Награда за терпение

В Тандеркрэкере сконцентрировалось все, за что когда-то давно — уже больше тридцати ворн назад — Леозак возненавидел своих собратьев. Двойные стандарты. Жестокость. Бессмысленная тяга калечить и убивать: обязательно при свидетелях, обязательно так, чтобы все увидели и оценили. И безрассудная храбрость, благодаря которой Тандеркрэкер его не боялся. Может, немного и побаивался, но все равно смеялся в фейсплейт. И — единственный на корабле — никогда не стеснялся сказать, что командир не прав. Как будто Леозак резал на кусочки каждого, кто не вовремя открывал рот с замечанием или предложением! Он заметил страх в оптиках меха, которых знал не один квартекс, только когда на корабле появился Тандеркрэкер, и это особенно злило. Леозак хотел бы расслабиться после удачной зачистки, хотел бы вместе со всеми отпраздновать бой, обошедшийся без потерь, и выпить найденного в захваченных хранилищах топлива. Но разведывательный дрон сообщил, что неподалеку шарится крупная механоидная форма жизни, предположительно вооруженная… а из команды никто не протрезвел бы за полгруна пешей прогулки по разбомбленному городку. Дежурные в рубке и у орудий, конечно, не пили, но не оставлять же корабль без присмотра? Наверное, Леозак мог бы убедить кого-то пойти с ним и при этом не орать песни во весь голос, и этот кто-то сумел бы дойти, не свалиться по дороге и подстраховать… Но зачем, если на корабле живет почти не пьющий Тандеркрэкер? Судя по данным сканирования с воздуха, непонятная тварь была не слишком опасной. Всего-то метров тридцать в длину, довольно узкая. Серьезных орудий на ней не замечено. Возможно, это оболочка, скрывающая органиков. Но и они не опасны для джета. Леозака больше беспокоило то, что тварь пришла из кислотных пустошей за пределами обжитых территорий. Юникрон знает, кто там прячется еще! Местная электростанция была уничтожена в самом начале боя, и в городе было темно, как на дикой планете. Здесь не было ветра, и все казалось вымершим давным-давно. Ни запаха распотрошенных дезактивов, ни звуков обрушающихся зданий. Энергон уже засох и перестал светиться, так что следы обстрела с воздуха не бросались в оптику. Идиллия. Аудиодатчики должны были уловить движение твари. Но она либо ушла, либо затаилась. А ретранслятор на корабле отключили, чтобы лишнее внимание не привлекать. Так что связаться с дроном, реющим где-то высоко, Леозак не мог. Странная конструкция впереди, под углом торчащая в небо, заставила насторожиться. Леозак притормозил Тандеркрэкера условным сигналом по коротковолновой связи, подкорректировал настройки оптосенсоров, изучая непонятное строение издалека. Лестница. Просто кусок лестницы, чудом уцелевший при обрушении всего здания. Из-под лестницы высунулась сегментированная, поблескивающая серебром пасть. Минимум с двумя кольцами острых дент внутри и с тонкими, быстро движущимися темными линзами по бокам длинного туловища. В эти линзы Леозак и нацелился. Он взлетел и приземлился на корпус твари, та заизвивалась, но меч уже вонзился глубоко. Два меча Леозак не удержал бы, он и сейчас рисковал свалиться вниз… Отчаявшись его сбросить, животное попробовало потереться им о лестничную опору. Падать оказалось неприятно. Он упал на четвереньки, неприятно ударившись тонкими деталями, и успел только подняться на ноги, отскакивая в сторону. Тварь гудела антигравом, как маленький шаттл, и жаждала сожрать нахального джета. Тандеркрэкер громко выругался где-то за пределами обзора, но скорее удивленно, чем испуганно. А потом на Леозака хлынул энергон. Он пах чем-то непривычным, затхло-сладким, и