бы говорил! — Бай Юй стащил из корзинки булочку и откусил сразу половину. — Не я зимой ездил в легком экипаже простуженным почти две недели, — добавил он, прожевав. — Но мы должны были согласовать чертежи… — попытался было возразить Илун. — Да-да, я знаю, — отмахнулся от него Бай Юй. — Но не вам, господин Чжу, говорить мне о бережном отношении к своему здоровью. — Ладно, ладно, я умолкаю, — сдался Илун. В своей увлеченности работой они и правда стоили друг друга. Завтрак был съеден быстро. За какую-то четверть часа они на троих опустошили корзинку и двухлитровый кофейник. Осталось провести последние приготовления. Бай Юй снова надвинул на глаза свои увеличительные очки, проверяя что-то перед первым запуском. А Илун достал тетрадь для записей. Роли в испытаниях давно были распределены. Лю Чен должен был следить за горением в топке. Она пока не была оборудована автоматическим загрузчиком топлива, так что его приходилось добавлять вручную в случае, когда температура начинала падать. Бай Юй должен был регулировать мощность двигателя и следить за подачей пара из бака парогенератора в цилиндры. А Илун должен был вести записи о ходе испытаний. Все это было невероятно волнительно, и Илун с трудом мог справиться со своими эмоциями. В ночь перед испытаниями он не проспал и двух часов — все время просыпался, смотрел на часы, боясь проспать, раз за разом прокручивал в голове сценарий испытаний, то и дело хватался за тетрадь с расчетами в страхе обнаружить там какую-то ошибку, которую они могли не заметить раньше. Все это было, конечно, глупостью. Чертежи и расчеты были проверены и перепроверены. Отдельные части двигателя уже подвергались испытаниям и проверкам. Бай Юй был достаточно опытным механиком для того, чтобы не допускать случайных ошибок. Так что все должно было пройти по плану. Сразу же после завтрака Лю Чен начал разжигать топку. Илун строго фиксировал время, за которое была набрана рабочая температура. Оно не слишком отличалось от расчетного, ну и стоило учитывать, что в теплом помещении мастерской им не удалось обеспечить нужную тягу воздуха, даже если бы они вывели воздухозаборник наружу. — Пока все идет по плану, — констатировал Бай Юй, глянув на часы. Парогенератор уже заработал, но давление в нем пока не достигло нужной отметки, для того, чтобы подать пар непосредственно в цилиндры. Бай Юй внимательно следил за барометром и каждый раз объявлял о новой цифре, когда стрелка достигала очередного деления. — Через двадцать секунд начинаю подачу пара в цилиндры, — объявил он и уже потянулся к рычагу, открывающему заслонку, когда бак парогенератора вдруг громко зашипел. Пронзительно засвистел клапан сброса давления. Бай Юй попытался было отпрыгнуть, но не успел. Его подбросило взрывной волной от разлетевшегося на части бака парогенератора. Для Илуна все происходило как в замедленной съемке. Он видел, как сначала из-под заклепок с шипением начал сочиться пар. Кажется, Лю Чен, отошедший за топливом, что-то закричал, потом раздался свист и сразу же за ним — оглушающий грохот. Илун стоял достаточно далеко от двигателя, так что его просто опрокинуло взрывной волной. Но он успел увидеть взлетевшего в воздух Бай Юя. Тот раскинул руки и ноги и, кажется, кричал. По крайней мере, Илун видел, как он открывает рот, но ничего не слышал за грохотом и шипением. После взрыва все стихло, и несколько секунд в помещении царила гнетущая тишина. Или это просто Илун ничего не слышал из-за того, что его оглушило. Он сильно ударился о пол спиной и, кажется, вывихнул запястье, когда подставил руку, но в остальном, похоже, не пострадал. Только голова немного кружилась, и изображение перед глазами то и дело раздваивалось. Но это вряд ли можно было назвать чем-то серьезным. Ближе всего к эпицентру был Бай Юй. Совладав с паникой, охватившей его в первые секунды, Илун тут же бросился к нему. Бай Юй распластался на полу, кожа его была красной от горячего пара, обдавшего его с ног до головы. Из груди торчало несколько осколков разорвавшегося бака. В первые мгновенья Илун подумал, что Бай Юй мертв, и его снова охватила паника. Но подоспевший к ним Лю Чен, кажется, мог рассуждать более трезво. Первым делом он проверил пульс. — Он жив, — произнес он одними губами. Илун не слышал его голоса, но понял, что тот сказал. — Нам нужно отвезти его в больницу! — прокричал он, но и свой голос он слышал едва-едва. В голове творился полнейший сумбур. Илун едва ли мог понять, что происходит и что нужно делать дальше. Он вдруг осознал, что это его вина, что бак взорвался из-за ошибки в расчетах. По крайней мере, это казалось ему единственной причиной, по которой такое могло произойти. И от этой мысли силы едва не покинули его снова. Но мастер Лю не позволил ему отключиться. Он несколько раз ударил Илуна по щекам, чтобы привести в сознание. Сейчас было не время падать в обморок, словно нервная девица. Подхватив Бай Юя на руки, он поспешил к лестнице, ведущей на первый этаж. Кажется, Лю Чен предлагал ему свою помощь, но Илуну она не требовалась. И без того не слишком упитанный, Бай Юй сейчас казался ему легким как пушинка. — Оставайтесь тут и погасите огонь в топке! — прокричал Илун, укладывая Бай Юя на заднее сиденье своего экипажа. — Заприте все и приезжайте в Первую городскую больницу, — велел он Лю Чену. Его сердце колотилось как бешеное, руки дрожали, он даже не с первого раза смог запустить двигатель. Лю Чен простоял рядом с экипажем еще минуту и побежал наверх. Илун с трудом мог потом вспомнить, как довез Бай Юя до больницы, как передал его докторам. Они что-то говорили ему, но Илун их не слышал и не мог разобрать по губам смысл сказанного. Единственное, о чем он мог сейчас думать, это то, что он убил своего единственного друга и верного последователя. И от этого у него холодели руки, а глаза заволакивало противной красной пеленой. Когда Бай Юя увезли, он почувствовал тошноту, голова закружилась, и он рухнул бы на землю без чувств, если бы не удивительно сильные руки маленькой хрупкой медсестры, которая уверенно подхватила его под руку, заставила опереться на свои плечи и повела куда-то по ярко освещенному коридору. Илун не понимал, что с ним делают. Мужчина в белом халате осматривал его, заглядывал поочередно в каждый глаз, в уши, ощупывал его шею и голову, потом плечи, локти. Когда он дотронулся до правого запястья, Илун едва не взвыл от боли. Только сейчас он снова почувствовал, что с его рукой что-то не так. Кажется, ему что-то вкололи, и сердце постепенно успокоилось, а в голове немного прояснилось. Тошнота почти прошла. — С вами все в порядке, небольшое сотрясение и вывих запястья, — услышал он очень тихий, далекий голос, хотя доктор стоял совсем близко. — Скорее всего, вы меня почти не слышите, но через несколько часов слух вернется. Барабанные перепонки не повреждены. Сестра наложит вам шину на запястье, а я выпишу успокоительные. — Что с моим другом? — Илун наконец смог совладать с собой достаточно, чтобы задать этот вопрос. — Он получил обширные ожоги — впрочем, они не слишком сильные. Дыхательные пути и глаза не пострадали. Кожа полностью восстановится, скорее всего, даже шрамов не будет. Но в него попало несколько металлических осколков. Так что его сейчас оперируют. На первый взгляд они не представляют опасности для жизни, но точно можно будет сказать только после операции. Илун закрыл глаза. Он с трудом представлял, как все это могло произойти. Как так случилось, что бак не выдержал даже минимального рабочего давления? Значит, в расчеты все-таки закралась ошибка... Но как? Илун все столько раз проверял и перепроверял. Но это его вина. Все это только его вина. — Сколько будет длиться операция? — спросил он, пока девушка в белом халате бинтовала его руку. — Еще около часа, — ответил доктор, глянув на часы. — Мне нужно вернуться в мастерскую. — Едва дав девушке затянуть бинты, Илун подскочил и направился было к двери, но доктор тут же остановил его и заставил снова сесть на кушетку. — У вас сотрясение мозга, вам нельзя за руль. — Он покачал головой. — Вам нужно отдыхать. — Но я должен… — Илун снова попытался встать, но его снова усадили обратно. — Послушайте, милейший. Вы только что чуть не погибли. Ваша правая рука не действует. Вы почти ничего не слышите и страдаете от головокружений. Если вы сядете сейчас за руль, то подвергнете риску не только свою жизнь, но и жизни других людей. Я просто не могу вас отпустить. И если вы еще раз попытаетесь уйти, то я велю охране заняться вами, — ответил доктор тоном, не терпящим возражений. — Честно признаться, я не понимаю, как вы добрались сюда, да еще и доставили своего друга. Поистине это можно назвать чудом. Но вам стоит отдохнуть. Операция скоро закончится, и как только ваш друг придет в себя, вы сможете с ним увидеться. А пока вы можете только ждать. И постарайтесь вести себя так, чтобы сестре Мин не пришлось звать сюда охрану. Не дождавшись ответа Илуна, доктор поднялся и, передав девушке рецепт, вышел из кабинета. — Поверьте, ваш друг в надежных руках. — Медсестра осторожно прикоснулась к плечу Илуна и легко его погладила. — С ним все будет хорошо. Илуну очень хотелось верить, что так и будет. Вот только, даже если все обойдется, все равно только его вина в том, что этот взрыв произошел и чуть не погубил Бай Юя. От мысли о том, что Илун мог потерять его навсегда, ему становилось жутко. Он вдруг осознал, что больше не представляет себе жизни без этого человека. Без его настойчивости, иногда переходящей в нахальство, без его жизнерадостности, без его упорства, его увлеченности. Без его сияющих улыбок, от которых и самому хотелось улыбаться. Без его историй, без его сонной физиономии по утрам, без скупых прикосновений его горячих рук. Без его строгих, но всегда дельных замечаний, без его восторженных взглядов. Илун вдруг почувствовал, что его щеки стали влажными от катящихся градом слез. Ему никогда в жизни еще не было так больно и страшно одновременно. И в какой-то момент он даже подумал, что вся эта его летающая машина и яйца выеденного не стоит. Что это по сравнению с жизнью Бай Юя? Ничто. Так, грязь под ногами. Илун почувствовал себя жалким неудачником, недостойным и короткого взгляда Бай Юя. А ведь тот так ему верил, столько сил и труда вложил, чтобы воплотить его идею в жизнь. Но лучше бы он никогда не приезжал в Сосновую долину, никогда не встречался с Илуном и даже никогда о нем не слышал. Так было бы лучше для всех. Критики были правы, идея летающей машины — пустая трата времени. Илун твердо