Скованные судьбой

Чёрт. Голова раскалывается. Это ж как надо было вчера нажраться? Ладно. Соберись. Первым делом нужно понять, где я нахожусь. Господи, хоть бы дома, в своей любимой постельке, под своим любимым одеялом. Медленно открываем глаза. Чёрт! Больно! Ресницы слиплись, и солнце режет так, что слёзы наворачивают. Какому гаду было сложно задёрнуть занавески? Не злиться. Собраться. Ещё одна попытка. Открываю глаза и часто смаргиваю. Солнце за окном так и палит. Который же сейчас час? Оглядываюсь по сторонам. Просторная, светлая комната. Стены, выкрашенные бежевой краской. С мебелью не густо, и это мягко сказано. Мебели в комнате нет вообще, за исключением, видимо, кровати на которой я и лежу. А в целом, миленько и совсем не зловеще за исключением одной маленькой детали. Я не знаю, где проснулся! Не страшно. Не страшно. Как любит повторять Вовка, главное - это позитивный настрой. Поэтому, Лёша, думай позитивно. Кстати, раз я так удачно вспомнил этого козла. И зачем я только его вчера послушал. Жопой чуял, что не надо было поддаваться на уговоры и идти вместе с ним в бар. Сидел бы себе дома, как все приличные омеги. Но нет, Лёха – мастер-попадастер. Поэтому у меня и такой напряг с друзьями в классе. Нет, я вовсе не жалуюсь. У меня полно хороших знакомых, которые если понадобится и домашку списать дадут, и крышу над головой предоставят. Но отношения с классом натянутые. Одноклассники меня не то чтобы избегают, скорее, сторонятся. Конечно, какому другому омеге захочется связываться с таким раздолбаем как я? Ведь постоянно заваливаю все профильные предметы, в этом месяце будет уже третья пересдача по домоводству. Но это ещё цветочки. Одно дело быть двоечником, и совсем другое - с завидной регулярностью попадать в передряги. И да, каюсь, я нарушил первейшее правило будущего идеального семьянина - общаюсь с альфами. Хотя в этом не только моя вина, но и руководства школы. Понятное дело, что обучение в нашей стране разделено по гендерному признаку. Такие смешанные школы с отдельными классами для альф, бет и омег стали основывать совсем недавно, в качестве, так сказать, эксперимента. Правительство забеспокоилось возросшим уровнем разводов и приняло решительные меры, чтобы у людей появилась возможность раньше найти своих Связанных. Ранние союзы должны, вроде как, укрепить институт брака. Наш директор постоянно повторяет, что ученики должны «расширять круг общения». Вот я его и расширяю. Повезло, что родители отдали меня в смешанную школу. Если бы попал в закрытый пансионат для омег, взвыл бы от скуки. Чёрт! Голова так и трещит, как будто на неё надели ведро, а потом крепко вдарили кувалдой. Вовка! Это он, гад, виноват. С виду приличный парень. Бета, приятная внешность, хорошая успеваемость, всегда со всеми приветлив. И кто бы мог подумать, что он такой придурок и пьяница. Потащил меня в этот бар, строил из себя невинную любезность: «Я угощаю. Ты, Лёня, не зажимайся, тут все свои. Вернешься домой в целости и сохранности». Как же! Моя многострадальная голова определённо не в целости. А тушка не факт, что в сохранности! Где я, мать его, нахожусь! Ладно, доберусь до Вовки - придушу. А пока что нужно осмотреться вокруг. Пойдём по пунктам. Голые бежевые стены. Окно. Странно, но из окна видно только небо. А как же деревья? Или крыши других домов? Чёрт, на каком же я этаже? Проехали. Едем дальше. Кровать. Одеяло. Подушки. А это, мать его, что? Человек! Я лежу в кровати вместе с каким-то парнем! Нет. Нет. Нет. Этого просто быть не может. Я же не… Чёрт, оно шевелится! Наверное, я разбудил парня своей вознёй. Что же делать? Может быстро выскочить из кровати и выбежать за дверь? Хотя зачем? Я ни в чём не виноват. Я пострадавшая