Пуля судьбы

Фрэнк не смел спорить. По голосу Марисы он видел, что всё не просто так. После того, как Ленсингтон прошла мимо охранника, он кинул усмешку в сторону Фрэнка и проследовал за ней. Миллс решил действовать так, как просила Мариса. Он многого не знал и сейчас ему нужны все ответы. Ключей от квартиры у него не было, поэтому ему пришлось позвонить в звонок и ожидать. — Фрэнки, мальчик мой, — из соседней квартиры вышла Моли. Она поднялась забрать приправу для кухни. В свою квартиру она не заходила так как Гровер ей сказал, что Эммы в подвале нет и скорее всего она наверху. Ни Моли, ни Гровер не знали, что случилось и что сейчас происходит в квартире. — Куда же ты ушёл? — Моли, — Фрэнк улыбнулся женщине. В ней он видел искреннюю радость за его возвращения. Он подошел к ней и поцеловал в щеку, — я ходил на могилу отца. — Молодец. Ой, а что мы тут стоим?! Пойдём в квартиру, — Джонсон показала на квартиру из которой вышла, — я тебя накормлю, тебя срочно нужно откармливать. — К еде я стал равнодушен. Главное хоть что-то закинуть. Лишь бы силы были, — Миллс посмотрел на дверь, куда звонил, но ему так никто не открыл, — а Реджина не там? — Там, — Моли покачала головой, — пойдём, будем восстанавливать вкус жизни и я тебе все расскажу, — женщина открыла дверь в квартиру. — Я хотел поговорить с сестрой, — Фрэнк не спешил за Моли. — Фрэнки, — Моли посмотрела на мужчину, — она там не одна. И мы с Гровером не знаем, что произошло ночью. — Ладно. Ты права, пошли к тебе. Не за чем соседям нас слушать, — Фрэнк показал, чтобы Моли проходила первой. — Здесь больше нет соседей, Реджина выкупила эти две квартиры и теперь они пренадлежат ей, хотя она сказала, что это все мое и я могу делать все, что пожелаю, — женщина прошла в квартиру. — Я думал этот мужчина и есть сосед. А получается их вообще нет, — Фрэнк прошел за Моли. Миллс хотел хоть от кого-то получить нормального человеческого разговора. Когда они прошли Вербена не было в квартире. Он ушел полчаса назад. Гровер искал Эмму Гамельтон, ведь Реджина не оставила идею найти девчонку и помочь ей, как и обещала. — Гровер это друг Реджины, ну и мой друг, — с улыбкой сказал женщина. Она прошла на кухню и когда за ней зашёл Фрэнк, усадила его за стол. — Моли, расскажи мне что-то хорошее. Ну хоть что-то, — слёзно просил Фрэнк, — я считал свои последние десять лет жизни адскими. Что же творилось у вас… — Фрэнки, я не знаю, что тебе рассказать хорошего, — Моли покачала головой. В это время она поставила на плиту греться тушёное мясо с картофелем, — Мариса в лапах у этого дьявола, Реджина сходит с ума мечась между местью и любовью. А мы здесь по стариковски крутимся. Кстати твой лучший друг Грэй сейчас Шериф, он занял место отца. — Вновь и вновь шок, — Фрэнк покачал головой. Его нос унюхал начавшиеся от нагрева запахи, — ух ты чёрт! Как же давно мой нос не нюхал такие вкусные запахи. Моли… скажи, кто убил моего отца? — Дженсон третья кому Фрэнк задает этот вопрос. Миллс не мог сложить дважды два, ведь за все десять лет он больше деградировал, нежели развивался. Моли не много улыбнулась, а потом стала серьёзной чтобы ответить на вопрос. — Клейтон Свон. Мы узнали об этом только вчера. Все думали, что это местный главарь клана Барбиери и Реджина очень долго искала кто же такой Барбиери, ведь его никто и никогда не видел, и вот нашла. — Свон? И с ним сейчас Мари? — Фрэнк не усидел на стуле. Он мгновенно встал, стукая ладонью по столу, — её срочно нужно забрать оттуда! А я идиот не понимал почему они называли его чудовищем и дьяволом. Черт! Где они живут? — Фрэнк, — Моли быстро подошла к парню и положив руки ему на плечи усадила обратно на стул, — пожалуйста, не лезь в это дело. Реджина сама справится, у неё есть план. — Моли, расскажи мне всё! — прорычал Фрэнк, громко стукая по столу кулаком. Парень не выдерживал, выпуская истинные эмоции наружу. Дженсон увидела, что Фрэнк на грани и решила рассказать ему всё, что знает, не утаивая ни одной детали. И начала с самого