решил, что после того, как Бай Юй придет в себя, он объявит ему о том, что они не будут продолжать работу над проектом. Ведь не известно, что еще не так с его расчетами. Возможно, они все не верны. Как бы там ни было, он больше не может подвергать опасности ничьи жизни, и в особенности жизнь Бай Юя. Это будет означать, что, по всей видимости, они больше никогда не увидятся, но Илун не видел никакого другого выхода. С самого начала все это было пустой затеей, о которой следовало забыть еще много лет назад, как ему и советовали. За этими невеселыми мыслями Илун не заметил, как прошло несколько часов. — Ваш друг пришел в себя после операции и хочет вас видеть, — медсестра тронула Илуна за плечо и улыбнулась. — Он в порядке? — Тот поднял голову и заглянул в ее глаза, пытаясь увидеть в них то, что она не осмелится сказать ему словами. — На полное выздоровление потребуется время, но его жизни ничего не угрожает, — заверила его девушка. — Я отведу вас. Она подхватила его под руку и уверенно повела в палату, куда после операции определили Бай Юя. Лю Чен, как оказалось, уже давно приехал и сидел возле постели пострадавшего. Он выглядел встревоженным, но, кажется, был в полном порядке. Бай Юй же был перебинтован почти что с ног до головы. Похоже, осколки попали не только в грудь: рукам и ногам тоже досталось. Лицо его было красным и опухшим от горячего пара. — Простите, это все моя ошибка! — с порога воскликнул Илун. — Это я виноват! Я неверно рассчитал допустимую толщину стенок. И это привело… — горло перехватило, и он не мог вымолвить ни слова больше. — Что? — Бай Юй удивленно уставился на него. В палате повисла гнетущая тишина. — Сестра, вы не могли бы нас оставить? — Мастер Лю поднялся со стула, вежливо, но настойчиво выпроводил девушку из палаты и плотно затворил за ней дверь. — Я виноват… — снова заговорил Илун, но Бай Юй не дал ему продолжить, довольно грубо прервав его. — Не несите ерунды! — почти что зарычал он. — Это не ваша вина, — добавил он чуть спокойней. — Но бак… Вы чуть не погибли! — Илун посмотрел на него и, должно быть, в его глаза отразился такой ужас, что Бай Юй тут же смягчился. — Я в полном порядке, — заверил он Илуна. — Вы думаете, это первый двигатель, который взорвался у меня в руках? — Он усмехнулся. — Поверьте, на этот раз я еще легко отделался! Я могу показать вам шрамы от взрыва, который произошел в университетской мастерской. После него в крыше осталась огромная дыра, а я две недели не мог встать с постели и ничего не слышал. То, что произошло сегодня — сущая ерунда. — Но вы… — Илун замер с изумлением глядя на своего товарища. — Подумаешь, несколько новых шрамов, — отмахнулся Бай Юй. — Доктор сказал, что даже от ожогов не останется следов. Это все мелочи. — Но причина взрыва… Бак не выдержал... — Илун не понимал, почему Бай Юй настолько спокоен и не обвиняет его, хотя очевидно же, что это только его ошибка. — Причина взрыва не в расчетах, — покачал головой Бай Юй. — Это кажется единственным возможным вариантом, я вас отлично понимаю. Но это не так. Мастер Лю, — он кивнул своему помощнику. Тот подошел к Илуну и протянул ему банку с металлическими осколками. — Это доктора вытащили из меня, — пояснил Бай Юй. — Не сочтите за труд рассмотреть их повнимательней. Илун повертел банку, рассматривая ее содержимое на просвет. Но ничего необычного в осколках, кажется, не было. — Идите сюда, — подозвал его Бай Юй. — Высыпьте осколки на одеяло, так будет лучше видно. Илун подошел к кровати и рассыпал на одеяле содержимое банки. Обычные кусочки металла, только какие-то слишком уж искореженные. — Почему они так деформированы? — удивленно спросил он, осторожно подняв подцепив двумя пальцами один осколок. — Хороший вопрос, — усмехнулся Бай Юй. — Сплав, который мы использовали, вряд ли мог прийти в такое состояние, он слишком жесткий для этого. — Илун удивленно смотрел то на осколки, то на Бай Юя. — Верно, — кивнул тот. — Потому что это не тот сплав. — Не тот сплав? — изумленно спросил Илун. — Посмотрите на заклепки. Они, кажется, даже слегка оплавились. Для сплава, который мы собирались использовать, рабочая температура парогенератора абсолютно безвредна. Но это другой сплав. Он такой же твердый, когда холодный, но стоит его слегка нагреть, как он становится мягким, как масло. И не может выдержать рабочего давления, — объяснил Бай Юй. — Вначале я тоже подумал, что мы ошиблись в конструкции. Или что барометр сломался и показывал неверные цифры. Я слышал свисток клапана перед тем, как произошел взрыв. Но осмотрев осколки, понял, что дело совсем не в этом. Когда давление поднялось и бак нагрелся, сплав начал деформироваться, что выбило клапан. Поэтому мы услышали свисток. Но дело было совсем не в том, что мы ошиблись, и не в поломке барометра. Если бы бак был сделан из нужно сплава, ничего подобного бы не произошло. — Но как? — все еще недоумевал Илун. — Господин Бай хочет сказать, что кто-то подменил материалы уже после того, как мы их закупили и провели соответствующие испытания, — не выдержал Лю Чен. — Кто-то? — Я не знаю, кто это был, — покачал головой Бай Юй. — Но, очевидно, кто-то из тех, кто работал вместе с нами. Это диверсия, господин Чжу. — Диверсия? — Илун все еще не мог до конца понять, что происходит. Он смотрел то на Бай Юя, то на мастера Лю, то на эти несчастные осколки, рассыпанные на белом больничном пододеяльнике. — Да что вы все повторяете за мной? — снова зарычал Бай Юй. И Илун отпрянул от него, как будто его снова обдало горячим паром. Он не был готов к тому, что происходило сейчас и абсолютно не знал, что должен делать в такой ситуации. — Присядьте, — Лю Чен подхватил его под руку и усадил на стул. — Простите, я не должен срываться на вас, тем более, что вы тут такая же жертва, как и я. — Бай Юй виновато посмотрел на него. — Просто эти ожоги жутко болят, а сестра отказалась вколоть мне еще одну дозу морфина. — Вам и так вкололи достаточно, — осадил его Лю Чен. — А злоупотребление морфином… — Да знаю я, знаю, — отмахнулся от него Бай Юй. — Послушайте, господин Чжу...— Он снова посмотрел на Илуна. — Я только хочу сказать о том, что ваш… наш… наш с вами проект очень сильно встал кому-то поперек горла. Настолько, что сегодня нас попытались убить. — Но кому это могло помешать? — Илун все еще не мог перестать удивляться. — Кому-то вроде Ван Вэньцзиня, например, — ответил Бай Юй и бросил многозначительный взгляд на Лю Чена. — Но какое отношение он может к этому иметь? — непонимающе спросил Илун. — Ваша машина — большая угроза для его воздухоплавательной компании, — пояснил мастер Лю. — Если этот проект будет успешным, а судя по тому, что я видел, у него есть все шансы, то он может создать серьезную конкуренцию громоздким и плохо управляемым дирижаблям. Я уже не говорю о том, насколько они опасны. — Но почему вы решили, что это дело рук Ван Вэньцзиня? Как? Я все еще не понимаю… Бай Юй кивнул Лю Чену, и тот молча вышел из палаты, оставив их наедине. — Я знаю его достаточно близко, — ответил Бай Юй. — Я работал на него некоторое время. — Но с чего вы взяли, что он мог бы… так поступить? — Илун с трудом мог принять ту информацию, которую до него пытались донести. — Он ведь… жертвует деньги на благотворительность, помогает детским приютам и больницам… Он… совсем не производит впечатление человека, способного совершить преступление. — Дело в том, что я знаю его не только как босса… Но и как человека, — Бай Юй заговорил тише. — И знаю его так близко, как, может быть, никто другой. Даже его жена. Илун удивленно посмотрел на друга. Бай Юй молчал около минуты, и в палате вновь повисла гнетущая тишина. — Мы были любовниками несколько лет, — наконец нехотя проговорил он. — И, поверьте, я успел узнать его достаточно, чтобы понять, что он приложил к этому руку. — Но… это же мог быть кто угодно, почему именно он? — Илун смотрел на Бай Юя с неподдельным изумлением. Он никогда бы не ожидал от него столь откровенного признания. — За это время, пока мы с вами трудились над проектом, я получил несколько писем с угрозами… — И не сказали мне? — воскликнул Бай Юй. — Я решил, что не стоит вас тревожить, — пожал плечами Бай Юй. — Но это… И что в них было? — Естественно, они были не подписаны, ничто не указывало на отправителя… Но я узнал… Я не знаю, как это сказать. Я узнал манеру изъясняться. Они были от Ван Вэньцзиня. — Он перевел дыхание. — Естественно, у меня нет никаких доказательств. Но… Я практически на сто процентов уверен, что это он. — И что же нам делать? — Илун не мог сидеть на месте, он вскочил со стула и тут же оказался у постели Бай Юя. — Продолжать, — пожал плечами тот. — Продолжать? Ну нет! — воскликнул Илун. — После такого ни о каком продолжении работы не может быть и речи! Если ваша жизнь в опасности, мы должны все остановить сейчас же! — Не говорите глупостей. — Бай Юй поднял руку и дотронулся кончиками пальцев до забинтованной ладони Илуна. — Мы ничего не остановим. Просто нужно будет нанять новых людей и более тщательно проверять все материалы и детали. — Но это опасно! — не соглашался тот. — Все в этом мире опасно. — Бай Юй перехватил его пальцы. — Мы рискуем, как и все, кто проснулся сегодня утром. Я не брошу то, во что уже вложил столько сил. И даже не пытайтесь меня отговорить. Иначе я поколочу вас, как только смогу встать с этой кровати. Его слова звучали нелепо и были скорее похожи на не очень удачную шутку, но взгляд говорил о том, что теперь он не остановится не перед чем. И Илуну ничего не оставалось, кроме как верить ему. — Но тогда, наверное, нам стоит заявить об этом в полицию? — Он глянул на осколки. — В полицию? — усмехнулся Бай Юй. — Мне сейчас очень больно смеяться, поэтому, прошу вас, оставьте ваши шутки. Во-первых, у нас нет никаких доказательств. А во-вторых, думаете, у Ван Вэньцзиня недостаточно связей в городском управлении, чтобы в итоге обвинить в этом нас же самих? Нам с самого начала стоило отнестись к безопасности более серьезно. А еще, как только я поправлюсь, мы с вами сделаем заявление в прессе. Нет смысла больше держать это в секрете. — Но разве это не привлечет лишнее внимание? — удивился Илун. Они старались так тщательно все скрывать, и вот… — Безусловно, привлечет, — кивнул Бай Юй. — Но так злоумышленникам будет гораздо сложнее нам навредить и остаться незамеченными. Возможно, это затормозит работу, но сейчас у нас просто не осталось другого выбора. Поразмыслив, Илун согласился. В словах Бай Юя было рациональное зерно. Но решающим фактором стало, пожалуй, не это. А то, что