Одно сердце на двоих

      День как день. Больница, люди в белых халатах. Кругом что-то творится. Вот вбегает мужчина в крови. Открытый перелом руки и шок. Врачи тут же уводят его на починку.       Больница — это место, где людям спасают жизнь каждый день. Но также к нам частенько забегает в гости смерть, которая уводит с собой невинные души. И это, к сожалению, не наша воля. Врачи не всегда способны спасти человека. Как бы они этого не хотели.       Я уже 8 лет являюсь хирургом. Зовут меня Майкл Тейт. Я видел невероятно много за всю историю своей работы. За моей спиной более 10000 операций самой разной сложности. Боже, чего я только не видел. Порой мне привозили не человека, а фарш из человека. Спасать нечего, но родные этих несчастных созданий умоляли как только могли, чтобы я спас их. Слёзы, крики, истерики, огромные деньги, угрозы, нападения… Но ничего из этого не смогло бы спасти их. И уже понятно, что меня сложно удивить.       Уже обед. За этот день я уже провёл две операции. Первая была связана с пулевым ранением. Это был шериф, я его спас. Второе было связано с переломом ноги. Парню не удалось показать своим друзьям трюк на скейте. Но скоро он поправится и сможет вновь попробовать.       Ко мне подбегает медсестра с огромными от страха глазами: — Майкл! Срочно в 68 палату! Я бегу за ней по длинному коридору, расспрашивая в чём дело: — Что с Мэдисон? — Она задыхается. Больше тянуть нельзя, ей нужно новое сердце! — У нас его ещё нет, — Мэдисон Хилтон попала к нам в больницу ещё неделю назад с жалобами на сердце. У неё обнаружили дилатационную кардиомиопатию. Это когда сердце увеличивается в размерах. Всем известно, что найти донора невероятно сложно.       Я и медсестра Джуди забегаем в 68 палату. Я тут же осматриваю пациента, комментируя признаки её тяжёлого состояния: — Шейные вены раздуты, видны периферические отёки, затруднено дыхание, пульс слабоват. Мэдисон, вы слышите меня? — пациент слабо кивает головой. Её глаза крепко зажмурены. Больше тянуть нельзя. Если сейчас не сделать операцию, то она умрёт. Об этом срочно нужно сообщить её девушке.       Я выхожу из палаты и достаю телефон. Шэрон, так зовут девушку Мэдисон. Девушка моментально отвечает на мой звонок: — Мистер Тейт, всё в порядке? — слышу я обеспокоенный голос. Хотелось бы сказать, что всё отлично, но это не так. — Мисс Планкетт, всё не в порядке. Прошу вас приехать в больницу, чтобы всё обсудить. — Я уже еду.       Шэрон прибыла в больницу уже через 20 минут. Я долго объяснял ей в чём дело, хотя большую половину она уже, наверное, знает наизусть. Планкетт прекрасно понимала, к чему я веду этот разговор. Она стояла напротив меня и смотрела мне в глаза, внимательно слушая мои слова. От стресса и переживаний под её карими глазами появились синяки. Глаза были постоянно влажными и красными. Одежда была каждый раз одна и та же. Чёрные волосы, не смотря на общую заброшенность внешнего вида девушки, всегда великолепно выглядели.       Я всё рассказал Шэрон, осталась одна фраза: — Ей остался примерно один день. Долгая пауза. Мы с мисс Планкетт долго смотрели друг на друга. На её лице не было никаких эмоций. И слёз в том числе. Вдруг она произнесла: — Пересадите ей моё сердце. — Что? — я не ожидал такое услышать. — Я предполагала, что это случится совсем скоро. Я готова на это. Я всё хорошо обдумала. Пересадите ей моё сердце. — Мисс Планкетт, вы ведь понимаете, что пересадив ей ваше сердце, вы умрёте? — Да, я всё прекрасно понимаю. — Таких практик на моей истории ещё не было. Я уточню все детали у главного врача. А вы подумайте ещё раз над своим решением. — Скорее, пожалуйста.       