Дворец на горизонте

— Мам, а мы скоро приедем? - немного нетерпеливо, как всегда. Слишком быстро проговария все слова. И слишком тихо для привычного человеческого уха. Чтобы ни в коем случае не мешать. Лицо женщины, которая некогда была красавицей, скривилось в недовольной гримасе. Черные острые ногти на неестественно бледных, худых пальцах ему казались пауками. Холодными и скользкими, которые так и норовят забраться под воротник рубашки и вцепиться в шею, не отпуская. Не давая дышать и говорить. Эти руки, казалось, жили своей жизнью. И ловко шныряли в черном лаковом ридикюле. — Понятия не имею, - ответила женщина, даже не взглянув в окно своими, уже давно блеклыми, выцветшими глазами с синевой. — Сходи к своему отцу и принеси мои сигареты, этот чертов придурок, вероятно, снова их спрятал. — А что означает «придурок»? - тихо спросил мальчик, немного картавым голосом. — Синоним к слову твой папочка, - она улыбнулась. Видимо, это казалось ей весьма забавным. Он только хотел спросить, что такое «синоним», но мама посмотрела «ЕЁ ВЗГЛЯДОМ» и парнишка быстро выскочил, закрыв за собой дверь купе. В коридоре ему стало теплее, а может, просто показалось. Туда-сюда сновали пассажиры. Они были немного смешные, их ноги утопали в ворсе темно-зеленого ковра. Все мужчины и женщины носили темные брюки разных оттенков. «А мама носит платье, это значит, что она здесь очень сильно важная?» — думал он, медленно продвигаясь сквозь этот странный лес из ног. Когда мимо него проходила дама он ей кланялся, а когда рыцарь, то мальчишка поднимал свою воображаемую шляпу с ярко-красным пером в знак приветствия. «Ну, надо же! Какой чудесный джентльмен!» - восхищались пассажиры. А он смотрел на их зубы – они медленно превращались в клыки. И из их ртов лилась скользкая темная жижа, она была плотной и вязкой. Она была теми словами, которыми люди говорят о ненависти. Мальчик опасался их всех, глядя себе под ноги. Они двигались, их ноги-стволы покачивались, словно на ветру, а ботинки рассекали ковер, словно ожившие корни деревьев. И это было страшно. Свет в коридоре то и дело мигал. И каждый раз, оставаясь в темноте один на один, он видел, что ни одна темно-зеленая ворсинка не спасет его. Что когда-нибудь эти корни заберут его куда-то вниз, где гремит ветер и громко стучат колеса. Их руки размахивались во все стороны, их руки бились друг об друга. И тогда становилось совсем темно. Не из-за мигающей лампочки, а из-за черной жижи, которая лилась из ртов людей. Жижа, которая была бранью. Но стоило закрыть уши руками и крепко-крепко зажмуриться, как все становилось прежним. Все улыбались, как на картинке в телевизоре и снова и снова повторяли: «Какой чудный малыш!». Он уже прошел половину пути и немного взбодрился, глядя в окно. Пейзаж менялся слишком быстро и единственное, что было видно четко — большой-большой дворец из желто-оранжевого кирпича. Он был таким теплым, что если всмотреться сильнее, то можно было согреть озябшие руки и испуганные глаза. «Мы едем именно туда» - с непоколебимой уверенностью думал он. «В таком месте ведь не может быть худо, а?». Мальчишка улыбнулся. Разогнался сильнее и наконец влетел в купе отца. Мужчина читал толстую книгу и пил что-то коричневое, противное на вид. Пахло спиртом и старой бумагой. Мальчишка потянулся обнять отца, но тот лишь потрепал его по голове. — Мама попросила принести ей сигареты, - парнишка скривился совсем немного, помня неприятный запах табака. Отец нахмурился, резко вытащил пачку сигарет и швырнул на стол: — Пусть подавится этим дерьмом! — Пап, а почему вы так далеко друг от друга? - очень серьезно спросил он у отца. — Ну, понимаешь, когда уходит любовь, то все становится слишком сложным, - мужчина запнулся, не решаясь продолжить. Нервно теребил перстень на безымянном пальце правой руки. — Ага, - мальчик кротко кивнул, — Поэтому вы решили жить между этим лесом, - и не упуская шанса задал ещё один очень волнующий его вопрос: — А что такое любовь? Отец выдохнул сквозь зубы и опрокинул в себя содержимое стакана. — Лучше тебе не знать, - вздохнул и налил ещё. — А ты знаешь? - удивился мальчик. Так и не поняв слов отца. И не дожидаясь ответа, тихо выскользнул обратно в коридор. Мужчина этого даже не заметил, снова погрузился невидящим взглядом в книгу. На подступе к купе матери мальчику перегородила дорогу странная женщина. На ней не было привычных пассажирских брюк, только синее платье ниже колена. — А ты в курсе, что нельзя бегать туда-сюда и мешать другим?! - грозно спросила она. Ее голос был ещё удивительнее платья. Громкий и странно низкий. — А я никому и не мешаю! - уверенно заявил парнишка, на миг испугавшись своей смелости. Но наконец собрался с духом и взглянул ей прямо в глаза. После этого сразу же попятился назад. Ее взгляд был слишком прямой, а самих глаз почти не было. Наверное, потому что она видела только то, что хотела видеть… Зато с ее синего берета свисал на середину лба ярко-красный круглый значок. Он и был ее глазом. Одним оком, который в одно и тоже время видел все, но ничего не хотел замечать. — Ну тогда зачем ты шляешься здесь? - снова спросила она, надвигаясь на мальчика. Ее руки в перчатках уже приближались. — Да потому что моя мама на Севере, а папа на Юге! - малыш чуть всхлипнул. Женщина удивилась, но ничего не сказала. Уступила дорогу и ушла, скользя по ковру, который её боялся трогать. Но красный глаз прожигал мальчика, заставляя шмыгать носом. «Если я хочу стать рыцарем, я не должен бояться ничего». Решил он и вошёл в Северное купе. Мать пила вино, красное, как тот глаз. И мальчик снова испугался, но не вина, а слез. Молча положил пачку на стол и вскочил на колени матери, прижался к ней и затих. Женщина закурила и купе заполнилось сизым дымом. И стало почему-то горько. В купе постучали, мать быстро вытерла мокрые дорожки с щек и приосанилась. Прошептала на ухо мальчику: — Побудешь в коридоре? Смотри, чтобы никто не заходил, ладно? - она потрепала сына по голове и как-то неловко чмокнула в лоб. Он кротко кивнул и вышел из купе, уступая дорогу незнакомому мужчине в черном костюме. Дверь щёлкнула замком. Мальчик заглянул к отцу, тот спал, немного похрапывал. «Отец так устал» - сочувственно подумал мальчик и тяжело вздохнул. Накрыл его одеялом, долго всматриваясь в его черты. И тихо вышел в коридор к окну. Наступил вечер, колеса все так же громыхали где-то под ногами, ковер подрагивал, как трава, которую нещадно рвет ветер. Снова туда-сюда сновали пассажиры и женщина с красным глазом. Но страшно уже не было. Мальчик просто искал глазами тот теплый дворец и не находил. Он давно исчез за горизонтом.