тот до сих пор держал его за руку. Очень легко, едва прикасаясь. Но от этого прикосновения у Илуна подкашивались колени. Бай Юй быстро шел на поправку и к Дню весенних торжеств был практически здоров. Воспользовавшись праздничной шумихой, они с Илуном сделали заявление прессе о том, что намереваются построить летающую машину, которая сможет передвигаться по воздуху без баллонов, наполненных газом или горячим воздухом. Это стало сенсацией. Всех работников мастерской, кроме Лю Чена, Бай Юй немедленно уволил и выписал своих из Двурогой гавани. Сразу же после Дня весенних торжеств работа закипела вновь. Ничего непредвиденного и опасного больше не происходило, но теперь к ним было приковано внимание журналистов. Прессу все еще не пускали в мастерскую, но теперь Бай Юй и Илун время от времени давали краткие отчеты о ходе работ. Илун и представить не мог, какое внимание это привлечет и какую поднимет шумиху. Теперь их обоих фотографировали, брали интервью, просили рассказать не только об их работе, но и что-то личное. Все это очень сильно сбивало с толку. После выписки Бай Юй переехал к Илуну, так что они проводили вместе почти все время. И это тоже сбивало с толку, потому что Илун не мог понять, что он чувствует к своему коллеге. Это все еще можно было называть дружбой или уже нет? После взрывал они сильно сблизились и говорили теперь не только на рабочие темы, но и нередко затрагивали что-то личное. Илун страшно боялся показаться навязчивым со своей заботой и вниманием, но Бай Юя, судя по всему, это совершенно не беспокоило. Он с легкостью принимал то, что, как казалось Илуну, можно было бы назвать ухаживанием. Впрочем, не исключено, что все невинные знаки внимания, которые тот оказывал, только ему самому казались чем-то значимым. Ближе к лету, когда окончательно потеплело, оба снова перебрались в мастерскую. Работа там теперь кипела день и ночь. Иногда они могли поспать всего лишь три-четыре часа. Машину нужно было собрать до наступления осени, чтобы провести испытания до первых заморозков. Неизвестно, как она поведет себя: не обледенеет ли на большой высоте, не повлияет ли это на ее аэродинамические характеристики и вообще на способность летать. Однажды, примерно за месяц до назначенного дня испытаний, Илун долго не мог уснуть. Он больше часа ворочался на своем лежаке и все никак не мог выкинуть из головы то, что произошло с ними весной. Наверное, если бы он мог себе позволить поспать чуть подольше, чем обычно, ему бы снились кошмары. Но обычно, вымотавшись за день, он проваливался в сон без всяких сновидений. — Все в порядке? — поинтересовался Бай Юй, приподнявшись на локтях. Он спал тут же, на соседней лежанке, сооруженной из каких-то досок и ящиков. Конечно, можно было бы привезти нормальные кровати, но им просто было не до этого. — Не могу уснуть, — пожаловался Илун. — Опять эти мысли… Воспоминания… — он сел и потер лицо руками. — Я сделаю чай, — предложил Бай Юй. — Не стоит беспокоиться, — покачал головой Илун. — Я просто… Скоро я буду в порядке, — пообещал он. — Что-то не похоже. — Бай Юй сел на своей кровати и щелкнул выключателем, зажигая тусклую лампочку, которая освещала их импровизированную спальню, когда верхнее освещение выключали. — Правда, — заверил его Илун. — Мне просто нужно выкинуть все это из головы. — Это не так уж и просто, — покачал головой Бай Юй. Он помолчал несколько секунд и продолжил: — Мы оба чуть не погибли, и я понимаю, как тебя это напугало. Он поднялся со своей кровати и пересел к Илуну. Тот вздрогнул и инстинктивно отодвинулся, давая Бай Юю больше пространства. Вскоре после взрыва они перешли на ты, и теперь между ними не было почти никаких формальностей. — Бояться — это нормально. — Бай Юй взял руку Илуна в свои и крепко сжал ее. — Я тоже боюсь. Но мы делаем все, что в наших силах. И если мы перестанем, что тогда останется? — Он заглянул Илуну в лицо. В его взгляде было столько тепла и понимания, что Илун на секунду забыл обо всех своих дурных мыслях. — Но мы оба можем погибнуть, — проговорил он почти беззвучно. — Если даже и так, оно будет стоить того. — выпустив руку Илуна, Бай Юй тут же крепко обнял его. И Илун почувствовал, как тонет в этих объятьях, окутанный теплом этого невероятного, бесстрашного человека, готового погибнуть ради своей мечты. — Должно быть, ты прав. — Он уткнулся лицом в плечо Бай Юя, вдыхая запах металла и машинного масла, кажется, пропитавший его насквозь. Они сидели так, наверное, несколько минут, пока Бай Юй осторожно не уложил его обратно на кровать. — Мы должны немного поспать, завтра нужно сделать много работы. — Он погладил Илуна по плечу. — Я постараюсь уснуть, — пообещал тот. Ему вдруг безумно захотелось попросить Бай Юя не уходить на свою кровать, остаться с ним рядом хотя бы еще ненадолго, но ему не хватило решительности сказать это вслух. — Я побуду рядом. — Бай Юй уже собирался встать, но словно бы прочел его мысли и вернулся, снова обнимая. — У нас обязательно все получится, — пообещал он и легко коснулся губами мгновенно пересохших губ Илуна. Тот вздрогнул и потянулся за поцелуем, как будто бы только в нем был весь смысл его жизни. Бай Юй не отпрянул, не оттолкнул его, отвечая с такой невероятной нежностью, которой от него вряд ли можно было ожидать. От этой простой ласки Илун почти моментально успокоился и расслабился, так что, когда Бай Юй отстранился, почти сразу же провалился в сон. Впервые за долгие месяцы ему снились сны, наполненные сияющим безоблачным небом и волшебным чувством полета. Самым сложным для Илуна, пожалуй, было общение с журналистами и внимание публики. Он никогда не был на виду, и для него все это было в новинку. Конечно, после переезда в мастерскую необходимость бывать в городе для него практически свелась к нулю. Но, как и советовал Бай Юй, они стали давать журналистам краткие отчеты о своей работе, а значит, с ними так или иначе приходилось встречаться. Некоторым они даже позволяли делать фотографии, хотя и контролировали это с особой строгостью. Ради всех этих мероприятий Бай Юй заставил Илуна сшить новый костюм. Сам Илун считал это чем-то вроде изощренной пытки. Им пришлось поехать к портному, где Бай Юй долго выбирал подходящую ткань, потом они с мастером обсуждали фасон, потом подбирали пуговицы. Когда речь зашла о крое рубашек, Илун просто сбежал в ближайшую кофейню. Впрочем, там его узнали, так что пришлось спешно возвращаться в ателье. Бай Юя же вся эта шумиха, кажется, совершенно не смущала. Он легко общался с журналистами, за словом в карман не лез. Говорить он мог очень много и цветисто, но при этом не сказать толком ничего. Илуну это казалось какой-то сверхспособностью, недоступной ему самому. Но самыми ужасными, пожалуй, были собрания клуба воздухоплавателей. К счастью, проходили они нечасто, да и появиться там достаточно было на каких-нибудь полчаса, лишь бы их увидели. На таких сборищах Илун старался не отходить от Бай Юя далеко. Рядом с ним он чувствовал себя не так отвратительно, как в те моменты, когда оставался наедине с толпой. Бай Юй не возражал против этой своей роли и, кажется, даже получал некоторое удовольствие от возможности защищать Илуна от нападок журналистов и любопытной публики. Примерно за две недели до назначенного дня испытаний Илуну и Бай Юю пришлось посетить одно из таких собраний. На нем присутствовал Ван Вэньцзинь: как почетный председатель Общества воздухоплавателей Левобережья он выступал там с речью. Илун хотел бы опоздать или по какой-то причине отменить свое участие, но, как назло, ни одного благопристойного предлога у него не получалось придумать. Бай Юй же, кажется, совершенно не переживал из-за всего этого. Или попросту не показывал своих переживаний. Илун не всегда мог понять, что чувствует его друг и каковы его истинные мотивы. Впрочем, причин не доверять Бай Юю у него тоже не было. Собрание Общества на этот раз проходило в городском парке. Несмотря на уже наступившую осень, погода все еще баловала теплом, а пышная растительность не проявляла признаков увядания. Проклиная все на свете, Илун влез в свой шикарный новый костюм. Бай Юй утверждал, что ему очень идет, и это немного облегчало страдания, которые Илуну причиняли крепления для носков и рубашек, узкие туфли на каблуке, запонки, тонкие шелковые перчатки, галстук и цветок, который нужно было закрепить в петлице. Орудий пыток страшнее этих, кажется, и выдумать было нельзя. — Я понимаю, что ты не хочешь туда ехать. — Бай Юй помог ему закрепить в петлице розовый бутон из шелка, который выглядел как самый настоящий цветок. — Но если мы не появимся, все решат, будто что-то пошло не так. Своим появлением мы покажем, что все идет отлично. — Но это же не так, — развел руками Илун. — Перестань. — Бай Юй перехватил его ладонь. — Все идет по плану, мы даже опережаем график. Все результаты промежуточных тестов удовлетворительные. Модели малого размера летают. Все хорошо. — Он посмотрел Илуну в глаза. — Слышишь? Все хорошо. — Пока мы не приземлимся, я не поверю, что все хорошо, — покачал головой Илун. — Ты просто накручиваешь себя. — Бай Юй погладил его по плечу. — Давай так. Мы съездим на собрание, послушаем речь и уедем. С журналистами говорить не будем. Идет? Потом поужинаем и ляжем спать. Ты согласен? Илун кивнул. Но в этот раз больше всего его пугала, пожалуй, не встреча с журналистами, а присутствие на собрании Ван Вэньцзиня. Илун никак не мог забыть того, что рассказал ему Бай Юй тогда в больнице, после взрыва. Он не мог поверить в то, что во всем этом замешан сам господин Ван. Для Илуна этот человек был кем-то из божественного пантеона, он не имел отношения к простым смертным и вряд ли стал бы вмешиваться в их дела. Но если Бай Юй прав, если все это правда, как может Илун противостоять такому человеку? Ему принадлежит целый воздушный флот, да что там флот — он настолько богат, что ему принадлежит едва ли не все Левобережье. Что может жалкий инженер-мечтатель ему противопоставить? Но даже не это пугало его больше всего. Бай Юй неосторожно обмолвился о том, что состоял с ним в любовной связи. Любил ли он Ван Вэньцзиня? Илун не знал. Он никогда не спрашивал Бай Юя об этом, а тот больше об этом не заговаривал. Но что если да? Что если эти чувства не угасли до сих пор? Это повергало Илуна в уныние по причине, в которой он и сам себе признаться был не в силах. Все это здорово сбивало с толку. Так что Илун хотел, чтобы сегодняшний вечер закончился как можно скорее. Для собрания Общества парк украсили гирляндами из цветов и лампочек. Живой