Пуля судьбы

— Папочка! — девушка лет пятнадцати кинулась на шею отца. Высокого мужчины в полицейской форме. Офицер Миллс был шерифом округа Чикаго. На его груди висел золотой значок. Его уважали, а его семья считалась образцовой. Жена учительница французского, старший сын студент второго курса Чикагского университета, а дочка пятнадцатилетняя красавица. Где-то в Европе уже три года шла Первая мировая война, а Чикаго продолжал жить своей жизнью. Хотя, преступность начинала развиваться и миссия Шерифа — не дать ей этого сделать. — Доченька! Родная, как же я соскучился, — мужчина приподнял девушку и покружился вместе с ней вокруг себя несколько раз. Между отцом и дочерью были самые что ни на есть доверительные отношения. Между ними не было ни одного секрета. Даже с сыном Джозеф Миллс не имел такой близости, как с дочкой. — Я тоже очень по себе соскучилась, — брюнетка продолжала обнимать отца, не отходя от него. Девушка была миловидной. У нее были длинные тёмные волосы и янтарного цвета глаза. Она всегда улыбалась. Брюнетка носила только светлые платья. И все соседи называли Реджину солнечной девочкой. — Ты голодна, наверное, с дороги? Идём к тетушке Молли. Думаю, она будет рада тебя видеть. За эту неделю она уже раз пять спрашивала как ты и когда наконец вернешься, — Джозеф не мог налюбоваться дочкой. Она неделю гостила у бабушки в пригороде Чикаго. Летние каникулы, жаркий июль, опасный период для Шерифа и его семьи. Месяц назад Миллсу удалось посадить за решетку главаря одной из местных шаек. Его подельники этого стерпеть не смогли и всячески пытались надавить на Шерифа, чтобы он выпустил их главного. Они угрожали расправой не только лично блюстителю правопорядка, но и его семье. Такое в практике Миллса было впервые. Всегда воры, убийцы и бандиты боялись его. Но настали трудные времена. Полиция перестала быть устрашающим звеном отребью общества. Поэтому Шериф решил перестраховаться. И пока он ловил всех членов банды, его дочь и жена гостили у его матери. Но как только Миллс взял ситуацию под контроль сразу перевёз семью обратно в город. — Да, я очень голодная, пойдем быстрее, — Реджина повисла на руке отца, — не хочу так надолго от тебя уезжать. Девушка не углублялась в работу отца, поэтому совершенно не знала, что ей и ее семье грозит опасность. Младшая Миллс жила всегда в розовом мире, все было хорошо, а люди на улице добрые и отзывчивые. — Я сделаю всё, чтобы этого больше никогда не произошло, — Джозеф всю жизнь Реджины оберегал её от грязи вокруг. Он считал дочь своей маленькой принцессой. Она еще маленькая для отца и не должна знать насколько люди могут быть злыми и жестокими, — расскажи, как ты проводила время всю эту неделю? — Было очень весело. Дедушка дал мне покататься на Гарри, — Реджина хорошо держалась в седле, — а еще… ты только не ругайся, он мне дал пострелять из своего ружья, — девушки опустила вниз глаза, — но дед сказал, что ты можешь мною гордиться, я ни разу не промахнулась. Джозеф втянул носом воздух и еще крепче обнял дочь. Он гордился и одновременно с этим боялся. Он ни за что на свете не пожелал бы Реджине брать в руки оружие. А тем более, стрелять из него не только по бутылкам. — И как тебе? Понравилось? — Да, только шумно, — ответила честно девушка, — а еще ружье очень тяжёлое. Мне было интересно попробовать. Я знаю, что ты не любишь, когда я, хотя бы, приближаюсь к твоему оружию. — Я просто желаю, чтобы ты никогда и ни при каких обстоятельствах не использовала его. Оружие — это не лучший спутник девушки, — Джозеф наклонился и поцеловал свою дочурку в макушку. Они шли по улице города и многие кивали Шерифу в знак приветствия, схватившись за шляпы. Так люди города выражали своё уважение Миллсу, они были доброжелательны к нему