Пуля судьбы

— О, Господи, кто это может быть в такое время? — Мариса сделала несколько быстрых шагов к двери и открыла её, — Грэй. Ты чего тарабанишь?! У нас звонок есть. — Шериф Миллс… Реджина… Мариса… — Грэй был весь красный и запыхавшийся от быстрого бега. Он стоял с бумагой в руке и большего сказать ничего не мог, опустив голову вниз. — Что это? — спросила Мариса, внутренне понимая какую новость принёс в ее дом Скаэрс. У Реджины подкосились ноги, а внутри все сжалось, — пап, — она посмотрела на отца. А глаза уже наполнялись слезами. — Грэй, дай сюда, — Миллс выхватил из рук Скаэрса лист. Быстро пробежав по строчкам глазами, Джозеф опустил руку, сжав злосчастный клочок бумаги. — Нет… — прохрипел мужчина в момент ставшим сиплым голосом. Он закрыл глаза и опустил голову вниз. Миллс не мог поверить, что потерял сына. Не мог. Не хотел. Не понимал, как такое возможно. В эти секунды совершенно не понимал, что делать и как теперь быть. Из-под глаз выкатились слёзы. Очень болезненные и безумно горькие. Мариса подлетела и выхватила помятый лист бумаги, при этом рвя его, так как Джозеф очень крепко его держал, — я не верю, — она начала тоже читать то, что написано. — Пап, что там написано? — Реджина не хотела читать, она надеялась, что там не то, о чем она думает. — Реджина, — Джозеф подошел к дочери. Его глаза были мокрыми, но он смог сказать, — это похоронка. На Фрэнка. Сказав, Миллс крепко обнял дочь, боясь, что Реджина не сможет стойко принять эту ужасную новость. Грэй в это время уже сидел на полу. Парень не плакал. Он держался из последних сил. У него потерян лучший друг, практически брат. Грэй не мог сейчас никому оказать поддержку, ему самому требовалась помощь. Из глаз Реджина побежали дорожками слезы, но она молчала. Не было истерики, девушка как будто предчувствовала, что так и будет, а значит, была готова. Марисе же стало плохо и после того, как она дочитала все что было написано, упала в обморок. — Грэй. Грэй, помоги Марисе. Грэй, черт тебя дери! — Джозеф не мог докричаться до Скаэрса. Парень обхватил голову руками и мотал из стороны в сторону. Он был не в себе и ничего не слышал. Зато услышали родные Марисы. — О, Господи, дочка. Мари, что с тобой? — к Марисе подлетела мать и сразу присела на колени, — что случилось? — она пыталась привести дочь в чувства, слегка потрясывая. — Нет… нет… нет… — в бреду говорила Мариса. Она даже без сознания не могла поверить, что потеряла своего любимого. — Фрэнк погиб, — Реджина вытерла слезы и отстранившись от отца, подсела к Марисе. У Реджины не было истерики, как мог предположить отец, она как будто переваривала все внутри. — Я принесу воды, — Джозеф собрал волю в кулак. Фрэнку уже не помочь. А вот Марисе требуется участие. — Как погиб? Этого не может быть. Я только вчера видела его во сне, — Бонни была суеверной женщиной. И серьезно относилась к разным приметам или снам. — А он погиб не во сне, — грустно сказала Реджина, девушка не хотела обидеть, просто для нее это был факт. Она сидела на коленях перед Марисой, — Мари, — она погладила девушку по голове. Слезы произвольно текли из глаз, но по виду она была абсолютно спокойна. — Принес воды, — Джозеф протянул Бонни стакан. Женщина отпила глоток, но не проглотила, а брызнула на лицо дочери, чтобы привести её в чувства. — Дочка, очнись. Мари, маленькая моя, — Бонни похлопывала дочь по лицу. Она не могла плакать из-за потери Фрэнка, она сейчас жутко забеспокоилась о дочери. Камилла стояла в сторонке и испуганно смотрела на все происходящее, но не вмешивалась. — Мариса, — Реджина тоже не мешала приводить Бонни дочь в чувства, она просто держала её за руку. — Фрэнки… Фрэнк… — Мариса приходила в себя, но все еще была как в бреду. Ей было плохо. Девушка с трудом понимала что происходит. — Помогите отнести её в комнату, — Бонни посмотрела на Миллса. — Да. Отойдите, я отнесу, — Джозеф отстранил Реджину и Бонни. Он поднял Марису и понес в спальню. Там уложил в кровать и к ней тут же подошла и мать и Реджина. Мариса же начала приходить в себя, — мама, мамочка… этого не может быть. Как так могло случиться? — она начала плакать. — Мы это переживём, — Реджина обняла жену брата, — мы справимся. — Мари, девочка моя. Это ужасно. Но ты должна быть сильной. Война есть война, — у Бонни глаза были на мокром месте. Она очень переживала за дочь и за такую скорую смерть зятя. — Реджина, дорогая, — Джозеф призвал к вниманию дочь. Он боялся идти домой. Там придётся рассказать жене, а от одной мысли об этом подкашивались колени. — Да, пап, — она посмотрела