Танец в полутьме

Узумаки лениво переставил стрелку на несколько полей вперёд, заставив Шикамару вновь нахмуриться. Что поделать, если ему ужасно нравились сёги и он заставил сыграть с ним партию. Партию, которая длилась почти неделю, потому что некто блондинистый постоянно срывал игру. Нара же в свою очередь заботливо оставлял фигуры на своих местах. Всё близилось к концу: Узумаки уже давно был зажат в угол и оба это понимали. Но только из вредности он делал нелогичные ходы, заставляя черноволосого думать и пытаться понять, что же за стратегию ведёт оппонент. Наруто же в это время мягко водил своей ногой по чужому бедру, изредка задевая промежность. — Сейчас не время, мы же играем. — задумчивый тон и полное отсутствие реакции разозлили блондина, и он убрал ногу, случайно задев коленом стол. Фигуры съехали, а некоторые даже упали с доски. Шикамару перевёл взгляд на источник негодования и прошипел: — Ты хоть понимаешь, как тщательно я пытался сохранить игру? Я просил всего лишь партию, каждый раз, сохранял всё на своих местах. Чтобы ты просто взял и лёгким движением ноги всё испортил. — Прости, я не хотел, — виновато опущенные глаза никак не смягчили положение. — Конечно не хотел. Но кто-то у нас просто ходячая катастрофа и по-другому не можешь. — вспылив, Нара выскочил из-за стола. — Это всего лишь игра, не стоит устраивать истерики из-за подобной мелочи, — однако его уже никто не услышал. Нара бродил по городу, понимая, что сильно погорячился и что нужно извиниться. Но возвращаться всё равно не торопился и решился лишь когда выкурил последнюю сигарету. Дома было странно темно, войдя, Шикамару решил не включать свет, надеясь застать блондина врасплох. Однако его уже ждали, в центре комнаты на стуле чётко очерченным светом из окна силуэтом на стуле сидел Наруто. — Если хочешь — можешь включить свет. Присаживайся. Напротив располагался диван, и Шикамару решил принять правила странной игры. Включив стоячую лампу, он сел, упираясь локтями в колени и кладя подбородок на скрещённые руки. Спустя пару мгновений блондин плавно встал. Платье в пол с разрезом от бедра идеально подчёркивало его фигуру, заставив черноволосого шумно выдохнуть. Наруто, покачивая бёдрами, правой ладонью плавно очертил линию ключиц, а левой скользнул вниз, задерживая на уровне пупка, как бы невзначай сжимая ткань, заставляя открыться бледную кожу. Словно в трансе, он ладонью провёл путь от ключиц по шее к мочке уха и обратно, пока другая блуждала по животу, изредка опускаясь к паху. Прикрытые глаза, учащённое дыхание и румянец на щеках уничтожили самообладание Шикамару и, не выдержав, он подошёл к Наруто вплотную. Обняв блондина за талию, он нежно прикусил кожу на шее, моментально зализывая укус. Судорожный вздох, рука скользнула к замку, заставляя платье упасть, как ненужный кусок ткани. Обнажённый блондин взглянул на Нару из-под ресниц, и его ладони скользнули на чужую спину, сминая рубашку. Пальцы Шикамару блуждали по телу: очерчивали линию талии, нарочно задевали соски, пока одна из них не опустилась на эрегированный член. Нара опустился перед Узумаки на одно колено и требовательно сжал его бедро, укрывая его поцелуями. Наруто наконец решился посмотреть вниз и столкнулся с пронзительным взглядом потемневших карих глаз. Кожа моментально покрылась мурашками. Приблизившись к члену, Шикамару резко вобрал в себя почти всю длину, вынуждая Наруто откинуть голову и пронзительно простонать сквозь сомкнутые губы. Пока гений нещадно терзал его, он не мог избавиться от мыслей об этом пронзительном взгляде и о том, что они до сих пор не целовались. Словно прочитав их, Нара встал и требовательно впился поцелуем, словно хотел сжечь его изнутри или показать, как сгорает сам. Яростно сплетая языки, он прижал любовника к себе, протолкнув колено между его ног. В брюках стало слишком тесно, и, подняв Наруто на руки, он донёс его до дивана. Пока Нара показательно медленно раздевался, блондин выдавил смазку на пальцы и, раздвинув ноги, накрыл руками пах. Его левая ладонь сжимала член и поигрывалась с яичками, пока пальцы правой крутились вокруг сжатого колечка мышц, иногда проникая в него. Воздух наполнился сдержанными стонами, а температура резко поднялась до максимума. Понимая, что долго не выдержит, Шикамару опустился рядом и поднял левую ногу Наруто, целуя стопу, и вбирая в рот большой палец. Язык давил на подушечку, очерчивал линию отпечатка, пока Узумаки краснея взирал на это. Наигравшись, он выпустил его изо рта, поднимаясь сразу к бедру, оставляя на нём алеющие укусы и засосы. Поднявшись к паху, он языком и поцелуями повторил дорожку из танца, оставляя по пути свои отметины, словно стремился их высечь на коже. Поднявшись к шее, он ненадолго задержался на ней и замер уже над самыми губами, щекоча их дыханием. — Кто-то совершенно не умеет просить прощения, да? — хриплый голос и сбитая фраза выдавали возбуждение слишком сильно. Шикамару хотел насладиться мучениями возбуждённого любовника, однако это грозилось перерасти в пытку для него самого. Войдя на всю длину, он замер, словно давал Наруто время привыкнуть, но он лишь обвил ногами его талию и сам двинулся навстречу. Двигаясь слишком медленно, пытая их обоих, заставляя блондина судорожно хвататься за обивку, Нара задался всего одним вопросом: «кто не выдержит первым?» — Шикамару. — умоляющие глаза, бархатный, срывающийся голос и прогиб в спине пытались свести с ума. — Пожалуйста. Сорвавшись на бешеный ритм, Нара ультимативно впился в чужие губы поцелуем, надрачивая чужой член. Стоны сквозь поцелуй, руки любовника, расцарапывающие его спину и шею, прижимающие к себе так, словно старались сплавить два тела вместе, и ничего не видящие от удовольствия невозможно голубые глаза, довели Шикамару и, гортанно простонав, он кончил. Пара движений рукой и блондин присоединился к нему. Подвинувшись, он хотел освободить место, на диване, однако Нара встал. Ничего не понимающий Наруто удивлённо открыл рот, чтобы спросить, но был бесцеремонно прерван тем, что его сгребли в охапку и понесли в сторону спальни. — Я надеюсь, ты не собирался спать на диване, да? А то я могу отнести обратно. Довольно усмехнувшись, уже лёжа на чужой груди и выводя на ней незамысловатые узоры пальцем, Узумаки всё же поинтересовался: — Извинения приняты? — Разумеется. — довольный голос, схожий с мурчанием кота, и поцелуй в лоб лишь подтвердили сказанное.