и его дочери. Через несколько кварталов они пришли к маленькому кафе. Внутри оно было визуально больше, чем казалось изначально. Они сели за свой любимый столик у окна. — Тетушка Моли, — крикнула на все заведение девушка, помахав зашедшей в зал женщине с подносом. Моли уже два десятка лет держала это кафе и семья Миллс была завсегдатыми этого заведения. — Моя дорогая девочка, — женщина широко заулыбалась, завидев своих любимых посетителей. Благодаря доброте Шерифа и его частым посещением её кафе, оно редко подвергалось налётам бандитов и воров. Но не только по этому поводу она любила семью Миллсов. Она знала Джозефа практически с пеленок. Раньше они были соседями. Моли со своим мужем имели дружеские отношения с родителями Джозефа, пока те не переехали в пригород много лет назад, а Моли — не потеряла мужа от неизлечимой болезни. — Как я рада, что ты наконец вернулась, — женщина бросила свои дела и поспешила к самым важным гостям. Моли с мужем не успели завести ребенка. Но своё доброе сердце Моли отдаёт семье Миллсов. Она любит их, как родных. А в особенности малышку Реджи, в которой не чает души. Реджина встала со своего места и кинулась обнимать женщину, — я соскучилась по тебе, а в особенности по твоим блинчикам, — девушка хихикнула, — ты же знаешь, я никогда не смогу устоять перед этим блюдом, — все всегда смеялась над этим. Ведь несмотря на свою хрупкость, Реджина могла без остановки есть блины с джемом, — сегодня я нацелена на две порции. — Хоть три! Ты же знаешь, для тебя, моя девочка, любой каприз! — Моли похлопывала девушку по спине. Она не хотела от неё отрываться. Для женщины Реджина сравни лучику самого яркого солнышка. Светлый, невинный, добрый человечек. — Можно и три, — Реджина посмотрела на улыбающегося отца. Она души в нем не чаяла. Джозеф был для нее идеалом мужчины, ее героем и защитником, — почему ты смеёшься? — спросила она у отца, продолжая обнимать Молли. — Соскучился! — Джозеф не стеснялся своих нежных чувств к дочери, как это делали многие мужчины и отцы. Миллс считал, что человек всегда должен быть честен с самим собой, родными и обществом. — Папочка, — Реджина тепло улыбнулась и отойдя от Моли, обняла отца, целуя его в щеку, — мама тоже соскучилась, но я не могла ждать. — Ты правильно сделала, кнопка, — отец щелкнул дочку по носу, но сделал это с нежностью и без каких-либо злых умыслов. Он проводил взглядом Моли, которая поспешила за заказом для Реджины, а что будет кушать Джозеф она знала, — мама, наверное, соскучилась по Фрэнку. Он должен в это время как раз вернуться с работы. Сын Джозефа на лето устроился работать на фабрику по производству обуви. Для молодого парня работа не из лёгких, но Миллсы никогда не ищут лёгких путей. — Я по вам двоим скучала, — Реджина села за столик рядом с отцом, — расскажи, как вы здесь? Ты решил все проблемы? — девушка слышала разговор отца и мамы перед их скором отъездом к бабушке и девушке. — Откуда ты знаешь про проблемы? — Джозеф не был осведомлён об этом. Он не хотел, чтобы дочь вникала или даже просто знала о происходящем вокруг. Он заботился о ней. — Я слышала. Прости, — Реджина не хотела чтобы папа расстраивался, — я переживаю за тебя. У тебя опасная работа, а на улицах говорят, что все меняется и становится небезопасно. — Тебе не стоит об этом думать, — Джозеф не хотел быть категоричным, но сейчас его голос слышался довольно строго. — Если ты так говоришь, значит я не буду об этом думать, — Реджина верила отцу, поэтому улыбнулась. Она не хотела, чтобы он переживал еще больше. — Ты моя умница, — Джозеф обнял свою малышку, увлекая её лечь на него, — я так тебя люблю. Знай — ты самоё моё дорогое сокровище. Важнее тебя, твоей мамы и брата в моей жизни ничего нет. Я за вас горой буду стоять