сторона. Пусть он сам за дверь выскакивает, а лучше сразу в окно. Он поворачивает голову, открывает глаза и смотрит на меня. Таращится на меня. А я что? А я таращусь в ответ. Парень молчит. Я тоже. Он выглядит шокированным, неужели, тоже не знает, как тут оказался? - Ты кто такой? – спрашивает он удивлённо. - Лёша. Ну а что ещё я должен был ответить? Облегчить знакомство и сразу сообщить ему рост, вес, группу крови, заодно с адресом, телефоном и счётом в банке. С последним я, допустим, перегнул. А что он ожидал услышать? - Марк. У моего нового знакомого оказывается низкий голос. Какой-то чересчур низкий для парня моего возраста. Может, я спросонья плохо соображаю, и он старше меня? Сколько ему лет? Я уже хотел спросить его об этом, но парень перебил меня. - Что мы здесь делаем? - Я не знаю. Откуда взялось это странное «мы»? -Хорошо ещё, что мы одеты, - весело говорит он. Что? Господи, я только сейчас обратил на это внимание. На мне моя вчерашняя клетчатая рубашка. А брюки? Они, слава богу, тоже на месте. Наверное, когда я полез под одеяло, чтобы проверить наличие (не дай бог, отсутствие) брюк, то выглядел страшно нелепо, потому что парень откинул голову на подушку и задорно рассмеялся. Я совсем смутился, а он, как ни в чём не бывало, протянул руку для приветствия. В этот момент меня передёрнуло. На запястье парня был металлический обруч, а от него вилась длинная цепь. Что за садо-мазо игры? Его что к кровати приковали? Похоже, в голове парня кружили такие же мысли. Он пару секунд ошарашено смотрел на своё запястье, а потом резко начал тянуть за цепь, наматывая её на руку. Пока… Ко мне? Он прикован ко мне? Я с ужасом смотрел, как парень взял мою левую руку. Руку, закованную в наручник. Да что здесь творится! - Это странно, - задумчиво протянул он. Странно! Странно! Это не просто странно, это охренеть как странно. Мне страшно. Этот Марк не похож на маньяка-извращенца. Но это только на первый взгляд. И разве я много маньяков видел в своей жизни, чтобы судить. Это может оказаться самым типичным извращенским поведением. Приволок непонятно куда, цепью приковал, а теперь строит из себя благородного альфу без страха и упрёка. Момент. Альфа? Принюхиваюсь и судорожно сглатываю. Только не говорите, что я прикован к альфе? Сердце заходится в бешеном стуке. Он тянет ко мне свободную руку и накрывает ладонью лоб. - Всё хорошо? Ты вдруг побледнел. Какое ещё хорошо? От его прикосновения становиться только хуже и меня начинает трясти. Это совсем никуда не годится. Нельзя показывать, что я боюсь его. Хищников забавляет играть со своими жертвами. А как это ни прискорбно признавать, сейчас я – мышь, загнанная в мышеловку. Что же делать? Расслабиться, расслабиться. Сохранять контроль. Медленно отвожу от себя его руку. -Всё в порядке. Ответ мой Марку явно не понравился. Задумался над чем-то и смотрит на меня в упор. - Тебе не нужно меня бояться. Я чувствую, что ты омега, но это не значит, что я наброшусь на тебя. Не знаю, как мы оказались здесь, но знаю, что мы сейчас снимем эту цепь, выйдем из комнаты, и всё будет хорошо, - сказал он спокойно и уверенно. Как же? Я ему не малолетка какой, верить, что если попал в имбирный домик к доброй старушке, в конце сказки она тебя не сожрёт. - Я слышу, как стучит твоё сердце. Пожалуйста, успокойся. Тебе нечего боятся. Да что он пристал-то! Нужно выбираться от сюда поскорее. Откидываю одеяло и выскакиваю из кровати. - Лёша, успокойся. У тебя шок. Я оглядываюсь, вижу, что Марк тоже поднимается с кровати и обходит её, приближаясь ко мне. У меня начинается паника. Я отступаю назад, не разрывая зрительного контакта. За моей спиной должна находиться дверь, мне нужно только нащупать ручку. Марк понимает, что я