начала. Она вернулась на десять лет назад, желая, чтобы Фрэнк понял всю картину, которая происходила в этом городе. Пока Дженсон раскрывала перед Фрэнком все карты, в соседней квартире Эмма начала приходить в себя. Сначала постанывала, а только потом смогла открыть глаза. Свон с трудом осмотрелась, и поняв, где она находится, усмехнулась. — Добилась я своего, да? — несмотря на очередную порцию боли во всём теле, Эмма не расстеряла чувство юмора. — Добилась, но ненадолго, — Реджина все это время сидела в кресле и ждала пробуждения. Она слышала звонок в дверь, но не собиралась открывать. Брюнетка встала с кресла, размяла спину и подошла к кровати, — тебе нравится испытывать боль? Ты могла погибнуть, об этом ты не думала?! — Да и плевать. Зачем так жить? — Эмма не испытывала чувство вины за свой поступок и перед словами Миллс о гибели не почувствовала страха. Свон опустила руки, осознавая, что совсем скоро она останется одна. Без отца, без поддержки и без радости к жизни. — Как так? — Реджина повысила голос, — ты вообще головой своей не думаешь? Превратила свою жизнь в дерьмо и теперь горюет, что я тебя этого лишила. — Так если моя жизнь дерьмо, что ты в говне возишься? — Эмма бы с удовольствием повысила голос, но тело не давало глубоко вздохнуть. — Да потому что люблю! — эти слова сами собой сорвались с губ Реджина. Она и сама не ожидала, что сердце признается быстрее чем голова. Свон цокнула. К такому признанию Эмма не отнеслась должным образом. Может потому что слишком чёрствая, может потому что не поверила. — Что-то я не чувствую этого! — недовольный тон стал этому показательным. — А как ты почувствуешь если не даёшь мне и шанса проявиться?! Когда ты была там, — Реджина показала на улицу имея ввиду свободную жизнь, — я ни разу не видела тебя трезвой. Когда я привезла тебя сюда и создавая по возможности условия, ты меня била, оскорбляла. Вот теперь объясни как я должна была показать свои чувства?! — Не похищать меня! И не твердить постоянно, какие ты внеземные условия этим мне дала! — Свон нашла в себе силы на рычание, — этот сраный подвал — самое худшее место на всей земле, ясно тебе? Я ненавижу тебя за него. Слышишь? — Без него ты бы о моём существовании даже не знала, — Реджина в очередной раз повысила голос, — постоянно любовь с бутылкой. Ты неадекватная была. — Зато ты полнейший адекват! — Эмма зло смотрела на Миллс. Она не нашлась, что ей еще ответить. — С тобой разговаривать, как об стену биться головой. Ты меня не слышишь, — Реджина не знала как достучаться до Свон. — Ты это уже говорила. Если биться-биться, то можно и разбиться наглухо! — Эмма фыркнула и отвернула голову в сторону. — Да почему ты как ёжик? Услышь меня, попробуй открыться, мы же очень похожи, — Реджина запустила руки к себе в волосы, — мы же можем нормально общаться. — Можем! Когда ты ведешь себя не как убийца моего отца и мой похититель, а нормально! — Свон зыркнула на Миллс, — хватит екшиться тем, что ты создала мне условия, что ты понимаешь меня, что делаешь всё для меня. Это неправда! Ты запихнула меня в этот ужасный подвал, ты не давала мне еды, не выносила туалет. В конечном итоге избила. А всё для чего? Что ты этим добивалась? Моей любви? Так не любят! Ты только и делала как мечтала выведать через меня кто такой Барбиери. Тебе важна только месть. И из-за неё ты шла по головам и дальше всё будет также! — Эмма, — Реджина кинулась к Свон, заключая девушку в объятия и начиная целовать, — я люблю тебя, но поняла это только вчера когда испугалась что могу потерять тебя. И все что я делала по отношению к тебе неправильно, я знаю, мне очень жаль. Я злилась сама на себя из-за того что стараюсь, а у меня не получается привлечь твоего внимания. — Ты зря старалась… — Эмма положила руку на щеку Миллс. Было слышно учащенное сердцебиение и возможно некая неловкость, обусловленная таким резким переходом от криков о ненависти к словам о симпатии, — вернее не тем ты старалась! Не хочу больше об этом. Поцелуй меня. Просто крепко