оркестр негромко играл легкую музыку, работал буфет под открытым небом, девушки в пышных платьях продавали трубочный табак, сигареты и сладости. Появление Илуна с Бай Юем произвело фурор. К ним тут же сбежались журналисты, фейерверками взорвались вспышки, защелкали затворы фотокамер. Бай Юй улыбался своей самой лучезарной улыбкой, а Илун старался хотя бы просто не отворачиваться. — Все хорошо, скоро мы уберемся отсюда, — шепнул ему на ухо Бай Юй. От его тихого голоса, от его теплого дыхания на коже на мгновенье стало легче. И Илун даже улыбнулся кому-то в камеру. На все вопросы Бай Юй отвечал, что никаких комментариев они давать не будут. Илун и вовсе молчал. Кое-как отбившись от журналистов, они наконец смогли добраться до сцены. Люди вокруг кивали им и улыбались, и Илун старался кивать им в ответ. Он чувствовал фальшь этих улыбок, но знал, что ему нужно продержаться здесь еще хотя бы какое-то время. Он обещал Бай Юю. Вскоре на сцене появился сам Ван Вэньцзинь. Он радушно поприветствовал собравшихся и объявил собрание открытым. Толпа ответила ему бурными аплодисментами. Илун смотрел на него и не мог отделаться от мысли, что по сравнению с ним он просто жалок. Да, сейчас он здесь в дорогом костюме, его снимают фотокамеры, журналисты мечтают взять у него интервью. Но чего он добился? Ничего. Его машина — плод пустых фантазий. Даже если она взлетит и не рухнет на землю, чего стоит одна машина в сравнении с целым воздушным флотом? Он понимал, что ему никогда не достичь такого успеха и никогда не стать хоть на десятую долю настолько же значимым, как Ван Вэньцзинь. Это повергало его в уныние. Погруженный в свои невеселые мысли, он почти не слушал речь и страшно испугался, когда прожектор выхватил их с Бай Юем из толпы. Бай Юй обворожительно улыбнулся и стал махать всем рукой. Ван Вэньцзинь пригласил их на сцену, и если бы не Бай Юй, который уверенно подхватил Илуна под руку, тот не смог бы сдвинуться с места. Вблизи Ван Вэньцзинь показался Илуну еще более впечатляющим и устрашающим одновременно. От него веяло силой и уверенностью, которой сам Илун похвастаться явно не мог. — Господин Чжу, — Ван Вэньцзинь обратился к Илуну, заставив его застыть, словно ящерица на камнях, — все здесь собравшиеся, безусловно, заинтригованы вашим начинанием. Не согласитесь ли вы рассказать там немного больше о той чудесной машине, постройкой которой вы занимаетесь? — спросил он с улыбкой. От этой улыбки Илуну захотелось бежать аж до самой Двурогой гавани. Нужно было что-то ответить, но все слова вдруг перепутались в голове, а голос перестал слушаться. Илун чувствовал себя исключительно глупо, но его тело и мозг, кажется, перестали ему подчиняться. — Господин Ван, позвольте это сделаю я, — тут же нашелся Бай Юй. — Видите ли, господин Чжу талантливый инженер, но рассказчик из него просто ужасный. — Он улыбнулся зрителям, и они тут же стали улыбаться ему в ответ. — Все, чего можно от него добиться, это нагромождение формул и цифр, а кому это может быть интересно? Даже мне это неинтересно, а ведь мне приходится иметь с этим дело каждый день! — Он засмеялся, и зрители засмеялись вслед за ним. — Наша летающая машина вовсе не чудо. Ну, разве что ее можно было бы назвать чудом инженерной мысли, сумевшей примирить наши самые смелые мечты с законами физики. Эта машина уникальна. Поверьте, я повидал множество изобретений, и никогда не встречал ничего подобного. И мы с господином Чжу счастливы пригласить всех присутствующих на ее испытание через две недели. Точная дата и время будут объявлены позже в Вестнике долины. Мы будем рады снова встретиться со всеми вами и подарить вам самые незабываемые впечатления от увиденного! Бай Юй поклонился, и все захлопали. — Это потрясающая новость, — улыбнулся Ван Вэньцзинь. — Я буду счастлив принять ваше приглашение. Он снова пожал руки им обоим. Все это время Илун стоял ни жив ни мертв. Конечно, дата испытаний уже была назначена, и все было почти готово. Но одно дело — записать это в ежедневник, и совсем другое — вот так вот легко объявить со сцены и пригласить всех желающих на это посмотреть. А что если у них ничего не получится? Илун не был до конца уверен в успехе их предприятия. Что если машина не взлетит вообще? Или, того хуже, рухнет? И это произойдет на глазах у всех! Ничего ужасней Илун просто представить себе не мог. — Мы с господином Чжу желаем всем собравшимся прекрасного вечера, а теперь, с вашего позволения, насладимся коктейлями, — объявил Бай Юй. Все снова захлопали. Илун коротко кивнул зрителям и поспешил вслед за Бай Юем убраться поскорее со сцены. — Ты живой? — тихо спросил его Бай Юй, когда они отошли достаточно далеко от толпы. — Не очень, — признался Илун. — Все в порядке, все равно мы собирались объявить о дате испытаний в газете. — Бай Юй дотронулся до его плеча. — Хочешь, я принесу коктейль? Илун кивнул. Он редко и очень мало пил, но сейчас ему нужно было что-то, чтобы хоть немного успокоить нервы. Бай Юй взглянул на часы и направился к буфету. Впрочем, не успел он отойти и на пару шагов, как Илун тут же нагнал его. — Не хочу оставаться тут один, — объяснил он. Бай Юй ничего не ответил, только кивнул. Он прекрасно понимал, насколько Илуну чужд этот мир сияющих прожекторов, вспышек фотокамер, накрахмаленных рубашек и напомаженных девиц. — Ты неплохо держался, — ободрил его Бай Юй. — Смеешься? — скривился Илун. — Я чуть не умер там от страха и стыда. — Чего тебе стыдиться? — удивился Бай Юй. — Ты красавчик. Видел, как Ван Вэньцзинь смотрел на тебя? Он чуть не зашипел от ревности, — усмехнулся он. — Старик просто не понимает, что дело не в тебе, а в нем самом. Хотя и в тебе тоже… Бай Юй похлопал друга по плечу. Илун не понял значения последних слов, но решил, что не станет даже пытаться разобраться в этом. Он всегда считал человеческие отношения слишком сложными для себя и давно оставил надежду понять, как они устроены. Бай Юй заказал у бармена два коктейля на его вкус. Илуну досталось что-то сладкое и, как ему показалось, почти безалкогольное. Хотя от пары глотков ему стало значительно легче, он даже испытал некоторый прилив сил и воодушевление. — Как ты думаешь, мы уже пробыли тут достаточно? — спросил он у Бай Юя, оглядывая, собравшихся у сцены людей. — Вполне, — кивнул Бай Юй. — Только допьем коктейли. Они отошли от буфета и расположились под одной из гирлянд, поближе к оркестру, который наигрывал легкий вальс. Илун любил такую музыку: она напоминала ему о студенческих вечерах, когда они с однокашниками часто засиживались за полночь, обсуждая свои самые смелые мечты и планы. Тогда Илун еще не успел разочароваться в окружающих его людях и был гораздо более жизнерадостным и открытым, чем сейчас. Они уже почти допили свои коктейли, когда к ним подошла очаровательная молодая леди. Она тепло поприветствовала Бай Юя и выразила свое почтение Илуну. — Господин Бай, как хорошо, что я встретила вас здесь! — воскликнула она, довольно бесцеремонно подхватив Бай Юя под локоть. — Я только что из Двурогой гавани, и у меня есть новости, которые вы, безусловно, хотели бы услышать. — Конечно, моя дорогая, — тепло улыбнулся тот. Убедившись, что Бай Юй не станет возражать, девушка потянула его в сторону. Коротко кивнув Илуну в знак того, что не задержится надолго, Бай Юй последовал за ней. Илун не стал возражать — да и как он мог воспротивиться желанию столь прелестной молодой особы? Однако это означало, что ему, хоть и на короткое время, но придется остаться одному. Впрочем, большинство собравшихся людей сейчас находилось у сцены и не проявляло к нему никакого интереса. Он уже почти успокоился и даже почувствовал некоторую уверенность в собственных силах, как вдруг словно из-под земли рядом с ним возник Ван Вэньцзинь. — Господин Чжу, я рад, что вам здесь нравится, — обворожительно улыбнулся он и отсалютовал Илуну своим бокалом. — Здесь очень… мило, — тихо ответил Илун, поднимая свой бокал с остатками коктейля. Эта короткая фраза далась ему с трудом. Он никак не ожидал, что господин Ван заговорит с ним вот так запросто. По его мнению, это не предвещало ничего хорошего. — Это безусловно так, — кивнул тот. — Впрочем, я здесь не для того, чтобы обсуждать коктейли и вальсы. Я пришел к вам с деловым предложением. Илун вопросительно взглянул на собеседника. Деловое предложение? Это звучало как минимум подозрительно. — Я знаю, как вам дорого ваше детище, как долго вы шли к дню, который наступит уже совсем скоро. — Ван Вэньцзинь подошел к Илуну совсем близко. — Но я готов сейчас выписать вам чек на любую сумму, которую вы назовете, если вы согласитесь продать мне вашу машину и все чертежи, которые у вас есть. Илун замер на месте. Он не знал, что ответить. Ни о какой продаже не могло быть и речи, но в свете слов Бай Юя это звучало не как предложение, а как угроза. — Поверьте, я понимаю ваши сомнения, — снова заговорил Ван Вэньцзинь. — Но вы прекрасно знаете, что успех испытаний — это дело случая. Любая мелочь может помешать. Вы понимаете, что если это первое испытание закончится катастрофой, никто уже не поверит во второй шанс. Вас поднимут на смех, и вы умрете в нищете и одиночестве. У вас не достаточно средств и недостаточно людей для того, чтобы решить такую сложную задачу. Я не хочу… уничтожить вашу мечту, о нет, поверьте мне! Я лишь хочу… дать этой мечте шанс стать реальностью. В моих мастерских работают самые лучшие механики и инженеры. В их руках ваше изобретение обретет ту жизнь, о которой вы так мечтаете. Он пристально посмотрел на Илуна, и тот почувствовал, как холодеют кончики его пальцев, а колени предательски дрожат. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Ван Вэньцзинь только что озвучил все его сомнения. Его детище может обернуться крахом для них с Бай Юем. И не только в смысле финансов, карьеры и репутации: это может стать концом их жизни, если во время полета что-то пойдет не так. Они оба очень рискуют и могут погибнуть. И если свою жизнь Илун оценивал невысоко, то жизнь Бай Юя, без сомнения, обладала для него наивысшей ценностью. Один раз он уже подверг ее неоправданному риску и не мог допустить, чтобы это повторилось. Да, это будет предательством, ведь Бай Юй не меньше его самого заинтересован в успехе. Но лучше жить преданным, чем умереть в кругу верных соратников. Илун поднес бокал к губам и проглотил остатки коктейля, совсем не чувствуя вкуса. Хотя, возможно, не так уж все и плохо: Ван Вэньцзинь наверняка согласится взять Бай Юя к себе, если это будет одним из условий сделки. Илун сделал глубокий вдох и задержал дыхание, уже собравшись озвучить свое решение, как вдруг увидел стоящего в стороне Бай Юя. Он счастливо улыбался, говорил что-то и энергично жестикулировал в своей обычной манере... Сделка будет означать, что Илун потеряет его навсегда. Они больше никогда не встретятся и не заговорят. Бай Юй больше никогда не обнимет его, не похлопает по плечу, не возьмет за руку. И отказаться сейчас от сделки будет чистейшей воды эгоизмом. Вот только... не станет ли эта сделка для свободолюбивого Бай Юя золотой клеткой? Имеет ли он право принимать решение и за него тоже? Бай Юй явно был не из тех, кто не осознает риски. Он прекрасно понимал, как опасно то, чем они занимались, и не отказался от этого. И, кажется, даже не усомнился в их деле ни на минуту. Он вложил в это столько своих сил, своего времени, своего труда, что теперь имеет ли Илун право обесценивать этот вклад? Имеет ли он право сомневаться в том, что выбрал для себя Бай Юй? Даже если это будет означать для него катастрофу. Он не может решать за другого, как бы дорог тот ему ни был. — Господин Ван. — Илун отставил пустой бокал на бортик, окружающий площадку. — Ваше предложение, без всяких сомнений, очень щедрое. И очень прозорливое. Но я не могу на него согласиться. Будь летающая машина только моим детищем — возможно, я и продал бы ее вам. Но не я один приложил руку к ее созданию, и не мне одному решать, как с ней поступить. Боюсь, что до самого дня испытаний мы не сможем принять такое решение. А так получилось, что день уже объявлен. Я буду счастлив создать для вас опытный образец, если вы пожелаете. Мы сможем обсудить это после испытаний — разумеется, если они увенчаются успехом. — Что ж. Если это окончательное ваше решение, я могу только пожелать вам успеха, — холодно ответил Ван Вэньцзинь. — Надеюсь, ничто вам не помешает, — добавил он, развернулся и быстрым шагом направился куда-то в сторону сцены. Илун шумно выдохнул и оперся о бортик. Он задел свой пустой бокал, и тот полетел на землю. Возможно, сейчас он принял самое неверное решение в своей жизни. — Что этому прохвосту было от тебя нужно? — спросил почти тут же оказавшийся рядом Бай Юй. — Прости, я видел, что вы разговариваете, но не мог подойти. Ан Дин совсем меня заговорила. Это дочь начальника порта Двурогой гавани. Было бы крайне невежливо бросить ее посреди разговора. — Он хотел купить… машину, — ответил Илун не своим голосом. — Купить? — фыркнул Бай Юй. — Каков подлец! Надеюсь, ты не согласился? — он напряженно посмотрел на друга. — Я… готов был… но… — Илун сглотнул. — Я не смог. Хотя, должно быть, это огромная, огромная глупость! — Я же говорил тебе, что он считает тебя своим конкурентом, — засмеялся Бай Юй и хлопнул его по плечу. — Поверь, он не предложил бы тебе и пенни за твой аппарат, если бы не был уверен, что он полетит. — Но то, что он сказал… — Полнейшая ерунда! — воскликнул Бай Юй. — Он просто хотел тебя запугать. Выбрось это из головы. — Он подхватил Илуна под руку. — Едем в мастерскую, а то ты белее снега и на ногах, похоже, совсем не держишься. — Все в порядке. — Илун позволил увести себя без всякого сопротивления. Ах, если бы это было так легко — выкинуть из головы слова Ван Вэньцзиня. Для Илуна это казалось непосильной задачей. Мастерская встретила их тишиной и тусклым светом нескольких лампочек. Несмотря на тяжелый запах машинного масла и гари, Илуну дышалось тут намного легче. — Это был просто ужасный вечер. — Он тяжело опустился на свою лежанку. Сейчас ему не хотелось ничего, даже раздеваться. Только лечь и провалиться в сон. Впрочем, напряженные нервы, пожалуй, опять не позволили бы ему этого сделать. — Ты драматизируешь, — покачал головой Бай Юй. Он поставил на огонь кофейник, чтобы разогреть остатки кофе. — Я абсолютно не приспособлен к таким мероприятиям. — Илун закрыл лицо руками. — Я просто… впадаю в ступор. Если бы не ты… Не знаю, что бы я делал. — Ну, для этого и нужны товарищи, не так ли? — Бай Юй разлил кофе в кружки. Его было так мало, что согрелся он почти моментально. — Мне просто нужно поскорее все забыть. — Илун взял у него кружку и сделал глоток. Теперь хотя бы вкус чувствовался. — И завтра вернуться к работе. — А знаешь, что мне хотелось сделать больше всего? — Бай Юй подошел к столу и включил радио. — Мне хотелось бы немного побыть в тишине, — попросил его Илун. — Конечно. Через минуту. — Бай Юй стал крутить ручку регулировки частоты, пока из динамика не полилась музыка. Какой-то вальс, похожий на те, что играли сегодня на собрании. — Так вот. Ты знаешь, чего мне больше всего хотелось на этом собрании напыщенных остолопов? — поинтересовался он, оборачиваясь к Илуну. — Чего? — сдался тот. Если уж Бай Юй вознамерился что-то обсудить, он не успокоится, пока этого не сделает. — Я хотел пригласить тебя на танец. В один шаг Бай Юй преодолел расстояние между столом и лежанкой Илуна и протянул ему руку. — Но я не умею танцевать... — Илун удивленно уставился на него. — Да и мужчины не танцуют… друг с другом... — Он искренне не понимал, чего от него хочет Бай Юй. — А все, что тяжелее воздуха, не может летать, — кивнул Бай Юй. — Давай, — он взял Илуна за руку и заставил его подняться. — Но я не умею, — все еще протестовал тот. — Это не сложно. — Бай Юй вытянул его на свободное пространство. — Одну руку кладешь мне на плечо. Вот так. А вторую отводишь в сторону... — Сам же он обнял Илуна за талию. — Хотя я бы предпочел, чтобы вел ты, но кто-то же должен тебя научить, — добавил он очень тихо, склонившись к самому уху Илуна. — А теперь просто двигайся в такт. Это легко. Он осторожно подтолкнул Илуна, делая шаг вперед, а потом потянул на себя. Потом в сторону, и снова вперед. В первую минуту это показалось Илуну невероятно сложным. Он не мог предугадать движений партнера и неуклюже дергался, сбиваясь с ритма. Но объятия Бай Юя подействовали на него к лучшее успокоительное. И вскоре он расслабился и позволил Бай Юю направлять его движение. Это правда было легче, чем казалось с самого начала. Когда музыка стихла, оба остановились. Илуну не хотелось размыкать рук. Но и стоять так посреди полутемной мастерской было невероятно глупо. — Благодарю за танец, — тихо проговорил Бай Юй. Но он тоже не спешил отстраняться. — И за то, что ты не продал нас, — добавил он еще тише. — Ты просто не представляешь, насколько мне страшно, — признался ему Илун. — Мне тоже страшно, — ответил Бай Юй. — Но я верю в тебя. Верю в нас. — Хотя бы кто-то из нас должен, — тихо засмеялся Илун. — Моей веры хватит на нас обоих, — голос Бай Юя становился все тише и тише с каждой фразой. А губы его были все ближе и ближе. И в какой-то миг Илуну больше ничего не оставалось, кроме как поцеловать их. На этот раз он осмелился сделать это первым. Из динамика радиоприемника зазвучала новая мелодия, но Илун почти не слышал ее. Он снова тонул в безбрежном океане по имени Бай Юй, и совершенно не хотел быть спасенным. День испытаний настал как-то слишком быстро. Еще вчера, кажется, они с Бай Юем раскладывали чертежи на полу, а сегодня уже рабочие разбирали крышу, чтобы извлечь летающую машину с помощью крана. На самом деле на постройку аппарата ушел почти год. За этот год Илун и Бай Юй очень много работали, чуть не погибли, стали друзьями и даже, пожалуй, больше, чем друзьями, но у Илуна не было ни одной свободной минуты чтобы даже просто подумать об этом. В ночь перед испытаниями поспать ему так и не удалось — как, впрочем, и всем остальным. Хотя, пожалуй, Илун был занят меньше других. Крышу разобрали еще к вечеру и на ночь затянули ее брезентом. Погода стояла сухая, теплая, но решили перестраховаться. Бай Юй с Лю Ченом всю ночь проверяли готовность систем к работе. Два раза запускали двигатель на низких оборотах с заблокированными винтами и крыльями. Несколько раз проверили рулевое управление. Все работало идеально. Илун изучал карту и обдумывал план полета. Его составили накануне, но стоило проверить все еще раз. Как пройдет полет, неизвестно. Возможно, машину придется сажать в любой момент и в любом месте. И лучше бы, чтобы под ними было безлюдное поле, а не скалы или лес. Кабина была рассчитана на двоих. Бай Юй долго отговаривал Илуна от того, чтобы он сам садился за штурвал, но тот не уступал. Как он может доверить это кому-то другому? Бай Юй сам ни за что бы не отказался от участия в испытаниях в качестве пилота, так почему он должен? Кроме того, Илун знал эту машину лучше всех остальных — может быть, даже лучше самого Бай Юя. В случае, если что-то пойдет не так, возможно, только он сможет найти решение. Ну, а если такого решения не найдется, то он не чувствовал себя в праве подвергать опасности чью-то жизнь. Это только его безумная идея, и только он сам должен за это расплачиваться. — Все, кажется, в порядке. — Бай Юй выбрался из кабины, сдвинул на лоб увеличительные очки. — Осталось загрузить топливо в основную и резервную камеры, и можно взлетать прямо отсюда, — засмеялся он. — Газетчики не простят нам, если мы все начнем без них, — усмехнулся в ответ Илун. — Да уж, газетчики… Не знаю, что будет завтра сложнее — поднять эту пташку в воздух или отбиться от газетчиков. — Бай Юй провел ладонью по металлическому корпусу машины. — Как хорошо, что мне некогда смотреть, что там пишут обо всем этом. — Илун сложил карту и сунул ее в карман куртки. — Ну… пишут, что мы безумцы. Пишут, что нас расплющит в лепешку. Пишут, что это начало революции в воздухоплавании. В общем, ничего такого, чего бы мы не слышали до этого, не пишут. Кстати! Журналисты называют нашу крошку не иначе как механическим драконом. Неплохое название, ты не думаешь? — Бай Юй снова погладил блестящий металлический бок. Илун отступил на несколько шагов и окинул взглядом машину. Она действительно была похожа на дракона — длинное тело с блестящей стеклом головой-кабиной, подвижные крылья, длинный, состоящий из сочленений гибкий хвост с веером рулевых лопастей. Медный блеск вполне производил впечатление чешуи. — Почему бы и нет? — хмыкнул Илун. — Механический дракон. Мне нравится. Надеюсь, он не выплюнет нас где-нибудь над облаками, — засмеялся он. — Ну, если ты согласен, тогда, я думаю, мы должны назвать нашу машину официально, — решил Бай Юй. — У нас есть какая-нибудь краска? — Ты хочешь сделать надпись? — догадался Илун. — Именно! — кивнул Бай Юй и побежал к лестнице, ведущей на первый этаж. Вскоре он вернулся, держа в руках банку с краской и кисть. — Где мы напишем имя? — он отошел в сторону и оглядел машину. — Не знаю, — пожал