И вот я уже бегу к главному врачу. Человек этот немного специфичный, но почти никогда не ошибается. — Миссис Ли, у меня срочный вопрос! — запыхавшийся вбегаю я в кабинет. Красивая афроамериканская женщина, лет 45, удивлённо посмотрела на меня. Не часто я вообще что-либо спрашиваю. — Мистер Тейт, в чём дело? Присядьте, — жестом руки она призывает меня сесть в кресло. Обычно я слушаюсь, но не сейчас. — Нет времени на кресло. Скажите, можно ли пересадить сердце мисс Планкетт в мисс Хилтон? — Но ведь тогда мисс Планкетт умрёт, — Ли приподняла одну бровь и облокотилась на край массивного дубового стола. — Да, я тоже об этом задумался. Шэрон сказала, что всё обдумала. Я чётко вижу, что она серьёзно настроена на это. Но можно ли так сделать? Спасти одного человека, но убить другого? — и всё-таки я сел в кресло, сам не заметив того. — Любовь, самопожертвование, отчаяние, боль, потери. Синонимы? — женщина смотрела мне в глаза, ожидая моего ответа. — Я… Что? — Майкл, отдали бы вы своё сердце вашей жене? — её тёмные пухлые губы растянулись в грустноватой улыбке. — Не знаю. Конечно отдал бы. Я бы не оставил троих детей без матери! — А без отца бы оставили? — она не прекращает сверлить мои глазные яблоки своим взглядом. — Думаю, что потерять отца менее болезненно, нежели мать. — Но кто будет кормить их? — Жена, а дети будут жить у бабушки. Из любой ситуации есть выход. — А какой выход у Шэрон? — Миссис Ли, я не совсем понимаю к чему вы клоните. — Майкл, мисс Планкетт выбрала лёгкий путь для себя, но тяжёлый для своей девушки. Она скоро умрёт и всё, а Мэдисон будет жить дальше с чувством вины. Разбитая, опустошённая без целей и желаний. Как я. — Миссис Ли?       Погрустневшая женщина достала из ящика стола фотографию и отдала её мне. На снимке запечатлена миссис Ли и белокожая девушка с рыжими волосами, что беззаботно улыбалась. — Моя покойная жена — Дженнифер Ли. Она обычно никогда не называла меня Латония. Она звала меня ЛаЛи. Я оставила её фамилию. — Миссис Ли, я никогда не слышал об этом… Мне очень жаль. Но что случилось? — Тоже самое, что и с нашей парочкой. В моей груди бьётся сердце Дженни. Я не знала, что она собиралась это сделать. Перед операцией она зашла ко мне вся в слезах, но с улыбкой на лице. Пожелала удачи и сказала, что любит меня. Когда я очнулась… Я хотела первым делом увидеть её, но Дженнифер уже не было. И я до сих пор не могу простить её за этот поступок. Я благодарна ей за жизнь, но не понимаю смысла этой жизни. — Она красивая, — я поставил фотографию, с радостными когда-то девушками, на стол. — Я знаю. Погоди, я дам тебе нужные документы, — Латония вновь залезла в ящик и вручила мне бумаги. — Я так полагаю это нужно заполнить мисс Планкетт? — Верно. После заполнения попроси её зайти ко мне. — Хорошо.       Шэрон торопливо заполнила бумаги и помчалась к главврачу, где пробыла примерно 30 минут. Вышла она с таким же серьёзным лицом как и зашла. — Мистер Тейт, мне нужно 10 минут. Затем начнём операцию. Проводите меня в комнату отдыха, пожалуйста. — Конечно, пойдёмте. Хотите собраться с мыслями? — Хочу оставить эти мысли Мэдисон. Отдайте ей потом эту запись, — мы дошли до комнаты отдыха. Шэрон поставила свой телефон на полку с книгами, включила запись и села на диван напротив. Дальше будут её слова:       "Привет, Мэди. Если ты это смотришь, то значит операция прошла удачно. Я очень рада за тебя. Правда, ты меня, наверное, никогда не простишь за этот поступок. И знаешь, я бы на твоём месте тоже не простила тебя за такое.       Шэрон не отрывала взгляда от камеры. Её покрасневшие глаза начали потихоньку наполняться слезами.       Если есть шанс спасти тебя, то я им воспользуюсь. Даже если придётся оставить тебя навсегда одну. Прости меня, детка, но по другому я не могу. В моей памяти всё равно останется наша первая встреча; наш первый неуклюжий поцелуй; первая ночь… Я всегда буду помнить твои красивые голубые глаза, которые тебе, почему-то, никогда особо не нравились. Буду помнить твои крепкие объятия и бархатные руки, что поглаживали мои вечно обветренные руки. Светлые длинные волосы, которые я помогала иногда заплетать тебе. Ох, а твоё нежное пение по утрам… От твоего голоса я когда-то вышла из глубокой депрессии. Ты помнишь? Я помню каждый момент, проведённый с тобой. Детка, я прекрасно понимаю, что тебе будет тяжело. Но ты сможешь это пережить! Ты у меня сильная! Ты должна жить, понимаешь?       Однажды мне на смену придёт другая девушка. Я уверена, что она будет просто замечательной. Просто помни, что на этом жизнь не останавливается. Тебе предстоит ещё многое пройти в этой жизни, а моё сердце тебе с этим поможет. Оно тебя не подведёт, я обещаю.       Девушка резко встала с дивана и подошла ближе к камере. Слёзы бежали по её лицу, обливая пол.       