поцелуй! — Любимая, — Реджина запустила руку в белокурые волосы и прижав к себе, крепко, но в тоже время трепетно поцеловала. Миллс ничего было не нужно, ведь вот она рядом и не отталкивает. Эмма прикрыла глаза, плывя навстречу неизвестности. Она с чувством отвечала на поцелуй, наслаждаясь моментом. Свон не из тех людей, которые зависят от чувства совести. Ей плевать на мнение людей. Если хочется, то не стоит думать о будущем, о прошлом, о правильности поступка. Нужно куйфовать идти вперед за своими желаниями. — Ты классно целуешься, — Свон оттянула Миллс за волосы на затылке, чтобы сказать. Но потом притянула обратно, распыляя поцелуй. Реджина заулыбалась, но поцелуй не прекращала. Она наслаждалась моментом, обнимая Эмму и поглажива её по спине. Она больше не хотела причинять девушке боли, её единственным желанием было окутать Эмму заботой и любовью. — Ты кушать хочешь? — через какое-то время, уточнила брюнетка. — Очень хочу, — Свон облизнула губы, слегка причмокивая. Эмма уже хотела продолжения поцелуя, но тело подавало сигналы, что это преждевременно. Всё-таки такие фортели, как прыжок из машины не проходят бесследно. — Тебе нужен утренний душ или просто ванная? Просто мне нужно немного времени чтобы приготовить завтрак, — Реджина убрала прядь волос Эммы ей за ухо. — А куда ты дела всю одежду? — Эмма давно почувствовала, что под покрывалом лежит голая и от этого сейчас только усмехалась, — или это гарантия, что я не сбегу? — Мне нужно было обработать твои очередные ссадины, а одежда очень мешалась, — Реджина с хитрой улыбкой смотрела на Свон. — И хочешь сказать — пока я была в отключке ты даже не полапала меня? — Эмма не уступала Реджине в хитрости взгляда. — Только исключительно в медицинских целях, — брюнетка подмигнула и ещё раз поцеловав Эмму пошла из комнаты, но остановилась у выхода, — так что с ванной? Мне давать тебе полотенце, одежду?! — Мечтаю о ванне вот уже много дней. Так что хорош глупые вопросы задавать. Тащи всё, — Свон откинула покрывало, чтобы встать с кровати. Тело болело от любого движения, поэтому Эмма стиснув зубы присаживалась. — Сиди, я тебе сейчас помогу, — Реджина подошла к шкафу и достала полотенце с одеждой, вернулась к Эмме, — пойдём? — она подала девушке руку, — я провожу тебя. — Я сама хочу, — Эмма не давала Реджине руки. Она с трудом встала на ноги, но получилось сделать это самой, — ничего не сломано. А синяки пройдут. — Ты тогда не одевайся сразу, потом нужно обработать ссадины, — брюнетка приняла решение Эммы к самостоятельности, — пойдём. — Ты одна живешь? — Эмма не была из стеснительных. Даже сейчас из-за своей наготы она не ощущала неловкости. Но знать есть ли в доме посторонние должна. — В данную квартиру никто не войдёт если я не открою дверь, — Миллс хотела побыть с Эммой и её абсолютно не волновал внешний мир. — А выйти кто-нибудь может? — Свон не хотела сейчас играть с огнем. Наоборот её желанием было показать Реджине, что ей не стоит волноваться из-за неё и возможного побега. — Может, — Реджина не хотела строить отношения на лжи. И раз они открылись друг другу, то вновь загонять себя в эту кабалу она не хотела. — Ты разрешишь мне выйти? — Эмма оказалась удивлена. Она уже собиралась дать обещание, что никуда не сбежит, что не хочет подводить Миллс, а тут Реджина сама идёт на попятную. Свон нахмурилась, не понимая как так. — Я попрошу тебя этого не делать. Для меня это очень важно. Я не врала говоря, что люблю тебя, поэтому не хочу потерять. А еще если ты выйдешь в эту дверь могут погибнуть не виновные люди, а я этого не хочу. — Я не выйду, — Эмма подошла к Реджине и посмотрела ей прямо в глаза. Честность и искренность данного обещания чувствовалась на сто процентов, — но мне нужны ответы. Я напишу письмо и ты по своим каналам передашь его отцу. Если он докажет, что это не он Барбиери, я не дам тебе его убить! — А если нет? — Реджина должна была знать ответ на этот вопрос, ведь все началось именно из-за этого. — Если это он убил мою мать… — у Эммы внутри всё