плечами Илун. — А где его обычно пишут? — На носу, на корме, — ответил Бай Юй. — Вообще машина будет лететь, и все будут смотреть на нее снизу вверх. Так что надпись лучше бы сделать на брюхе... — Илун потер подбородок. — Но и сбоку тоже можно. — Вот здесь, над крылом. — Бай Юй подошел к машине и потянулся вверх, указывая место. — Да, так неплохо, — согласился Илун. Он подкатил лесенку, так, чтобы можно было добраться до нужного места. — Ты у нас создатель, тебе и надпись делать! — Бай Юй вручил Илуну банку с краской и кисть. — Кроме того, ты точно умеешь красиво писать. В отличие от меня, — усмехнулся он. Это было правдой: Бай Юй писал как курица лапой, а рисовал и того хуже, так что Илун не стал спорить. Взобравшись по лесенке, он вывел на блестящем металлическом боку красную надпись «Механический Дракон». Бай Юй громко захлопал в ладоши и стал кричать, подзывая всех подойти. Название было одобрено всеми без исключения. И почему-то это простое событие заставило Илуна отбросить мрачные мысли о неудаче. На рассвете к мастерской подогнали самодвижущийся кран и повозку, которая должна была транспортировать «Дракона» на место испытаний. Это была большая ровная площадка за городом. Судя по тому, что говорили в радиоэфире, журналисты собрались там еще ночью, а теперь начинали подтягиваться зрители. Ради такого уникального зрелища они готовы были ждать несколько часов, лишь бы ничего не пропустить. Ведущий трансляцию обещал, что там появится и сам Ван Вэньцзинь, хотя Илун надеялся, что этого не произойдет. Сопровождал машину Лю Чен с двумя помощниками, которые ехали прямо в кабине. А Илун с Бай Юем добирались до места в самодвижущемся экипаже. Позавтракать они не успели, да и есть совсем не хотелось. Поэтому прихватили с собой лишь термос с кофе. Бай Юй предлагал плеснуть туда коньяка, но Илун строго запретил ему. Сейчас им нужно было быть как можно более собранными и трезво мыслящими, чтобы справиться с любой неожиданной ситуацией. Толпа, собравшаяся на поле, поражала воображение. Илуну показалось, что здесь как минимум половина города. И это напугало его еще больше. Как хорошо было бы испытать машину без посторонних глаз! Но после взрыва у них не оставалось другого выбора. К каждому их действию было приковано внимание журналистов, так что любое вмешательство не осталось бы незамеченным. Кажется, среди присутствующих был даже мэр города и его советники. Была тут и полиция, и доктора, и пожарные. Повозку с машиной тут же обступили, но нанятые в качестве охранников гвардейцы разогнали особо любопытных, пытавшихся подобраться поближе. Засверкали вспышки фотокамер, защелкали затворы. Несколько радиостанций вели свои эфиры, ведущие кричали что-то в микрофоны, стараясь перекрыть рев толпы. Бай Юй вышел из экипажа первым, и, отбиваясь от подбежавших к нему журналистов, помог выбраться Илуну. От всего этого шума, криков и вспышек фотокамер ноги у Илуна вдруг стали ватными. Если бы не Бай Юй, он, наверное, не смог бы покинуть своего экипажа. Но тот крепко ухватил его под руку и практически потащил к кабине «Дракона». — Никаких комментариев, никаких интервью! — кричал Бай Юй, расталкивая журналистов. — Если приземлимся, тогда и будете приставать с вопросами! А если не приземлимся, тогда выдумаете что-нибудь сами, — отшучивался он. А вот Илуну было совсем не смешно. Конечно, все было проверено и перепроверено. Но ведь они не могли испытать аэродинамические характеристики машины в таком масштабе, и неизвестно, как она поведет себя в воздухе. Они ведь и правда могли не приземлиться. От страха у Илуна замирало сердце. Но пути назад уже не было. Оказавшись за живым заграждением, он почувствовал себя немного лучше. Все-такие всеобщее напряжение сказывалось. В кабине ему удалось почти совсем успокоиться. За толстым стеклом он почти не слышал криков толпы. Илун сидел справа, он должен был управлять хвостовым рулем, а также наклоном крыльев и винтов. Делалось это с помощью нескольких рычагов. Перед первым полетом Илун долго тренировался с заглушенным двигателем. Насос гидравлической системы для этого подключали к внешней динамо-машине. В рабочем состоянии он был подключен к двигателю. Илун отработал все в соответствии со своими расчетами и теми данными, которые он сумел извлечь из изучения поведения моделей. Но этого все равно было недостаточно. В реальности машина могла повести себя совершенно иначе. Илун надвинул на глаза защитные очки с темными стеклами, чтобы поднявшееся над горизонтом солнце не слепило его. Бай Юй сидел рядом с ним. Его задачей было наблюдать за работой двигателя и датчиками давления, температуры, высоты, крена, скорости, а при необходимости регулировать значения всех этих параметров. Его пульт управления выглядел гораздо более сложным. Кроме того, ему необходимо было помнить все допустимые и рабочие значения для разных режимов. Не все датчики удалось оснастить размеченными шкалами. Впрочем, похоже, Бай Юй чувствовал себя вполне уверено. — Чтобы ни произошло дальше, просто помни, что это лучший день в нашей жизни. — Он сжал ладонь Илуна в своей. — Потому что мы здесь. Потому что мы это сделали. Несмотря ни на что. — Скажи мне это, когда мы приземлимся, — попросил его Илун. Дождавшись, пока гвардейцы расчистят площадку, Бай Юй запустил двигатель. Струя дыма вырвалась из-под хвоста и вызвала очередной взрыв криков толпы. На разогрев топки потребовалось некоторое время, Бай Юй внимательно следил за температурой и давлением пара. Когда оно достигло нужного значения, клапан открылся и пустил пар в цилиндры. В кабине раздался характерный рокот заработавших клапанов. Илун проверил управление — подвигал рычаги вверх, вниз, вправо и влево. Убедившись, что управление в порядке, крылья, винты и хвост двигаются как должны, он кивнул Бай Юю. — Подключаю винты, — объявил тот, сдвинул рычаг, и шестеренный механизм соединил винты с двигателем. Всего винтов было три — один за кабиной, другой над двигателем и третий у основания хвоста. Они обеспечивали подъемную силу, чтобы машина могла взлететь в воздух без разгона. Их даже удалось испытать в мастерской, подняв машину примерно на метр на низких оборотах двигателя. Это было рискованно, но нужно было убедиться, что силы винтов достаточно. Рев винтов отогнал собравшихся зевак на приличное расстояние. Набрав обороты, они протянули машину немного вперед и подняли воздух. Пока машина двигалась по земле, ее сильно трясло, но как только колеса шасси оторвались от поверхности, движение стало более плавным. Машина набрала нужную скорость, и когда Илун выровнял винты, стала подниматься вверх. Страх почти отступил, и теперь сердце Илуна наполнилось восторгом. Перед собой он видел чистое утреннее небо и удаляющиеся внизу поля, над которыми они совершали свой первый полет. — По-моему, все не так уж плохо, — констатировал Бай Юй. Он не переставал внимательно следить за датчиками, но, теперь можно было немного расслабиться. Двигатель вышел на рабочий полетный режим, все системы работали стабильно. — Разворачиваю крылья, — объявил Илун и потянул за рычаг. Взлетали они со сложенными вдоль бортов крыльями, чтобы их сопротивление не мешало винтам поднимать машину. Теперь же, когда они набрали достаточную высоту, нужно было развернуть крылья и позволить машине планировать. Если во время планирования не возникнет никаких проблем, то крылья можно будет перевести в режим полета. Из кабины они не могли видеть, как разворачиваются огромные сверкающие на солнце крылья, но, должно быть, это было прекрасное зрелище. Теперь машина действительно стала походить на гигантскую птицу, или как метко заметили журналисты, на дракона. Крылья развернулись. Машину ощутимо качнуло и потянуло вниз, и у Илуна сердце ушло в пятки. В какой-то момент ему показалось, что они разобьются. Но, сверившись с датчиками угла атаки, Илун выровнял крылья, и полет стабилизировался. Теперь они двигались горизонтально, хотя и очень медленно. Тяги винтов не хватало для того, чтобы заставить машину лететь быстрее. Впрочем, они и не были предназначены для этого. — Перехожу в режим полета, — объявил Илун и сдвинул другой рычаг, который соединял крылья с двигателем. Теперь они начали двигаться подобно крыльям птиц. У этого движения была довольно сложная схема, но Илун многократно проверил ее на моделях. Машину снова качнуло, потянуло вперед и снова вверх. Оставшиеся внизу поля становились все меньше и меньше. — Угол набора высоты слишком большой для этого положения крыльев, — объявил Бай Юй. — Мы не должны подниматься так быстро. — Принято. — Илун изменил наклон крыльев, и теперь они летели прямо. Это было восхитительно и совершенно невероятно. Он и представить себе не мог, насколько это потрясающее чувство. — Пробую совершить поворот, — объявил он и потянул за рычаг хвостового управления. Машину снова качнуло, но курс почти не изменился. Илун сильнее наклонил рычаг. Машину качнуло еще раз и потянуло вниз. — Что-то не так? — Бай Юй обеспокоенно посмотрел на Илуна. — Я не понимаю, управление не слушается, — нахмурился тот. — Что-то случилось с механизмом? — спросил Бай Юй, и Илун почувствовал, что тот напуган, хотя и старается говорить спокойно. — Я так не думаю, — покачал он головой. — Насос работает, давление в гидравлической системе нормальное. Бай Юй поднялся со своего места и сквозь стекло кабины попытался разглядеть положение хвоста. — Похоже, что хвост в нужном положении. Но почему он не работает? — Теперь в его голосе отчетливо звучали нотки нешуточного беспокойства. — Выравниваю хвост, — объявил Илун и привел рычаг в положение взлета. Так они могли двигаться только вперед, но машину при этом не тянуло вниз. Но что делать, если они не смогут контролировать направление движения? Если очень повезет, им удастся приземлиться где-нибудь посреди полей, но смогут ли они совершить нормальную посадку без хвостового управления? Падение даже с небольшой высоты может привести их к гибели. Илун закрыл глаза. Почему хвост не работает как нужно? Ему что-то мешает. Но что? Вокруг них нет ничего, кроме воздуха. — Отключай винты! — вдруг воскликнул он. — Что? — Бай Юй удивленно уставился на него. — Отключай винты, — повторил Илун. — Из-за них я не могу нормально управлять направлением движения. Вернее, из-за заднего винта. Но если отключить только его, нас может начать болтать. — Ты уверен, что нам хватит подъемной силы крыльев? — с опаской спросил Бай Юй. — По расчетам должно хватить, — кивнул Илун. На самом деле он не был в этом уверен, но у них не было