пытаюсь сделать и замирает на месте. Не знаю почему, но он не мешает мне. Я делаю ещё несколько шагов назад и упираюсь в стену, цепь между нами натягивается. Отвожу от него глаза и разворачиваюсь. Отлично, я наткнулся на дверь. Хватаюсь за ручку и поворачиваю. Не поддаётся. Эта чёртова дверь не открывается! Дёргаю за ручку, кручу и вправо и влево, но ничего не выходит. Я заперт! - Лёша, - слышу сзади голос Марка. Мне страшно обернуться, а он продолжает говорить. - Не волнуйся. Отойди от двери. Я сам попробую открыть. Зачем тебе её открывать, если ты сам нас тут и запер? Ну уж нет. Я с места не сдвинусь. Слышу его осторожные шаги и вцепляюсь в ручку двери мёртвой хваткой. - Не подходи! – у меня испуганный голос. Нет. Так точно не пойдёт. Я ведь смелый парень, а не маленькая девочка. Что же веду себя как тряпка. Мне надо успокоиться, успокоиться. Опускаю руки и делаю глубокий вдох. Так правильно. Вдох. Выдох. Руки престают трястись. Вдох. Выдох. Сердце замедляется. Вдох. Выдох. Успокоился. Разворачиваюсь лицом к Марку. Он всё ещё стоит на месте. На лице застыло тревожное выражение, руки спрятаны в карманы брюк. Это как жест доброй воли, как гарантия того, что он не станет меня трогать. Нет. Всё-таки не похож он на маньяка-извращенца. А я – просто дурак и паникёр. Отхожу от двери и виновато улыбаюсь. – Извини. Марк сразу ожил. – Нет. Это ты меня извини, - он улыбается мне в ответ. И это как негласное перемирие между нами. Я делаю ещё один шаг в сторону, и Марк подходит к двери. Он дёргает за ручку, но она не поддаётся. Ха! Думал, всё так просто, а у слабака омеги просто сил не хватает. Разбежался. - Попробую вышибить. Что? В каком смысле вышибить? Марк отходит на несколько шагов, пока цепь между нами не натягивается. - Подожди, - пытаюсь остановить его, но слишком поздно. Он разбегается и толкает дверь плечом, затем всем корпусом. Потом разбегается и бьёт ногой, потом ещё сильнее. Дверь не поддаётся. - Заперты, - говорит он наконец, отдышавшись. Да это и без тебя понятно. Он отходит снова, берёт разбег, но я преграждаю ему путь. - Хватит, - говорю я спокойно. Марк, видимо, согласен со мной. Он отходит к кровати, и цепь тянет меня за ним. Мы садимся рядом и молчим, тупо уставившись на дверь. Шок проходит, и я уже совсем не боюсь своего соседа, мне его даже в чём-то жаль. Он выглядит таким расстроенным. - Как заперли, так и откроют, - я стараюсь приободрить его. Марк смотрит на меня удивлённо. - Не боишься? - Чего? - Меня. - Нет. Разговор у нас получается странным. Я сам в этом виноват. Вообразил парня голодным серым волком и устроил представление похищенной принцессы. - Ты извини меня. Я не хотел тебя обидеть. Просто, я первый раз просыпаюсь в незнакомом месте, рядом с незнакомым человеком. Перенервничал. Марк улыбается. – Я тоже. Мы продолжаем сидеть в тишине. Ох. Родители меня прибьют. Мама распереживается и вообразит себе, бог знает что. Хотя это же хорошо. Она позвонит в полицию, и начнутся поиски. Нас с Марком найдут и освободят. Знать бы ещё, кто додумался нас тут запереть. А сколько продлятся поиски? Пару дней? Здесь же нет ни еды, ни воды, ни туалета! Похититель что, совсем дурак? Хотя, о чём я только думаю, какое похищение? Ради чего? Моя семья среднего достатка, высокий выкуп с них не сдерёшь. А может, это похищение сексуального плана? Молоденький, симпатичный омега, и всё в этом духе. Тоже глупость. Какой смысл тогда запирать меня вместе с альфой. Вот чёрт! Нас же с ним не хотят заставить трахаться на камеру, чтобы потом продать эту порнуху старым, жирным извращенцам? Я вскочил с кровати и, на предельной длине цепи, как заведённый начал кружить по комнате. - Что ты делаешь? – спрашивает Марк. - Ищу скрытую камеру. - Её