переворачивалось от произнесенных слов. Она чувствовала, как злость накапливается внутри и остудить её может лишь отрицание отцом к имени Барбиери. Если же всё подтвердится, то чан злости перевернётся и пострадают от него многие в том числе и самый главный злодей, — то я помогу тебе его убить! — Давай все обсудим потом, ведь очень трудно думать не зная всего, — Миллс прекрасно понимала чувствова Свон, — а теперь иди в ванную, а я на кухню, тоже очень хочу есть. Свон ушла в ванную, но перед этим сказала: — Не командуй, — Эмма понимала, что Миллс права, но свои пять копеек должна была вставить. Она хотела дать Реджине понять, что командовать ею у той не получится. Реджина счастливо улыбнулась и пошла на кухню, готовить завтрак. В этом холодильнике она всегда найти все нужное. У Моли всегда был забит холодильник, тем более с появлением Реджины и Гровера женщины готовила не только в своем кафе, но и для близких ей людей. Миллс не знала что любит Эмма, поэтому Реджина решила сделать омлет и бутерброды, ну и конечно сварила кофе. Свон побрела в ванную. Эмма впервые за время похищения искренне улыбалась. И ей наверное впервые за последние несколько лет не хотелось пить алкоголь. Еще вчера девушка не думала, что судьба сложится именно так. «Меня полюбила девушка, к которой меня тянуло с самого начала нашего знакомства. Еще тогда. В тёмном переулке. Правда тогда я была уверена, что влюбилась с первого взгляда в мужчину. Это по началу огорчало и злило. Хотелось, чтобы он прекратил преследование. Но с каждым новым визитом я укреплялась в своих чувствах, хоть никому и не говорила об этом. Мне просто не с кем было поговорить, чтобы понять себя. Только виски помогал. Выпив, я забывала и про любовь и про симпатию. И вот вскоре оказалась в подвале. Это пугало. Очень сильно, до дрожи во всём теле. Хотелось выть. Что я и делала первые дни. Она бесила. Она была невыносима. Командовала. Я не терплю, когда мной командуют. Даже любимый мной человек не имеет на это право. Я заковала в себе все чувства к ней. Мне хотелось убить её для двух целей. Чтобы выбраться отсюда, и чтобы вырвать её из своего сердца. Она такая красивая. Я видела её во сне. Мы вместе. У нас свой дом. Своя семья. Мне хотелось семью с ней. И плевать на похищение. Я ей всё прощу. И избиение, и голодовку, и командование. Пусть только признается, что любит. Что я не одна сошла с ума. Но она молчит. Ведёт себя будто я ей нужна только из-за мести. А потом и вовсе выдаёт, что мой отец и есть Барбиери. Не верю. Не могу в это поверить, хотя это чертовски логично. Мой отец самый умный. Он смог обставить весь Чикаго. Но не её. Она разгадала его тайну, она призналась мне в любви и теперь всё будет по другому» В своих мыслях Свон и не заметила, как помылась и оделась. Синяки и ссадины болели, но Эмма не замечала этого. — Ой, она же просила не одеваться. Ладно. Сначала будет завтрак, — решила блондинка и пошла к Миллс на кухню. Пока еда готовилась, Реджина быстро переоделась. Стала домашней и в ней совершенно нельзя было узнать похитителя и убийцу. Открыв сердце и душу Эмме, Миллс уже ничего не хотела, только бы любимая была рядом. Она ответила. Она не отвергла. Это был самый лучший день за долгие годы. И жизнь начала налаживаться, ведь вчера она узнала, что её брат жив. Девушка решила, что обязательно с ним поговорит, спокойно, без нервов, криков и обвинений. Он пошёл на войну выполнять свой гражданский долг и в этом его нельзя было винить. — Я не знала, что ты любишь, поэтому решила приготовить этот вариант, — брюнетка поставила кофе на стол. — Запахи ничего так, — Эмма не умела делать комплименты или хвалить. Всю свою жизнь она только брала от людей то, что ей нужно, не отдавая ничего взамен. И с сегодняшнего дня должна изменить это. — Я очень старалась для тебя, — Реджина подошла к Эмме и обняла её за талию, прижимая к себе. Внутри пархали бабочки от трепета который брюнетка испытала. — Осторожней. Я всё-таки больная, — Эмма не могла изменить свой характер и