на отца, она даже не подумала о том, что им еще предстоит сказать маме, а это ужасно. Предугадать её реакцию было совершенно нельзя. — Нам нужно домой, — голос осип, а глаза выдавали самое большое горе, которое только мог ощутить родитель. Реджина не знала, что ей делать. Она хотела поддержать Марису, ведь за этот год они стали настоящими подругами несмотря на разницу в возрасте. Но с мамой в такой трудный момент она была обязана быть, обнять и поддержать. Поэтому они еще некоторое время побыли в доме Ленсингтон, отправив Грэя домой, они и сами пошли домой. Вообще, путь занимал пятнадцать минут обычным шагом, но и Реджина и Джозеф оттягивали момент как можно дальше. Было трудно и больно, но отец и дочь понимали, что им придётся сказать Вивьен о гибели сына. — Реджина, — Джозеф остановил дочь прямо перед дверью, не дав войти внутрь. Он ухватился за её плечи и опустил голову вниз, тяжело дыша. Потеря сына очень сильно отразилась на его душевном состоянии. И сейчас отцу требовалось несколько секундная передышка, прежде, чем переступить порог родного дома и сообщить страшное жене. — Папочка, — Реджина погладила отца по рукам, не зная что сказать и что сделать. Она даже представить не могла, что сейчас чувствует папа, ведь он потерял своего ребёнка. Она же ничего не чувствовала. Как будто внутри выключились эмоции. — Мать нужно подготовить, — Джозеф с трудом говорил. Но ему нельзя раскисать. Нужно быть опорой для своих девочек. — Как ты собираешься это сделать? Мне кажется, к таким новостям невозможно подготовиться, — Реджина не знала что имеет ввиду отец. — Ты права, — Джозеф и сам не знал, что говорит. Он глубоко вздохнул и вновь обнял крепко дочь, — девочка моя. Кнопка… Миллс боялся зайти в квартиру и не специально, но оттягивал этот момент. — Может, она спит и сегодня нам не придётся ей говорить? — с надеждой спросила брюнетка. — Пусть эту ночь поспит спокойно. Я тоже на это надеюсь, — слова дочери вселили уверенность в Джозефа и больше он не медлил. Он сам открыл дверь и первым вошел в квартиру. Зайдя в дом, они увидели только горящую лампочку на кухне, но в доме все было тихо. Вивьен действительно уже легла спать, ведь она не волновалась. Реджина должна быть у Марисы, а муж мог и утром вернуться. — Спит, — шепотом констатировал Джозеф, осмотревшись, — Реджи, иди тоже спать. Нужно набраться сил. Нужно заставить себя. — Я все равно не усну, — Реджина разулась и пошла на кухню, чтобы попить воды. Она была действительно рада, что мама спит. Джозеф сходил проверил жену. Он увидел её спящей и вышел обратно. Мужчина благодарил Бога, что он подарил Вивьен последнюю спокойную ночь. Потеря сына ни с чем несравнима и теперь Миллсы не смогут спать спокойно, зная, что лишились родного ребенка, любимого сына. — Налей и мне попить, дочка, — попросил Джозеф, присев на стул и опустив голову так низко, как это возможно. — Может, тебе чего покрепче? — уточнила Реджина, пока что, беря стакан для воды. Она хотела помочь отцу, видя что он держится из последних сил. — Да, — Джозеф не хотел бы этого, но понимал, что горький вкус бурбона притупит боль. Или его мысли были наивны. Младшая Миллс достала бутылку и бокал, ставя их перед отцом, — я умоляла его не ходить на войну. Он мог и здесь отслужить, но ты же его знаешь, — девушки опустила взгляд. Она не знала как жить дальше зная, что ее любимый и единственный брат погиб. — Мы все пытались его отговорить. Это был его выбор. Но, как я надеялся, что не будет ошибочным… — Джозеф залпом выпил налитый бокал. Он не закусывал, а лишь глубоко вздохнул воздух носом. Миллс знал, что эта ночь станет бессонной для него и для Реджины. — А я как чувствовала, боялась и не хотела его отпускать, — Реджина хотела высказаться, ведь она не знала как справиться с болью от потери брата, — будешь ещё? — она показала на бутылку. — Да, — Джозеф не боялся показаться слабаком из-за желания напиться. Он знал, что дочь его понимает. Реджина даже не думала об этом, она даже думала о том, чтобы тоже выпить, чтобы успокоиться. Но это была просто мысль. — Пап, ты главное держись, — Реджина взяла отца за руку. Девушка видела как внешне изменился Джозеф, его глаза потухли, а цвет лица стал серым. — Мы должны держаться вместе, — Джозеф вновь опустил голову вниз. Он выпил и вторую порцию алкоголя, но он, естественно, не помогал ни на грамм. Миллс начал винить себя, хотя понимал, что не смог бы отговорить сына, если тот что-либо задумал. Фрэнк сам решил пойти, ни с кем не посоветовавшись и получается, сам же и поплатился за это.