нет. - Откуда такая уверенность? – в моём голосе смех наполовину с волнением. - Потому что здесь только голые стены, и камеру было бы негде спрятать. - Это может быть очень маленькая камера. Супер-нанотехнологии. - Ты снова начинаешь нервничать, - замечает он. - Период такой. Мне по физиологии положено. Я закончил фразу и только потом понял, что именно произнёс. - Что ты имеешь в виду? Течка. У меня должна начаться течка. Как я только мог забыть о такой незначительной детали, как грёбаная течка! Ноги перестают держать меня, и я оседаю на пол. -Лёша! – Марк вскакивает и тут же оказывается рядом со мной. Он хватает меня за плечи и спрашивает, что произошло. А я не могу понять, как оказался таким идиотом, что забыл про собственную течку. Я ведь даже календарь вёл. Грёбаный календарь, где мама заставляла меня отмечать дни до приближающегося пиздеца. А я забыл. Забыл в тот самый момент, когда Вовка позвал меня «оттянуться». Учитель по домоводству вывел меня в тот день из себя, и я решил, была не была, пора взрослому мальчику поздороваться с взрослой жизнью, а именно, пойти с другом в бар и нажраться. И забыл. Марк встряхивает меня и требует ответа, а я уставился в пол невидящим взглядом. - Лёша! Тебе плохо? Что я могу ему ответить? Поздравить альфу с тем, что его заперли с омегой, у которого вот-вот должна начаться вторая в его жизни течка? - Лёша! – Марк старается достучаться до меня. Господи. Он ведь даже не догадывается, какой пиздец начнётся через пару часов. Откуда? Он же не знает, что родители исправно пичкали меня подавляющими запах таблетками, стоически перенося моё недовольство. - Лёша! Марк тянет меня на верх, но ноги не слушаются, и я повисаю на нём безвольной куклой. Он ругается и подхватывает меня на руки. До кровати всего несколько шагов, и прежде чем он опускает меня на одеяло, я уже прихожу в себя на столько, чтобы осознанно посмотреть на него. - Лёша, - он наклоняется и всматривается в моё лицо. – Ты меня слышишь? Киваю. Марк радуется этому кивку, как ребёнок ведёрку мороженого. - Ты меня напугал, - облегчённо выдыхает он. Наверное, мне нужно ему рассказать. Так будет правильно. Играю с этой мыслью пару секунд, а потом принимаю окончательное решение. - Течка. Звучит глупо, и слово повисает в воздухе. - Что? – Марк смотрит на меня непонимающе. - Течка, - повторяю. Я очень надеюсь, что он сам поймёт, и мне не придётся вдаваться в стыдные подробности. И он понимает. Отводит взгляд и садится на край кровати, рядом с моим бедром. Он молчит. Я тоже. - Когда? – спрашивает он. И мне не нужно слышать вопрос целиком, сейчас, здесь, в этой комнате, есть только одно когда. - Не уверен. К концу дня. Марк задумчиво молчит. - Плохо, - выдаёт он наконец. Что уж хорошего? Он внезапно берёт меня за руку и крепко сжимает ладонь. - Не бойся. Мы справимся. Всё будет хорошо. Достал уже со своим хорошо. Хотя, минуточку. О чём он сейчас подумал? Что я боюсь альфы, который не совладает со своими инстинктами и покроет меня, как течную суку? Нет, брат. Тут дело в другом. Совсем в другом. Кому, как ни мне знать, что стоит переключателю в моём мозгу щелкнуть, и хищник и жертва поменяются местами, я стану самым агрессивным субъектом в этой комнате. Марк всё ещё держит меня за руку. - Ты ведь не боишься меня? – спрашивает он серьезным тоном. Что за мыльная опера? Откуда эти всепонимание и всепрощение вселенских масштабов? Нет, я, разумеется, не против. Но он вообще человек? Будь я на месте Марка, давно бы взбесился и придушил себя подушкой. Хотя, постойте-ка, постойте-ка. Только не говорите, что Марк попал под действие феромонов. Заглядываю ему в глаза и вижу расширенные зрачки. Ну, точно. Нанюхался. Он же теперь хуже верного