всегда и везде. — Я знаю, папочка, — Реджина положила руки на руки отца, — кстати, я решила подстричь волосы. Мама обещала отвести меня к мистеру Свон, — Реджина говорила о старой цирюльне в конце квартала, совсем недалеко от их дома. — Стоп-стоп. Как это подстричь? Зачем? — Джозеф всегда восхищался красотой дочери и не понимал её желания измениться. — Пап, ну, ты чего, не видишь как сейчас модно? — уточнила девушка, — да и вообще мне уже надоели длинные волосы. — Они у тебя прекрасны! Я не понимаю, зачем. Тебя так привлекает мода? — Джозеф задавал вопросы не из вредности, а чтобы понять дочь. — Меня не привлекает мода, я просто хочу быть красивой и нравится себе, а новая причёска этому способствует, — ответила девушка. Джозеф удивился словам дочери, понимая, что его маленькая девочка выросла. У неё теперь своё собственное мышление. — И какую же ты хочешь сделать прическу? — Короткую. Наверное, что-то из «а-ля гарсон», ну, или «бубикопф», — Реджина забрала волосы, показывая, что она хочет, — мне кажется, мне пойдет. — Реджина! — Джозеф представлял, что это за причёски и был категорически против, что выражал и тоном голоса и взглядом. Брюнетка дернулась от резкого тона отца, — папа, почему ты так против? Это же всего лишь волосы, тем более, мама уже согласилась. — Это мужские прически, кнопка! Я считаю, настоящую девушку, будущую женщину и мать подобные прически не красят, — Джозеф не уступал в своих взглядах. — Папа, весь Чикаго и Нью-Йорк так ходят, — Реджина росла и ей становилась интересна другая жизнь, она хотела посмотреть как еще бывает. Ее не тянули кабаре или ночная жизнь, так как, однажды она сбежала ночью из дома и с подругой пробравшись по крыше пробрались в одно такое заведение. Это не были приятные впечатления, ведь они слышали звуки страсти, громкую музыку и развязных женщин. Девочки сразу оттуда сбежали и теперь Миллс не хотела вновь туда попадать. А причёска это просто желание что-то изменить. — С такими прическами я видел лишь женщин… — Джозеф сначала завелся, но остановил сам себя. Он действительно не понимал зачем так кардинально менять свой облик. К тому же, он думал честно, ведь видел женщин с короткими прическами лишь проституток или же танцовщиц, — прости, я не должен повышать голос. Но моё мнение при мне. Я не позволяю тебе делать такую прическу. — Но папочка, — Реджина возмутилась на доли секунды, но потом просто опустила голову и дрожащим голосом, пролепетала, — хорошо, папа. — Не расстраивайся, кнопка, — Джозеф встряхнул дочь. Он не мог позволить подобную прическу, но и видеть дочь грустной не хотел, — давай сходим к мистеру Свону? Но укоротим волосы не настолько много. Что скажешь? — А смысл? Подровнять кончики мама и сама может, — Реджина поникла. Она очень хотела поменять образ, а категоричность отца ее огорчала. — Дочь, нужно сходить. Мистер Свон же знающий мастер. Может он подскажет, что тебе пойдёт? Ты изменишь образ, раз так этого хочешь. Но просто не так кардинально. — Угу, — пробубнила девушка. Она сидела понуро в ожидании своей еды. Реджина не обижалась, но и не понимала почему он так категоричен, хоть и предлагает сходить к мистеру Свон. — Ну, кнопка, ну, не грусти. Ты же знаешь, я не могу видеть тебя такой грустной. Хочешь, я возьму полицейскую машину и поедем прокатимся? — Джозеф предлагал то, что когда-то раньше любила его дочка. — Не хочу. Я хочу принимать свои решения, тем более, мама уже разрешила, — продолжала бубнить Реджина. Когда девушка обижалась, она надувала губы, а голос становился дрожащим и высоким. Миллс отличалась настырностью и, если ей что-то было нужно, она старалась это получать. В том смысле, что она всегда была первая. Если играть, то до победы, если бежать, то приходить на финиш первой. Это