был колючим на вкус. Леозак проглотил его слишком мало, чтобы опьянеть. Но когда смерть только что пролетела в нескольких сантиметрах и плюхнулась на бетонные плиты, разбивая в хлам и покрытие, и сам пол нижнего уровня… Достаточно пары глотков. Но Тандеркрэкера не смутило бы ничего, что Леозак мог вытворить, опьяненный горячкой боя. Тандеркрэкер по пояс зарылся в распотрошенный бок чудовища, и торчащие корма и ноги светились свежим энергоном, настолько мокрые, что обшивку не разглядеть. Искру Леозака кольнула глупая тревога. Если голыми руками резать чей-то нейроствол, каковы шансы словить смертельный разряд? Леозак подкрался ближе — и метнулся вперед, нашаривая руки Тандеркрэкера в горячем и мокром, дернул его на себя, прижимая крепко-крепко. С силой прикусил шеврон, смешивая топливо джета и дохлого животного. Тандеркрэкер маленького роста, тонкий и хрупкий, его легко удерживать сзади, даже когда он пинается и рычит… — Кислотный дождь, — пояснил Леозак невнятно, продолжая тащить Тандеркрэкера под лестницу. — Тварь не зря сюда полезла. Они оба были такими грязными, что кислота не скоро добралась бы до обшивки. И дождь только начался, может, они бы спокойно долетели до корабля. Но лучше перестраховаться. Леозак убедился, что та часть корпуса животного, где застрял меч, лежит под крышей, и поволок Тандеркрэкера глубже, туда, куда точно не попадут брызги. Золотисто-зеленая грязь уже лилась с небес толстыми струями. — Тебе некуда бежать, — напомнил Леозак; Тандеркрэкер совсем не умел драться, становился почти беспомощным, если сжать его руки подальше от когтей, но даже скользящие пинки сцарапывали краску. — Тебе тоже! — он вывернулся, едва Леозак ослабил хватку, отпрыгнул на пару шагов и яростно зашипел. — Не смотри на мой меч. Ты скорее себя поранишь, чем сможешь меня достать. Заряженное топливо делало Тандеркрэкера быстрее и злее, но у него все равно не было шансов победить. Воин должен всегда оставаться бесстрастным, так учили Леозака. Но сам он выходил за пределы собственного мастерства, только когда искра полыхала гневом. Для Тандеркрэкера это тоже оказалось справедливо. Он сумел сбить Леозака с ног и нанести несколько глубоких порезов. Тандеркрэкер старался изо всех сил — а Леозак поддавался, потому что иначе все закончилось бы слишком быстро. Интересно, Тандеркрэкер понимал, что Леозак мог убить его уже раз десять? Чужое топливо опьяняло. Рука Тандеркрэкера, которую Леозак грыз, билась током. — Меня заебало, что ты на меня смотришь! И смотришь, и смотришь, фраг, да сделал бы уже что-нибудь! На шаг вперед — три шага назад, ты думаешь, это хоть кому-то понравится?! — Тандеркрэкер ткнул когтями в фейсплейт, но Леозак вовремя отвернулся, так что острые лезвия задели только боковой выступ шлема. — Твои тоскливые линзы мне в оффе мерещатся! Все четыре! — Можешь выколоть верхние, — предложил Леозак с растерянным смешком. На миг в оптике Тандеркрэкера мелькнуло сомнение, и Леозак решился. В попытке перехватить его руку Тандеркрэкер упал ему на честплейт и оцарапал свой же бок до энергона. Тишину нарушали только гул вентиляции и ровный, монотонный шум дождя. Бежать действительно было некуда. Но Леозак не хотел… Он хотел потрогать. Не только кодпис и то, что под ним. Всего Тандеркрэкера. А сейчас, именно таким способом напоминать, кто командует кораблем и лучше сражается… Даже если у Тандеркрэкера все активировалось, и его скрутка ползала по ногам, мокрая и липкая. Порт тоже был мокрым на ощупь. Леозак покосился в сторону, убедился, что дождь в самом деле стихает, и открыл собственные инт-системы. Он