пса, который встречает хозяина после недельной разлуки. Ему разве что машущего хвоста не хватает. Марк молчит, а я думаю о том, что сейчас у него лицо довольного жизнью человека, а ещё я думаю о том, что он красивый. И о том, что его каштановые волосы, когда в них играют солнечные блики, выглядят очень мягкими на ощупь. Ну всё, понеслась. Такими темпами нам и до вечера ждать не придётся. - Плохо, - тихо выдыхает Марк. - Что плохо? - Я думаю, что ты очень милый. - И это плохо? - В нашей ситуации, да. Он ложится на кровать спиной ко мне, и мы долго лежим в тишине. Спать совсем не хотелось, но я просто слишком долго пролежал в одной позе без движения, и глаза закрылись сами собой. Мне снится, что я упал в пустой колодец. Здесь темно и сыро. Стены склизкие, и нет никакой возможности выбраться. Я кричу, и мой голос, эхом отражаясь от стен, оглушает. В ушах звенит, и начинает кружиться голова. Из стен появляются липкие руки и бесстыдно начинают меня лапать. Я отбиваюсь от них, но они множатся, и мне кажется, уже покрывают каждый сантиметр моего тела. Какая-то из совсем обнаглевших конечностей накрывает мой пах. От её настойчивых массирующих движений я замираю в оцепенении, и, не заметно для меня самого, страх переходит в возбуждение. Я чувствую, как член наливается кровью, а рука движется в сторону и гладит мои бёдра. Я слышу далёкий смех, смотрю наверх, наружу, и вижу тёмную фигуру, нависающую над краем колодца. В руках у человека ведро, и я знаю, что он не собирался зачерпывать воду, он собирается вылить содержимое ведра на меня. Тёмная фигура ухмыляется и наклоняет ведро, из которого на меня клубами валится горячий пар. В колодце становится очень душно, и я покрываюсь испариной. Я практически чувствую, как тёмная фигура горячо дышит мне в лицо. А потом всё заканчивается. Руки исчезает, уползая в свои склизкие щели. Горячий пар больше не душит меня. И я просыпаюсь. Я подскакиваю на кровати, тяжело дышу и оглядываюсь по сторонам. Марк мирно лежит рядом со мной, у него спокойное, глубокое дыхание. Он спит. За окном стремительно темнеет, но солнце ещё не успело скрыться за горизонтом. Моё сердце бешено колотится, а член стоит колом. Я, блин, так и знал. Течка уже началась, и через пару часов, я буду выть на луну, требуя секса. Вспомнить, что творилось со мной в прошлый раз, можно сгореть со стыда на месте. Заперся в комнате и метался от стенки к стенке, как бешеный, пока не постучала мама и не протянула мне коробку с синим бантом. Ещё улыбнулась так понимающе и сказала: «Сынок, ты вступаешь в детородный период. Это тяжелое время для любой омеги. Поэтому мы с папой решили сделать тебе подарок». И быстренько ретировалась, захлопнув дверь. Я стою, одинокий в поле воин, открываю коробку, а там вибратор! Позорище неописуемое! Что было дальше и вспоминать не хочу. И вот мы снова на том же месте. Только вместо вибратора у меня под боком есть настоящий крепкий альфа-член. При мысли о члене внизу живота требовательно заныло. Я закрыл глаза, оценил своё состояние и понял, что секса хочется безумно. Это обидное признание меня взбесило. Вернее, меня взбесило, что я единственный в этой комнате, кто хочет секса. Я не спец в физиологии альф, но как может Марк до сих пор спать? Вся комната провоняла запахом течного омеги, а он дрыхнет! Я осторожно, как можно более бесшумно, встал с кровати и подошёл к Марку. Его дыхание было таким же ровным, глаза плотно закрыты, но вот безразличным к происходящему со мной он явно не остался. Его возбуждённый член выпирал из брюк. Ха! Тоже мне, мистер – у нас всё будет хорошо. Я стоял и молча злорадствовал. И с каждым глубоким вдохом Марка меня всё больше пробирало на смех. Он приоткрыл рот, и я не удержался и