у нее было от отца. — Я не хочу принижать слово мамы. Но кто глава в нашей семье? — Джозеф не собирался идти на уступки. Он не хотел видеть в своей дочери проститутку или танцовщицу. — Ты, — сказала она и немного отвернулась, сжимая зубы и не показывая как ей хочется плакать. Она не была из плакс, но когда чувствовала несправедливость или что-то у нее не получилось, слезы сами катились у нее по щекам. — Кнопка, ты… — Джозеф не успел ничего сказать, вернулась тетушка Моли с подносом. — Это что еще тут такое? Почему моя девочка расстроена? — Моли быстро поставила поднос на стол и протянула руки к Реджине. Она смотрела то на неё, то на Джозефа. — Папа не разрешает мне постричься так как хочу я, — ответила девушка, — мама, разрешила, а он нет. В этот момент по стеклу, возле которого находился столик постучали. Таким образом привлекал внимание Шерифа один из полицейских. — Кнопка, мне нужно отойти, — Джозеф начал вставать. А чтобы это сделать, ему пришлось поднять и Реджину, которую он обнимал. — Ну вот опять… — Моли закатила глаза. — На долго? — Реджина видела взволнованность полицейского на улице, а значит что-то случилось. Ее отца, как Шерифа, очень часто дергали и днём, и ночью. — Думаю, ненадолго. Без меня никуда не уходи. Моли, — Джозеф дал понять женщине, что она в ответе за Реджину. Та только кивнула и отец ушёл. — Я боюсь, когда он так уходит, — Реджина посмотрела на тётушку, — все говорят, что время меняется. — Дорогая, время меняется всегда. И в мою молодость так говорили, — Моли поставила перед Реджиной тарелку с блинчиками, а сама села напротив, — кушай. Тебе нужно подкрепиться. Вон, как за неделю похудела. — Тетушка, да ты чего, я поправилась. Меня бабушка знаешь как кормила, сказала, что я худая, а одни кости никому не нужны, — Реджина подмигнула и принялась за блинчики. Это было ее любимое блюдо, так как, у Моли они были, по ее мнению, самые вкусные. — Твоя бабушка — мудрая женщина, — Моли посмотрела в окно. Джозеф отошел на другую сторону улицы, а вместе с ним трое мужчин в полицейской форме, — и тебе, моя девочка, стоит у неё поучиться. — У них хорошо, но город я люблю больше. Хотя, я там практически вообще дома не ночевала, мы постоянно гуляли. Там Элисон приехала, — Реджина очень любила общаться с этой девушкой. Элисон была на два года старше Реджины, поэтому можно было узнать что-то новое. — Напомни, кто такая Элисон? — Моли не слышала ранее об этой девушке. — Элисон это внучка Фарсенов, они соседи моих бабушки и дедушки. Мы с ней в детстве играли, и в этот раз получилось встретить. Она такая красивая стала, высокая, — Реджина с восхищением говорила о знакомой. — А сколько же ей лет? — Моли с улыбкой смотрела на Реджину и ей было интересно слушать её рассказ о прошедшей неделе. — Она на два года старше меня, семнадцать, — Реджина старалась не разговаривать с набитым ртом, но все было так вкусно, что ей иногда это не удавалось. — Прекрасный возраст! Она заканчивает школу? — Моли не учила Реджину кушать правильно, просто смотрела на неё покачивая головой. — Да, скоро будет поступать. Она живет с родителями в Милуоки, но поступать, скорее всего, приедет сюда. — А у неё здесь есть родственники? — Здесь уже живет ее старшая сестра, — Реджина очень быстро съела блины, — как это вкусно. Ела бы и ела, — она погладила живот. — Могу добавку принести. Ты готова к такому? — Молли засмеялась. Эта девчонка всегда умела её развеселить. — Ой! Сегодня я что-то погорячилась, — Реджина улыбнулась, — больше не могу, хотя глазами съела бы все, — расскажи мне, как вы тут? — Мы-то? Ой, — Моли махнула рукой, — брось ты. У нас всё по старому. Клиенты те же. Бандиты не захаживали. У меня лучшая в городе защита. Хотя три дня назад был такой курьезный случай…