не собирался принуждать, нет. Но не отталкивать же? И тут Тандеркрэкер приподнялся, больно цепляясь за честплейт и наплечники. Он поерзал бедрами, провоцируя слабые разряды, когда коннекторы касались друг друга, и скользнул ниже — так, чтобы спутанными проводами тереться о порт Леозака. Тандеркрэкер вдруг стал настолько медленным и осторожным, что возбуждение отступило. Леозак почувствовал, как неудобно лежит меч под турбиной; как саднят царапины и укусы. И увидел, как нервно вибрируют темно-синие крылья. Зная Тандеркрэкера столько ворн… Леозак удивлялся, как он не догадался раньше. Или хотя бы пятнадцать кликов назад, когда Тандеркрэкер весь напрягся, стоило подцепить когтями его паховую пластину. Он и сейчас смотрел внимательно и беспокойно, чуть приоткрыв рот. Линзы давали почти белый свет, расчерчивая сине-фиолетовыми полосами фейсплейт и огрубляя его резкие черты: острый выступающий подбородок, угловатые линии скул, не совпадающие с краями шлема. Коннектор входил так медленно, что Леозак обхватил Тандеркрэкера под крыльями и заскреб когтями по кромкам сопла, пытаясь подтащить поближе. Их ноги неудобно сплелись, а тянуть руки к инт-системам Леозак опасался: они и так оба в энергоне, от электрического пробоя может все загореться. Тандеркрэкер замер, и от его неуверенного взгляда в искре шевельнулось что-то остро-сладкое. Что-то, что Леозак ощущал слишком редко. Даже к Тандеркрэкеру. — Да. Давай. Трахни меня. Спустя столько ворн воздержания завестись было очень легко. Тем более — с единственным меха, которого Леозак все это время хотел. Тандеркрэкер сильно царапался и будто нарочно лез когтями и глоссой в только что оставленные порезы. И забавно зарычал, когда Леозак начал делать то же самое. Даже мокрый шланг, болтающийся между корпусами, не слишком мешался, хотя у кого-нибудь другого Леозак бы его наквинт выдрал. Трансформация челюстей точно означала, что Тандеркрэкеру очень хорошо. Леозак понимал, что любого другого меха или не-меха, кого угодно вне Воса Тандеркрэкер сейчас перепугал бы до замыканий, и от этой мысли было горько. Вряд ли Тандеркрэкера волновало, смотрят ли на него прямо сейчас. Но Леозак смотрел. Как в зеркало, вспоминая, вглядываясь… пуская в искру заново. Денты, распахнутые в счастливом смехе, по центру скрылись под слоем синевы, и внутренняя поверхность горлового шлюза тоже была заляпана энергоном: светящимися пятнами в матовой черноте. Синее текло со шлема: двумя вертикальными полосками от шеврона вниз, а дальше расползалось от трансформационных швов по бокам фейсплейта. На шее и наплечниках засохшие пятна смешивались со свежими брызгами… Тандеркрэкер перезагрузился буквально через двадцать нанокликов после возвращения Леозака в онлайн. Он увидел, как широко распахнулись линзы, ярко засияли и мгновенно потухли, ненадолго сделав фейсплейт безжизненной маской, на которой тускло светился кривой оскал. Провода выскочили из корпуса Тандеркрэкера с тихими щелчками и шуршанием. Они тянулись к медпанели? Вот они оказались очень нежными. Как огромная скрутка, рассыпавшаяся повсюду петлями тонких кабелей. — Никогда не пытайся лезть мне в голову, — Леозак пошевелил запястьем, натянул запутанную конструкцию, в которой оказался, ловя юникроновы провода; Тандеркрэкер зашипел и выгнулся. Инт-системы расстыковались, и там скрутка ощущалась чуть острее, пока скрывалась в чужом коннекторе. Но очень похоже. — Я не шучу. — А если ты в стазисе?! — кажется, Тандеркрэкер обиделся. — На корабле есть телепорт, а в медцентре — автодиагност. Никто из предыдущих медиков не лез в коды напрямую, хотя