хихикнул. В тот же момент на меня уставилась пара внимательных глаз. Я попал. - Находишь меня забавным? – в его низком, напряжённом голосе не слышалось и намёка на сон. - Нет. Всё моё веселье моментально улетучилось. Марк не выглядел расстроенным или взбёшенным моим ребячеством. Нет, он был серьёзен. - Я не могу снять наручник. - Что? – непонимающе переспросил я. - Пока ты спал, я пробовал снять наручник, но у меня ничего не вышло. - Не страшно. Действительно, какая разница прикованы мы друг к другу или нет, если мы в любом случае заперты в этой комнате. - Лучше ложись обратно. - Зачем? Я уже не засну. - А ты постарайся. - Но я не хочу спать, - возразил я. Марк посмотрел на меня сосредоточенно и устало. - Просто ложись на место. - Не командуй, что мне делать, я не собака, - его уверенность в себе раздражает. Я не хотел грубить Марку, слова вырвались сами собой, но, только подняв на него глаза, я понял, как сильно не понравился парню мой ответ. Марк смотрел также напряжённо, но теперь в его взгляде появилось недовольство, как будто любимый домашний питомец нассал ему в тапки. Мне тут же захотелось загладить перед парнем свою вину. И не отдавая себе отчёта, что я делаю, интуитивно шагнул ближе и присел на корточки, так наши глаза оказались на одном уровне. Марк не двигался, и выражение его лица оставалось прежним, так что я действительно почувствовал себя нашкодившим щенком. Я наклонил голову и уткнулся макушкой ему в грудь. - Ты что делаешь? – тихо спросил он. Как это, что я делаю? Ну, не уверен. Не знаю. Но скорее всего, я прошу прощения. Я повернул к нему своё лицо и потёрся щекой о его рубашку. - Лёша, - позвал меня Марк. – Ты хотя бы соображаешь, что делаешь? Конечно, соображаю. Я расстроил тебя, и мне нужно выпросить прощение. Я несколько раз, несильно, толкаю Марка в грудь, напрашиваясь, чтобы тот погладил меня по голове. Он тихо рычит, но остаётся неподвижным. - Лёша, ты, определённо, не понимаешь, что творишь. - Понимаю, - тихо возражаю я. Прекрасно понимаю. Я тянусь губами к его шее, но Марк останавливает меня и закрывает рот ладонью. - Перестань, я ведь не железный. Возьми себя в руки, подумай над тем, что ты делаешь. Лёша, твой разум сейчас затуманен, и ты просто повинуешься инстинктам. Ты не хочешь меня. Он что дурак, не видеть, как сильно я его хочу. Я приоткрываю рот и касаюсь языком его пальцев. Марк коротко, гортанно стонет и убирает свою руку. - Я хочу тебя, - шепчу тихо и целую его в скулу. Марк совсем не выглядит недовольным происходящим, и я думаю, что пора действовать более решительно. Я отстраняюсь, встаю и нависаю над Марком. Провожу рукой по его щеке, и меня обуревает нетерпеливое ожидание. Я толкаю его, чтобы он перевернулся на спину, и пока Марк ничего не успевает сообразить, сажусь сверху на его бёдра. И вот, я лицом к лицу со своим альфой, вижу, как он закусывает губу. - О, господи, - Марк сглатывает, и я вижу, как движется его кадык. - Если ты сделаешь это, если пойдёшь до конца, то потом пожалеешь, - говорит он. – Ты должен быть абсолютно уверен, что хочешь именно этого. - Я уверен. Мне надоедает его упрямство. Я знаю, что Марк хочет меня, и решаю доказать ему, как сильно. Я опираюсь на руки, медленно и плавно толкаюсь вперёд, так, что его пах трётся о мою задницу. Он судорожно выдыхает, хватаясь за простынь. - Это будет твой первый секс, ты не хочешь этого. - Хочу, - уверяю его и целую в губы. Марк сдавленно рычит, рывком прижимает меня к себе и переворачивается, оказываясь сверху, вжимает меня в кровать и яростно говорит. - Сейчас я трахну тебя, и помечу своим запахом. Твои родители и друзья почувствуют это, поймут, что ты больше не девственник, не чистый. У нас нет презервативов, хотя от