другого выбора. Винты создавали под собой зону высокого давления. Это не сказывалось на раскинутых в стороны крыльях, а вот хвост находился почти под винтом, и попадал в эту зону. Пока они летели прямо и хвостовая лопасть находилась в вертикальном положении, это не имело значения. Но как только хвост наклонялся для поворота, давление над лопастью, вместо того чтобы понизиться, повышалось, и это мешало изменить направление движения машины. — Надеюсь, ты прав. — Бай Юй дернул за рычаг, отключая винты. Механизм отсоединил их от двигателя, и они постепенно перестали вращаться. Машину снова качнуло, несколько секунд она снижалась, но вскоре полет выровнялся. Илуну пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы его рука не дрожала. Сейчас от его решения зависело все, и он очень надеялся, что рассчитал все верно. Снова потянув за рычаг хвостового управления, он изменил положение лопасти, и машина стала медленно менять курс, оставаясь все так же почти в горизонтальном положении. — Ох, черт! — выругался Бай Юй. — Кажется, сегодня у меня появились седые волосы! Илун ничего не ответил, только нервно засмеялся. Развернув машину, они снова увидели вдалеке площадку с собравшимися на ней зрителями. Теперь осталось самое сложное — посадить машину. Гвардейцы уже разгоняли толпу, очищая пространство для посадки. — На снижении тебе придется подключать и отключать винты для торможения, — сказал Илун. — На каждые пятьдесят метров высоты. Я выравниваю хвост. Ты включаешь винты. Отключаешь винты, я снова перевожу хвост в посадочное положение. Нам нужно снизить скорость перед посадкой, иначе не хватит длины площадки и мы просто врежемся в толпу. — Принято, — кивнул Бай Юй. — Когда скорость упадет до взлетной, сложим крылья и сядем на винтах. Надеюсь, что сядем, — добавил Илун. Изначально план был другим, но теперь у них не было другого выбора. Это было гораздо более сложно и опасно, чем совершать посадку с постоянно включенными винтами, но как стало ясно, они не смогли бы этого сделать. Задачу осложняло то, что винты не могли подключаться и отключаться мгновенно. Да и на изменение положения хвостовой лопасти тоже требовалось время. Машину дергало и раскачивало то вправо, то влево, но после нескольких попыток, удалось снизить высоту и скорость. Правда, расстояние они не рассчитали, и посадку пришлось совершить не на площадке, а в километре от нее, на поле, с которого еще не успели собрать урожай. Действовать при снижении и торможении приходилось слаженно, каждая потерянная секунда могла привести к недопустимому крену. Илуну и Бай Юй потребовался весь опыт их совместной работы для того, чтобы посадить их пташку на землю, но им удалось это сделать. Когда сложились крылья, машину очень сильно дернуло. Будь они чуть ниже — врезались бы в землю, но Илун отклонил винты, насколько это возможно, чтобы хоть немного набрать высоту, и столкновения удалось избежать. Пролетев еще немного вперед, машина мягко опустилась в рыхлую землю посреди тыквенного поля. Похоже, им придется заплатить за погибший урожай. Но они приземлились. Приземлились. Живые. И машина была цела. Дракон не подвел. Илун стянул очки и шумно выдохнул. Он не мог поверить в то, что все прошло если не по плану, то, по крайней мере, без катастроф. Бай Юй заглушил двигатель. — Мы сделали это! — он схватил Илуна за руку и затряс ее как сумасшедший. — Мы это сделали! — воскликнул он так громко, так что чуть не оглушил Илуна своим криком. — Мы это сделали, — тихо выдохнул тот. У него не было сил кричать. Он даже не был уверен в том, что сможет сейчас встать на ноги. — Мы это сделали, — снова повторил Бай Юй, но уже гораздо тише. Он притянул Илуна к себе и впился в его губы жадным поцелуем. От этого закружилась голова, словно Илун залпом выпил крепкий коктейль. Он ответил на поцелуй с той же страстью, разом выплескивая все свои переживания. — Повелитель механических драконов, — выдохнул Бай Юй, на секунду разорвав поцелуй. — Как же я люблю тебя…. Илун замер. Моргнул и отстранился. Он не ожидал этих слов. И даже не сразу понял, что они были произнесены. — Я… — Он хотел что-то сказать, но сам не знал, что именно, а к ним уже подбежали — Лю Чен со своими помощниками, а следом за ними толпа журналистов. Когда кабина открылась, Илун с трудом мог понять, что происходит вокруг. Их вытащили из кабины и стали качать на руках. Со всех сторон раздавались крики, сверкали вспышки фотокамер. Их поздравляли, называли гениями и революционерами воздухоплавания. Журналисты о чем-то их спрашивали, но Илун не мог ничего разобрать, да и не в состоянии был отвечать. Когда их наконец опустили на землю, ему пришлось ухватиться за куртку Бай Юя, чтобы не упасть. Тот с готовностью подставил ему свое плечо. Кто-то уже протягивал им бокалы с шампанским. Илун не сразу понял, что это ему, он просто смотрел на бокал, пока Бай Юй не сунул его ему в руку. Не успели они сделать и по глотку, как их уже окатили из открытых бутылок. — Мы это сделали, — тихо проговорил Илун. — Несмотря ни на что мы это сделали! Он засмеялся, наконец осознав, что они только что совершили то, что до этого считалось невозможным. — Господа, позвольте представить вам повелителя механических драконов! — объявил Бай Юй, стараясь перекричать толпу. Все зааплодировали, снова подхватили их на руки и стали качать. Илун не мог бы сказать, сколько еще продолжалось все это безумие. Пока они пешком возвращались к площадке, журналисты спрашивали их о чем-то, фотографы просили посмотреть в камеру, их обнимали, хлопали по плечам и поздравляли с успехом. От вопросов Илун отмахивался, обещая рассказать обо всем позже, в объективы слабо улыбался, а на поздравления благодарно кивал. Сейчас ему хотелось одного — забрать машину с тыквенного поля, вернуть ее в мастерскую, отмыться от сладкого шампанского, съесть что-нибудь и забраться под одеяло. Но, учитывая происходящее, не похоже было, что это случится скоро. На взлетной площадке уже соорудили импровизированную сцену, где их поздравил сам мэр и вручил им медали за достижения в воздухоплавании. Потом он долго говорил о новых возможностях и фотографировался с Илуном, Бай Юем и другими мастерами. Потом им пришлось фотографироваться с советниками и все-таки ответить на некоторые вопросы журналистов. Говорил, как всегда, Бай Юй, Илун же старался просто держаться на ногах. Он уже был так голоден, что готов был съесть целую лошадь, но, похоже, еда им светила еще не скоро. Тем временем Лю Чен организовал эвакуацию «Дракона» с места его незапланированной посадки. Когда самодвижущаяся повозка с машиной въехала на площадку, толпу снова охватило возбуждение. И Бай Юю с Илуном снова пришлось вытерпеть сеанс фотографирования на фоне их детища. Журналисты не отпустили бы их до самой ночи, но тут вмешался Лю Чен. Он взобрался на повозку и объявил, что машину нужно вернуть в мастерскую. Сообразив, что к чему, Бай Юй сначала подтолкнул Илуна, а потом и сам влез к Лю Чену. — Ты нас спас, брат, — усмехнулся он и хлопнул того по плечу. — Я думал, мы никогда оттуда не выберемся, — Илун устроился у носа машины. Бай Юй сел рядом с ним. Лю Чен постучал по крыше кабины, и водитель запустил двигатель. Как только повозка поехала, Илун уронил голову на руки, сложенные на коленях, и отключился. Пока машину помещали обратно на второй этаж мастерской, Илун с Бай Юем успели вымыться и переодеться. — На следующих испытаниях нужно будет нанять в два раза больше охраны. — Бай Юй взъерошил мокрые волосы. — Никаких больше журналистов рядом с машиной! — На следующих? — Илун удивленно взглянул на него, застегивая рубашку. — Когда переделаем систему винтов и управления, — кивнул Бай Юй. Илун застыл на месте. Он не думал о том, что они будут делать дальше, когда испытают свою машину. Если вообще останутся в живых. Но теперь, когда они достигли успеха, или, по крайней мере, не погибли, пожалуй, придется что-то решить. — Я думал… что ты уйдешь… когда мы закончим этот этап... — Илун растерянно посмотрел на Бай Юя. — Уйду? — тот засмеялся. — Вот уж теперь ты этого не дождешься! — пообещал он. — Но ведь в последующей работе уже не будет ничего… настолько революционного, — тихо проговорил Илун. — Когда мы только встретились, ты сказал, что… что тебе важно делать что-то новое… Разве нет? — Я передумал, — пожал плечами Бай Юй. — Тебе не станет скучно? — осторожно спросил его Илун. — Мне не станет скучно. Потому что я люблю тебя. Бай Юй посмотрел ему в глаза и коротко поцеловал. Илун снова не успел ничего ответить. Бай Юй схватил его за руку и потащил в зал. — Идем, наконец-то, еду привезли! — воскликнул он. Машина снова стояла посреди зала. Решив, что дождя не будет, отверстие в крыше оставили открытым. Небо окончательно потемнело, и, несмотря на городские огни, на нем уже были видны звезды. Рядом с машиной накрыли импровизированный стол. И, как только виновники торжества появились, все тут же набросились на еду. Дождавшись, когда все хотя бы немного утолят голод, Лю Чем поднял тост за Илуна с Бай Юем. Их снова стали поздравлять, но теперь гораздо более сдержанно. Сделав глоток вина, Илун, наконец, почувствовал себя если не счастливым, то хотя бы спокойным. Осознание произошедшего приходило к нему медленно, а дневная шумиха и суета вокруг только мешали этому. Теперь же в обстановке ставшей родной мастерской он почувствовал, что наконец-то приходит в себя. — Давайте выпьем за повелителя механических драконов! — Бай Юй поднял свой бокал и обнял Илуна за плечи. — Если бы не он, сегодняшний день никогда бы не наступил. Все подняли бокалы и закричали: — Речь! Речь! Илун снова замер в нерешительности. Он не знал, что сказать. Все они сделали для него так много. Он не считал свою заслугу чем-то важным. Все, что у него было — это цифры и чертежи на бумаге. Они бы ничего не стоили, если бы не Бай Юй и его помощники. — Спасибо, что поверили в меня. — Илун низко поклонился в знак благодарности. — Без вас всех это не было бы возможно. Спасибо, что ты поверил в меня, — обратился он к Бай Юю. — И заставил меня самого в себя поверить. Он крепко сжал плечо Бай Юя. Оно было таким тонким под свободной рабочей рубахой. Секунду Бай Юй просто смотрел на него, а потом снова поцеловал. На глазах у всех. У Илуна колени подкосились и дыхание застряло где-то в груди. Если бы Бай Юй не обхватил его за талию, он не устоял бы на ногах. Это было слишком неожиданно и слишком… Слишком. Илун не был к этому готов. Он и сам не понимал, что чувствует к Бай Юю, и точно не был готов к тому, чтобы