у большинства спейс-джетов стоят похожие апгрейды. Для пилотирования, для тестов… Ты никогда не обращал внимания? В любой другой ситуации Тандеркрэкер гордо хлопнул бы дверью, потому что его, генетическое совершенство, сравнили с простыми смертными. В крайнем случае — если бы рядом не нашлось двери или что-то еще помешало уйти — замкнулся бы в себе, игнорируя окружающих. Трудно игнорировать меха, который теребит и дергает детали, по чувствительности сравнимые с оголенными участками нейросети. Крохотные контактные иглы реагировали даже на горячий воздух из вентсистем, а Леозак с интересом наблюдал за тем, как Тандеркрэкер сердито и растерянно мерцает линзами. — Ты выбрал меня, а не Вингсэйбера. — Он ушел не из-за тебя. Во всяком случае, не только из-за тебя, — уточнил Леозак; он уже смутно помнил события такой давности и считал, что может трактовать их, как считает нужным сейчас. — И я всегда был против убийств из милосердия на моем корабле, если меха не просит о смерти сам. Даже если ты мог утянуть Скайварпа в послеискрие, принимать решение должен был ты, и только ты. Конечно, Тандеркрэкер помнил, как Леозак злился и угрожал Вингсэйберу. Конечно, тогда вообще никто не… Ладно, они и не были обязаны, но Леозак-то мог догадаться, что все остальные тоже решили, будто он выбрал Тандеркрэкера и одобряет все его действия в медотсеке? Но не запрещать же ему лечить меха — спустя ворны? Леозак до сих пор считал, что лучше Тандеркрэкеру сидеть на корабле и никуда не лезть, даже если там раненые под обстрелом. — Извини, — прервал его мысли Тандеркрэкер; провода щекотно уползали обратно под заглушки справа и слева от честплейта, но не все — часть застряла между когтями и выступающими деталями Леозака. — Я постараюсь следить за собой. Это просто привычка, я не имел в виду… Ржа. Ну разумеется, Скайварпу очень сложно прислать отчеты медпрограмм или прочесть их вслух. Он ведь беспомощнее спарклинга. Левую ладонь обожгла боль, и Леозак понял, что слишком сдавил провода. Наверное. Может, Тандеркрэкеру надоело, и он решил разжать пальцы силой. Вот только силы ему не хватало. — Я не стану делить тебя со Скайварпом. И ни с кем другим, — Леозак покрутил запястьями, проверяя, что сможет быстро выпутаться, и подтащил Тандеркрэкера ближе. Замечательный апгрейд. — Или вы оба уходите — или ты теперь живешь со мной. Тандеркрэкер молчал. Его стоило бы отпустить, но Леозак не мог себя заставить. Он хотел запомнить эти ощущения: живого, теплого и тяжелого Тандеркрэкера, пульсацию его искры совсем рядом, острый локоть на кромке крыла, сцепившиеся коленные спойлеры… — Я спрошу Скайварпа, — наконец ответил Тандеркрэкер. Он неуверенно и серьезно улыбнулся, совсем как спарклинг, и Леозак со злостью подумал, что они оба, по сути, еще совсем молодые. И глупые. Куда они полетят? И как скоро Скайварп засветит телепорт перед теми, кто догадается шантажировать его жизнью соузника? — Я не думаю, что он будет возражать, но спросить я обязан. Я хочу остаться, — добавил Тандеркрэкер недовольно. — Ты же не собираешься прогонять Скайварпа, я надеюсь? Если мы все прояснили, я хочу заправиться. Контактные иглы, как оказалось, неприятно бились током. — И не ожидай от меня ничего лишнего. Я не воспылаю к тебе романтическими чувствами, не стану спасать тебе жизнь, рискуя собой, не начну с тобой во всем соглашаться и при любой возможности тащить на платформу, — едва Леозак взялся за протянутую руку, Тандеркрэкер потащил его к дезактиву твари, от которой совсем недавно его спас. — Просто я привык жить на твоем корабле. И твои страдания меня достали!