относится к Миллс с розовыми нежностями. Пусть и чувства свои она приняла, — корми лучше. Я голодная. — Не переживай, я тебя быстро вылечу, — Реджина прижала Эмму еще сильнее и поцеловала. Ей казалось, что она могла делать это вечно, но голод давал о себе знать, — пойдем, голодная моя. — Корми. Я и так похудела за это время довольно много, — Свон прошла к столу и села. Она буквально облизывалась из-за этого прекрасного запаха. — Ничего, это мы быстро восполним, — Реджина начала хозяйничать, — если что я принесу тебе чего нибудь вкусненького из кафе. Раньше ты сюда часто ходила. — У Моли самая вкусная еда во всём Чикаго, — Эмма не стала отрицать правду, — на обед я бы съела её фирменные блинчики. — Попрошу их сделать персонально для тебя, — Реджина улыбнулась. Она не отрываясь смотрела на Эмму, — я помню как ты пришла сюда, а я не отрываясь на тебя смотрела. Ты тогда только поступила в университет. — Ох, как давно это было, — Эмма уплетала завтрак за обе щеки, так ей казалось вкусно, — я уже и не помню. — А я помню, — Реджина тоже кушала, но не так быстро как Эмма, спокойно попивая кофе. — Ты тогда в меня влюбилась? — Свон хотела бы знать, чтобы может быть и самой признаться. — Наверное. Не знаю, — Реджина пожала плечами, — тогда никто, даже я сама не знала, что я буду любить девушек. Моли, очень переживала, что я постоянно всех отваживаю, да и эти взгляды на тебя. За мной же ухаживали Грэй Скаэрс, но он был как старший брат, доктор Грифен, ребята из университета. Все они были очень хорошими, но я не испытывала к ним ничего кроме дружбы и благодарности. — А когда ты поняла, что по девушкам? — поинтересовалась Эмма. — Когда уехала в Нью-Йорк. Гровер хотел чтобы я расслабилась, ведь замечал мои взгляды, ну и повёл меня в бардель. Там я сняла женщину, после этого поняла, что с мужчинами я быть не хочу. — Ты знаешь, что мы с тобой ненормальны для других людей? — Эмма усмехнулась. Даже с её влиянием на людей несколько человек высказали своё мнение к её пристрастиям. — Знаю, — Реджина дотянулась до руки Эммы и положила свою руку сверху, — но мне все равно. Есть я, есть ты, это главное. — Ты думаешь, мы сможем из этого что-то путное сделать? — Свон спрашивала потому что чувствовала в себе сильное желание к этому. — Я не думаю, а знаю это точно. Я могу многим поступиться, но не чувствами. Я много лет мечтала что у меня будет семья и человек рядом, которому я буду всецело доверять. — Ты уверена, что можешь мне доверять? Еще вчера ты грозилась держать меня под дулом пистолета, — Эмма усмехнулась. — Эмма, — Реджина немного сжала руку блондинки, — если мы меняем наши отношения, значит мы должны друг другу доверять. Это же главное. Если я буду знать что у меня есть ты, я горы сверну ради того чтобы быть с тобой. — Ты умеешь красиво говорить, — Свон отпустила руку Миллс, встав из-за стола, — дела показательнее. А слова я и сама болтать могу. Реджина встала за Эммой, вновь обнимая, — что ты хочешь чтобы я сделала? — с интересом спросила брюнетка. — Это так не действует, — Эмма только хмыкнула, — я не буду тебе говорить, что делать и как. Детский сад. — Какие мы взрослые, — Реджина прижала Свон к себе, обнимая со спины. Брюнетка отодвинула волосы и поцеловала в шею, пуская мурашки по всему телу девушки. Эмма не сопротивлялась только лишь потому, что ей нравилось то, что делала сейчас Миллс. — Единственное, что могу сказать тебе — я люблю сильных рядом. Со своим мнением. Тех, кто не прогнётся под меня. Если так случится, интерес улетит к чертям. И вся эта заваружка между нами потеряет какой-либо смысл. — Поживём, увидим, — Реджина вдохнула аромат кожи девушки. Эмма говорила очень правильные вещи. Ведь если бы Эмма не была такой кем она есть, она бы никогда не понравилась Реджине. В этот момент в дверь снова позвонили и настойчиво. — Это твой брат. Уверена, — Эмма сама отошла от Миллс. Она не хотела ни с кем разговаривать или знакомится и решила уйти, — я буду в спальне. А вам стоит поговорить, — сказала она и ушла.