Пуля судьбы

Но в отличие от мужчины, пистолет Миллс был на готове, поэтому ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы положить двух непредвиденных гостей. Она подумала о том, что вообще не заметно не получилось. У Реджины пистолет был с глушителем, и шум от убийства двух охранников составлял лишь звук падающих тел. Но здесь Реджине наконец повезло. Никто не прибежал смотреть, что произошло, и Миллс смогла спокойно выйти из дома. Она на всякий случай положила ещё одного охранника на территории, ведь её путь пролегал именно мимо его поста. Поэтому после этого она спокойно покинула территорию и, сев в свою машину, поехала к аптеке. Реджина подъехала ко входу и припарковалась сразу за машиной Марисы, в которой сидел охранник. В планы Миллс не входило его убивать, но вырубить ненадолго она была обязана. Поэтому незаметно для мужчины, быстро подошла, села в машину и ударила рукоятью в висок. Гровер отлично отработал с Реджиной этот приём, поэтому через секунду мужчина потерял сознание, даже не успев что-либо понять. Брюнетка спокойной вышла из автомобиля и проследовала в аптеку. — Мисс Ленсингтон, может нам уже пора? — она подошла к Марисе. Мариса дернулась от неожиданности. Но увидев Миллс, нервно улыбнулась. — Слава Богу, это ты! Я уже начала бояться, что у тебя не получилось выбраться из дома. — Всё нормально, пошли, — Реджина потянула Марису к выходу, — нам нужно быстрее уехать. Когда они забирали из автомобиля сумку, Мариса увидела безсознательного мужчину. Ленсингтон не знала, жив он или нет. Её задачей было быстрее забрать сумку и сесть в машину Миллс. Мариса так и сделала, и они наконец поехали в безопасное место. — Ты убила его? — спросила Мариса после нескольких минут езды. — Нет, просто вырубила. Через некоторое время придёт в себя, только голова болеть ещё будет, — Реджина усмехнулась. Она поняла, что несмотря на ненависть ко всей такой жизни, Мариса не хотела смертей. — Это хорошо, — Ленсингтон была довольна этим ответом. И, тем не менее, она не позволяла расслабиться ни себе, ни Реджине, задавая следующий вопрос, — расскажешь подробности всего? — Я отвезу тебя и малыша в безопасное место, а сама вернусь в город, мне нужно знать, как прошёл разговор Эммы с отцом, а самое главное, чтобы она вернулась домой. — Стоп, стоп. Я упустила какую-то важную нить. Что значит разговор Эммы с отцом? — Мариса многого не знала. В том дорогом доме она сидела, как в темнице. — Это всё устроено по трём причинам. Первая — чтобы Эмма поговорила с Клейтоном, вторая — чтобы вытащить тебя оттуда, ну и третья —забрать малыша. Это нужно было сделать всё в один момент, чтобы Клейтон был изолирован. — А зачем тебе разговор Эммы с Клейтоном? Ты пожалела её? — Мариса даже не догадывалась об отношениях между Реджиной и Эммой. Реджина кинула взгляд на Марису на секунду, забывая, что она не знает о их отношениях со Свон. — Я не жалела её, я всё это сделала для неё и ради неё. — Зачем? Я искренне не понимаю, Реджи, — им предстоял долгий путь, и рано или поздно Реджина перестанет говорить загадками с Марисой. — Я люблю её и мы вместе, — Реджина улыбнулась, ведь она была счастлива произносить эти слова, — а с отцом она должна поговорить, чтобы всё выяснить. Сказать, что слова Реджины вызвали у Марисы шок — ничего не сказать. Ленсингтон не стала переспрашивать или же кричать «Что? Как так?». Вместо этого она лишь выдохнула, внутренне успокаиваясь. — Ты расстроилась? — Миллс не понимала этих эмоций, — я знаю, что вы с Эммой не дружите, но она изменилась. — Демоны редко переходят на светлую сторону, — Мариса не знала, что ещё она может сказать. Врать Реджине она не хотела, поэтому не собиралась говорить, что счастлива за неё. — В том то и дело, что она не демон. После убийства матери она закрылась. Клейтон любит её, но у него совершенно не было времени эту любовь проявить, это и послужило тем, что Эмма стала такой. — Ты её любишь, поэтому защищаешь. Я же видела в ней только плохое. Реджина, ты не знаешь, на что подписываешься. Но я не буду тебя осуждать, — Мариса не собиралась и никогда не соберётся судить поступки Реджины, пусть даже такие необдуманные, как любовь к Эмме Свон. — Мариса, я надеюсь, что ты меня поймёшь, ведь когда было нужно, я поняла тебя, — Реджина действительно хотела чтобы Ленсингтон её поняла. Мариса кивнула. Миллс была права. Когда-то давно именно поддержка Реджины помогла Марисе не сойти с ума. Ленсингтон обязана Реджине и свой долг вернёт. — Я понимаю. Любовь меняет людей. Она изменит Эмму. Твоя любовь сделает её лучше. Ты лучик света для всех нас. — Это можно будет говорить, когда всё сложится. А я пока не вижу конца всему этому. — Тебе сложно с ней? — Можно сказать, что не легко. Она капризная, и это проблема, — Миллс усмехнулась. — С тобой она просто капризная или, как со всеми, сущий дьявол? — уточнила Мариса. — Я познала все её капризы, а дьявольские наклонности я выбила. — Выбила? — Мариса нахмурилась, не понимая, в переносном смысле говорит Миллс или же нет. — Я была немного не сдержана, — Миллс решила не скрывать этот факт, — можно сказать, что не немного. Эмма долго восстанавливалась после этого. — И это сработало? Она стала после этого нормальной? — Мариса, я же сказала, почему она такая. И меняется она не из-за того, что у меня случилась несдержанность. У вас взаимная неприязнь, но ради нас с Фрэнком вы должны научиться общаться. — Я умею подстраиваться под обстоятельства. Не переживай из-за этого, — Мариса покачала головой. — Вот именно, что я не хочу, чтобы ты подстраивалась. Возможно, вы никогда не станете подругами, но хотя бы нормальное общение без ненависти возможно? — Реджина хотела, чтобы их семья вновь стала счастливой. — Если у нас всё получится, я буду самой счастливой женщиной на земле. Тогда мне будет не до ненависти, — Мариса коснулась ноги Реджины, передавая уверенность своих слов через прикосновения, — меня беспокоит ещё один момент. Ками и мама. Ты же наверняка знаешь, что они уехали на отдых. Но он и там может их достать. Я волнуюсь. — С ними тоже всё будет хорошо, — Реджина и этот момент продумала, и с помощью связей и знакомых Гровера родные Марисы также в безопасности. — Я верю тебе, Реджина. Только тебе могу доверить наши жизни, — Мариса говорила в полной уверенности своих слов.