Воспитатель

– А потом я оттолкнула его и забрала машинку! – восторженно распиналась малышка, попутно не забывая показывать каждое свое движение.       Такие театральные представления лишь недавно стали постоянными спутниками Сокджина. Однако, ему больше нравилось лицезреть сцены игр с ребятами или процесс подготовки рисунков к приближающейся зиме. Что-то менее опасное и не приносящее вред окружающим. Нет, его дочь никогда не была задирой или хулиганкой, просто сейчас у нее тот период, который психологи ознаменовали «обостренным чувством справедливости». Она новая супергероиня в своей группе, которая может решить вообще все проблемы. И грань между понятиями «хорошо» и «плохо» конкретно сейчас для нее очень четкая. Только вот помогать воспитателю собрать карандаши, которые случайно раскидали ребята это одно, а решать проблемы кулаками другое. Но для нее добро же должно победить? Всегда побеждает, по крайней мере во всех сказках, что папа читает перед сном. – Соён, знаешь, самые крутые супергерои могут решить любую проблему словами. – Я таких не видела. Это в каком фильме? – Знаешь, ведь супергерои, которых показывают в кино – выдумка, а настоящие живут среди нас. – Сокджин медлит буквально секунду, но видит в сложившейся ситуации прекрасную возможность, чтобы облегчить дальнейшую жизнь своей малышке – Например, дядя Чимин. – Он же доктор! – не понимая переспросила девочка, попутно натягивая бежевые колготки. – А чем он не супергерой? Помогает людям бороться со злом, всегда рядом в трудную минуту, да у него даже халат почти как плащ. Помнишь, как в мультике про уток, только он «белый плащ».       Соён заливается звонким смехом. То ли от представления одного из своих дядей супергероем, то ли от отца, который очень уж похоже парадирует мультик. А Сокджин на секунду выдыхает, мысленно. И радуется своей находчивости. Не всегда ему удается показать, что не все врачи «злодеи». Он старается. Уже почти два года как старается и делает все, чтобы его принцесса не выросла озлобленной на представителей этой сложной профессии. Все они супергерои, но далеко не все могут помочь слишком больным.       Просто семье Ким не повезло. Внезапно и быстро. Так можно описать последнюю стадию рака собирательных трубочек левой почки. Когда в один день становится невозможно встать с кровати, а еще через три онколог говорит, что Сокджину стоит «подготовиться морально». Синоним слова везение – удача. И если все говорили, что альфе просто «не», то он считал, что удача решила оставить его дом насовсем. Мингю появился в его жизни также быстро, как и ушел. Шумный, душа компании, сладкий как первые весенние цветы. Полная противоположность немного скованному и серьезному Сокджину, но с ним было лучше, чем без него. Они были гармоничны как самые классические сочетания: сыр и мед, яблоки и корица, белая майка и черные джинсы. Он ворвался как ураган и ушел как первый летний дождь – внезапно.       Элизабет Кюблер-Росс – американский психиатр – пришла к выводу, что есть пять стадий переживания горя. Отрицание, гнев, торг, депрессия, смирение. Как легко и просто потерю близкого человека уложили в пять слов. Сокджину лишь через год терапии стало понятно, почему список такой короткий. Если выписывать отдельно жуткую пустоту внутри, словно половину сердца вырвали без анестезии, апатию, необъятный страх будущего, которое ты и представить уже не мог, без этого человека, то и не дойдя до середины можно было бы получить новое психическое расстройство. Лечиться – нормально. Ходить к психологу – нормально. Говорить о своих проблемах – нормально. Так Чимин сказал. А еще он сказал, что оставшаяся половина сердца сейчас должна быть с Соён. Те слова отрезвили Кима сильнее всех известных средств. Пелена с глаз подспала, рану в груди пришлось зашивать впопыхах, и плевать, что кровоточило и не прекращается до сих пор. Он был нужен здесь и сейчас самому родному человечку, для которого мир также изменился в мгновение ока. Можно легко сказать, что, будучи маленькими, дети проще переносят потерю близких, потому что многого еще не понимают, но только не Соён, которая умом точно пошла в своего отца. И тут не сработают фразы по типу «теперь живет на звездочке». Тогда Сокджин сам решил объяснить своей вселенной что такое смерть. От близких не так больно. Должно быть. Только плакали они вместе, долго, соединяя оставшиеся половинки своих сердец.       