Мэдисон… Ох, Мэди, однажды, когда-нибудь, ты поймёшь меня! В один прекрасный день ты проснёшься рано утром с невероятной лёгкостью, улыбнёшься и скажешь: теперь я всё понимаю, Шэрон.       Ты самый дорогой и близкий мне человек на всей этой грёбанной планете. Ты просто самая невероятная девушка и мне невероятно повезло, что я встретила тебя. Только с тобой я могла быть собой. Только тебе я могла показывать свою слабость. Люди правда считали, что Шэрон Планкетт не имеет эмоций и слёз. Но моя девочка всё обо мне знала и принимала меня такую, какая я есть. Спасибо.       Милая, ты лишь помни, что я всегда буду рядом с тобой. Буквально. Моё сердце будет буквально биться в тебе. И я не знаю есть ли рай и ад, но если я попаду в рай, то обязательно стану твоим ангелом. А если в ад, то буду забирать к себе в котёл всех твоих недоброжелателей. Я бы хотела сказать тебе гораздо больше, но до операции осталось всего пара минут. Ты и так всё прекрасно знаешь. Ты у меня самая умная. И я точно знаю, что моя Мэдисон Хилтон не пропадёт без меня. Сейчас я зайду к тебе в последний раз, поцелую и врачи сделают своё дело.       Я люблю тебя, Мэдисон."       В комнате уже стояло примерно 10 людей. Все они старались как можно не заметнее смахнуть слёзы. Шэрон остановила запись и отдала телефон мне в руки, попутно вытирая лицо рукавом рубашки. — Отдадите Мэдисон. — Конечно.       Планкетт отправилась в палату своей девушки. — Как жалко, что в 80-х не было телефонов с камерами. Дженнифер оставила мне письмо, — миссис Ли стояла прямо за мной. — Миссис Ли, о чём вы говорили с Шэрон в вашем кабинете? — я развернулся к женщине и скрестил руки на груди. Латония поджала губы. — Врач не сплетничает о пациентах. Мне нужно отойти. А вам пора проводить операцию. Удачи, мистер Тейт. — Спасибо. — Хэй, как ты? — Шэрон села на край койки Мэдисон. — Держусь. Шэрон, я должна тебе сказать. Если операция пройдёт неудачно… -Планкетт приложила большой палец к губам девушки. — Шшш… Всё будет хорошо, тебе ясно? — Хилтон кивнула головой. Шэрон погладила её по щеке. — Шэрон, я люблю тебя. — И я тебя люблю. Тебе уже пора на операцию, — темноволосая нежно поцеловала свою девушку. Мэдисон даже не подозревала, что это последний поцелуй. — До встречи, — Хилтон одарила Планкетт улыбкой. От этой фразы у последней стало невероятно тяжело на сердце. Шэрон не стала ничего говорить, а лишь улыбнулась светловолосой в ответ и медленно вышла из палаты любимой и направилась в свою. — Мисс Планкетт, вы точно уверены? — спрашиваю я уже второй раз. Шэрон сидит на койке в медицинской рубашке, готовясь с мыслями. — Мистер Тейт, я уверена. Честно, очень хочу жить, но какой смысл этой жизни без Мэдисон? Начнём уже? — Планкетт легла и приготовилась к наркозу. — Мисс Планкетт… Шэрон, я был очень рад познакомиться с вами. За всю историю моей работы я впервые сталкиваюсь с таким смелым человеком, как вы. Вашей девушке очень повезло с вами, ведь не каждый человек способен на такой тяжёлый поступок. — Спасибо, Майкл. Я тоже была рада иметь с вами дело. Последнее моё желание — это чтобы вы пересадили Мэдисон моё сердце без проблем. — Я сделаю всё для этого, обещаю. — Благодарю вас. Прощайте, Майкл. — Прощайте, Шэрон.       Девушка закрыла глаза и ждала, когда погрузится в бесконечный сон. Она старалась выкинуть абсолютно все мысли из головы и просто принять свою судьбу.       Изъятие сердца прошло успешно, как и внедрение его в мисс Хилтон. Придя в себя, Мэдисон тут же задала вопрос: — Где Шэрон? — Мисс Планкетт дождалась окончания вашей операции, убедилась, что с вами всё хорошо и уехала в командировку по срочному вопросу, — Шэрон просила передать Мэдисон всё именно так. Пациент не должен сейчас волноваться. Вскоре мисс Хилтон всё узнает…       Миссис Ли вышла на балкон, достала из кармана своего белоснежного халата пачку сигарет и закурила. 14 этаж больницы. Вид с балкона был великолепный. Высокие небоскрёбы, зеркальные офисные здания, уютные уличные кафе. По улице носились люди, каждый по своему делу. Тёплый весенний ветер уносил сигаретный дым в ясное солнечное небо. Латонии стало невероятно легко на душе, от чего она невольно улыбнулась и произнесла вслух следующие слова: — Теперь я всё понимаю, Дженнифер.