об этих чувствах узнали другие, пусть даже их самые близкие соратники. — Кажется, я слишком много выпил, мне нужно на воздух, — выдохнул он и спешным шагом направился к лестнице. За столом все затихли. Илун понимал, что это не что иное, как самое позорное бегство, но он ничего не мог с собой поделать. Спустившись на первый этаж, он остановился на последней ступеньке. Ему казалось, что если он сделает еще один шаг, то уже не сможет вернуться обратно, как будто бы за ним закроется невидимая дверь. Он не знал, сколько простоял так, может, минуту, может, десять. Когда за его спиной послышались шаги, Илун обернулся. Он почему-то думал, что это будет Бай Юй, но вместо него на лестнице стоял Лю Чен. — Господин Бай слишком разволновался сегодня, — извиняющимся тоном произнес он. — Не серчайте на него. И не воспринимайте все это слишком серьезно. Он ветреный человек. Илун не сразу понял, о чем идет речь и за что извиняется Лю Чен. Ведь это Илун должен извиняться за свое бегство, за свою нерешительность, за свой страх, в конце концов... Бай Юй не виноват в том, что он настолько недоверчив и стеснителен. И в том, что он не может признать происходящего между ними. Того, чего он сам так страстно желал, но не мог сказать об этом даже себе. — Бай Юй очень хороший человек, — твердо ответил он. — Пожалуй, самый лучший из всех, кого я когда-либо встречал. С этими словами он шагнул вверх по лестнице в надежде, что еще не слишком поздно все исправить. Бай Юй стоял у распахнутого окна. В одной руке он держал сигарету, а в другой бутылку вина. Илун прошел мимо него и включил радиоприемник. Пришлось долго крутить ручку, чтобы найти волну, где бы не говорили о них. Наконец из динамиков полилась музыка. Какой-то ненавязчивый вальс. — Позвольте вас пригласить. — Илун подошел к Бай Юю и протянул руку. Тот удивленно уставился на него, но изумление тут же сменилось улыбкой. Он выбросил сигарету и оставил бутылку на подоконнике. Это было странное чувство — танцевать вдвоем на глазах у других людей. Но Илун решил, что он должен привыкнуть к этому. Потому что завтра их ждет прием у мэра, и в этом волчьем логове он не намерен отходить от Бай Юя ни на шаг. — Прости, что я… — Илун не дал Бай Юй закончить фразу, на этот раз целуя его первым. — Я тоже тебя люблю, — выдохнул он в сладкие от вина и горькие от табака губы Бай Юя. Когда мелодия закончилась, и в эфире воцарилась тишина, Илун вдруг понял, что кроме них в зале никого не осталось. — А где… — он отступил от Бай Юя на шаг и огляделся. Зал был пуст. Кажется, пока они танцевали, все потихоньку ушли. Так, наверное, было даже лучше. Илун вдруг почувствовал, как страшно он устал за этот бесконечный день. — Идем, — Бай Юй взял его за руку и потянул в их спальный уголок. — Меня уже ноги не держат, — признался он, падая на свой лежак и утягивая Илуна за собой. — Это был странный день, — Илун устроил голову у него на плече. — И очень долгий. — И самый прекрасный, — Бай Юй улыбнулся и снова поцеловал Илуна. Так же жадно, как тогда, в кабине «Дракона». От этого поцелуя горячая волна прокатилась по позвоночнику, опаляя все нервные окончания. Тонкое тело Бай Юя в его объятьях было податливым и послушным. Оно реагировало на каждое прикосновение, на каждую осторожную ласку. И это было не менее восхитительно, чем то, как повиновался его рукам «Механический Дракон». Закрывая глаза, Илун видел перед собой бескрайнее голубое небо и сияющую вдалеке полоску горизонта. Раньше он никогда не испытывал ничего подобного. Пожалуй, это можно было назвать абсолютным счастьем. Бай Юй потянул его рубашку, расстегивая пуговицы дрожащими пальцами. Это было так долго, слишком долго, и Илун просто рванул ткань, так что пуговицы посыпались в разные стороны. Бай Юй тихо засмеялся. — Мой повелитель механических драконов, — тихо выдохнул он и снова вовлек его в обжигающий поцелуй. Как много на них было одежды и как сложно оказалось из нее выпутаться. Что-то Илун стянул, что-то просто разорвал. Страсть выжигала его изнутри, и он должен был выплеснуть ее, чтобы она его не уничтожила. Но когда рубашка Бай Юя упала на пол, он вдруг замер, словно бы его окатили ведром холодной воды. — Эй. — Бай Юй протянул руку и коснулся его щеки тонкими пальцами. Илун не мигая смотрел на шрамы, оставшиеся на груди Бай Юя после взрыва, произошедшего весной. Они были еще совсем свежими, и Илун впервые мог разглядеть их так близко. Он осторожно провел кончиками пальцев по следам, оставшимся от осколков. — Я никогда бы не простил себе, если бы… — он не смог договорить. — Не думай о том, чего не случилось, — Бай Юй поднял его лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Они оба не могли об этом не думать, и оба знали, что для них нет ничего страшнее в жизни, чем потерять друг друга. Тем ценнее каждое мгновенье, которое они могут провести вместе. А значит, нельзя упустить ни одного. Илун снова поцеловал Бай Юя, стремясь без слов выразить все те чувства, которые он сейчас испытывал. Вся вселенная сфокусировалась для него в одном человеке, в этом человеке, который сейчас был в его объятьях, готовый принадлежать ему без сомнений и сожалений. Вот только Илун не очень представлял, что делать. Он никогда не был с мужчиной, и для него все эти ощущения были в новинку. Он и с женщиной-то был очень давно, и его опыт нельзя было назвать слишком успешным. Возможно, все дело было в том, что женщины никогда не нравились ему по-настоящему. Пожалуй, он ни к кому раньше не испытывал тех чувств, как духовных, так и плотских, какие он испытывал к Бай Юю. Ощущение горячего напряженного члена, упирающегося ему в бедро, сводило с ума. Илун обхватил его ладонью, немного сжал и едва не задохнулся от того, как отреагировал на это Бай Юй. Он выгнулся и толкнулся в ладонь, облизывая припухшие от поцелуев губы. Сейчас он был невероятно красивым, как сияющее голубое небо сегодня утром. Илун склонился к его груди и стал целовать его шрамы, безмолвно прося прощения за каждый из них, за каждую каплю крови, за каждое мгновение боли, которое Бай Юю пришлось пережить. Он спустился поцелуями к животу. Пожалуй, такой тонкой талией могла похвастать далеко не каждая красавица Сосновой долины. Даже сейчас, после душа от Бай Юя, кажется, все еще пахло машинным маслом и металлом. Или это просто в голове Илуна проснулись воспоминания об их первом поцелуе. Сейчас Илун был счастлив от того, что Бай Юй тогда решился на это. Возможно, слишком бесцеремонно и даже опрометчиво. Но кто-то из них должен был. Склонившись к члену Бай Юя, Илун провел языком от основания до головки. Он был чуть солоноватым и влажным от смазки. И от этого вкуса снова закружилась голова. Обхватив губами головку, Илун стал ласкать его, то почти выпуская, то вбирая глубже, пока тот не упирался в глотку. Бай Юй стонал так громко, что, кажется, его слышал весь заводской район. Но сейчас Илуна не беспокоило даже если бы его слышал весь город. — Подожди, — хрипло выдохнул Бай Юй, заставляя Илуна отстраниться. Он привлек его к себе и жадно поцеловал, слизывая свой собственный вкус. Перехватив руку Илуна, он поднес ее к своим губам и провел языком по пальцам. А потом обхватил их губами и стал жадно вылизывать. Сначала Илун не понял, что происходит, но ему не пришлось долго ждать, чтобы осознать это. Выпустив изо рта его влажные пальцы, Бай Юй раздвинул ноги и выгнулся. — Я боюсь сделать тебе больно, — прошептал Илун, толкаясь влажными пальцами в напряженный вход. — Эта боль сделает меня самым счастливым человеком на свете, — засмеялся Бай Юй и снова увлек Илуна в поцелуй. Внутри было жарко и тесно, Илун едва мог протолкнуть пальцы хоть немного глубже. Бай Юй старался не стонать, но Илун чувствовал, как он вздрагивает от каждого движения пальцев. — Прости, — он попытался убрать руку, но Бай Юй ему не позволил. — Ты не лишишь меня этого, — тихо зарычал он, и Илун понял, что никакого пути назад просто не существует. Он старался быть как можно более нежным и осторожным, и, наконец, тело Бай Юя ответило на ласки. Теперь он стонал вовсе не от боли. Убрав пальцы, Илун толкнулся членом в его напряженный вход. Внутри все еще было невероятно тесно и очень горячо. И очень хотелось войти сразу на всю длину, но Илун сдерживал себя изо всех сил. — Ты можешь не быть таким осторожным, — Бай Юй прикусил губу и приподнял бедра ему навстречу. От этого простого движения все поплыло у Илуна перед глазами. Он больше не мог себя контролировать, и начал двигаться, почти сразу же сорвавшись в жадный и жесткий темп. В первые секунды ему казалось, что Бай Юй оттолкнет его и, возможно, даже ударит. Но вместо этого он застонал так сладко, что Илун едва не кончил от одного этого звука. Если бы Бай Юй не был таким тесным, наверное, так бы и случилось. Впрочем, не смотря на это, они оба не продержались слишком долго. В очередной раз войдя до самого основания, Илун вдруг почувствовал, как горячее семя Бай Юя выплеснулось на его живот. Этого оказалось достаточно для того, чтобы он и сам достиг пика наслаждения, выплескиваясь в Бай Юя с глухим тихим стоном. — Я люблю тебя, — выдохнул он, уткнувшись влажным лбом в его плечо. — Я люблю тебя. Как никого. Как никогда. — Мой повелитель, — прошептал в ответ Бай Юй. Они были настолько вымотаны за этот бесконечно долгий день, что уснули почти сразу, не в силах даже добраться до раковины, чтобы ополоснуться. Посреди ночи Илун проснулся от того, что замерз. Холодный осенний ветер задувал сквозь разобранную крышу. К своему удивлению он не обнаружил Бай Юя рядом. Ему вдруг показалось, что все, что с ними произошло, ему только приснилось. И «Дракон», и полет, и все, что было после. Его бросило в холодный пот. Но глянув на пол, он понял, что там разбросаны не только его вещи, но и разорванная рубашка Бай Юя и его измятые штаны. Завернувшись в плед, Илун выбрался из их спального закутка. Бай Юй стоял перед «Драконом» обнаженный и невероятно красивый. Если бы Илуна попросили выбрать, кто более красив, Бай Юй или «Дракон», он бы не смог этого сделать. — Почему ты не спишь? — Илун подошел к нему и накинул на плечи плед. — Наверное, до сих пор не могу поверить во все это. — Бай Юй прижался к нему, и Илун почувствовал, какой холодной была его кожа. Должно быть, он простоял тут довольно долго. — Я же поверил. Значит, тебе тоже придется. — Илун подхватил его на руки и понес обратно. Завтра они еще успеют налюбоваться, и на «Дракона», и друг на друга. И, может быть, даже доберутся до приема у мэра. Хотя бы для того, чтобы потанцевать.