Со временем, конечно, стало легче, однако изредка и сам Ким и Соён ходят к психологам. Первый, потому что до смерти боится, что дочь может таить обиду на весь мир за своего папу внутри, что будет винить врачей и в первую очередь его самого. А ему и себя в роли обвинителя хватает. Ведь это он не доглядел, не уберег, не почувствовал. Вторая, потому что отец сказал, и потому что карандаши цветные в кабинете у доктора классные, и в целом она дошла до стадии принятия куда быстрее Джина. А ведь и правда, мисс Чхве, её лечащий врач, сказала, что Соён в порядке. По крайней мере те аспекты, которые волновали Кима, никак у девочки не проявляются. Она довольно смышленая и открытая, задает вопросы на прямую и ждет ответов, которые удовлетворят её любопытство. Тему Мингю поднимали несколько раз, и она напрямую говорила, что скучает и будет скучать, но справится. Сокджин же оказался не такой стойкий и до стадии принятия ему бы еще оправиться от шока и начать нормально жить. Но рана кровоточит, сильно. – Ладно, я рад, что повеселил тебя, но вершить правосудие все же лучше без кровопролития, договорились? – Договорились. – быстро ответила девочка, складывая игрушки в свой рюкзак с динозаврами.       Соён любит, когда Джин с ней такой. Внимательный и даже с каплей радости в глазах. По понятным причинам жизнь поменялась кардинально. Веселые выходные, теплые и размеренные будние вечера, да даже спонтанные вылазки посреди недели на море остались в прошлом. Отцу больше не нравится играть в прятки или покупать мороженое просто так, теперь малышка меньше дурачится пока чистит зубы и убирает за собой после рисования в гостиной. Неожиданно жизнь в шесть лет стала необычайно серой и однообразной. Детский сад, дом. И на выходных, если напомнить несколько раз, можно поехать к бабушке с дедушкой в гости. Но он здесь. Спрашивает, как прошел день, как она себя чувствует, хочется ли ей новую игрушку. Он старается и это куда лучше, чем ничего. – Надеюсь Минхек завтра услышит твои извинения, если ты понимаешь, что была не права. – продолжил альфа, осматривая в последний раз шкафчик на наличие вещей, которые обязательно нужно забрать домой. – Будет сделано, но он же тоже был не прав? Значит ему должны сказать об этом. – Верно.       Мысленно Сокджин перечисляет все вещи, которые уже собраны: сменная обувь, грязное платье – стабильно, когда в обед дают шоколадный кекс, фломастеры, брелок с динозавром, браслетики из бисера. – Так, вроде ничего не забыли, проверяй!       Соён по–хозяйски осматривает содержимое своего рюкзака и папиной сумки. Сразу видно, что тоже перечисляет все предметы. Копия Кима. – Забыла рисунки. – К тебе они не поместятся, давай я в руках донесу, все равно в машине не помнутся. – Я попрошу у Намджуна файлик, подожди минутку.       Кто такой Намджун? Она знает, что такое файл? В смысле уже убежала?       Мыслей много, ответов мало, только вот дочка уже убежала в другую комнату, оставив альфу в полном недоумении. Ну не поместятся они в рюкзак, так можно же к нему в сумку убрать. Рисунки. Их так много. По крайней мере сейчас Ким видит семь штук и все разные. Одни яркие как самый теплый летний день. Словно прикрыв глаза можно ощутить каждый лучик солнца на коже и сладкий цветочный аромат в воздухе. Небо на рисунке даже не голубое, а бирюзовое. Сокджин представляет, как его малышка долго смешивала краски, чтобы добиться такого цвета. Легкая улыбка озаряет его лицо. Это она на качелях с соседским мальчиком в начале июня. Видно, что им весело. А на другом рисунке он узнает себя. Это когда они выбирали бабушке цветы и