них не было бы сейчас никакой пользы, и что-то подсказывает мне, что ты не принимал противозачаточные, и если не сделаешь это в ближайшие несколько часов, то, скорее всего, залетишь. Это то, чего ты хочешь? Дети? Нет, детей я не хочу. - Потому что, я хочу именно этого, - шепчет Марк с ещё большей яростью и прижимается ко мне всем телом. Он целует меня в губы, и я рад, что он, наконец, сдался. Пробудившиеся во мне опасения – ничто, по сравнению с этим жарким чувством, которое дарит мне его язык. Я глухо стону ему в рот, а Марк быстро расстёгивает мою рубашку. Он ласкает меня, его горячие ладони спускаются по груди к животу и замирают на ширинке. Он приподнимается, расстёгивает пуговицу и снимает с меня брюки. Моё дыхание сбилось и вырывается из горла горячим хрипом. Марк отстраняется, чтобы снять одежду и с себя. И его губы тут же накрывают мой сосок. Я разрываюсь от новизны ощущений. Моё тело горит везде, где касается его Марк. Он посасывает кожу на моей шее, когда его рука оттягивает резинку трусов и сжимается вокруг моего члена. Это приятно. Чертовски приятно. Но это не то, в чём я сейчас нуждаюсь. Марк знает об этом. Его ладонь движется вниз, между моих ягодиц, пока пальцы не касаются ануса. Я закусываю губу и вою от нетерпения. Марк улыбается мне снисходительно и властно. - Чего тебе хочется? – спрашивает он. -Тебя, - отвечаю неопределённо. - Чего тебе хочется? – повторяет он настойчиво. - Я хочу, чтобы ты трахнул меня. В этот самый момент он просовывает в меня два пальца, и я чувствую, как легко скользят они внутри. Этого слишком мало. Я двигаюсь ему навстречу, бесстыдно насаживаюсь на его пальцы и молю о большем. Марк шипит в ответ, свободной рукой хватает меня за плечо и прижимает к кровати. Он сгибает пальцы, толкает их вперёд, и по моему телу словно проходит разряд тока. Я выгибаюсь и судорожно хватаю ртом воздух. Он улыбается, наблюдая за мной, и я вижу в его глазах хищную гордость за самого себя. Но мысли покидают меня, когда его член трётся о мой, когда он заставляет меня согнуть колени и широко разводит ноги. Я скулю от невыносимого возбуждения. Я думаю, что всё происходит слишком быстро и невообразимо медленно. Я жажду его прикосновений так сильно, что глаза застилает белой дымкой. Марк тяжело дышит и до смеха сосредоточен, когда головка его члена упирается в мой анус. Я не вижу, что происходит там, внизу, но знаю, что это – волшебно. Знаю, что по моему телу пробегают сотни огненных искр. И вся моя сущность молит о продолжении. Марк делает первый толчок, и я взрываюсь от счастья. Я готов целовать руки человеку, который похитил меня и запер вместе с моим невероятным альфой. Я знаю наверняка, что что бы ни произошло дальше, всё будет хорошо. Мой мир наконец-то целостен. Я нашёл то, что так давно искал, чего мне не хватало, что беспокоило и угнетало меня всё это время. Время, когда я был одинок. Я абсолютно, невозможно и безгранично счастлив. Марк наклоняется, целует меня в шею и что-то бормочет. Я не слышу его. Мой мир сузился до ощущения его сильных толчков. Краем сознания, я понимаю, что он зовёт меня, мой альфа говорит что-то очень важное, но я не слышу его. Он требует ответа, но всё, на что я способен, это протяжно стонать, пока его горячая кожа касается меня. Он рычит. Он недоволен. Но я ничего не могу с собой поделать. А потом Марк кусает меня, туда, где минуту назад были его губы. И я не могу перенести этого счастья. Хватаю ртом воздух и кончаю. Я уже не чувствую, скорее знаю, что Марк кончает в меня. Знаю, что, обессилив, падает рядом со мной на кровать. Знаю, что крепко обнимает меня, прижимая к себе. Знаю, что накрывает нас сверху одеялом. Я проваливаюсь в сон. Я знаю, что теперь всё будет хорошо.