Соён вечно тянулась к самым верхним вазам, так что Джину пришлось усадить её на плечи. В голове альфы мелькает мысль, что плечи у него все же не такие широкие. Все рисунки такие необычные, но о таких обыденных мелочах. Ким думает, что это передалось ей от Мингю. Он вечно что-то рисовал. Не важно где, на чем и чем. Так омега мог во время разговора распотрошить чайный пакетик и начать рисовать листьями на салфетках. Ну и альфа почти не удивился, когда двухлетняя Со Ён изрисовала мелками все стены в прихожей. – С цветами поставлю у себя в кабинете. – думает Соккджин, – А вот этот она точно подарит Джису, надо бы купить побольше рамок.       Стоит ли говорить, что офис Сокджина больше похож на выставочную галерею имени Ким Соён, чем на серьезное учреждение. Не то, чтобы рекламное агентство должно быть строгим и лаконичным, просто не все клиенты сразу проникались такой «творческой» атмосферой. Но ни владельца, ни работников это особо не заботило. Их услугами пользовались не из-за интерьера офиса, а профессионализма и легкого духа авантюризма, с которым Сокджин ворвался в индустрию. Тогда его поддерживал Мингю, друзья, да и абсолютное отсутствие страха. В этой сфере можно все, даже на ушах ходить. И Ким был только рад такому раскладу. Первыми в городе они не стали, да что уж там, даже просто в лидеры не выбились, но навели столько шуму, что «Kim.C» были во всех новостях. Этого хватило для пары крупных контрактов и установления долгих отношений со средними фирмами. А еще этого хватило для открытия офиса и расширения команды. По сути компания это его вторая Соён. Такая же горячо любимая и не всегда самая послушная.       В раздевалке как всегда тихо. Оно и понятно, Джин приезжает за дочерью одним из последних. Раньше он очень переживал, что девочке грустно смотреть, как друзья уходят домой раньше, и просил няню или друзей забрать крошку. Но Соён сказала, что будет ждать папу сколько нужно, тем более, что воспитатели всегда рассказывали ей интересные истории, когда все расходились. Её шкафчик особенный. Такой же ярко раскрашенный, как и все творения малышки. Помнится, тогда альфа долго извинялся перед мисс Чон и даже оставил чек на круглую сумму. В такие моменты ему хочется организовать дома дополнительную стену, чтобы Соён было куда выплеснуть энергию. Тишину разрывают детские шаги. – Вот файлик. Но нам нужна помощь. – с серьезным видом протараторила девочка. Альфа сразу же отвлекся от шкафчика. Кому это нам? – Пойдем скорее, это срочно. Соён уверенно вела отца через игровую в воспитательскую. Сокджин еще ни разу не был дальше раздевалки. Раньше Мингю водил дочь в садик, альфа был занят на работе. Оказывается, внутри много места, и игрушек много. А дочь частенько говорила, что им практически нечем играть, вот добрый папа и покупал всего побольше. Какая хитрая. В какой-то степени это и хорошо. Они заходят в небольшой кабинет. Стены цвета шоколада были завешаны рисунками детей, а полки заполнены различными поделками. Даже на небольших шторах висели самодельные бабочки. И пахло так приятно, как в пекарне на углу рядом с их домом: свежим хлебом и ватрушками. Посередине стоял внушительных размеров стол, полностью заваленный какими-то бумагами, безделушками и множественными кружками. Перед глазами альфы сразу пролетает образ его идеально чистого рабочего стола. – Да уж, у ваших воспитателей всегда такой беспорядок? – Конечно нет, просто сейчас конец дня, а разбирать это все пока следишь за детьми не очень удобно. – послышался ответ откуда-то с другой стороны стола.       Соён неуверенно потянула отца за руку к столу. По ту сторону альфа ожидал увидеть кого угодно, но точно не молодого омегу, у которого часть рубашки прищемило выдвижной полкой. – Здравствуйте. – улыбаясь сказал светловолосый омега. – Вечер не самый добрый как я понимаю. – Я бы подал вам руку, но я немного… застрял. Зато файл достал, рисунки точно не помнутся. – Застряли значит. Что ж, видимо сейчас супергероем придется побыть Ким Сокджину.